- Ну как, инспектор, получается?- спросил он, усевшись и глядя на своих подручных, занятых дренажом.
Инспектор Армадейл поднял глаза от блокнота.
- Полезная прибаутка, сэр. Сразу понятно, что ты знаешь, а чего не знаешь.
Сэр Клинтон сдержал улыбку.
- А может - что, как тебе кажется, ты знаешь?
- Ну, это как вам угодно, сэр. Но я думаю, кое-какие вещи человек может знать наверняка.
По лицу сэра Клинтона нельзя было понять, что он думает на этот счет.
- Давайте начнем с самого начала. "В чем преступление?"
- Это достаточно ясно,- без колебаний ответил инспектор.- Украдены три гальванические копии. В этом состоит преступление.
Сэр Клинтон, казалось, был полностью сосредоточен на действиях поисковой группы.
- Вы думаете?- наконец сказал он.- Лично я совсем в этом не уверен.
Инспектор Армадейл поправился:
- Я имею в виду, что могу предъявить обвинение только по поводу этой кражи. Больше преступника обвинять не в чем, поскольку больше ничто не похищено, вы сами это сказали. Он хотел украсть подлинники, но промахнулся.
Ему не удалось спровоцировать сэра Клинтона на откровенный комментарий, тот, как всегда, предпочел не делать категоричных заявлений:
- Итак первый пункт. "В чем преступление?" Один пример, инспектор, если позволите. Допустим, вы издали видите двух мужчин и можете разобрать только то, что один бьет другого по голове. Как вы назовете это преступление? Оскорбление действием?
- Видимо, так,- согласился Армадейл.
- Но допустим, вы подходите ближе и обнаруживаете, что второй скончался от нанесенных телесных повреждений - как вы тогда назовете это преступление?
- Видимо, убийство.
- Выходит, ваше определение вида преступления напрямую будет зависеть от этапа проводимых наблюдений, так? Думаю, вам ясен мой подход. Вы смотрите на преступление под углом вчерашних событий и считаете, что оно сводится к краже трех копий, но посмотрим, что вы скажете, когда мы будем знать все факты.
Инспектора не вдохновлял столь широкий взгляд на дело.
- Покуда все имеющиеся свидетельства указывают на кражу, сэр. У меня нет новых данных, чтобы назвать это как-то по-другому.
- Значит, вы считаете, что цель преступника совершенно ясна, он просто промахнулся и украл не то, что следовало?
Инспектор в ответ кивнул.
- А вы думаете, что это что-то другое, сэр Клинтон?
Шеф не стал уточнять.
- Инспектор, вы получили все свидетельские показания. Как вы думаете, станет целая шайка тратить силы и нервы, так рисковать из-за каких-то копий. Притом что они без труда могли взять и оригиналы? Это первое. Копии не имеют особой ценности, разве что в них есть чуть-чуть золота, за них можно получить двадцать-тридцать фунтов, не больше. Посредственный улов для уважающей себя банды идиотов, вы не находите? Профсоюз не одобрил бы такую зарплату.
- Меня это тоже смущало с самого начала,- признался инспектор,- но я думаю, что могу рассчитывать на удачу, когда вы перейдете к следующим вопросам стишка.
Сэр Клинтон оживился.
- Пойдем дальше! Следующий вопрос: "Кто это сделал?" Что на это ответите, инспектор?
- По-моему, подходящая кандидатура только одна.
Сэр Клинтон навострил уши.
- То есть вы считаете, что действовал один человек? Тогда кто же он?
- Фокстон Поулгейт,- уверенно сказал инспектор.
Он пристально посмотрел на сэра Клинтона, но его шеф словно надел маску, ничто не изменилось в его лице, когда было названо имя предполагаемого вора. Почувствовав, что перешагнул границы благоразумия, Армадейл торопливо добавил:
- Я сказал "подходящая кандидатура", сэр. Я не заявлял, что могу уже его забрать.
- Но вы думаете, что его кандидатура не просто "подходящая", а "единственная", ведь так, инспектор? Давайте послушаем ваши доказательства. Прошу вас.
Инспектор полистал блокнот, отыскивая сделанные ранее записи.
- Во-первых, Поулгейту, видимо, известна ценность этих медальонов - я имею в виду оригиналов. Во-вторых, он знал, что они будут выставлены в этот вечер, и знал, на каком месте они лежат. В-третьих, как только он это узнал, сразу зашла речь о розыгрыше. В-четвертых, кто предложил фальшивое ограбление? Поулгейт. Дальше, пятое - кто взялся украсть медальоны? Опять же он, Поулгейт. В -шестых, где был Поулгейт сразу после ограбления? У нас есть только его свидетельство, что он прогуливался и курил. Он мог быть где угодно. В-седьмых: когда вы его видели, он был одет как Арлекин; но поверх почти обтягивающего костюма Арлекина ничего не стоит надеть широкие брюки и блузу костюма Пьеро. Пара движений - и он превращается в белого Пьеро, а потом снова в пестрого Арлекина. Так что он вполне мог быть тем человеком в белом, за которым гонялись минувшей ночью. Восьмое: он прекрасно знает имение и в конце погони мог запросто улизнуть от людей, не знакомых с местностью. И в-девятых, когда вы вчера за ним послали, он не появился. У него была уйма времени на то, чтобы вернуться домой, даже если он и есть тот человек в белом. Девять пунктов, которые необходимо рассмотреть. Prima Facie При первом взгляде (лат.) именно это вызывает подозрения. Ни у кого больше не было стольких возможностей, сэр Клинтон.
- Ладно, переходим к очередным вопросам,- сказал сэр Клинтон, оставив заявление инспектора без комментариев.- "Когда же и где?"
- В одиннадцать сорок пять, в музее,- с вызовом сказал инспектор.- С этим не поспоришь. Это самое очевидное во всех показаниях.
- Я бы сказал - одиннадцать сорок четыре или даже сорок три,привередливо уточнил сэр Клинтон.
Инспектор подозрительно посмотрел на шефа - не смеется ли тот над его пунктуальностью.
- Я исхожу из показаний мисс Рейнхил,- объявил он.- Только она смотрела на часы, и она сказала, что отключила рубильник ровно в одиннадцать сорок пять.
- А я исхожу из показаний Поулгейта и младшего Чейсвотера,- сказал сэр Клинтон, слегка поддразнивая инспектора.- Они удивились, когда погас свет, хотя знали, что это должно произойти без четверти двенадцать.
- Пусть будет по-вашему, сэр, если вы настаиваете,- уступил инспектор.Пусть одиннадцать сорок четыре или одиннадцать сорок пять - это не столь важно.
Армадейла слегка раздражал подобный педантизм. Сэр Клинтон двинулся дальше:
- Полагаю, вы считаете, что преступление было совершено в музее? Исключительно в музее?
Инспектор с подозрением посмотрел на него.
- Вам не сбить меня с толку, сэр. Конечно оно было совершено в музее.
Извиняющимся тоном сэр Клинтон сказал:
- Я все время забываю, что мы с вами говорим о разных вещах. Конечно кража копий была совершена в музее. Тут я с вами совершенно согласен.
Он отбросил сигарету, достал следующую и не спеша закурил.
- Насколько я понимаю, для вас не будет ничего загадочного в следующем вопросе стишка: "Как?"
- По-моему, это совершенно ясно,- твердо сказал инспектор.- В темноте Поулгейт мог взять все, что захочет.
И опять сэр Клинтон не стал спорить.
- Конечно. Теперь следующее: "Каков был мотив?" интересно, что вы на это скажете?
Но и этот вопрос Армадейла явно нисколько не смущал.
- Поулгейт - бесшабашный дурачок, сэр. Это вся округа знает. У него нет ни капли здравого смысла, ему бы всё шуточки шутить. Профукал денежки, что ему оставил отец. Не удивлюсь, если он на мели. Вот вам и мотив.
- И вы думаете, что он обокрал старых друзей?
- Каждый стоит того, что стоит,- упрямо возразил инспектор.- Завинти гайки потуже - и любой сломается. Я в том смысле, что далеко не каждый устоит перед искушением.
- Суровое мнение, инспектор, и, пожалуй, огульное.- Он резко повернулся к Армадейлу.- А какова будет ваша цена, инспектор, если я попрошу вас не затевать дело против этого бесшабашного дурачка? Назовете цену?
Армадейл вспыхнул от обиды и гнева, потом, сообразив, что попался в собственную ловушку, неловко засмеялся.
- Никто не знает своей цены, сэр Клинтон, пока ее не предложат,парировал он, проявив бесспорную проницательность.
Начальник полиции предпочел оставить эту тему.
- Вы исходите из того, что у Поулгейта была возможность незаметно убежать с медальонами. Но в заговоре, кроме него, состояли молодой Чейсвотер и мисс Рейнхил; если бы медальоны исчезли, подозрение неминуемо пало бы на него. Эти двое наверняка рассказали бы все, что знают.
Инспектор еще раз заглянул в блокнот, чтобы восстановить в памяти стишок.
- Это относится к последнему пункту: "Кто был сообщник?"
- Если хотите, переходим к следующему фургону в нашем цирке,- сказал сэр Клинтон.- Что за зверь в последней клетке?
Инспектор не разделял его бездушного настроения. Он серьезно сказал:
- Все было проделано очень чисто. Вы верно заметили, что подозрение должно было пасть на Поулгейта. Так бы и было, если бы не этот его тщательно разработанный трюк. Он устроил так, что все охотились за шайкой или, по крайней мере, за преступником со стороны. Но я считаю, что с самого начала он знал, что делает. Поулгейт для того и спланировал розыгрыш - он давал ему шанс. Потом он вызывается сыграть роль грабителя - это позволяет ему наложить лапу на медальоны, пока Чейсвотер подержит смотрителя. Без этого у него ничего бы не вышло. Розыгрыш помог Поулгейту заполучить ни в чем не повинного сообщника.
- Но подозрение все-таки падает па него,- заметил сэр Клинтон.
- Да, но никто не подозревает, что он путает следы. Он оставляет ложный след! Вместо того чтобы дожидаться, когда погаснет свет, он стреляет по лампочке из укрытия в нише и, воспользовавшись темнотой, кидается к медальонам.
- Так-так?- подбодрил его сэр Клинтон.
- Он разбивает стекло витрины и хватает все шесть медальонов, а не три, как он говорит.
- А потом?
- Сует в карман копии, подлинники прилепляет пластилином под витрину, а потом продолжает сбивать нас на ложный след, выбежав из дома. Это он был человек в белом. Оторвался от погони и преспокойненько вернулся в дом, чтобы потом изобразить невинного шутника. У него была готова сказочка, что некто в костюме Пьеро стоял возле него у витрины - якобы предполагаемый бандит. Были украдены оба комплекта медальонов. Он, невинный шутник, достает из кармана копии и клянется, что остальное успели умыкнуть налетчики.
- И?..
- А потом, через пару деньков, он собирался под каким-нибудь предлогом пробраться в музей и забрать настоящие медальоны из-под витрины. Ему надо подстраховаться, чтобы их не обнаружили. Надо навести погоню на ложный след. Он полагает, что вряд ли музей станут тщательно обыскивать после того, как человек в белом сбежал. Устроив этот блеф, он уже не боится, что его поймают с добычей.
- Но тогда почему же он безропотно отдал мне подлинники, как только я на него нажал?
Инспектор был готов и к этому.
- А что вы хотите? Он, как вошел, сразу понял, что вы все знаете, по крайней мере довольно многое. Он не знал, что именно вам известно. Ну и пришлось этому умнику все выложить. Надо же ему было как-то выкрутиться, пока не запахло жареным. Притворился, что вся заваренная им каша - просто розыгрыш, и отдал настоящие медальоны, а себе оставил копии.
- Зачем? Он мог бы отдать все.
- Не мог,- возразил инспектор.- Ему надо было поддерживать блеф с ложным следом, потому что иначе уже было бы... непонятно, при чем тут стрельба по лампочке, человек в белом и прочее, и прочее. Поэтому он попридержал копии и уверил всех, что в план их вмешался кто-то посторонний, но благодаря розыгрышу этому постороннему бандиту не достались подлинники, а сам Поулгейт - спаситель шедевров Леонардо, ни больше, ни меньше.
Сэр Клинтон, некоторое время обдумывал версию Армадейла.
- Суд не примет это в качестве доказательства,- заметил он.
- Да знаю... Но, возможно, появится что-то новенькое.
- Думаю, что появится,- согласился Клинтон.
Он встал, инспектор тоже поднялся следом за ним, и они вдвоем направились к берегу.
- Пока ничего?- спросил шеф полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28