По мере того как она продвигалась дальше, в зале становилось тише, и присутствующие слушали, проникаясь к выступавшей все большим уважением.
– Хотя сейчас неподходящее время, чтобы вдаваться в технические детали, – говорила она, – я не могу не сказать о том, что новые лазерные дисководы со временем поиска менее ста миллисекунд в комбинации с новыми алгоритмами сжатия должны изменить промышленные стандарты и для цифровых видеодисков с высокой разрешающей способностью и частотой шестьдесят кадров в секунду. Я имею в виду процессоры RISC , поддерживающие цветные дисплеи на тридцатидвухбитовых активных матрицах, и портативные принтеры с разрешением тысячи двухсот точек на дюйм, и беспроводные локальные и , глобальные компьютерные сети. Соедините все это с независимой виртуальной базой данных – особенно если для определения и классификации объекта использовать средства программного обеспечения с ROM, – и я думаю, что вы согласитесь со мной, если я скажу, что перед нами открываются захватывающие перспективы.
Сандерс заметил, как у Дона Черри отвисла челюсть. Том наклонился к Каплан.
– Похоже, она свое дело знает.
– Да, – согласилась Каплан, кивнув, – она просто королева презентаций. Показуха всегда была ее сильной стороной.
Сандерс посмотрел на Каплан, но та уже отвернулась.
Тут речь подошла к концу. В зале вспыхнул свет, и Мередит Джонсон, сопровождаемая аплодисментами, пошла к своему стулу. Люди начали расходиться по рабочим местам. Джонсон оставила Гарвина и, подойдя к Дону Черри, сказала ему несколько слов. Очарованный Черри улыбнулся. Мередит прошла через весь зал к Мери Энн, коротко с ней переговорила и направилась к Mapку Ливайну.
– Хитрая, – наблюдая за ней, сказала Каплан. – Ищет контакты с начальниками отделов – тем более что она не обмолвилась о них в своей речи.
– Вы думаете, – нахмурился Сандерс, – что это имеет большое значение?
– Только в том случае, если она планирует что-либо менять.
– А Фил сказал, что она ничего менять не будет.
– Ну кто же может знать наверняка? – ответила Каплан, вставая и роняя салфетку на стол. – Я, пожалуй, пойду, – похоже, вы следующий в ее списке.
И Каплан благоразумно отошла. Подошедшая Мередит улыбалась.
– Я хочу извиниться, Том, – сказала она, – за то, что не упомянула твоего имени и имен остальных начальников отделов в моем выступлении. Не хотелось бы, чтобы я была ложно понята – просто Боб попросил меня говорить покороче.
– Ну, – сказал Сандерс, – похоже, ты покорила всех. Реакция была очень благожелательная.
– Надеюсь, что так. Послушай, – она положила руку ему на локоть, – завтра у нас уйма разных деловых встреч. Я попросила всех руководителей отделов встретиться со мной сегодня – если у них есть время. Не сможешь ли ты забежать ко мне в кабинет вечером? Выпьем по капельке, поговорим о делах, может быть, вспомним старые времена?
– Конечно, – ответил Сандерс, чувствуя тепло ее ладони на своей руке. Мередит руку не убирала.
– Мне предоставили кабинет на пятом этаже, и, если повезет, обстановку завезут уже сегодня к вечеру. Шесть часов тебя устроит?
– Отлично, – согласился он.
– Ты все еще неравнодушен к сухому «шардонне»? – улыбнулась она.
Против своей воли Сандерс был тронут тем, что она это помнит.
– Да, по-прежнему, – улыбнулся он в ответ.
– Посмотрю, может, раздобуду бутылочку. И сразу обговорим неотложные вопросы – например, насчет этого скоростного дисковода.
– Отлично. А насчет дисковода…
– Я все знаю, – перебила она, понизив голос. – Управимся и с этим.
За ее спиной чиновники из «Конли-Уайт» начали вставать.
– Вечером поговорим.
– Хорошо.
– Ну, пока, Том.
– Пока.
* * *
На выходе Сандерса перехватил Марк Ливайн.
– Ну-ка, говори, о чем вы беседовали?
– С Мередит?
– Нет, с Бомбардировщиком! Каплан дышала тебе в ухо весь ленч. Чего ради?
– Да знаешь, – пожал плечами Сандерс, – просто болтали.
– Брось. Стефани просто так болтать не станет. Она даже не знает, как это делается. И она наговорила тебе больше, чем кому бы то ни было за несколько лет.
Сандерс был удивлен волнением Ливайна.
– В основном, – сказал он, – мы говорили о ее сыне. Он поступил в университет.
Но Ливайн на это не купился. Нахмурившись, он сказал:
– Она что-то нащупала. Без причины она никогда не разговаривает. Это из-за меня? Я знаю, она критиковала разработчиков. Она считает, что мы расточительны. Я ей| сто раз пытался доказать, что это не так…
– Марк, – перебил Сандерс, – честное слово, твоего! имени даже не упоминали. – И чтобы сменить тему разговора, Сандерс поинтересовался: – А что ты думаешь о Джонсон? По-моему, сильное было выступление.
– Да, впечатляюще. Меня только одна вещь беспокоит, – сказал Ливайн, по-прежнему хмурый и расстроенный, – не является ли ее назначение маневром, навязанным нашему руководству компанией «Конли»?
– Я тоже об этом слышал. А почему ты так считаешь?
– Из-за этой презентации. Чтобы подготовить такой материал, нужно никак не меньше двух недель, – объяснил Ливайн. – У себя в отделе я предупредил бы ребят за месяц – на подготовку уйдет две недели, затем неделя на проверку и переделки и еще неделя, пока все переведут на носители. И это, обрати внимание, в моей собственной группе. А работая на другого заказчика, ребята потратили бы еще больше времени. Как-то раз такую работу взвалили на одного ассистента – и потом пришлось переделывать ее заново. Так что если это была презентация Джонсон, то она знала о ней давно. По крайней мере, за несколько месяцев.
Сандерс нахмурился.
– Как всегда, – вздохнул Ливайн, – до бедолаг в окопах все доходит в последнюю очередь. Интересно, что еще нам предстоит узнать.
* * *
Сандерс вернулся к себе в кабинет в пятнадцать минут третьего и сразу позвонил жене предупредить, что в шесть у него деловая встреча и дома он будет поздно.
– Что там у вас происходит? – спросила Сюзен. – Мне звонила Адель Ливайн. Сказала, что Гарвин всех вздрючил и всю контору полностью реорганизует.
– Точно еще не знаю, – осторожно ответил Сандерс. В кабинет неожиданно вошла Синди.
– Тебе все еще обещают повышение?
– В основном, – ответил он, – нет.
– Не может быть! – воскликнула Сюзен. – Том, бедненький! Ты очень расстроен?
– Я бы сказал – да.
– Не можешь говорить?
– Точно.
– Ладно. Я оставлю суп теплым. Поговорим, когда приедешь.
Синди положила на его стол стопку папок. Когда Сандерс положил трубку, она спросила:
– Уже знает?
– Она так и подозревала. Синди кивнула.
– Она звонила в перерыв, и я сразу почувствовала. Думаю, чья-то жена ей рассказала.
– Я уверен, что все говорят.
Синди задержалась в дверях и осторожно спросила:
– А как прошла презентация за ленчем?
– Мередит представили как нового начальника инженерных отделов. Она произнесла речь. Сказала, что оставит на местах всех прежних руководителей, и все будут держать ее в курсе дел.
– Значит, для нас никаких перемен не будет? Просто очередная передвижка наверху?
– Вроде того. Так мне, во всяком случае, сказали. А что? Ты что-нибудь слышала?
– То же самое.
– Тогда это должно быть правдой, – улыбнулся он.
– Значит, я могу оформлять дела по покупке недвижимости? – Она уже давно планировала приобрести участок в Куин Энн Хилл для себя и дочери.
– А когда ты должна дать ответ?
– У меня еще пятнадцать дней, до конца месяца.
– Тогда лучше погоди. Знаешь, просто для страховки. Она кивнула и вышла было, но спохватилась и вернулась:
– Ой, я чуть не забыла: только что звонили из кабинета Марка Ливайна. Прибыли дисководы из Куала-Лумпура. Конструкторы сейчас в них ковыряются. Хотите на них взглянуть?
– Уже иду.
Конструкторская группа занимала весь второй этаж «Вестерн Билдинг». Как всегда, здесь царил полный кавардак: все телефоны звонили одновременно, а в небольшой приемной рядом с лифтами не было и намека на секретаря. Стены холла были увешаны выцветшими плакатами, рекламирующими Берлинскую выставку «Баухаус» двадцать девятого года и старый фантастический фильм под названием «Форбин Проджект». За угловым столиком, рядом с облупленными автоматами для продажи кока-колы и бутербродов, сидели два посетителя-японца и что-то быстро лопотали друг другу. Кивнув им, Сандерс сунул пропуск в щель, отпер дверь и прошел внутрь.
Весь этаж представлял собой обширное пространство, разделенное в самых неожиданных местах косыми перегородками, окрашенными под отделочный камень. Там и сям были в беспорядке расставлены неудобные на вид столы и стулья с металлическим каркасом. Ревела рок-музыка. Конструкторы были одеты как попало – в основном в футболки и шорты. В общем, царила подлинно творческая атмосфера.
Сандерс прошел к Фоумленду – маленькой экспозиции последней продукции отдела. Здесь стояли модели крошечных лазерных дисководов и миниатюрных радиотелефонов. Команда Ливайна сейчас уже занималась разработкой будущих приборов, и многие из них были малы до абсурда: одна модель радиотелефона была не больше карандаша, другая выглядела как постмодерновая версия научного радиоприемника Дика Трейси, выполненная в бледно-зеленых и серых тонах; были здесь и пейджер размером с зажигалку, и микропроигрыватель компакт-дисков с откидным экраном, легко помещающийся на ладони.
Хотя эти устройства и были невероятно миниатюризированы, Сандерс давно уже свыкся с тем, что дизайнеры опережали время от силы на пару лет. Приборы уменьшались в размерах очень быстро: сейчас Сандерс уже не мог поверить себе, что, когда он пришел в «ДиджиКом», компьютеры весили килограммов пятнадцать и были размером с большой чемодан, а переносных радиотелефонов не было и в помине. Первая модель, разработанная «ДиджиКом», весила семь с половиной килограммов, и носить ее надлежало на наплечном ремне. Тем не менее люди смотрели на нее как на чудо. А сейчас потребитель был недоволен, если его телефон весил больше нескольких унций. Сандерс прошел мимо большой машины для резки пенопласта, поблескивающей из-под плексигласовых щитков ножами и месивом разных трубок, и обнаружил Mapка Ливайна и его ребят, склонившихся над темно-синими дисководами, присланными из Малайзии. Один из них уже разобранный, лежал на столе. Под ярким светом галогеновых ламп конструкторы ковырялись в его внутренности крошечными отверточками, время от времени поглядывая вверх, на экраны диагностических приборов.
– Ну, и что вы нашли? – спросил Сандерс.
– Ах, черт! – воскликнул Ливайн, картинно подняв руки. – Ничего хорошего, Том, ничего хорошего.
– Давай подробнее. Ливайн показал на стол:
– Здесь, внутри шарнира, находится металлический стержень; вот эти хомутики прижимаются к нему, когда откидывается крышка, и через них идет питание на дисплей.
– Ясно…
– Но питание идет с перебоями. Похоже, что стержень коротковат. Он должен быть сорок четыре миллиметра длиной, а этот сорок два, ну от силы сорок три.
Ливайн выглядел очень расстроенным, весь его вид говорил о том, что он предвидит кошмарные последствия. Стержень оказался короче на миллиметр, и мир катился от этого ко всем чертям. Сандерс понял, что сейчас ему придется Ливайна успокаивать, что он и делал уже неоднократно.
– Мы с этим справимся, Марк, – сказал он. – Конечно, для этого придется вскрыть все готовые изделия и заменить детали, но мы это сделаем.
– Разумеется, – согласился Ливайн, – но это еще не все. По спецификации хомутики должны быть сделаны из нержавейки марки 16/10, которая достаточно гибка, чтобы хомутик пружинил и прижимался к стержню. А в этом аппарате хомутики сделаны из какой-то другой стали – вроде бы 16/14. Они слишком жесткие. Когда раскрываешь корпус, они сгибаются, но в прежнее положение уже не возвращаются.
– Значит, поменяем и хомутики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Хотя сейчас неподходящее время, чтобы вдаваться в технические детали, – говорила она, – я не могу не сказать о том, что новые лазерные дисководы со временем поиска менее ста миллисекунд в комбинации с новыми алгоритмами сжатия должны изменить промышленные стандарты и для цифровых видеодисков с высокой разрешающей способностью и частотой шестьдесят кадров в секунду. Я имею в виду процессоры RISC , поддерживающие цветные дисплеи на тридцатидвухбитовых активных матрицах, и портативные принтеры с разрешением тысячи двухсот точек на дюйм, и беспроводные локальные и , глобальные компьютерные сети. Соедините все это с независимой виртуальной базой данных – особенно если для определения и классификации объекта использовать средства программного обеспечения с ROM, – и я думаю, что вы согласитесь со мной, если я скажу, что перед нами открываются захватывающие перспективы.
Сандерс заметил, как у Дона Черри отвисла челюсть. Том наклонился к Каплан.
– Похоже, она свое дело знает.
– Да, – согласилась Каплан, кивнув, – она просто королева презентаций. Показуха всегда была ее сильной стороной.
Сандерс посмотрел на Каплан, но та уже отвернулась.
Тут речь подошла к концу. В зале вспыхнул свет, и Мередит Джонсон, сопровождаемая аплодисментами, пошла к своему стулу. Люди начали расходиться по рабочим местам. Джонсон оставила Гарвина и, подойдя к Дону Черри, сказала ему несколько слов. Очарованный Черри улыбнулся. Мередит прошла через весь зал к Мери Энн, коротко с ней переговорила и направилась к Mapку Ливайну.
– Хитрая, – наблюдая за ней, сказала Каплан. – Ищет контакты с начальниками отделов – тем более что она не обмолвилась о них в своей речи.
– Вы думаете, – нахмурился Сандерс, – что это имеет большое значение?
– Только в том случае, если она планирует что-либо менять.
– А Фил сказал, что она ничего менять не будет.
– Ну кто же может знать наверняка? – ответила Каплан, вставая и роняя салфетку на стол. – Я, пожалуй, пойду, – похоже, вы следующий в ее списке.
И Каплан благоразумно отошла. Подошедшая Мередит улыбалась.
– Я хочу извиниться, Том, – сказала она, – за то, что не упомянула твоего имени и имен остальных начальников отделов в моем выступлении. Не хотелось бы, чтобы я была ложно понята – просто Боб попросил меня говорить покороче.
– Ну, – сказал Сандерс, – похоже, ты покорила всех. Реакция была очень благожелательная.
– Надеюсь, что так. Послушай, – она положила руку ему на локоть, – завтра у нас уйма разных деловых встреч. Я попросила всех руководителей отделов встретиться со мной сегодня – если у них есть время. Не сможешь ли ты забежать ко мне в кабинет вечером? Выпьем по капельке, поговорим о делах, может быть, вспомним старые времена?
– Конечно, – ответил Сандерс, чувствуя тепло ее ладони на своей руке. Мередит руку не убирала.
– Мне предоставили кабинет на пятом этаже, и, если повезет, обстановку завезут уже сегодня к вечеру. Шесть часов тебя устроит?
– Отлично, – согласился он.
– Ты все еще неравнодушен к сухому «шардонне»? – улыбнулась она.
Против своей воли Сандерс был тронут тем, что она это помнит.
– Да, по-прежнему, – улыбнулся он в ответ.
– Посмотрю, может, раздобуду бутылочку. И сразу обговорим неотложные вопросы – например, насчет этого скоростного дисковода.
– Отлично. А насчет дисковода…
– Я все знаю, – перебила она, понизив голос. – Управимся и с этим.
За ее спиной чиновники из «Конли-Уайт» начали вставать.
– Вечером поговорим.
– Хорошо.
– Ну, пока, Том.
– Пока.
* * *
На выходе Сандерса перехватил Марк Ливайн.
– Ну-ка, говори, о чем вы беседовали?
– С Мередит?
– Нет, с Бомбардировщиком! Каплан дышала тебе в ухо весь ленч. Чего ради?
– Да знаешь, – пожал плечами Сандерс, – просто болтали.
– Брось. Стефани просто так болтать не станет. Она даже не знает, как это делается. И она наговорила тебе больше, чем кому бы то ни было за несколько лет.
Сандерс был удивлен волнением Ливайна.
– В основном, – сказал он, – мы говорили о ее сыне. Он поступил в университет.
Но Ливайн на это не купился. Нахмурившись, он сказал:
– Она что-то нащупала. Без причины она никогда не разговаривает. Это из-за меня? Я знаю, она критиковала разработчиков. Она считает, что мы расточительны. Я ей| сто раз пытался доказать, что это не так…
– Марк, – перебил Сандерс, – честное слово, твоего! имени даже не упоминали. – И чтобы сменить тему разговора, Сандерс поинтересовался: – А что ты думаешь о Джонсон? По-моему, сильное было выступление.
– Да, впечатляюще. Меня только одна вещь беспокоит, – сказал Ливайн, по-прежнему хмурый и расстроенный, – не является ли ее назначение маневром, навязанным нашему руководству компанией «Конли»?
– Я тоже об этом слышал. А почему ты так считаешь?
– Из-за этой презентации. Чтобы подготовить такой материал, нужно никак не меньше двух недель, – объяснил Ливайн. – У себя в отделе я предупредил бы ребят за месяц – на подготовку уйдет две недели, затем неделя на проверку и переделки и еще неделя, пока все переведут на носители. И это, обрати внимание, в моей собственной группе. А работая на другого заказчика, ребята потратили бы еще больше времени. Как-то раз такую работу взвалили на одного ассистента – и потом пришлось переделывать ее заново. Так что если это была презентация Джонсон, то она знала о ней давно. По крайней мере, за несколько месяцев.
Сандерс нахмурился.
– Как всегда, – вздохнул Ливайн, – до бедолаг в окопах все доходит в последнюю очередь. Интересно, что еще нам предстоит узнать.
* * *
Сандерс вернулся к себе в кабинет в пятнадцать минут третьего и сразу позвонил жене предупредить, что в шесть у него деловая встреча и дома он будет поздно.
– Что там у вас происходит? – спросила Сюзен. – Мне звонила Адель Ливайн. Сказала, что Гарвин всех вздрючил и всю контору полностью реорганизует.
– Точно еще не знаю, – осторожно ответил Сандерс. В кабинет неожиданно вошла Синди.
– Тебе все еще обещают повышение?
– В основном, – ответил он, – нет.
– Не может быть! – воскликнула Сюзен. – Том, бедненький! Ты очень расстроен?
– Я бы сказал – да.
– Не можешь говорить?
– Точно.
– Ладно. Я оставлю суп теплым. Поговорим, когда приедешь.
Синди положила на его стол стопку папок. Когда Сандерс положил трубку, она спросила:
– Уже знает?
– Она так и подозревала. Синди кивнула.
– Она звонила в перерыв, и я сразу почувствовала. Думаю, чья-то жена ей рассказала.
– Я уверен, что все говорят.
Синди задержалась в дверях и осторожно спросила:
– А как прошла презентация за ленчем?
– Мередит представили как нового начальника инженерных отделов. Она произнесла речь. Сказала, что оставит на местах всех прежних руководителей, и все будут держать ее в курсе дел.
– Значит, для нас никаких перемен не будет? Просто очередная передвижка наверху?
– Вроде того. Так мне, во всяком случае, сказали. А что? Ты что-нибудь слышала?
– То же самое.
– Тогда это должно быть правдой, – улыбнулся он.
– Значит, я могу оформлять дела по покупке недвижимости? – Она уже давно планировала приобрести участок в Куин Энн Хилл для себя и дочери.
– А когда ты должна дать ответ?
– У меня еще пятнадцать дней, до конца месяца.
– Тогда лучше погоди. Знаешь, просто для страховки. Она кивнула и вышла было, но спохватилась и вернулась:
– Ой, я чуть не забыла: только что звонили из кабинета Марка Ливайна. Прибыли дисководы из Куала-Лумпура. Конструкторы сейчас в них ковыряются. Хотите на них взглянуть?
– Уже иду.
Конструкторская группа занимала весь второй этаж «Вестерн Билдинг». Как всегда, здесь царил полный кавардак: все телефоны звонили одновременно, а в небольшой приемной рядом с лифтами не было и намека на секретаря. Стены холла были увешаны выцветшими плакатами, рекламирующими Берлинскую выставку «Баухаус» двадцать девятого года и старый фантастический фильм под названием «Форбин Проджект». За угловым столиком, рядом с облупленными автоматами для продажи кока-колы и бутербродов, сидели два посетителя-японца и что-то быстро лопотали друг другу. Кивнув им, Сандерс сунул пропуск в щель, отпер дверь и прошел внутрь.
Весь этаж представлял собой обширное пространство, разделенное в самых неожиданных местах косыми перегородками, окрашенными под отделочный камень. Там и сям были в беспорядке расставлены неудобные на вид столы и стулья с металлическим каркасом. Ревела рок-музыка. Конструкторы были одеты как попало – в основном в футболки и шорты. В общем, царила подлинно творческая атмосфера.
Сандерс прошел к Фоумленду – маленькой экспозиции последней продукции отдела. Здесь стояли модели крошечных лазерных дисководов и миниатюрных радиотелефонов. Команда Ливайна сейчас уже занималась разработкой будущих приборов, и многие из них были малы до абсурда: одна модель радиотелефона была не больше карандаша, другая выглядела как постмодерновая версия научного радиоприемника Дика Трейси, выполненная в бледно-зеленых и серых тонах; были здесь и пейджер размером с зажигалку, и микропроигрыватель компакт-дисков с откидным экраном, легко помещающийся на ладони.
Хотя эти устройства и были невероятно миниатюризированы, Сандерс давно уже свыкся с тем, что дизайнеры опережали время от силы на пару лет. Приборы уменьшались в размерах очень быстро: сейчас Сандерс уже не мог поверить себе, что, когда он пришел в «ДиджиКом», компьютеры весили килограммов пятнадцать и были размером с большой чемодан, а переносных радиотелефонов не было и в помине. Первая модель, разработанная «ДиджиКом», весила семь с половиной килограммов, и носить ее надлежало на наплечном ремне. Тем не менее люди смотрели на нее как на чудо. А сейчас потребитель был недоволен, если его телефон весил больше нескольких унций. Сандерс прошел мимо большой машины для резки пенопласта, поблескивающей из-под плексигласовых щитков ножами и месивом разных трубок, и обнаружил Mapка Ливайна и его ребят, склонившихся над темно-синими дисководами, присланными из Малайзии. Один из них уже разобранный, лежал на столе. Под ярким светом галогеновых ламп конструкторы ковырялись в его внутренности крошечными отверточками, время от времени поглядывая вверх, на экраны диагностических приборов.
– Ну, и что вы нашли? – спросил Сандерс.
– Ах, черт! – воскликнул Ливайн, картинно подняв руки. – Ничего хорошего, Том, ничего хорошего.
– Давай подробнее. Ливайн показал на стол:
– Здесь, внутри шарнира, находится металлический стержень; вот эти хомутики прижимаются к нему, когда откидывается крышка, и через них идет питание на дисплей.
– Ясно…
– Но питание идет с перебоями. Похоже, что стержень коротковат. Он должен быть сорок четыре миллиметра длиной, а этот сорок два, ну от силы сорок три.
Ливайн выглядел очень расстроенным, весь его вид говорил о том, что он предвидит кошмарные последствия. Стержень оказался короче на миллиметр, и мир катился от этого ко всем чертям. Сандерс понял, что сейчас ему придется Ливайна успокаивать, что он и делал уже неоднократно.
– Мы с этим справимся, Марк, – сказал он. – Конечно, для этого придется вскрыть все готовые изделия и заменить детали, но мы это сделаем.
– Разумеется, – согласился Ливайн, – но это еще не все. По спецификации хомутики должны быть сделаны из нержавейки марки 16/10, которая достаточно гибка, чтобы хомутик пружинил и прижимался к стержню. А в этом аппарате хомутики сделаны из какой-то другой стали – вроде бы 16/14. Они слишком жесткие. Когда раскрываешь корпус, они сгибаются, но в прежнее положение уже не возвращаются.
– Значит, поменяем и хомутики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61