.. Я представлял его себе менее высоким, менее слабого телосложения, с более заметным шрамом... Но я не заметил на нем обычной розы, которая, как говорят, всегда красуется в его петлице. Вместо нее я увидел один из тех металлических жетонов, которые часто носят американцы в знак принадлежности к какому-либо клубу.
Членом какого клуба может быть Аль Капоне?
Первые слова Аль Капоне довольно замечательны.
- Итак, вы тот тип, который желает меня видеть?
- Я тот тип, - отвечаю я.
Уверенный, что Капоне будет изумлен тем, что я приехал из Парижа, я добавляю, что я оттуда.
- Париж в Техасе? Я знаю это место, - ответил спокойно Капоне.
- Нет, Париж во Франции.
Аль Капоне приятно поражен. Он оживляется.
- Париж, это красивый город! Я так хотел бы располагать временем, чтобы попасть туда... Но я очень занят.
Тонкая и весьма белая рука Аль Капоне указывает мне на стул.
- Садитесь... Я очень рад вас видеть, ей-ей.
Признаюсь, что когда многие, в том числе адвокат Томас Д. Нэш, уверяли меня, что Аль Капоне очаровательный человек, даже обаятельный - я этому не верил... Но теперь я должен был побороть свой скептицизм и поверить, что Аль Капоне мягкий, симпатичный и красноречивый человек. С трудом думается, что он просто чудовище, на совести которого пятьдесят преступлений... пятьдесят трупов!
Он объясняется на чистом английском языке, без акцента, и я ни разу не услышал от него грубого слова или ругательства. Впрочем, хотя он и итальянец, он родился в Бруклине.
Здесь еще следует добавить, что он умен, рафинирован и корректен. Он посмотрел на меня и сказал:
- Вы прибыли, чтобы увидеть того, с кем обходятся, как с гориллой, не так ли? Ладно, смотрите на гориллу.
Он разразился смехом, повернулся на одной ноге, что дало мне возможность восхищаться чистым отливом его совершенно старого жемчуга, - и сказал:
- Я вернулся опять в Чикаго, так как мне было очень жарко в Паам-Айль.
Паам-Айль название его имения в Майами, во Флориде.
- Вы не боитесь, что вас арестуют? - спросил я.
Он сделал большие глаза. Он, действительно, был в данную минуту похож на наивного простака, искренне изумляющегося чему-то. Аль Капоне думал, наверное, что я шучу.
- А Джек Зюта? - робко и тихо заметил я. Я боялся резкого ответа и того, как бы Капоне вдруг не решил оборвать беседу. Но он спокойно возразил:
- Я абсолютно не причастен к смерти Джека Зюты. Потом он опять громко рассмеялся и добавил:
- Дело обстоит весьма просто: когда полиция не может разыскать виновника какого-либо преступления, она говорит, что преступником является Аль Капоне. Зачем ломать себе голову, когда есть Аль Капоне? У меня имеются более важные дела, чем убийства людей... У меня есть свой бизнес. Люди воображают, что я только и делаю, что убиваю... Иногда люди письменно умоляют меня, чтобы я выполнил за них то или другое преступление. Так, например, недавно одна аристократка, весьма богатая англичанка, предложила мне двадцать тысяч фунтов (около ста тысяч долларов) за то, чтобы я провел уик-энд у нее и избавил бы ее от тягостного соседа... Смешно, не правда ли? Не хотите ли сигару, месье?
- Спасибо... А что вы думаете о смерти Джека Лингла?
- Ах, это был хороший друг... Я очень огорчен его смертью. Говорят, что он потерял много денег на Уолл-Стрит. Я лично никогда не спекулировал... Я предпочитаю помещать деньги в свои предприятия... Кроме того я помогаю обездоленным людям...
- В Цицеро мне рассказывали про вашу щедрость и великодушие...
- Я люблю делать добро и делаю его везде, где только возможно.
- Не будет ли нескромно, если я вас спрошу, какими делами вы занимаетесь?
- О, вы большой хитрец! Вам ведь это хорошо известно... Америка испытывает жажду... И не "сухой" закон сумеет утолить эту жажду...
Вдруг, выпрямив свою грудь, Капоне закричал:
- Ах, если бы вы знали, как много в Америке лицемеров, ханжей и святош! Я болею душой при виде их игры... Есть люди, голосующие за "сухой" закон, но есть много, стоящих за "мокрый"... А так как имеются политики, надевающие маску почтенных людей, а на самом деле они канальи...
Капоне был возмущен, но совладал с собою и спокойно добавил:
- Они плюют на тех, кого зовут "гангстерами", но в то же время они берут деньги от этих гангстеров, чтобы усилить свои избирательные фонды... Как же вы хотите, чтобы я не презирал этих людей?.. Я предпочитаю завтракать за одним столом с "пиджэном", нежели с этими политиками.
- Кто такой "пиджэн"?
Мой гид вмешивается в разговор и объясняет мне, что "пиджэн" на языке гангстеров означает - доносчик, осведомитель. Мы закуриваем. Аль Капоне продолжает:
- Вы собираетесь писать обо мне? Я предпочитаю, чтобы вы этого не делали. Журналисты достаточно много говорили и писали обо мне. Они причинили мне много вреда... Во всяком случае я надеюсь, что вы не будете говорить обо мне, как о "горилле"... Прощайте, месье. Если вы поедете этой зимой во Флориду, зайдите, пожалуйста, ко мне. Вы увидите мои прекрасные цветы...
И человек, совершивший пятьдесят преступлений, с очаровательной улыбкой протягивает мне свою тонкую и белую руку, давая понять, что интервью закончено.
Он, несомненно, спешит по своим делам...
Глава 8
Спайк О'Доннелль - старшина гангстеров
- Вы видели Аль Капоне? Вы баловень удачи. Но вам не удастся зато встретить Буга Морана, противника Аль Капоне и диктатора северного Чикаго... Он уехал из города в неизвестном направлении. Возвращение его врага Капоне в Чикаго заставило его, очевидно, принять меры предосторожности. Он боится разделить участь Джека Зюты... Да, месье, Моран уже давно перестал кичиться своей личной храбростью и бесстрашием. В мире гангстеров никак не могут понять, почему, собственно, Буг Моран до сих пор еще не отомстил врагам за семерых своих товарищей, убитых в феврале сего года в гараже на Нортз-Клерк-стрит. (Резня Святого Валентина).
- Моран, однако, был грозным "gunman", знаменитым стрелком, не так ли?
- Да, он действительно был выдающимся стрелком... Шесть лет тому назад О'Баннион, тогдашний старшина гангстеров Чикаго, поплатился жизнью за то, что однажды воскликнул в адрес своих врагов: "Будьте прокляты, сицилианцы!". Моран, бывший тогда "лейтенантом" О'Банниона, сумел отомстить за смерть своего шефа. Ненавистные сицилианцы, банды братьев Дженна и Аль Капоне, вскоре убедились в том, что Моран великолепный стрелок, всегда попадающий в мишень. Его меткость была поразительна. Многочисленные жертвы Морана оросили кровью Чикаго, и он немного утешился после исчезновения шефа...
- Так почему же Моран бездействует теперь?
- Моран теперь страшно разбогател... и его жизнь сама по себе слишком дорога ему, чтобы он ею рисковал. Он посылает других урегулировать свои кровавые счеты и как только чувствует, что его жизни угрожает опасность, исчезает с чикагского горизонта. Он теперь, по-видимому, находится в Сент-Луисе или Нью-Йорке. В Бронксе у него есть нежная подруга...
Эта беседа шла между мной и одним субъектом, которого в Париже назвали бы "человеком из среды". Мы сидели в "speakeasy", который я смело могу назвать, так как он больше не существует. Два дня спустя после этой беседы отряд полиции, совершая свой "рейд", случайно набрел на этот тайный бар и запечатал его вход. Этот "speakeasy" находился на Кэнел-стрит, недалеко от границ "петли", т.е. центрального делового района Чикаго.
Несколько стаканов алкоголя сделали моего собеседника более словоохотливым.
- Дьявол с ним - с этим Мораном!.. Есть другой кит, которого вам необходимо было бы увидеть. Это теперешний старшина гангстеров Спайк О'Доннелль... Я сказал "необходимо увидеть", но вопрос - удастся ли вам увидеть его, так как он навряд ли захочет говорить с вами. Это странный парень. Он ужасно недоверчив... Ему трудно понравиться... Он очень разборчив...
- Надеюсь, я ему понравлюсь...
- Ладно, постараюсь устроить вам встречу с ним.
О'Доннелля в действительности зовут Эдуардом. Его прозвище "Спайк" (острие, клин) дано ему за его высокий рост. Он был для меня уже знакомой фигурой. Во-первых, он фигурирует на видном месте в списке врагов общественного порядка, опубликованном знаменитой чикагской комиссией по борьбе с преступностью. Во-вторых, я знаю, что не достигший еще сорокалетнего возраста Спайк О'Доннелль теперь является самым старым гангстером в Чикаго... Кроме того, я знаю, что его считают виновным во многих преступлениях.
Некоторые люди патетически называют Спайка О'Доннелля "бессмертным", так как он уже двадцать раз самым чудесным образом избежал смерти.
Его теперешние отношения с Аль Капоне покрыты мраком тайны, но было время, когда между ними происходила отчаянная борьба, и банда Капоне нанесла гангстерам О'Доннелля тяжелые потери. Один из братьев Спайка, Вальтер О'Доннелль, был убит, а другой, Томми О'Доннелль - серьезно ранен, однако сам Спайк О'Доннелль всегда отделывался легкими царапинами.
По крайней мере, до сих пор ему удавалось счастливо избегать смерти. До сих пор... так как его враги все еще не потеряли надежды уничтожить этого ирландского великана, так долго презиравшего смерть. Всего несколько недель тому назад таинственные автомобилисты стреляли через открытые окна дома Спайка О'Доннелля, и град пуль прожужжал мимо его ушей.
Нет ничего удивительного в том, что Спайк О'Доннелль долго не решался, несмотря на все мои ухищрения и протекции, назначить мне rendez vous. Это, несомненно, не было кокетством с его стороны, а законным желанием знать, кто хочет его встретить, для какой цели и... не сопряжена ли беседа со мной с какой-либо опасностью.
И вот, в один прекрасный день, когда я уже потерял надежду увидеть светлые очи рослого и знаменитого старшины гангстеров, ко мне явился один из моих "посредников" и доложил:
- Сегодня после полудня, ровно в два часа, мы прогуляемся пешком по одной улице... Спайк О'Доннелль обещал мне прийти...
Итак, невозможное стало фактом... Не успели мы пройти пятидесяти метров по размягченному солнцем тротуару, как я увидел очень высокого джентльмена, весьма богато и изящно одетого, шедшего нам навстречу. Он приближался небрежными шагами, держа в руках сигару, а руки в карманах. Взгляд его выражал беспокойство, недоверие...
Мой посредник познакомил нас. О'Доннелль наклонился ко мне своей мощной фигурой. Станем ли мы вести беседу здесь, на улице, среди бела дня, когда тысячи прохожих снуют взад и вперед?
Не будет оскорблением для ирландцев, если я замечу, что многие из них смягчаются, как только выпьют виски. Вспомнив об этом и желая разбить лед недоверия, я нарочно сказал:
- Не пойдем ли мы в "ящик", где можно найти настоящий продукт?
- Что? - вспыхнул Спайк О'Доннелль. - Вы думаете, что заставите меня пить? Меня? Ах, вы!
Он дружески ударил меня по плечу с такой силой, что я едва не свалился.
- Разве вы не знаете, что еще никогда в своей жизни я не употреблял алкоголя?.. Ни вина, ни пива, ни виски. Я даже не прикасаюсь к ним.
Произнося эти слова, он сделал весьма комичный жест отвращения и надул губы. Я возразил:
- Но ведь именно "booze" [спиртной напиток (разг.)] обогатил вас...
Спайк О'Доннелль инстинктивно поднес свою правую руку к галстуку, где великолепный бриллиант, величиной в орех, красовался тысячью огней.
- Да, я немного заработал денег с тех пор, как занимаюсь бизнесом.
Вдруг старшину гангстеров охватывает негодование. Он начинает уверять меня, что по существу он славный человек. Для большей убедительности он прибегает к живописной красноречивости, украшая свою речь дублинским жаргоном и чикагской божбой и иллюстрируя ее сильными дружескими ударами по моим несчастным плечам.
- Я враг общества? Ведь я дитя Чикаго! На скотобойнях все меня знают и стар и млад. Я родился в этом квартале. Меня обвиняют в целой серии преступлений? Фуй!.. Сэлтис, другой гангстер, пытался убить меня, я это знаю, все-таки я не мстил ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Членом какого клуба может быть Аль Капоне?
Первые слова Аль Капоне довольно замечательны.
- Итак, вы тот тип, который желает меня видеть?
- Я тот тип, - отвечаю я.
Уверенный, что Капоне будет изумлен тем, что я приехал из Парижа, я добавляю, что я оттуда.
- Париж в Техасе? Я знаю это место, - ответил спокойно Капоне.
- Нет, Париж во Франции.
Аль Капоне приятно поражен. Он оживляется.
- Париж, это красивый город! Я так хотел бы располагать временем, чтобы попасть туда... Но я очень занят.
Тонкая и весьма белая рука Аль Капоне указывает мне на стул.
- Садитесь... Я очень рад вас видеть, ей-ей.
Признаюсь, что когда многие, в том числе адвокат Томас Д. Нэш, уверяли меня, что Аль Капоне очаровательный человек, даже обаятельный - я этому не верил... Но теперь я должен был побороть свой скептицизм и поверить, что Аль Капоне мягкий, симпатичный и красноречивый человек. С трудом думается, что он просто чудовище, на совести которого пятьдесят преступлений... пятьдесят трупов!
Он объясняется на чистом английском языке, без акцента, и я ни разу не услышал от него грубого слова или ругательства. Впрочем, хотя он и итальянец, он родился в Бруклине.
Здесь еще следует добавить, что он умен, рафинирован и корректен. Он посмотрел на меня и сказал:
- Вы прибыли, чтобы увидеть того, с кем обходятся, как с гориллой, не так ли? Ладно, смотрите на гориллу.
Он разразился смехом, повернулся на одной ноге, что дало мне возможность восхищаться чистым отливом его совершенно старого жемчуга, - и сказал:
- Я вернулся опять в Чикаго, так как мне было очень жарко в Паам-Айль.
Паам-Айль название его имения в Майами, во Флориде.
- Вы не боитесь, что вас арестуют? - спросил я.
Он сделал большие глаза. Он, действительно, был в данную минуту похож на наивного простака, искренне изумляющегося чему-то. Аль Капоне думал, наверное, что я шучу.
- А Джек Зюта? - робко и тихо заметил я. Я боялся резкого ответа и того, как бы Капоне вдруг не решил оборвать беседу. Но он спокойно возразил:
- Я абсолютно не причастен к смерти Джека Зюты. Потом он опять громко рассмеялся и добавил:
- Дело обстоит весьма просто: когда полиция не может разыскать виновника какого-либо преступления, она говорит, что преступником является Аль Капоне. Зачем ломать себе голову, когда есть Аль Капоне? У меня имеются более важные дела, чем убийства людей... У меня есть свой бизнес. Люди воображают, что я только и делаю, что убиваю... Иногда люди письменно умоляют меня, чтобы я выполнил за них то или другое преступление. Так, например, недавно одна аристократка, весьма богатая англичанка, предложила мне двадцать тысяч фунтов (около ста тысяч долларов) за то, чтобы я провел уик-энд у нее и избавил бы ее от тягостного соседа... Смешно, не правда ли? Не хотите ли сигару, месье?
- Спасибо... А что вы думаете о смерти Джека Лингла?
- Ах, это был хороший друг... Я очень огорчен его смертью. Говорят, что он потерял много денег на Уолл-Стрит. Я лично никогда не спекулировал... Я предпочитаю помещать деньги в свои предприятия... Кроме того я помогаю обездоленным людям...
- В Цицеро мне рассказывали про вашу щедрость и великодушие...
- Я люблю делать добро и делаю его везде, где только возможно.
- Не будет ли нескромно, если я вас спрошу, какими делами вы занимаетесь?
- О, вы большой хитрец! Вам ведь это хорошо известно... Америка испытывает жажду... И не "сухой" закон сумеет утолить эту жажду...
Вдруг, выпрямив свою грудь, Капоне закричал:
- Ах, если бы вы знали, как много в Америке лицемеров, ханжей и святош! Я болею душой при виде их игры... Есть люди, голосующие за "сухой" закон, но есть много, стоящих за "мокрый"... А так как имеются политики, надевающие маску почтенных людей, а на самом деле они канальи...
Капоне был возмущен, но совладал с собою и спокойно добавил:
- Они плюют на тех, кого зовут "гангстерами", но в то же время они берут деньги от этих гангстеров, чтобы усилить свои избирательные фонды... Как же вы хотите, чтобы я не презирал этих людей?.. Я предпочитаю завтракать за одним столом с "пиджэном", нежели с этими политиками.
- Кто такой "пиджэн"?
Мой гид вмешивается в разговор и объясняет мне, что "пиджэн" на языке гангстеров означает - доносчик, осведомитель. Мы закуриваем. Аль Капоне продолжает:
- Вы собираетесь писать обо мне? Я предпочитаю, чтобы вы этого не делали. Журналисты достаточно много говорили и писали обо мне. Они причинили мне много вреда... Во всяком случае я надеюсь, что вы не будете говорить обо мне, как о "горилле"... Прощайте, месье. Если вы поедете этой зимой во Флориду, зайдите, пожалуйста, ко мне. Вы увидите мои прекрасные цветы...
И человек, совершивший пятьдесят преступлений, с очаровательной улыбкой протягивает мне свою тонкую и белую руку, давая понять, что интервью закончено.
Он, несомненно, спешит по своим делам...
Глава 8
Спайк О'Доннелль - старшина гангстеров
- Вы видели Аль Капоне? Вы баловень удачи. Но вам не удастся зато встретить Буга Морана, противника Аль Капоне и диктатора северного Чикаго... Он уехал из города в неизвестном направлении. Возвращение его врага Капоне в Чикаго заставило его, очевидно, принять меры предосторожности. Он боится разделить участь Джека Зюты... Да, месье, Моран уже давно перестал кичиться своей личной храбростью и бесстрашием. В мире гангстеров никак не могут понять, почему, собственно, Буг Моран до сих пор еще не отомстил врагам за семерых своих товарищей, убитых в феврале сего года в гараже на Нортз-Клерк-стрит. (Резня Святого Валентина).
- Моран, однако, был грозным "gunman", знаменитым стрелком, не так ли?
- Да, он действительно был выдающимся стрелком... Шесть лет тому назад О'Баннион, тогдашний старшина гангстеров Чикаго, поплатился жизнью за то, что однажды воскликнул в адрес своих врагов: "Будьте прокляты, сицилианцы!". Моран, бывший тогда "лейтенантом" О'Банниона, сумел отомстить за смерть своего шефа. Ненавистные сицилианцы, банды братьев Дженна и Аль Капоне, вскоре убедились в том, что Моран великолепный стрелок, всегда попадающий в мишень. Его меткость была поразительна. Многочисленные жертвы Морана оросили кровью Чикаго, и он немного утешился после исчезновения шефа...
- Так почему же Моран бездействует теперь?
- Моран теперь страшно разбогател... и его жизнь сама по себе слишком дорога ему, чтобы он ею рисковал. Он посылает других урегулировать свои кровавые счеты и как только чувствует, что его жизни угрожает опасность, исчезает с чикагского горизонта. Он теперь, по-видимому, находится в Сент-Луисе или Нью-Йорке. В Бронксе у него есть нежная подруга...
Эта беседа шла между мной и одним субъектом, которого в Париже назвали бы "человеком из среды". Мы сидели в "speakeasy", который я смело могу назвать, так как он больше не существует. Два дня спустя после этой беседы отряд полиции, совершая свой "рейд", случайно набрел на этот тайный бар и запечатал его вход. Этот "speakeasy" находился на Кэнел-стрит, недалеко от границ "петли", т.е. центрального делового района Чикаго.
Несколько стаканов алкоголя сделали моего собеседника более словоохотливым.
- Дьявол с ним - с этим Мораном!.. Есть другой кит, которого вам необходимо было бы увидеть. Это теперешний старшина гангстеров Спайк О'Доннелль... Я сказал "необходимо увидеть", но вопрос - удастся ли вам увидеть его, так как он навряд ли захочет говорить с вами. Это странный парень. Он ужасно недоверчив... Ему трудно понравиться... Он очень разборчив...
- Надеюсь, я ему понравлюсь...
- Ладно, постараюсь устроить вам встречу с ним.
О'Доннелля в действительности зовут Эдуардом. Его прозвище "Спайк" (острие, клин) дано ему за его высокий рост. Он был для меня уже знакомой фигурой. Во-первых, он фигурирует на видном месте в списке врагов общественного порядка, опубликованном знаменитой чикагской комиссией по борьбе с преступностью. Во-вторых, я знаю, что не достигший еще сорокалетнего возраста Спайк О'Доннелль теперь является самым старым гангстером в Чикаго... Кроме того, я знаю, что его считают виновным во многих преступлениях.
Некоторые люди патетически называют Спайка О'Доннелля "бессмертным", так как он уже двадцать раз самым чудесным образом избежал смерти.
Его теперешние отношения с Аль Капоне покрыты мраком тайны, но было время, когда между ними происходила отчаянная борьба, и банда Капоне нанесла гангстерам О'Доннелля тяжелые потери. Один из братьев Спайка, Вальтер О'Доннелль, был убит, а другой, Томми О'Доннелль - серьезно ранен, однако сам Спайк О'Доннелль всегда отделывался легкими царапинами.
По крайней мере, до сих пор ему удавалось счастливо избегать смерти. До сих пор... так как его враги все еще не потеряли надежды уничтожить этого ирландского великана, так долго презиравшего смерть. Всего несколько недель тому назад таинственные автомобилисты стреляли через открытые окна дома Спайка О'Доннелля, и град пуль прожужжал мимо его ушей.
Нет ничего удивительного в том, что Спайк О'Доннелль долго не решался, несмотря на все мои ухищрения и протекции, назначить мне rendez vous. Это, несомненно, не было кокетством с его стороны, а законным желанием знать, кто хочет его встретить, для какой цели и... не сопряжена ли беседа со мной с какой-либо опасностью.
И вот, в один прекрасный день, когда я уже потерял надежду увидеть светлые очи рослого и знаменитого старшины гангстеров, ко мне явился один из моих "посредников" и доложил:
- Сегодня после полудня, ровно в два часа, мы прогуляемся пешком по одной улице... Спайк О'Доннелль обещал мне прийти...
Итак, невозможное стало фактом... Не успели мы пройти пятидесяти метров по размягченному солнцем тротуару, как я увидел очень высокого джентльмена, весьма богато и изящно одетого, шедшего нам навстречу. Он приближался небрежными шагами, держа в руках сигару, а руки в карманах. Взгляд его выражал беспокойство, недоверие...
Мой посредник познакомил нас. О'Доннелль наклонился ко мне своей мощной фигурой. Станем ли мы вести беседу здесь, на улице, среди бела дня, когда тысячи прохожих снуют взад и вперед?
Не будет оскорблением для ирландцев, если я замечу, что многие из них смягчаются, как только выпьют виски. Вспомнив об этом и желая разбить лед недоверия, я нарочно сказал:
- Не пойдем ли мы в "ящик", где можно найти настоящий продукт?
- Что? - вспыхнул Спайк О'Доннелль. - Вы думаете, что заставите меня пить? Меня? Ах, вы!
Он дружески ударил меня по плечу с такой силой, что я едва не свалился.
- Разве вы не знаете, что еще никогда в своей жизни я не употреблял алкоголя?.. Ни вина, ни пива, ни виски. Я даже не прикасаюсь к ним.
Произнося эти слова, он сделал весьма комичный жест отвращения и надул губы. Я возразил:
- Но ведь именно "booze" [спиртной напиток (разг.)] обогатил вас...
Спайк О'Доннелль инстинктивно поднес свою правую руку к галстуку, где великолепный бриллиант, величиной в орех, красовался тысячью огней.
- Да, я немного заработал денег с тех пор, как занимаюсь бизнесом.
Вдруг старшину гангстеров охватывает негодование. Он начинает уверять меня, что по существу он славный человек. Для большей убедительности он прибегает к живописной красноречивости, украшая свою речь дублинским жаргоном и чикагской божбой и иллюстрируя ее сильными дружескими ударами по моим несчастным плечам.
- Я враг общества? Ведь я дитя Чикаго! На скотобойнях все меня знают и стар и млад. Я родился в этом квартале. Меня обвиняют в целой серии преступлений? Фуй!.. Сэлтис, другой гангстер, пытался убить меня, я это знаю, все-таки я не мстил ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20