Это единственное, что сейчас было важно.
Офис давно опустел, и только Буржуй да Толстый сидели на балконе, поглядывая на оживленное движение внизу. Изредка они перебрасывались фразой-другой, но о чем-то серьезном говорить не хотелось: слишком уж о многом было переговорено за этот долгий день. Толстый первым заметил Борихина. Тот медленно шел через холл, направляясь к балкону.
- Борисыч! - возликовал гигант. - Ну слава Богу. Мы тут уже гнезда свили, а Буржуй в помещение не пускает. Только по малой нужде и то неохотно.
- До проверки - в офисе ни слова! - подтвердил свое кредо Коваленко. - Ну что, Игорь Борисович, когда ваш дружок-беспредельщик приедет?
- Приедет, - совершенно бесцветным голосом проскрипел Борихин. Он обещал...
Только тут Толстый заметил, что с энергичным, как правило, сыщиком что-то творится. Он словно разом постарел лет на двадцать. Под глазами залегли темные круги, плечи опустились, руки повисли - не сорокапятилетний здоровяк, а подавленный старик.
- Борисыч, а ты чего такой... - забеспокоился Толстый, - никакой, а?
- Василий... - глухо выдохнул Борихин.
- Чего - Василий? - совсем уж встревожился Толстый. Борисыч поднял на него страдальческие глаза и проговорил абсолютно лишенным эмоций голосом, словно и сам не верил сказанному:
- Его нет больше... Его... убили... - При этих словах Толстый и Буржуй переглянулись и снова в остолбенении уставились на Борихина. Тот продолжал говорить, совершенно не интересуясь реакцией собеседников на его слова: - Я... зашел сказать, чтобы Мовенко меня не ждал... Он скоро должен быть... Он все сделает...
Как только последний звук глухим стоном вырвался из его гортани, Борихин начал медленно разворачиваться, словно робот, выполнивший заложенную в него программу. Но Буржуй ухватил его за рукав.
- Подождите, Игорь Борисович. Кто убил? За что? Когда? - Борихин недоуменно посмотрел на Коваленко, словно не слышал вопросов или не понимал их сути.
- Я сейчас не могу... говорить... Мне нужно уехать...
Прохрипев это, он закончил разворот и побрел к выходу. Друзья долго смотрели ему вслед.
- Ваську убили! - Толстый схватился за голову. - Неужели правда? Слушай, Буржуй, что вокруг нас с тобой делается? Этому вообще конец будет?
- Ты меня спрашиваешь? - с горечью отозвался Буржуй.
Зазвонил лежавший на перилах мобильный телефон. Толстый схватил трубку.
- Алло... Да, конечно, мы ждем вас! Спасибо. - Дав отбой, он сообщил Буржую: - Они выезжают.
Приехавшая вскоре бригада работала очень быстро и споро. Одетые в цивильное ребята молча - кажется, за все время они не проронили и слова, - но очень слаженно обследовали каждый угол офиса, заглянули в каждый плафон, ощупали всю мебель, тщательно изучили телефонные розетки. За их действиями внимательно наблюдал такой же молчаливый Мовенко.
- Лихо работают, - прокомментировал угрюмо следивший за происходящим Толстый.
- Угу, - невесело согласился Буржуй. - Только, по-моему, не нашли ничего.
- Может, ничего и нету.
- Может, и нету, - не стал спорить Коваленко. - Снова начнем в спиритизмы верить...
Опять зазвонил мобильник, и Толстый тут же нажал кнопку.
- Олежка?! - бросил он в трубку, не дожидаясь ответа. Молчание Пожарского уже начинало сильно его тревожить. - Алло, кто это? - Тут лицо его вытянулось. - Алексей Степанович, ты, что ли?.. Ты где?
Воскресенский говорил негромко и очень быстро, не давая себя перебивать:
- В больнице скорой помощи, на седьмом этаже. Мне очень, слышите, очень нужно поговорить с вами. Вам... Вам может грозить опасность. Очень большая опасность.
За этим последовали короткие гудки. В этот самый момент к друзьям подошел Мовенко и, демонстративно игнорируя Буржуя, обратился к Толстому:
- Не знаю, чего вы ждали, но у вас чисто.
- Вы уверены? - первым на это сообщение откликнулся все-таки Буржуй.
Мовенко наградил его взглядом, в котором трудно было обнаружить дружескую симпатию.
- Если я говорю - чисто, значит - чисто, - процедил он. - Эти люди - не любители.
Сделав над собой усилие, Буржуй протянул майору руку:
- Ну спасибо.
Мовенко посмотрел на протянутую в жесте примирения ладонь, и было заметно, что он колеблется, отвечать на рукопожатие или воздержаться, но все же руку пожал, хотя и наградил Буржуя взглядом исподлобья. Тот не выдержал:
- А что вы на меня волком смотрите, господин следователь? Это же не я вас, а вы меня на допросе пытали.
- Вас не пытали, а допрашивали, Коваленко, - отрезал майор. - И, пока я не узнал, что Борихин жив, у меня были все основания вас подозревать.
- Спасибо, - Толстый тоже протянул Мовенко руку. - Если чем можем отблагодарить - только скажите.
- Благодарите Игоря. Я этим всем занимаюсь только ради него, - на этом милиционер счел разговор законченным и собрался уходить.
- А что с его парнем? - бросил ему в спину Буржуй.
- Что? - оглянулся майор. - С каким парнем?
- Василия убили, пояснил Толстый. - А вы что, не знаете?
- Черт бы вас побрал, - рявкнул Мовенко. - Вы что, сразу не могли сказать?! А... - он досадливо махнул рукой и побежал к выходу.
Буржуй проводил его взглядом и повернулся к Толстому:
- Это что, Воскресенский звонил?
- Ну! - кивнул тот. - Только сиплый какой-то, я его даже не узнал сначала.
- Так, может, это и не он вовсе?
- Ладно тебе, Буржуй, - обиделся Толстый. - Что я, Алексей Степаныча не узнаю?
Коваленко поглядел на часы.
- Сегодня уже поздно. А вот завтра придется ему кое-что нам объяснить, твоему Степанычу.
ГЛАВА 24
- Есть что-нибудь?
Зинаида, решившая до начала приема заняться медицинскими карточками, оторвала голову от бумаг. На пороге кабинета стояла Вера, а позади нее переминался с ноги на ногу на удивление легко пришедший в себя после вчерашнего доктор Костя. К одержимости подруги, которая, уж если на что-то решалась, шла напролом, Зина давно привыкла. Даже поздороваться - и то Верка позабыла. Ответив на смущенный Костин кивок и снисходительно улыбнувшись замершей в ожидании ответа Вере, хозяйка кабинета сообщила:
- Что-нибудь есть. Славик, он такой - если обещал - делает. Вот только порадовать нечем...
- А что такое? - напряглась Вера.
- Да шестьдесят два ребенка только в одном городе! Так сказать, в пределах кольцевой, - Зинаида сожалеюще развела руками. - Как сговорились!
- Извините, - несмело подал голос Костя, - а сколько мальчиков?
- Так я как раз о мальчиках и говорю. Девок, как назло, всего пятеро.
- Шестьдесят два... Да, многовато, - задумчиво протянула Вера и вдруг закусила губу. - Подожди, но усыновлённых-то среди них - точно один-два и обчелся?
- Много хочешь, подруга! - Зинаида категорично покачала головой. Тайна усыновления, между прочим, охраняется законом. Опомниться не успеешь - за решетку сядешь. Это тебе не шуточки! Я об этом Славика даже просить не буду: знаю, что в ответ услышу...
- Вот черт! - Вера беспомощно опустилась на стул. - А мы летели, думали - прямо сейчас адрес узнаем! Что же делать?
- А ничего! Жить себе дальше, как до этого жили. Может, это вообще бред: ну насчет того, что он живой, малыш этот.
И Зинаида снова погрузилась в свои бумаги. Однако оскорбленный в лучших чувствах Костя прокашлялся:
- Извините, коллега. Вынужден вам категорически возразить.
Зина удивленно посмотрела на него. Надо же! Вчера ходил зюзя зюзей, по пьяному делу шаманил, а теперь вот осмелел.
- А вы, Костя, меня вообще удивляете! - жестко проговорила гинеколог. - Взрослый человек, дипломированный врач, а занимаетесь непонятно чем! Только попусту людей нервируете.
Константин упрямо набычился:
- Давайте проявлять профессиональную тактичность, коллега. Вот я, к примеру, не даю вам советов из области гинекологии. Хотя, между прочим, мог бы! Этой областью народная медицина занимается, можно сказать, с момента своего возникновения.
Онемевшая поначалу от такой наглости, Зинаида даже вскочила из-за стола, но дать достойный ответ шарлатану ей не позволила Вера:
- Да хватит вам! Неужели действительно ничего нельзя придумать?!
Константин помялся, пожевал губами, но все же решился:
- Вообще-то есть одна возможность. Хотя, конечно, я ничего такого раньше не делал... Это черная магия в чистом виде, прости Господи. Стефания бы не одобрила, мягко говоря.
У Веры загорелись глаза.
- Костя, миленький, хоть черная, хоть какая! Давайте сделаем!
Зина перевела изумленный взгляд с "шарлатана" на подружку. Ей не верилось, что они это - всерьез.
- Эй, друзья, только не здесь! С моим счастьем только черной магии не хватало!
Но ее уже никто не слушал. Вера сидела подобравшись, а Костя задумчиво оглядел кабинет.
- Нам снова могут понадобиться услуги вашего приятеля, и мне нужны будут некоторые препараты. Довольно простые. Иначе ничего не получится. Собственно, я и так далеко не уверен...
- Зин, выручай, а? - Вера с надеждой посмотрела на подругу.
- Черт знает что! - Зинаида рухнула на стул и обеими руками схватилась за голову. - Превратили больницу в дурдом за пять минут!
...В соседней с кабинетом манипуляционной стоял полумрак: окно было плотно занавешено, и комнату освещала единственная свеча. На ее огоньке калился бикс с каким-то кристаллическим веществом, которое испускало густые клубы дыма, остро пахнувшие камфорой. Дым ли искажал все вокруг, или лицо Константина и в самом деле неузнаваемо изменилось, но вместо простодушной физиономии из клубов проглядывал чужой и пугающий лик. Взмокшие от пота волосы свалились на лоб и почти прикрывали лихорадочно блестевшие глаза, заострившийся нос жутковато нависал над полуоткрытым ртом, кривившимся в гримасе, мягкий подбородок вдруг отяжелел и выдался вперед. Сквозь стиснутые зубы доктор втягивал в себя пропитанный дымом воздух и бормотал непонятные заклинания. Руки его совершали плавно-напряженные движения над фотографией маленького Володи. Время от времени глаза Константина закатывались, и тогда же кисти рук лихорадочно взмывали к потолку. Длинная тень доктора в углу комнаты повторяла все его движения.
А оставшиеся в кабинете подруги, поглядывая на плотно прикрытые двери в манипуляционную, тихо переговаривались.
- Слушай, ты хоть что-нибудь понимаешь? - Зина выдохнула сигаретный дым в открытую форточку и перевела взгляд на Веру.
- Вроде бы... - ответила та. - Через Володеньку Костя выходит на того, кто его похитил, у того начинаются страшные спазмы в груди, он не выдерживает и обращается к врачу, который констатирует, что человек абсолютно здоров. Спазмы прекращаются, но вызов "Скорой" фиксируется, и твой Славик нам тут же сигнализирует.
- Он меня скоро матом посылать начнет с моими просьбочками. Ты хоть сама-то в эту чушь веришь?
- Ой, Зин, я еще после истории с Толстым всему верю.
- Ну, там хоть пещерная, хоть антинаучная, но какая-то терапия была! А тут что: оттого, что твой малахольный Костя руками помашет, где-то у кого-то спазмы начнутся?! И еще вопрос, у кого. А если малый в приюте каком-нибудь? Кого твои спазмы скрутят? А если его вообще в живых нет?
- А вдруг сработает... - в голосе Веры вопреки доводам подруги и наперекор всякой логике звучала надежда.
- Да что сработает?! Что сработает?! - Зина начинала злиться. Твоего самородка рано из дурдома выпустили!
- Вообще-то его не выпускали, - рассеянно уточнила Вера. - Он сам убежал...
...Сеанс черной магии отнял не так уж много времени, хотя подругам оно и показалось вечностью. У вышедшего из соседней комнаты Константина тряслись руки и блуждал взгляд. Он в изнеможении повалился на кушетку и вот уже десять минут неподвижно полулежал на ней, раскинув руки и прикрыв глаза. Вера и Зина расслаблялись за чашечкой кофе.
- Красавец... - мстительно прошептала гинеколог и показала на Костю взглядом. - Картину можно писать - "Смерть колдуна"...
- Между прочим, я все слышу, уважаемая, - слабым голосом проговорил Костя, не открывая глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61