Ему кажется, что пришло озарение. И в считанные секунды он возносится до недосягаемых вершин. Порой, проиграв деньги, задумывается над тем, как мог поставить на кон такую сумму, но не находит ответа на то, что же произошло с ним в ту минуту.
- Что теперь? Как будем вести себя дальше? - спросил Леша, как только Саша исчез из виду.
- Положись на меня. Не нервничай. Скажи халдею, чтобы принес шампанского и ананас. Видишь, Лерочке скучно.
Они втроем выпили почти всю бутылку, когда Тося глянул на часы.
- Пора! Иди зови своего Петрова-Водкина и скажи, что я такой тупой, что тебе не удается натолкнуть меня на решение этой задачи.
Когда Леша с Сашей появились в вестибюле, Лерочка сидела у Тоси на коленях и тот кормил ее ананасом, сок которого сделал мокрыми ее подбородок и шею. При этом оба громко смеялись.
- А, вот вы где! Очень сложная ваша задача. Решить ее мы не можем. И поэтому ваш... кто там? Папа? Придется остаться ему без баб. - Тося отдал Лерочке ананас и легким шлепком по бедру пересадил ее в кресло.
- При чем здесь бабы? - с трудом сдержал раздражение Саша. - Если вы решите эту задачу, я вам заплачу деньги.
- Да ладно тебе. - Тося, увидев проходящего мимо официанта, подозвал его, сделав шаг ему навстречу. Лерочка отправилась в туалет подвести глаза. Тося разговаривал с официантом, стоя между Сашей и Лешей, повернувшись к ним спиной. Руки он держал в карманах, отчего полы пиджака разошлись и открыли задний карман брюк. Из него виднелся край носового платка пестрой расцветки.
- Алик, давай еще попробуем. - И Леша позвал Тосю, похлопав его по спине. Но тот отмахнулся и продолжал беседу с официантом.
Леша смотрел на Сашу, пожимая плечами, и показывал, что не знает, как быть дальше. В это время он заметил край платка и потянул его. Платок подался и вскоре вылез весь. В центре его был завязан узел. Леша удивленно глянул на Сашу, того тоже заинтересовал узел. Он подавал знаки, чтобы тот поскорее его развязал. Они развязали узел. В нем оказалось двадцать пять рублей одной купюрой.
Тося громко говорил и было ясно, что разговор подходит к концу. Леша протянул четвертак Саше. Тот спрятал его в карман.
- Дай скорее рубль или три, - торопил его Леша.
Так как мелких денег не оказалось, в платок завязали бумажку, оторванную от сигаретной пачки. Леша аккуратно затолкал платок в Тосин карман. При этом Саша очень нервничал - боялся, что Тося что-нибудь заметит. Но тот был так увлечен беседой с официантом, что не замечал ничего вокруг.
Наконец Тося повернулся к приятелям:
- Так вот что я хочу вам сказать, ребята. Задача эта очень сложная, а если нужно тебе решение, отнеси ее в шахматный клуб.
- Алик, - обратился Леша к Тосе, - сколько у тебя есть денег?
Тося удивился вопросу, а затем, как бы догадавшись, какой смысл вкладывает в него Леша, сказал:
- Я понял, Леша. Ты хочешь занять у меня какуюто сумму. Но должен тебя огорчить. Только что я рассчитался с халдеем, и у меня осталось ровно девять с половиной тысяч, которые собираюсь сейчас вернуть одному человеку. Тот ждет их до двенадцати ночи. Это деньги играные. Леша, я, конечно, занял бы тебе, но больше у меня - ни копейки. - Он положил толстую пачку денег на стол и принялся обыскивать карманы. - Да, больше ни копейки, - повторил Тося, закончив осмотр последнего кармана.
- Слушай, никогда не поверю, - начал Леша, - чтобы у такого человека, как ты, кроме долга (ну это святое, мы в счет брать не будем), не было ни копейки денег. Ну никогда не поверю!
Тося открыл рот и удивленно смотрел на Лешу.
- Говорю же тебе, больше - ни копейки, - Говорил он это так, что в искренности его трудно было усомниться. - Клянусь тебе! - сказал Тося, но здесь же, как бы вспомнив, добавил: - Хотя нет, есть у меня четвертак. Бабушка на фарт дала год назад. Сказала, чтобы я носил в узелке, в платочке, - это принесет удачу. Вот год и не разворачиваю. И действительно, ты знаешь, приносит удачу.
Леша рассмеялся раскатистым смехом. Саша, глядя на него, тоже посмеивался.
- Четвертак в платочке! Какие-то небылицы ты рассказываешь, Алик!
- Да какие небылицы! Ты что, не веришь мне? Могу поспорить хоть на триста рублей, что в этом платочке у меня завязан четвертак.
- Ну а где платочек? Покажи платочек, - смеялся Леша.
Тося похлопал себя по заднему карману.
- Вот здесь платочек, а в нем - четвертак, - повторил он.
- Саша, ты можешь поверить, чтобы у такого представительного парня в платочке были завернуты деньги? - обратился Леша к улыбающемуся попрежнему Саше.
- Да нет, в это трудно, даже, я бы сказал, невозможно поверить, заключил тот.
- Да как ты можешь сомневаться в моих словах? - обрушился на него Тося. - Мы с тобой знакомы всего пятнадцать минут, а ты позволяешь себе считать меня лжецом! Да кто ты такой? - Казалось, Тося вышел из себя. Могу поставить любые деньги, что это - чистая правда, хоть три тысячи, не унимался Тося. - А вот ты? Что можешь ты, кроме как смеяться над уважаемыми всеми людьми?
Саша был счастлив. "Невероятный успех! А какой молодец Леша! Как он технично развел лоха! Ну а теперь моя очередь", - думал он.
- Да, я не могу в это поверить, - сказал он. - Чтобы в наше время молодой, интересный парень в костюме и галстуке носил деньги, завернутые в платочек, как это делали бабушки в селах! Не могу я поверить. И тоже готов поспорить на три тысячи рублей.
- Я сказал на триста, - поправил его Тося. А затем, как бы отрезвленный Сашиными словами, пощупал платок в заднем кармане. Тот оказался на месте.
Тося, успокоившись, удобно устроился в кресле.
- Мне все едино. Спорить так спорить. Триста так триста.
Сказав это, он поцеловал Лерочку, которая вернулась к столу сияющей и восхитительной.
- Что это вы так со мной разговариваете? Вы как будто подачку мне предлагаете, - вдруг ни с того ни с сего рассвирепел Саша.
- Совершенно нормально я с вами разговариваю. Просто я хотел сказать, что в моем платочке лежат двадцать пять рублей. И мне все равно, на сколько спорить - хоть на триста, хоть на три тысячи.
- Алик, следи за тем, что говоришь, - вмешался в разговор Леша. Здесь речь идет о деньгах, и названная сумма может восприниматься как объявление ставки спора.
- Да, да, конечно, так я и воспринимаю. Алик объявил ставку спора в три тысячи рублей, - подхватил Саша.
- Вы очень странный молодой человек. Как вы можете спорить на такие большие деньги о том, чего не знаете? Вы цепляетесь за слова. А между тем какие у вас могут быть причины не верить мне? Да, я ношу в платке двадцать пять рублей. А из-за своего неверия вы можете проиграть все свои деньги. - Тося говорил это, в упор глядя в Сашины глаза. Тот ежился под его взглядом. Его рот открылся шире обычного. - А спорить я буду не более чем на пятьсот рублей, - закончил Тося.
Ополоумевший от твердой логики и резких цифровых поворотов объявляемых Тосей ставок, Саша сел на стул. Леша тоже ничего не понимал. "Тося сам просил, чтобы я поднимал куш, - думал он, - а теперь, когда дошли до трешки, он вдруг съехал на пятьсот. Какой в этом смысл?"
- Нет, так не пойдет, - заявил он. - Раз объявлена сумма в три тысячи, она должна быть разыграна. Таковы правила.
- Да! Мы ведь не бабы. Сказал - сделал, - заметил опомнившийся Саша.
- Мистер-Не-Баба, - развернулась на своем кресле до этого момента безразличная ко всему происходящему Лерочка, - я попросила бы вас следить за оценкой умственных качеств женщин, а особенно в моем присутствии. - При этом она пренебрежительно смерила Сашу взглядом. И будь он повнимательнее, то заметил бы в этом взгляде веселый, озорной огонек.
Саша извинился перед Лерочкой и продолжил:
- Сейчас речь не может идти менее чем о трех тысячах.
- Да при чем здесь деньги? - перебил его Тося. - Главное, что там лежит четвертак, а ты не веришь. Вот смотри: я сейчас достану и покажу тебе без всяких денег. - И Тося потянулся за платком.
- Сначала нужно разобраться со ставкой, - остановил его Саша. - Раз речь зашла о деньгах. Вы мужчина?.. Сказал три тысячи - ответь!
- Саша, вы напоминаете мне заведенную куклу, в которой что-то поломалось, и она говорит и делает одно и то же. Вас замкнуло на трех тысячах. У меня в кармане лежат девять с половиной тысяч рублей, которые я должен буду отдать через полчаса. И если вам не терпится проиграть свои деньги, я готов поставить все девять с половиной на то, что в моем платке, в заднем кармане брюк, находятся двадцать пять рублей.
Такого поворота Саша не ожидал. Он опять сел в кресло, из которого приподнялся, и к этому времени стоял на полусогнутых.
- Все, хватит! Давайте ставить деньги и начинать, - сказал Леша, вопросительно глянув на Тосю.
- Я пока схожу потанцую с Лерочкой, а вы тем временем подумайте, чего вы хотите.
- Да что тут думать? - взревел Саша. - То ты не мог поставить три тысячи, а теперь - девять с половиной! Да кто в это поверит? Знаете что, девушка, - и он взялся рукой за спинку Лерочкиного кресла и немного повернул его так, чтобы Лера могла смотреть прямо на него, - я хотел спросить: он и вам всегда говорит одно, а делает другое? Например, говорит, что купит шубу, а покупает воротник?
- Молодой человек, вы задаете очень личные вопросы. Но вы так искренне это делаете, что я отвечу: в нашем случае было наоборот. Он пообещал мне четвертак у "Интуриста", а через пару часов дал сотку. Теперь я с ним. Пошла вторая неделя. - Наконец-то Лерочке удалось выполнить указания Тоси, который говорил ей: "Я хочу, чтобы лох понял, что ты проститутка, которой я плачу тройной тариф". - А насчет шубы он мне не обещал. Но воспользуюсь случаем и скажу. Милый, - она повернулась к Тосе, подалась вперед, провела пальцем по его щеке, - моя теперешняя шуба мне надоела. Этот парень очень переживает по этому поводу. Мне он только что сказал, что, если ты надумаешь покупать мне новую шубу, он готов оплатить какую-то ее часть, воротник, например.
- Вот мои деньги. - Тося достал из бокового кармана пиджака пачку сторублевых банкнот. - Здесь девять с половиной тысяч. Я ставлю их все. - Он похлопал пачкой денег о ладонь левой руки перед самым носом Саши. А что ты, говорун, можешь поставить напротив? - обратился он к вконец растерявшемуся Саше.
Леша с интересом наблюдал за происходящим, отчего карты в его руках перестали шуршать. Теперь они претерпевали нагрузку нервно работающей мышечной группы пальцев рук. Саша поднялся с кресла и стал неуверенно переминаться с ноги на ногу. Затем достал деньги и принялся считать. Но он прекрасно знал, что держит в руках лишь две с половиной тысячи рублей, а семь с половиной лежат в пришитом к трусам кармане. И он не знал, как поступить: доставать их при всех было неудобно, а отойти он боялся, так как считал, что Тося может достать платок и развязать узел. Это были все его сбережения. Он жил с женой, которой не доверял, и поэтому с деньгами не расставался.
- У меня две с половиной тысячи. - Саша закончил считать деньги и обратился к Леше: - А сколько у тебя?
- У меня полторы или что-то около этого. - Леша достал деньги и тоже начал их пересчитывать. - Минутку, ты же говорил, что с деньгами заминки не будет. А теперь спрашиваешь, сколько у меня?
Саша нервничал все сильнее.
- Алик, достаньте, пожалуйста, платок и покажите нам, о каком узле идет речь, - обратился он к Прикупу.
Тося полез в задний карман и извлек платок, четвертак из которого был несколько минут назад украден заговорщиками.
- Хорошо, - сказал Саша, - теперь давайте завернем его в салфетку и начнем наш спор.
- Какую салфетку? Я сейчас развяжу узел, и мы все увидим, что там четвертак, - удивлялся Тося.
Но тут вмешался Леша:
- Платок нужно завернуть, чтобы у нас появилась возможность, не отвлекаясь, посчитать деньги.
Саша положил платок с узлом в шахматную доску и закрыл ее. Потом он приблизился к Леше и заговорил ему на ухо:
- Деньги есть, но с ними заминка. Здесь всего две с полтиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55