– Да. – К ней наконец вернулся голос и вместе с ним гордость. – Но надеюсь, что однажды вы встретите кого-нибудь, кто заставит вас взять эти слова назад.
– Вы что, не поняли, что это уже произошло?
«Нет, это не может быть правдой, – промелькнуло у нее в голове, – я просто неправильно его поняла, не стоит принимать эти слова всерьез!»
– Я устала, Пол. Вы не будете против, если я вас оставлю?
– Естественно я против того, чтобы вы меня оставили, но вовсе не возражаю, если вы отправитесь в постель!
Стоя в разных концах комнаты, они смотрели друг на друга. Люси не выдержала и первой отвела взгляд.
– Спокойной ночи, Пол.
– Спокойной ночи, дорогая. Увидимся завтра в это же время.
Хотя Люси и сослалась на усталость, чтобы сбежать от Пола, но, оказавшись наедине с собой, поняла, что заснуть ей не удастся. Сегодняшний разговор преследовал ее, и она бесцельно ходила от кровати к окну и обратно.
Что скрывалось за его последними словами? Возможно ли, чтобы он всерьез интересовался ею как женщиной, или он просто развлекается, пользуясь ее присутствием? Впрочем, она немедленно отогнала это предположение. Пол Харлоу не настолько любил развлечения, чтобы тратить время на женщину, которая ему не интересна. Она вздохнула. Что значит – быть ему интересной? Только время могло дать ответ, а именно оно было ее злейшим врагом, поскольку с каждым новым днем, с каждой встречей с Полом она все глубже увязала в этой полной опасности ситуации, которая легко могла разрушить ее жизнь. Здравый смысл подсказывал ей, что она должна покинуть Чартерс как можно скорее, но чувство, которое она отказывалась анализировать, не давало ей сделать этого. «Я не буду думать о будущем, – поклялась она себе. – Я просто буду проживать каждый новый день».
Но если Люси пообещала себе не думать о своих отношениях с Полом, Мюррей, по всей вероятности, не видел причин, по которым должен был молчать. И однажды днем, когда они оказались одни, поинтересовался:
– Похоже, вы теперь проводите с мистером Большая Шишка кучу времени. О чем вы там толкуете, запершись в библиотеке?
– А о чем вы разговариваете с Синди, когда остаетесь с ней наедине? – спросила она раздраженно.
– Мы не разговариваем, – рассмеялся он. – Мы занимаемся любовью.
– Все время? Как вам, должно быть, скучно.
– Что скучно? – спросила с порога Синди.
– Жить в деревне целый год, – быстро ответила Люси.
Синди посмотрела на нее с удивлением:
– Но я думала, тебе здесь нравится.
– Это правда. Но все же я не смогла бы жить здесь постоянно. Я скучаю по опере и по концертам.
– Но ведь можно включить проигрыватель.
– Это не то же самое, моя маленькая обывательница, – вмешался в разговор Мюррей. – Даже самая лучшая в мире запись может передать лишь звук. Но она не способна передать атмосферу. Я прав, Люси?
– Абсолютно, – кивнула та.
– Мне кажется, вы оба создаете слишком много шума вокруг этой самой атмосферы, – надула губы Синди. – Мне лично вполне достаточно магнитофона.
Подбежав к Мюррею, она поцеловала его в губы и потянула за собой:
– Ну же, пойдем. Ты обещал отвезти меня в город. Когда они ушли, Люси принялась размышлять над тем, что сказал ей Мюррей. Его вопрос еще раз заставил ее задуматься, какую же все-таки цель преследует Пол. Хотя они по-прежнему проводили все вечера вместе, их отношения никак не развивались. Пол больше не пытался флиртовать с ней, большей частью они просто сидели в тишине у камина; но это тишина не была напряженной, наоборот, им было хорошо и уютно сидеть вот так вместе и просто смотреть на огонь. Иногда он рассказывал ей о том, что делал днем, или о проблемах, которые его беспокоили. При этом он умудрялся так построить разговор, что ей приходилось высказывать свое мнение по тому или иному вопросу. Когда Люси впервые поняла, что он ждет, когда она поделится с ним своими мыслями, она страшно испугалась. Но постепенно ее смущение прошло, и она догадалась, что он делится с ней не столько для того, чтобы узнать ее мнение, сколько чтобы выработать свое собственное. Как будто, озвучивая проблему, он начинал лучше понимать ее.
Каково бы было удивление Мюррея, узнай он, что за закрытыми дверями библиотеки не происходит ничего, что было бы неуместно, скажем, в музыкальной комнате. Ах, если бы только знать, почему Пол выбрал для вечерних бесед именно ее и понимает ли он, что своим поведением провоцирует кривотолки, и если понимает, то испытывает ли беспокойство.
Беспокойство. Она еще раз повторила про себя это слово. С чего бы ему проявлять о ней беспокойство? С чего она решила, что значит для него то же, что и он для нее? Но что он для нее значит? Она резко вскочила, стараясь отмахнуться от опасного вопроса. Черт бы побрал Мюррея! Неужели так трудно держать свои мысли при себе!
Но как бы Люси ни старалась убедить себя, что ее совершенно не волнует происходящее, она поймала себя на том, что ожидает Пола в невероятном смущении. Если он сегодня опять пригласит ее пить кофе в библиотеке, она откажется. У него нет никакого права считать ее своей собственностью только потому, что она находится у него в доме.
Только когда часы пробили половину девятого, она поняла, что напрасно готовилась к обороне, потому что Пол сегодня не приедет. Впервые она почувствовала легкое раздражение оттого, что он не позвонил ей и не предупредил. Как похоже на него не дать себе труда задуматься, что дома его ждут и не садятся ужинать. Не успев додумать эту мысль до конца, Люси спохватилась и принялась ругать себя. Чартерс принадлежит Полу, как принадлежал до него его предкам. Он здесь царь и бог, благодетель, вернувший процветание целому району, заботился о благополучии слуг так, словно они были членами его семьи. Неудивительно, что в их глазах он всегда был безупречен.
Синди и Мюррей не вернулись к ужину, и Люси с тетей Беатрис пришлось ужинать в одиночестве. Каждый раз, когда вдалеке раздавался шум мотора, сердце у Люси начинало выпрыгивать из груди. Но Пол все не приезжал, и она, неожиданно для себя придя в уныние, поняла, что сегодня вечером он не вернется.
В девять часов она пожаловалась на головную боль и сказала, что пойдет в постель.
– Дать вам аспирин, дорогая? – спросила тетя Беатрис.
– Нет, благодарю вас. Мне просто нужно отдохнуть. – Она направилась к двери. – Если Пол приедет, извинитесь перед ним за меня.
– Его не будет до четверга. Сегодня днем он позвонил мне и сказал, что улетает в Париж.
– Понятно, – с натянутой улыбкой сказала Люси. – В таком случае извинения не понадобятся.
Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь понять, почему ее так расстроили слова тети Беатрис. Значит, Пол не вернется до четверга. Он позвонил предупредить об этом, но не счел нужным поговорить с ней лично. Вздохнув, она через весь холл направилась к лестнице, медленно поднялась по ступенькам, остановилась на площадке и оглянулась полюбоваться на открывающуюся сверху великолепную картину: далеко внизу тускло поблескивала темная столешница со стоящей на ней огромной вазой с цветами, от ламп разливался мягкий приглушенный свет, а шелковые персидские ковры излучали легкое сияние. Как смела она думать, что может когда-нибудь стать частью всего этого? Она просто случайный гость и скоро, подобно многим другим, побывавшим здесь до нее, исчезнет, не оставив после себя даже воспоминания. А исчезнуть она должна, и чем быстрее, тем лучше. Может, сегодняшний день ничему ее и не научил, но это она поняла совершенно точно. Чем дольше она находится под этой крышей, тем глубже Чартерс будет проникать в нее и тем труднее будет забыть его и вернуться к обычной жизни. И не только Чартерс, но и его хозяина тоже. И перед ее мысленным взором возник Пол, каким она видела его последний раз.
Надежды? Она вскинула голову и наконец призналась самой себе в чувствах, которые до этого момента тщательно подавляла. Она начала влюбляться в Пола. Нет, не так. Она уже влюбилась в него.
– Я не могу, – шептала она, почти бегом направляясь к себе в комнату. – Это все потому, что я живу там, где все напоминает о нем. Когда я окажусь у себя дома, начну жить своей собственной жизнью, все это покажется мне сном.
Произнося про себя эти слова, она сама верила в них лишь наполовину, но зато знала совершенно точно, что после того, как она покинет Чартерс, ее жизнь превратиться в сплошной кошмар.
Глава 7
Хотя первым желанием Люси было покинуть Чартерс немедленно, она понимала, что нельзя этого делать, предварительно не предупредив Пола. Это было меньшее, что она могла сделать, учитывая то, с каким вниманием он отнесся к ее советам относительно Мюррея. Подумав о художнике, она вспомнила о Синди, и ее решимость пошатнулась. Что, если Пол расценит ее отъезд как побег? Решит, будто она испугалась, что ее суждение о молодом человеке может оказаться неверным? Она вздохнула. Что бы он ни думал, это не изменит ее решения. Она не останется здесь дольше, чем это необходимо.
Сдержав обещание, данное тете Беатрис, Пол вернулся в Чартерс в четверг вечером. Люси была в своей комнате, когда услышала, как его машина остановилась перед домом. От волнения ее так затрясло, что она вынуждена была присесть на край кровати. Понимая, что, возможно, сегодня она увидит Пола в последний раз, Люси приложила все усилия, чтобы выглядеть особенно привлекательно. Оглядывая себя в зеркале, перед тем как спуститься вниз, она с удовлетворением отметила, что ее старания не пропали даром. Никогда еще она не выглядела так восхитительно.
Забраковав те несколько бесформенных вечерних нарядов, что у нее были, она остановилась на коротком вязаном платье, которое закончила как раз накануне. Она перепробовала несколько причесок и в конце концов решила сделать хвост и позволить вьющимся прядям свободно ниспадать на спину. Такая прическа подчеркивала длинную шею и высокие скулы и делала ее особенно соблазнительной. Возможно, даже слишком соблазнительной? Она взяла сумочку и отвернулась от зеркала. Было слишком поздно что-либо менять, даже если бы она и захотела!
Когда она переступила порог музыкальной комнаты, Пол уже был там. Он стоял спиной к двери и о чем-то разговаривал с Мюрреем и Синди. Услышав, как сестра охнула от изумления, он обернулся и уставился на Люси. Рука, державшая бокал, дрогнула, и он сделал шаг ей навстречу.
Оказавшись с ним рядом, она заметила, что его глаза блестят, а на обычно бледном лице выступил румянец. Приглядевшись, Люси увидела, что бокал по-прежнему дрожит в его пальцах, и мысль, что причиной этому она, доставила ей радость.
– Что вы с собой сделали? – Его голос, обычно спокойный и четкий, сейчас прозвучал неожиданно хрипло.
– Я изменила прическу и надела новое платье. Вот и все.
Его взгляд остановился на ее груди, а потом медленно скользнул вниз на бедра.
– Вы лучшая реклама чистоты и непорочности, какую я когда-либо видел.
Она засмеялась, и ее болезненная застенчивость, которую она испытывала в его присутствии, исчезла.
– Вы всегда найдете что сказать.
– Только иногда. Когда я с вами.
– Со мной?
– Да.
Прежде чем он успел объяснить, что именно имел в виду, к ним подошел Мюррей.
– Послушайте, дайте и нам полюбоваться на Люси, – сказал он и увлек ее в глубь комнаты. В его откровенном взгляде явно читалось искреннее восхищение. – Так и хочется вас нарисовать. Если бы я писал портреты, то непременно заставил бы вас позировать прямо сейчас.
– Какая отличная идея! – воскликнула Синди. – Ну почему ты не пишешь портреты, милый?
– Я скорее умру.
Его ответ прозвучал как удар хлыста. Синди выглядела словно побитая собачонка, а Полу явно стоило больших усилий сохранять спокойствие. Люси пришлось спасать ситуацию.
– В самом деле, Синди, дорогая, – сказала она, изумляясь собственной способности разговаривать как светская львица, – Мюррей ведь абстракционист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29