Если у него была мать, она держала бы его крепко, будьте спокойны.
- Я надеюсь, что это так. Просто такие вот мелочи обычно особенно нервируют полицию. А ещё они очень огорчают страховые компании, газеты поднимают шум, так что если вас поймают, то ваша песенка спета: суд закончится, не начинаясь.
- Как там Каллерс?
- Все в порядке. Я отнес ему полдюжины пива и ливерной колбасы. Его люди работают, как часы.
- Кстати, я совсем забыл о Франкохогаре.
- О ком?
- О моем бывшем поваре Франкохогаре. Он был среди пассажиров, возвращался к себе домой на Пиренеи.
- Хуан Франкохогар? Да, знаю, - с уважением сказал Бонне, - он был вашим личным поваром, я помню.
Форд Мак-Генри появился, улыбаясь.
- Я вскрыл билетную кассу, - сказал он, - неплохо. Около четырех тысяч трехсот фунтов, и ещё в барах триста двенадцать фунтов. Ребята там возятся с рулеточной кассой, но в ней много не будет. Сейчас заглотну сэндвич и пройдусь по багажу в каютах, и чтоб я сдох, если не возьму там ещё кусков пять. Все-таки девятьсот пассажиров.
Капитан извинился и пошел к лифту. Бонне сказал:
- Мы ещё не смотрели сейф капитана судна. Там должно быть тысяч пятьдесят, а может быть, ещё и камешки какие-нибудь.
Ключ каюты Франкохогара был вставлен в замок. Капитан повернул его и открыл дверь. Франкохогар застегивал свою белую форменную куртку, явно не подозревая, что всю ночь проспал взаперти.
- Доброе утро, сэр.
- Доброе утро, Хуан.
- Кажется, сегодня очень спокойное утро.
- Да. Очень спокойное. Ночью был ужасный шторм. Почти все валяются с морской болезнью.
- Увы, да. Никто не может работать. Я спустился узнать, не можешь ли ты приготовить ланч и обед на семерых?
- Только на семерых?
- Да, пожалуйста. Позвони на мостик, когда будет готово, и к тебе кто-нибудь спустится. Сделай в два приема: для троих и для четверых. Я думаю, вино приличное здесь найдется?
- Да, сэр. В кладовой на камбузе есть прекрасное вино.
- Отлично. Теперь насчет меню. Для ланча, я думаю, что-нибудь вроде молодого барашка. Ну, и все к нему. Сможешь?
- Конечно, сэр.
- Чудесно. А на обед...
- Как насчет жареного свиного филе с ревенем, сэр? У них в холодильнике есть ревень. Можно также с тушеным сельдереем.
- Это хорошо пойдет в середине. Больше всего мне хотелось бы начать с твоих чудесных пирожков со шпинатом, хотя я и сомневаюсь, что здесь найдется сычужный сыр.
- Если сычужного сыра нет, я найду что-нибудь получше.
- И немножко моркови.
- На десерт я подам дыню в желе из её собственного сока с черникой и смородиной. Это будет прекрасное сочетание.
- Тогда мы отдаемся на твою милость. Ланч около часа дня - идет?
Франкохогар молча кивнул.
Двое автомехаников принесли еду на мостик и сервировали ланч на штурманском столе. Бонне и Мак-Генри поглощали пищу с восторгом, переходящим в экстаз, в то время как капитан ел спокойно - для него это была обычная еда.
- Я получил сигнал от вашего специалиста по сигнализации, Фуше, сегодня в четыре часа дня, когда вы спали. Все идет по графику, и он начнет работать с сигнализацией, - капитан посмотрел на часы, - через семь часов, как только дневная охрана сменится на ночную. Сейчас мы находимся в шести часах хода от устья Жиронды, где возьмем речного лоцмана. Потом мне потребуется четыре часа, чтобы дойти до Бордо. Сейчас мне необходимо пойти вздремнуть. Пожалуйста, разбудите меня ровно через шесть часов, чтобы я был на мостике при приеме лоцмана, - он встал и направился к выходу. У двери он обернулся и спросил Мак-Генри:
- Вы что-нибудь слышали относительно маленького мальчика, упавшего за борт при посадке в шлюпки?
Бонне бросил взгляд на Мак-Генри.
- Нет, сэр, - ответил тот, - все прошло гладко.
- Отлично, - сказал капитан и направился к койке в радиорубке.
Анри Буше работал очень медленно и тщательно, демонтируя устаревшую систему сигнализации на складах "Крюза". Перед этим он принял дозу кокаина. Когда Фуше убедился, что система отключена, он поставил часовой механизм на срабатывание в одиннадцать тридцать пять на следующее утро, согласно инструкции, когда он будет уже в поезде, везущем его в Лиссабоне, а "Бергквист Лаура" - снова в открытом море.
Он передохнул два часа, потом тихой сапой снял по одному охранников, забросил их на автопогрузчик и отвез через весь склад к выезду на Рю-Ломбар, где связал им руки и залепил рты и глаза липкой лентой. Склады "Крюза" тянулись под набережной Ка-де-Шартрон от места погрузки на Рю-Ломбар, через Лю-Пелиссон и Рю-Дениз до Кур-дю-Медок. Основным объектом внимания капитана было хранилище выдержанных вин под зданием правления компании у подъезда N 132 на Ка-де-Шартрон, под улицами Рю-Пелиссон и Рю-Дениз. Это хранилище простиралось на два с половиной городских квартала в длину и на половину квартала в ширину. Выезд из него вел прямо на пирс.
Связав охранников, Фуше сделал каждому из них инъекцию шприцем, который ему дал Бонне, и затих на время, пока издалека до него не донеслись звуки, свидетельствующие о том, что операция началась. Он встал и пошел в хранилище выдержанных вин к выезду на пирс. Там он с помощью связки отмычек вскрыл замок и распахнул ворота.
Капитан подогнал паром точно к пирсу у склада. На набережной появился грузовик с рабочими и оборудованием. За исключением нескольких телефонных звонков, которые он должен был сделать с железнодорожного вокзала, его роль в операции была закончена.
В то время, когда сухогруз "Бенито Хуарес" направлялся в Атлантический океан курсом зюйд-зюйд-вест, увозя девятьсот двадцать пассажиров и сто семнадцать членов экипажа "Бергквист Лауры", сам паром, имея на борту четырех автомехаников, Форда Мак-Генри, Шарля Боннеа, капитана Королевского флота (в отставке) Колина Хантингтона, а также повара Хуана Франкохогара, не покидавшего камбуз, принял речного лоцмана в трех милях от побережья Франции у острова Ла-Тремблад, севернее Руана. На рейде огромный паром был встречен крохотным лоцманским катером. На мостике стояли Бонне и Мак-Генри в фуражках судовых офицеров. Лоцман был молод и любопытен. Он знал, какую линию обслуживает этот паром, и никогда прежде не видел его в этих водах.
"Бергквист Лаура" замедлила ход до самого малого и лоцман отважно перепрыгнул в отданный для него штормтрап.
- Ну, ты и прыгаешь! - сказал Мак-Генри на своем ужасном французском.
Лоцман усмехнулся.
- Зачем ваше судно идет в Бордо в такую рань в воскресенье? - спросил он.
- Вы же знаете, что такое воскресенье, - ответил Мак-Генри. - Делать все равно нечего.
- Я не понял вас.
- Мы идем в Бордо, чтобы сегодня же вернуться, - пояснил Бонне.
- Но вы должны будете уплатить портовый сбор за тридцать часов, прежде чем вам разрешат сгрузить хоть один ящик. Очень странный корабль - снаружи, как авианосец, а внутри, как пассажирское судно.
- Чертовски сложная конструкция - согласился Мак-Генри.
Когда они проходили через пустой салон, лоцман удивился, что все спят.
- Это самое спокойное судно из всех, что я видел!
Пустынным коридором они прошли к трапу, ведущему на мостик.
- Доброе утро, сэр, я - капитан Хантингтон.
- Вы готовы войти в реку, капитан?
- Если вам угодно, мсье.
- Отличный у вас эхолот.
- Да. Ладно. Позвоните мне через три часа тридцать минут, мсье Бонне.
- Есть, сэр! - ответил Бонне. Капитан снова удалился на койку в радиорубке. Бонне и Мак-Генри уселись играть в карты. Лоцман взялся за ручки машинного телеграфа.
Гектор Шраум закончил последние приготовления к пожару в здании номер три и осторожно покрутил часовой механизм, потому что, к сожалению, не мог находиться в трех местах одновременно, так что таймер был необходим. Он не любил эту скучную работу, выполняемую единственно из-за денег. С таким же успехом можно было служить клерком в банке.
Он любил поджигать ради искусства, делая это своими руками - эти поджоги требовали подлинного артистизма и вдохновения.
Огромный восьмиосевой трейлер медленно переехал через мост Пон-де-Пьер в Бордо, свернул на набережную Людовика XVIII, а затем на Ка-де-Шартрон. Когда он подъехал к пирсу, огромный паром как раз швартовался. Капитан Хантингтон управлял швартовкой. Форд Мак-Генри и четверо автомехаников на пирсе заводили швартовочные концы.
На мостике лоцман сказал Шарлю Боннеу:
- А теперь, когда мы отшвартовались у складов Крюза в час сорок пять ночи в воскресенье, что вы собираетесь делать?
- Мы будем отдыхать, - ответил Бонне, ударяя его по голове рукояткой пистолета. Лоцман упал без чувств. Бонне оттащил его в радиорубку, бросил на койку и запер дверь. Затем он взял бинокль и принялся разглядывать подходы к складам, чтобы не прозевать полицейскую машину.
Восемнадцать рабочих начали сгружать и устанавливать погрузочные механизмы и транспортеры. Ленты транспортеров протянулись из глубины хранилища через аппарель на грузовую палубу парома. Капитан Хантингтон с карманной радиостанцией ушел в хранилище руководить погрузкой вина.
Автомеханики выгнали на берег с парома четыре микроавтобуса "Фольксваген" и один автофургон "Шевроле" и поставили их на набережной. Фуше попрощался с Боннеом на мостике. Автомеханики сели за рычаги автопогрузчиков и въехали на паром. Мак-Генри стал в тени возле ворот, поглядывая на Боннеа на мостике в ожидании сигнала.
Капитан Хантингтон расположился на складном стуле между тремя транспортерами.
Он руководил погрузкой ящиков с вином на бегущие ленты транспортеров, которые уносили их в чрево парома, где четыре автопогрузчика принимали ящики и размещали их на грузовой палубе.
Рабочие по радио сообщали названия и срок выдержки вин, обозначенные на ящиках, и капитан давал или не давал "добро" на погрузку.
- Да, да! Грузите весь "Лафит" тысяча девятьсот шестого года, который найдете. Нет, не надо. Бросьте это. Посмотрите через один ряд. Там будет "Кло-дю-Воже". Прием. Слушаю, третий! Нам нужно это "Хоспис де Бон". Нет, нет. Ничего моложе шестьдесят первого года, клареты и бургундские - моложе шестьдесят четвертого.
На другом конце города Гектор Шраум взглянул на часы, глаза его сияли. Он посмотрел через улицу с летней веранды кафе, где сидел.
Раздался приглушенный взрыв и нарастающий гул. Из окон здания вырвалось пламя. Шраум был возбужден, но держал себя в руках. Он встал, вошел внутрь кафе и крикнул "Пожар"! Хозяин выглянул в окно, выругался и схватился за телефонную трубку. Шраум, стараясь не оборачиваться, вышел из кафе, сел за руль машины, припаркованной в шестидесяти футах от входа, завел мотор и уехал.
Бонне с мостика заметил полицейскую машину через ночной бинокль. Машина свернула с Рю-Араго на Рю-Аршар. Он дал гудок. Мак-Генри вышел из тени и махнул ему рукой. Бонне бросился к лифту, доставившему его на грузовую палубу.
На Бонне была фуражка убитого капитана парома, темносиний свитер и светлый пиджак.
Он чуть-чуть подождал, потом спустился по аппарели, держа руки в карманах.
Патрульная машина остановилась прямо напротив него. Сержант Бюро Общественной Безопасности уголовной полиции направил ему в лицо мощный фонарь. Другой полицейский выскочил из машины и схватил Боннеа за локоть. Сержант с фонарем рявкнул:
- Какого черта вы здесь делаете?
- Мы грузимся, - ответил Бонне.
- Погрузка в два часа ночи в воскресенье? Нас никто не предупреждал.
- Вас не предупредили?
- Отвечайте! Немедленно! - полицейский ткнул Бонне под ребро кулаком.
- Все очень просто, - сказал Бонне. - Мы грабим винные склады "Крюза".
Полицейский глупо уставился на него. Мак-Генри вышел из тени, приставил пистолет к голове сержанта и на своем ужасном французском сказал:
- Вели этому ублюдку заткнутся, или башку разнесу.
Полицейский, стоящий возле Бонне, обернулся и все понял. Сержант окаменел. Полицейский повернулся к Бонне и недоверчиво спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26