Места для присяжных располагаясь вдоль стола, перпендикулярно к нам. Вскоре они явились, откуда-то из глубины зала, и расселись. И в который раз меня поразило, какая это слаженная команда, каждый был членом синклита, а его индивидуальность будто бы начисто исчезала. Это было уже некое единое существо. Естественная напряженность от волнения, и бремя ответственности, и страстное желание быть предельно справедливым делали это единое существо довольно устрашающим, как паровой каток. И даже если бы в состав присяжных входили только поэты и художники, эффект был бы таким же. Я рассматривал лица этих семерых человек и видел, что они совершенно разные, однако мне заранее казалось, что все они заодно. По-моему, лучший способ охладить пыл потенциального преступника можно, показав ему несколько фотографий с заседания британских присяжных, особенно в момент вынесения вердикта. Итак, эти семеро заняли свои места, шестеро мужчин и одна женщина. Лица у всех были мрачные и отрешенные, это и понятно, ведь они только что были на освидетельствовании тела Хьюго. Коронер пришел последним, в сопровождении сэра Лотона и Маллета. Коронер был седовласым и худощавым и заметно сутулился. Было в нем что-то чрезвычайно располагающее: в том, как он тщательно раскладывал листочки на столе и неспешно надевал очки, потом посмотрел на всех поверх этих очков, потом снова занялся бумагами. И я подумал: удастся ли и мне когда-нибудь добиться такого профессионализма, а стало быть, и подобного доверия у своих пациентов? Откровенно говоря, я засомневался. Этот седой человек был прирожденным коронером. Я с сожалением подумал, что я не такой.
Когда все формальности были завершены, коронер объяснил присяжным, насколько ответственна их задача и в чем она состоит, после чего объявил, что приступает к опросу свидетелей. Мое сердце бешено забилось. Я был уверен, что первым вызовут меня. Ведь это я обнаружил тело бедного Хьюго. Однако коронер назвал фамилию Марселя. Он упругим шагом направился к свидетельскому месту, очень броский и безупречно элегантный; еще никогда он не выглядел таким чужаком, и дело было не только в другой национальности. Во всем его облике не было общего с обликом собравшихся обывателей. Однако в торжественной атмосфере, воцарившейся в зале, теперь уже не чувствовалось никакой предвзятости, по крайней мере, ее умело скрывали. Во всех глазах вспыхнул живейший интерес, но никакой враждебности. Коронер, сверившись еще раз со своими записями, сильно наморщил лоб и, глянув на Марселя поверх очков, спросил, достаточно ли хорошо тот понимает по-английски, чтобы отвечать на вопросы.
Когда тот на своем безупречном английском и практически без акцента заявил, что понимает все великолепно, у коронера слегка отвисла челюсть.
Марсель произнес присягу, и коронер приступил к допросу, начав с довольно нелепых, но предписанных правилами вопросов. По-видимому, коронер выбрал первым Марселя неспроста: только он мог под присягой засвидетельствовать, что убитый - действительно Хьюго Алстон. Больше никто из присутствовавших никогда не видел Хьюго живым, а если даже и видел, то не знал, кто он такой.
Марсель подтвердил, что покойный - Хьюго Алстон, двадцати четырех лет от роду. На вопрос коронера о том, откуда ему известен возраст погибшего, Марсель ответил, что хорошо помнит вечеринку трехлетней давности, на которой отмечали совершеннолетие Хьюго, то есть двадцать один год, родился Хьюго в феврале.
- Там было море шампанского,- с очень серьезным видом добавил Марсель, произнеся слово "шампанское" чуть в нос, и это была единственная уступка французской фонетике. По залу прокатился смутный ропот, слишком легкий, чтобы его можно было с уверенностью назвать смехом. Но вообще-то англичане при любом упоминании спиртного начинают хохотать, будь то битком набитый зал или кучка приятелей. Вероятно, представителям других наций, привыкшим пить вино каждый день, за обедом или за ужином, трудно предвидеть подобную реакцию. Я знал, что Марсель упомянул шампанское лишь потому, что эта деталь помогла ему вспомнить день рождения Хьюго.
- Вы были знакомы с отцом покойного?- спросил коронер.
- Я виделся с ним один раз или два,- ответил Марсель,- он часто навещал Хьюго, но не очень-то стремился знакомиться с его друзьями. Хьюго говорил мне, что с английскими его приятелями мистер Алстон не желал знакомиться категорически, он тщательно скрывал свои отношения с сыном. Что они регулярно встречаются. Он запрещал Хьюго даже просто съездить в Англию.
Коронер прервал Марселя. Очевидно, ему не нужна была сейчас вся история Хьюго, от начала и до конца.
- Пока на этом остановимся. Это был его первый визит в Англию?
- Насколько мне известно, первый,- подтвердил Марсель.
- Вы его сопровождали. По собственному желанию, или по его просьбе?
- По его просьбе?- обиженно переспросил Марсель.- Это была не просьба, а самое настоящее требование. Хотя я, как мог, отпирался.
И снова коронер его перебил:
- Он говорил вам, что в Англию отправляется ради того, чтобы посмотреть на полученный от отца дом и познакомиться со своими сводными братом и сестрой?
- Минуточку,- Марсель вздохнул, слегка выпятив нижнюю губу,познакомиться... н-нет, не совсем так. Увидеть их - это да.. Потому я и...
- Об этом мы поговорим чуть позже,- сказал коронер.- Будьте так любезны, отвечайте более конкретно, только на поставленный вопрос... Итак, вы вместе пересекли Канал Имеется в виду пролив Ла Манш, в восемь часов приплыли в Лондон, там переночевали, а наутро отправились в Чод.
- Да.
- В ночь с девятого на десятое вы оба провели в гостинице "Чодские лучники"?
- Да.
- На следующее утро, десятого, вы отправились в имение Алстон-холл, а ваш друг остался в гостинице?
- Да.
После полученного только что выговора Марсель решил отвечать на вопросы с предельной конкретностью.
- Мы пока не станем,- предупредил коронер, снова заглянув в свои бумаги,- обсуждать, почему вы отправились в имение один и в течение нескольких часов выдавали себя за мистера Хьюго. Это заставило бы нас слишком сильно отклониться от главной на данный момент цели: подтвердить время смерти и местонахождение жертвы в момент гибели. Мне известно, что тем же вечером вы обедали в вышеназванной гостинице с вашим другом, и еще в обществе молодой леди, проживающей в имении Алстон-холл. Тогда же вы предложили мистеру Хьюго прийти на следующий вечер в Алстон-холл и спрятаться там в кустах, время было тоже определено. Такая встреча,- он взглянул на присяжных,- практическим любому человеку, не важно, мужчине или женщине, показалась бы весьма странной. Не могли бы вы рассказать, кто был инициатором этой встречи, вы или ваш друг?
Марсель понял, что однозначным ответом уже не обойтись, и нехотя произнес:
- Это я ему предложил.
Коронер деликатно откашлялся.
- Кхм. И на какое же время вы назначили свидание?
Марсель сдвинул брови, припоминая:
- Через некоторое время после ужина, когда взойдет луна. Я не очень хорошо представлял, когда именно она появляется, календаря у меня не было, но подумал, что Хьюго и сам сориентируется.
Коронер взглянул на карманный календарь.
- Одиннадцатого числа луна взошла в двадцать один час пятнадцать минут.- Он вопрошающе посмотрел на Марселя.- Вы собирались отправиться на встречу в это время?
- Едва ли,- Марсель продолжал напряженно морщить брови.- Это слишком рано. Я знал, что, если не набегут облака, какое-то время после обеда луна будет хорошо светить.
- У вас не было ни календаря, ни ежедневника с календарем. Возможно, вы рассчитывали на то, что они есть у вашего друга?
- Да нет, и без календаря все было ясно и понятно. Лично я просто посматривал на улицу и ждал, когда луна засветит в полную силу.
- Когда именно вы отправились к условленному месту?
- Примерно в половине одиннадцатого, может быть чуть-чуть позже. Луна светила все еще ярко, и я подумал, что он ждет.
- Вам удалось его увидеть?
- Нет, сэр. Он не должен был показываться, пока со мной была мисс Алстон. Ведь встреча эта была затеяна только ради...
- Все ясно,- снова перебил его коронер, и мне опять показалось, что он не хочет, чтобы Марсель выложил всю историю.- Вы видели его в тот вечер? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить.
Думать Марселю было незачем, и он сразу уверенно произнес:
- Не видел. Я еще раз туда приходил, примерно около двенадцати, уже после того, как возвратился в дом. Однако же ни в назначенном месте, ни поблизости Хьюго не было. Я решил, что он устал меня ждать и ушел. Но теперь я понимаю, что он, видимо, уже был мертв.
Коронер помрачнел.
- Это пока еще не установлено, следствие будет продолжено,- он обратился к присяжным: - Попрошу вас не учитывать предположений, высказанных свидетелем. Для процедуры дознания они не имеют никакого значения.- Он снова обернулся к Марселю: - На данный момент у меня к вам больше вопросов нет. Вы можете вернуться на свое место. Но, возможно, мне понадобится вызвать вас еще раз.
Марсель выглядел несколько озадаченным. Он явно приготовился к длительному допросу. Столь внезапное окончание спектакля несколько его обескуражило. Он медлил пару секунд, потом пытливо посмотрел на коронера, словно ждал, что тот одумается и отменит свое распоряжение, и только потом медленно двинулся к своему стулу.
Коронер подозвал взмахом руки Маллета, тот подошел к столику и наклонился, они долго о чем-то шептались. Я был уверен, что теперь уж точно моя очередь, однако коронер назвал фамилию и имя сэра Фредерика Лотона. Коронер обращался к нему с подчеркнутым почтением, пояснив, что специально вызвал его вторым, поскольку знает, насколько дорога сэру Фредерику каждая минута. Профессор, гордо расправив плечи, осмотрелся и с видом верховного божества, вершащего все судьбы, направился к свидетельскому месту, небрежно поигрывая своим моноклем. Зрелище было впечатляющим: сэр Фредерик был картинно хорош.
- Меня призвали вмешаться,- сказал он, отвечая на вопрос коронера,- без пяти шесть. А на само место трагедии я прибыл минут через десять-пятнадцать. Тело покойного лежало частично под кустом, частично на тропинке. Он лежал ничком, правая рука была сжата в кулак, в ней были стиснуты несколько листьев, в локоть левой упирался лоб покойного. Этот человек был мертв уже несколько часов. Rigor mortis Мертвенная окоченелость (лат.) была абсолютной.
- Не могли бы вы назвать время смерти, установленное вами лично?
- Нет. Я позволил себе произвести лишь поверхностный осмотр тела.
- Полагаю, вы сразу опознали жертву?
- Да.
- Вы были знакомы с этим человеком?
- Нет, я видел его впервые. Но я узнал его благодаря имевшейся у меня фотографии.
Коронер откинулся назад и прижал к столешнице обе ладони, будто давал понять, что по поводу фотографии от сэра Фредерика никаких разъяснений не требуется.
- При поверхностном осмотре, который был вами произведен, у вас возникли какие-либо соображения относительно причины смерти?
- Да, возникли,- сказал сэр Фредерик.- По моему мнению, покойный был застрелен стоящим сзади человеком, между стрелявшим и жертвой было некоторое расстояние. Никаких дальнейших осмотров я не производил, полагая, что единственная моя обязанность - немедленно известить о случившемся полицию.
Коронер слегка наклонил голову, подтверждая необыкновенную мудрость принятого сэром Фредериком решения.
- Затем вы, не мешкая, отправились назад, в дом, и позвонили в полицию? В какое время?
- В шесть двадцать пять.
- Вы ведь присутствовали при вскрытии тела?
- Совершенно верно.
- Вы согласны с результатами исследования, произведенного полицейским хирургом доктором Фицбрауном?
- Всецело.
- Сэр Фредерик, не возникло ли у вас каких-либо замечаний относительно результатов вышеназванного исследования, которые вы хотели бы сейчас назвать, прежде чем отправиться по вашим очень важным, неотложным делам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43