- Что ж, поговорим. - Стас подал Герасю знак, и тот крупной рысью удалился в противоположную от моря сторону. - У меня пятнадцать минут. Свободных. Думаю, нам хватит.
Он присел рядом, закинул ногу на ногу, и я заметил маленькую аккуратную штопку на его безукоризненно выглаженных брюках. Очевидно, к одежде, как и ко времени, он относился предельно экономно.
- Ну давай, Вальдемар, выкладывай.
- Собственно, я думал, ты в курсе. Твой ассистент поднял меня из постели, сказал, что в двенадцать...
- Я не о том, - остановил он меня.
- О чем же?
- Кто ты? Что ты? Откуда?
В любом разговоре рано или поздно определяется лидер, тем более в таком, как наш. Последние полчаса инициативой владел я. Теперь функции нападающего взял на себя Стас, и мне пришлось перейти к активной обороне. Но я был не в претензии.
- Автобиографию, значит? Так бы и сказал. Тебе как, с подробностями или в сокращенном виде? Устно? Или, может, письменно? Характеристику представить, справку с места жительства?
Он растянул губы в улыбке, отчего лицо сделалось совсем круглым - не лицо, а лучащийся простодушием шар. Ну вылитый колобок из финальной сцены с лисицей!
- Герась предупредил, что ты парень с юмором. Это неплохо. Но... Улыбка сползла с его лица, будто ее там и не было. - ...Но я не Герась. Ты не клоун. И мы не в цирке. Не так ли? - Стас выдержал паузу, ожидая возражений, но таковых не последовало, и он тронулся дальше. - Я задал вопрос. Ты на него не ответил. Почему? - Еще одна многозначительная пауза. - Уточним для начала. Чтобы потом не путаться. Кто кому нужен? Я тебе или ты мне?
- Я считал, что взаимно. А иначе не к чему и огород городить.
- Согласен. И все же я тебя совсем не знаю.
Похоже, игра в "а ты кто такой?" была особенно популярной в их компании. И я не стал отступать от ее несложных правил.
- Но и я тебя тоже не знаю.
- Не уверен, - как бы между прочим обронил Стас.
В это время мимо нас неторопливой походкой продефилировала женщина со скучающим, ярко накрашенным лицом. Я дождался, пока она исчезнет в конце тропинки, и лишь тогда сказал:
- Тебе не кажется, что было бы намного лучше, если бы мы приступили прямо к делу? Сколько можно ходить вокруг да около?
Он кивнул, давая понять, что согласен и что ему тоже досадно тратить драгоценные минуты на пустячные препирательства, да что поделаешь - надо.
- Ну хорошо, а валюта у тебя откуда?
- Нашел, украл - какая разница?
- Разница есть. И большая, - возразил он.
- Не усложняй. По мне: встретились и разбежались - куда проще. Разве не так?
- Так-то оно так. Но почему я должен тебе верить?
- Верить, между прочим, легче, чем не верить, - изрек я подходящую к случаю истину. - Не так хлопотно.
- Да ты, Вальдемар, философ. А поконкретней можно?
- Можно и поконкретней: тебе придется мне поверить - у тебя просто нет другого выхода.
- Это в каком смысле? - Реакция у него была отменная. Совсем как у зверька, мгновенно фиксирующего малейший намек на опасность. Даже если опасность мнимая.
- В прямом. Я, например, сказал, что меня зовут Владимир. А мог сказать, что герцог Бекингем. И в том и в другом случае ты будешь сомневаться. Выходит, я прав: тебе нужна справка. Дай тебе справку, ты характеристику потребуешь, рекомендации, а у меня их нет. Какой же выход? Вот ты спрашиваешь, где я взял валюту? Я говорю, нашел. Тебя это не устраивает, но ничего другого я тебе не скажу. Поверишь - будем говорить дальше, не поверишь - распростимся до новых встреч, я ведь ни на чем не настаиваю.
- Интересно рассуждаешь. - Его выпуклые, не то серые, не то бледно-зеленые глаза, смотревшие до сих пор вяло и безразлично, на миг стали жесткими, злыми, и вновь проступило сходство со зверьком, хитрым и осторожным.
Он хотел что-то добавить, но тут на тропинке вновь появилась женщина. Она поравнялась с нами и, уперев руки в бока, глуховатым голосом спросила:
- Который час, мальчики?
Стас поднялся с лавки, подошел к ней вплотную и шепнул что-то на ухо.
- Скотина! - взвизгнула она и как ужаленная с крейсерской скоростью понеслась по дорожке к "Интуристу".
- Я слушаю. - Стас вернулся на скамейку и как ни в чем не бывало принял прежнюю позу.
- А чего слушать, я все сказал. Выводы делай сам, не маленький.
Могло показаться, что я избрал слишком крутую, рискованную линию. По сути же, я не рисковал совсем. Либо Стас замешан в историю с "Лотосом", и тогда в силу неизвестных мне причин сам во мне заинтересован и не выпустит прежде, чем не попытается использовать в своих целях. Либо я ошибся, и никакого отношения к смерти Кузнецова он не имеет, а может, и вообще его не знает. Тогда и подавно незачем с ним миндальничать: чем раньше мы расстанемся, тем лучше. В ближайшие дни им займутся другие люди и по другому поводу, уж я об этом позабочусь.
А пока требовалось создать видимость, что меня занимает исключительно сделка, о которой говорил Герасю, одна только сделка, и ничего больше. Это единственный способ заставить Стаса раскрыть карты.
- Мне не доверие твое нужно, а дело сделать. И как можно скорей. У меня времени в обрез, а вы второй день резину тянете, родословную мою выясняете, будто я спаниель с подмоченной репутацией. Что ты, что помощничек твой. Как не надоест? Я же у вас документы не спрашиваю!
- И напрасно, - желчно заметил Стас. - А вдруг я из милиции, что тогда?
- Это ты-то?
- А что, не похож?
Мне вспомнился вчерашний обыск, сомнения, которыми так и не поделился с Симаковым.
- Не хотелось затевать этот разговор, да ты сам напрашиваешься. Из милиции, говоришь? А кто устроил за мной слежку? Кто приставил ко мне этого ублюдка? Кто влез в чужую квартиру и перевернул в ней все вверх дном?! Да ты сам милиции боишься больше, чем я. Думаешь, не знаю, что вы искали на Приморской?
Признаться, я не рассчитывал, что застану его врасплох, но, кажется, именно так оно и случилось.
- Это не я! - выпалил он быстро, но как бы в опровержение слов на его круглых мучнистых щеках выступили розовые пятна. - Не был я у Кузи. Не был, и точка.
Если у меня и были сомнения, они исчезли раньше, чем он закончил фразу. После короткого "не был я у Кузи" я понял: мне действительно крупно повезло. Стас участвовал в обыске, по крайней мере о нем знал. И как ни быстротечна была последовавшая за его репликой секунда, я успел отметить и выделить главное: он назвал Сергея не по имени, не по фамилии, а уменьшительным Кузя. Одно это с лихвой окупало и дежурство на "сходняке", и неудачу с Тофиком, и малоприятное общение с Герасем. Сидевший рядом со мной человек не только был знаком с покойным - он находился с ним в достаточно близких отношениях. Что и требовалось доказать.
Неизвестно, о чем думал Стас. Создавшаяся ситуация вряд ли его устраивала. Он понимал, что дал маху, и стремился исправить свою оплошность:
- Повторяю, я там не был. Но, предположим, ты прав. Подчеркиваю предположим. Что же, по-твоему, мы там искали?
Версия, возникшая вчера во время уборки квартиры, как говорится, приказала долго жить, но Стас ожидал ответа, и мне пришлось к ней возвратиться.
- Валюту вы там искали. Валюту! Я сказал Герасю, что приехал с большой суммой. Он передал тебе. Ты и соблазнился. Весь дом перерыл, думал, что я ее на Приморской прячу. Нашел дурака...
- У тебя все? - Пятна исчезли. Щеки приобрели прежний мучнистый оттенок. Взгляд Стаса подернулся дымкой, что свидетельствовало о вновь обретенном душевном равновесии. - Что-то мы отвлеклись. Может, нам и говорить-то не о чем, а, Вальдемар?
- Может, и не о чем, - не стал спорить я.
- Много у тебя валюты?
- Немало.
- А точнее? - спросил он.
- Сначала скажи, какой суммой ты располагаешь?
- Тебя купить хватит. - Вопрос ему явно не понравился. Он постучал по циферблату часов. - В нашем распоряжении осталось семь минут. Ни секундой больше.
Речь шла о дутых величинах, и мне в конечном счете было безразлично, с какой цифры открывать торги.
- Скажем так: есть у тебя в обороте десять тысяч?
- Десять? - переспросил он.
- Десять-двенадцать.
Он нервно почесал переносицу.
- А ты не мог бы назвать более точную цифру? Сколько у тебя всего?
- Всего тысяч пятнадцать.
- Пятнадцать, - как эхо отозвался Стас.
Он опустил голову и погрузился в задумчивость, а я подумал, что это могло означать конец удачи и начало той самой дорожки, что ведет никуда.
- Все в марках? - спросил он минутой позже.
Я не сразу сообразил, о чем он.
- Я спрашиваю, все в марках? - В его голосе появились новые нотки, которых раньше не было.
- Нет, фунты, кроны, доллары.
Стас поднял голову. Он улыбался. Если бы существовала в природе сказка о колобке, пообедавшем лисицей, то я мог бы похвастать, что видел его живьем - до того сытая и самодовольная была у него физиономия.
- Слушай внимательно, Вальдемар, - сказал он, придвинувшись вплотную и впервые открыто посмотрев мне в лицо. - Ты парень неглупый. Многое понимаешь. Но не все. Это естественно. Всего не знаю даже я. Хотя, должен бы знать. Не так ли? - Он выставил перед собой ладонь, как бы упреждая мой протест. - Впрочем, это ваши с Кузей дела. Я в них не вмешиваюсь. Не буду тебя пугать, ты, вижу, не из пугливых. И торопить не буду. Просто предупреждаю: пути назад у тебя нет. Кузя свернул шею. Но я, как видишь, жив. И с этим тебе придется считаться. Отныне мы связаны одной веревочкой. Мне не обойтись без тебя. А тебе без меня. Ты обязан это понять. Понять и смириться. Вот все, что от тебя требуется. Детали мы еще обсудим. Позже. А пока подумай. Взвесь. И жди. Я дам о себе знать.
Выплеснув на меня всю эту абракадабру, он встал и, не оглядываясь, пошел по тропинке.
Ошеломленный, сбитый с толку, я смотрел ему вслед и не знал, радоваться мне или огорчаться.
Едва Стас скрылся за поворотом, как из растущих неподалеку кустов рододендрона, обламывая ветки, вывалился Герась. Только его-то мне и недоставало.
- Ну что, приятель, заждался? - спросил я, но он не был создан для сантиментов, его волновал чисто меркантильный вопрос.
- Рассчитываться будем или как? - промычал он, стряхивая с себя розовые лепестки.
- А что у нас сегодня?
- Четверг.
- Но вчера не было дождичка. Так что приходи в следующий. А сейчас, извини, мне некогда.
- Ты же обещал! - застонал Герась, оскорбленный, и вдруг припал к моему уху, как сделал это ровно четверть часа назад со Стасом. - Слушай, ты же Кузей интересовался. Я тебе о нем такое скажу, чего тебе о нем никто не скажет.
- Меня Кузя не интересует, - не в первый и не в последний раз солгал я.
- Он не утонул, - горячо зашептал Герась. - Убрали его, сечешь?
- Не пори чушь, кому это надо!
- Этого не скажу, не знаю, знаю только, что напрасно ты в это дело встреваешь, пожалеешь еще.
- Вот те на, ты же сам меня в него втравил!
- Ладно, - Герась уже раскаивался в своей откровенности, - сам разберешься... Так не дашь?
- Нет.
Он сплюнул под ноги:
- Я-то думал, ты человек, а ты...
- С хозяина получишь. Нет у меня денег. Нет и не предвидится.
Сзади он стал похож на огромный уродливый гриб, с которого по недоразумению смахнули шляпку.
3
Я включил телевизор.
Шла учебная программа для заочников. По астрономии. На экране мелькали изображения колец Сатурна, и ведущий, смакуя, перечислял гипотезы об их происхождении.
Мне было не до колец. Я все еще не очухался после свидания со Стасом, точнее, после речи, которой он разрешился под занавес.
Речь удивительная, что говорить, - жаль, я не застенографировал ее для Симакова, то-то обрадовал бы. Впрочем, я и без стенограммы запомнил слово в слово. Каждая фраза врезалась в память. Даже интонации. Оставался пустяк - докопаться до смысла. Ведь должен же быть в этой галиматье хоть какой-то смысл?!
Я взбил подушку и прилег на диван.
Смысл-то в его словах был. Только какой?
На память пришла сожженная накануне схема. Впечатление то же самое: внешне вроде бы элементарно просто, а вникнуть - чушь, бред, нелепица, сапоги всмятку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40