А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Он дважды падал, поднимался, снова шел, боясь упасть так, чтобы потом не встать или хотя бы закричать достаточно громко, чтобы его услышали.
Глядя на рукопись о сэре Томми Тоде, Лаура неожиданно вспомнила, когда она раньше слышала и видела такой чудовищный шторм: в тот день, когда отец ей впервые рассказал о сэре Томми Тоде, в тот день, когда грабитель зашел в лавку, в тот день, когда она впервые увидела своего спасителя, в то лето, когда ей исполнилось восемь лет.
Она выпрямилась на стуле.
Ее сердце забилось тяжело и быстро.
Эта молния сверхестественной мощности значила опасность для нее. Она не помнила молнии в тот день, когда погиб Данни или когда ее спаситель появился на кладбище во время похорон ее отца. Но с абсолютной уверенностью, которой она не могла объяснить, она знала, что это явление имело ужасное значение для нее; это было недоброе предзнаменование.
Она схватила «узи», проверила все окна и посмотрела на Криса, убедившись, что все было так, как должно было быть. Потом она спустилась на первый этаж.
Когда Лаура вошла в кухню, что-то стукнуло по задней двери. С возгласами удивления и страха она развернулась в этом направлении и почти открыла огонь.
Но это было не похоже на то, что кто-то ломал дверь. Несильный стук повторился вновь. Ей показалось, что чей-то слабый голос звал ее по имени.
Тишина.
Лаура подкралась к двери и прислушалась.
Ничего.
Дверь представляла из себя две толстые панели из дуба, между которыми еще находился толстый стальной лист, поэтому она не боялась быть застреленной сквозь дверь. И все-таки Лаура не решалась подойти ближе и заглянуть в глазок, потому что она боялась увидеть с другой стороны глаз, смотревший на нее. Когда Лаура наконец набралась мужества и посмотрела на задний двор через глазок, то увидела распростертого на земле мужчину, который, очевидно, упал на спину, после того как постучал в дверь.
Ловушка, подумала Лаура, западня.
Она включила наружный свет и подошла к окну над рабочим столом. Осторожно она приподняла одну пластину жалюзей. Человек, лежащий на земле, был ее спасителем. Его ботинки и брюки были все в снегу. На нем было что-то вроде белого лабораторного халата, на котором расползлось пятно крови.
Насколько она видела, никого больше не было ни возле крыльца, ни во дворе, но Лаура не исключала возможности, что кто-то специально подкинул его тело, чтобы выманить ее из дома. Открывать дверь ночью, при таких обстоятельствах, было глупо.
Тем не менее, Лаура не могла оставить его там. Только не ее спасителя. Тем более, если он был ранен и умирал.
Лаура отключила сигнализацию, отперла засовы и неохотно шагнула в зимнюю ночь с «узи» наготове. Никто в нее не выстрелил. На мрачном заснеженном дворе, на всем протяжении до леса никого не было видно.
Подойдя к спасителю, Лаура опустилась на колено возле него и прощупала пульс. Он был жив. Она открыла одно его веко и поняла, что ее спаситель находится без сознания. Рана в левой груди выглядела серьезной, хотя и не кровоточила.
Ее тренировки с Генри Такахами и регулярные упражнения сделали ее намного сильнее, но недостаточно, чтобы поднять раненого мужчину одной рукой. Она положила «узи» на порог и обнаружила, что не может поднять спасителя даже двумя руками. Опасно было тащить человека с такой раной волоком, но еще опаснее было оставлять его среди ночи, особенно если его кто-то преследовал. Лаура втащила его в кухню, где оставила лежать на полу. С облегчением она подняла «узи», заперла дверь и включила сигнализацию.
Он был очень бледный и холодный, поэтому необходимо было сначала стянуть ботинки и носки, промокшие насквозь. Когда Лаура сняла правый ботинок и принялась за левый, он пробормотал что-то на непонятном языке, а потом на английском что-то о взрывчатке, машине времени и «миражах в лесу».
Хотя Лаура знала, что он вряд ли поймет ее, но мягко и тихо заговорила:
– Спокойнее, расслабься, с тобой все будет в порядке; как только я сниму с тебя замерзшую одежду, я вызову врача.
При упоминании о докторе спаситель пришел в себя. Он слабо взял ее за руку и посмотрел тревожным испуганным взглядом.
– Не надо врача. Я уйду… я сейчас уйду…
– Ты не в состоянии куда-либо идти, – сказала она ему.– Если только на «скорой» в больницу.
– Уходи отсюда. Быстро. Они придут… скоро придут…
Лаура посмотрела на «узи».
– Кто придет?
– Убийцы, – сказал он взволнованно.– Из-за мести они убьют меня. Убьют тебя и Криса. Они идут.
Сейчас он не бредил. Его бледное лицо исказилось от ужаса.
Все ее тренировки с оружием и в военных искусствах оказались теперь не напрасными.
– О'кэй, – сказала она, – мы уйдем, как только я осмотрю твою рану.
– Нет! Сейчас. Уходите сейчас.
– Но…
– Сейчас, – настаивал он. Его взгляд выражал такой ужас, что Лаура почти поверила, что убийцы, о которых он говорил, были не простыми людьми, а какими-то сверхъестественными существами, безжалостными демонами.
– О'кэй, – сказала она.– Мы уходим сейчас же.
Его рука отпустила ее руку, а взгляд затуманился, и он снова начал бормотать что-то непонятное.
Когда Лаура бросилась к лестнице, намереваясь разбудить Криса, она услышала, как ее спаситель сказал что-то о «большой черной машине смерти», значение его слов она не поняла, но тем не менее они ее напугали.


Книга вторая
ПОГОНЯ
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
АРМИЯ ТЕНЕЙ
ГЛАВА 1
Лаура включила свет и разбудила Криса.
– Одевайся, дорогой, быстрее.
– Что случилось? – спросил он сонно, потирая глаза маленькими кулачками.
– Плохие люди идут сюда, и мы должны уйти раньше, чем они придут. Поторопись.
Крис провел этот год не только в тоске по своему отцу, но и в подготовке к тому моменту, когда относительно мирные события повседневной жизни будут потревожены хаосом, который лежал в сердце самого человеческого существования, хаосом, который время от времени взрывался, как действующий вулкан, как это было в ночь гибели его отца. Крис видел, как его мать становилась первоклассным стрелком, как она собирала арсенал, кроме того, он обучался с ней самообороне, и, несмотря на его внешность и размеры ребенка, он выглядел старше своих лет, может быть, из-за необъяснимой меланхолии, которая началась со дня смерти отца. И сейчас, в момент опасности, он реагировал как восьмилетний ребенок; он не задавал лишних вопросов; он не спорил и не медлил. Он отбросил одеяло, вскочил с постели и заторопился к шкафу.
– Я буду в кухне, – сказала Лаура.
– О'кэй, мама.
Она гордилась его разумной реакцией и знала, что он не задержит их, но в то же время она была опечалена тем, что в свои восемь лет он слишком много понимал о жестокости жизни и относился к опасности с хладнокровностью взрослого.
На ней были джинсы и голубая фланелевая рубашка. Когда она вошла в свою спальню, ей только оставалось натянуть шерстяной свитер, скинуть домашние туфли «Рокпорт» и надеть пару прорезиненных сапог с отвернутым голенищем.
Лаура избавилась от одежды Данни, поэтому у нее не было пальто для раненого мужчины. Однако у нее было полно одеял, и она вытащила из шкафа два из них.
Задумавшись на секунду, Лаура вернулась в свой кабинет, открыла сейф и достала странный черный пояс с медной коробочкой, который дал ей спаситель год назад. Она сунула его в свою сумочку.
На первом этаже она остановилась около шкафа в прихожей, из которого достала голубую лыжную куртку и «узи», который висел на задней стороне дверцы. Двигаясь по дому, она прислушивалась к звукам – голосам в ночи или шуму автомобильного двигателя, – но все было тихо.
В кухне Лаура положила «узи» рядом с другим автоматом и встала на колени возле спасителя, который снова был без сознания. Она расстегнула его мокрый лабораторный халат, потом рубашку и осмотрела огнестрельную рану на груди. Она была выше сердца, что было хорошим признаком, но он потерял много крови; вся его одежда пропиталась ею.
– Мама? – Крис стоял в дверях, одетый в зимнюю одежду.
– Возьми один из этих «узи», забери третий, который висит на двери в кладовую, и положи их в «джип».
– Это он? – спросил Крис, расширив от удивления глаза.
– Да, он. Он тяжело ранен. Кроме «узи», возьми еще два револьвера – один вон в том ящике, другой в столовой. И будь осторожен.
– Не беспокойся, мама, – сказал он, отправившись по поручению.
Как можно аккуратнее Лаура перевернула спасителя на правый бок – он застонал, но не очнулся, – чтобы посмотреть выходное отверстие на спине. Да. Пуля прошла насквозь и вышла под лопаткой. Его спина тоже была вся в крови, но раны больше не кровоточили; при серьезном кровотечении она не смогла бы ему помочь.
Под одеждой он носил пояс. Она расстегнула его. Пояс не поместился в главном отделении, поэтому она сунула его в боковое отделение сумочки, вытащив оттуда обычные туалетные принадлежности, которые она все время носила с собой.
Лаура снова застегнула его рубашку, но заколебалась насчет мокрого халата. Она решила, что его будет нелегко стянуть с рук. Осторожно перекатывая его с бока на бок, она завернула его в шерстяное одеяло.
Пока Лаура возилась с раненым, Крис дважды сбегал к «джипу» с оружием, пользуясь внутренней дверью, которая соединяла комнату для стирки белья с гаражом. Потом он вернулся с плоскими санками в два фута шириной и четыре фута длиной – что-то вроде плоской деревянной платформы на роликах, – которые случайно были оставлены мебельными грузчиками почти полтора года назад. Катясь на них, как на скейтборде к кладовой, он сказал:
– Нам нужно взять коробку с патронами, но она слишком тяжелая. Я поставлю ее вот на это.
Обрадованная его инициативностью и сообразительностью, Лаура сказала:
– У нас двенадцать патронов в двух револьверах и тысяча двести патронов в трех «узи», поэтому нам вряд ли понадобятся еще. Вези тележку сюда. Быстрее. Я как раз думала о том, как перевезти его к машине, не потревожив сильно. Это то, что надо.
Они двигались очень быстро, как будто были всегда готовы к неожиданной опасности, хотя все же Лауре казалось, что они слишком много разговаривали. Ее руки дрожали, а в животе появилась неприятная пустота. Она каждую минуту ждала стука в дверь.
Крис держал тележку, пока Лаура втаскивала на нее раненого. Положив на тележку его голову, плечи, спину и ягодицы, она взяла его за ноги и стала толкать тележку вперед. Крис держал спасителя за правое плечо, чтобы тот не соскользнул с тележки. По пути у них возникла маленькая неприятность с преодолением порога из прачечной, но все же им удалось перевезти его в гараж размером на три автомобиля.
Слева стоял «мерседес», справа – «джип», место посередине пустовало. Они подвезли спасителя к «джипу».
Крис открыл заднюю дверцу. Он уже постелил в машине маленький гимнастический мат, который мог послужить прекрасным матрацем.– Ты чудесный ребенок, – сказала она ему. Вместе они перегрузили раненого с тележки в заднюю часть «джипа».
– Принеси еще одно одеяло и его ботинки с кухни, – сказала она Крису.
Когда мальчик вернулся, Лаура уже уложила спасителя как следует на гимнастическом мате. Они завернули его обмороженные ноги одеялом и положили ботинки рядом с ним.
Закрыв заднюю дверцу машины, она сказала:
– Крис, садись на переднее сиденье и пристегнись.
Она быстро вернулась в дом. Ее сумочка, в которой находились все кредитные карточки, лежала на столе; она повесила ее через плечо, взяла «узи» и направилась обратно к гаражу, но прежде чем она сделала три шага, в заднюю дверь последовал чудовищный удар.
Она развернулась, держа наготове автомат.
Что-то снова ударило в дверь, но крепкую дверь и надежные засовы было не так легко взломать.
Потом начался ночной кошмар.
Раздалась автоматная очередь, и Лаура бросилась за холодильник, который прикрыл ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58