— С Ревсоном всегда не просто.
Хегенбах быстро просмотрел обе страницы, явно забыв о том, что присутствующим тоже не терпится узнать содержание доклада Ревсона. Закончив читать, директор ФБР посмотрел на молодого человека.
— Вам ведь нравится ваша работа, Джекобс?
— Очень, сэр!
Хегенбах попытался улыбнуться, но, как всегда, ему это не удалось.
— Прошу меня извинить! — сказал он, обращаясь к собравшимся.
Столь необычные для Хегенбаха слова отражали меру его озабоченности. До сих пор никто и никогда не слышал, чтобы директор ФБР извинялся. Хегенбах прочитал вслух: «Для того чтобы у вас было время достать все, что мне нужно, я прежде всего перечислю требуемое в порядке убывания важности и срочности».
— Ваши подчиненные всегда обращаются к вам в таком стиле? — прокашлявшись, удивился Ньюсон.
— Только в исключительных случаях. Итак, продолжу:
«Мне нужно четыреста ярдов тонкого зеленого шнура, цилиндрические водонепроницаемые контейнеры для письменных сообщений, небольшой фонарик, который можно использовать для передачи сигналов азбукой Морзе. Кроме этого, мне нужны аэрозоль, две ручки, белая и красная, и воздушный пистолет с отравленными пулями. Пожалуйста, закажите необходимое немедленно. Без всего этого я не могу рассчитывать на успех».
— Это какая-то чертовщина! Что все это значит? — спросил Картер.
— Не знаю, следует ли мне отвечать. Я не имею в виду лично вас, генерал. Старшие офицеры вооруженных сил, министры и старшие офицеры полиции имеют право на подобную информацию, но здесь присутствуют гражданские лица...
— Врачи не болтливы. И не склонны передавать информацию в прессу, сэр, — мягко заметил О'Хара.
Хегенбах благосклонно посмотрел на доктора и перевел взгляд на Эйприл.
— А вы что скажете, мисс Венсди?
— Чтобы заставить меня говорить, достаточно пообещать зажать мои пальцы в тиски. В противном случае я буду молчать.
— Как у Брэнсона с тисками? — спросил Хегенбах Хендрикса. — И как он вообще обращается с женщинами?
— Брэнсон — опытный преступник, за ним много всякого числится, но он известен своим галантным отношением к прекрасному полу. Ни разу не участвовал в грабеже, где была бы замешана женщина, и тем более никогда ни одна дама из-за него не пострадала.
— Но мистер Ревсон сказал мне... — начала Эйприл.
— Как я понимаю, Ревсон хотел вас хорошенько напугать, и ему это удалось.
— Он что же, для достижения цели не гнушается никакими средствами? — спросил Картер.
— В личной жизни он достаточно щепетилен, а в делах... этого за ним пока не замечали. Что же касается предметов, о которых он нас просит — в наших баллончиках с аэрозолью — тот же самый газ, которым воспользовался Брэнсон при захвате заложников. Последствий от него никаких — мисс Венсди может это подтвердить. Что касается ручек — они выглядят как обыкновенные ручки, но стреляют иголками, способными вывести человека из игры.
— А почему они разного цвета? — спросил адмирал.
— Красные оказывают более длительное воздействие.
— "Более длительное" — значит, навсегда?
— Может, и так. Упомянутый воздушный пистолет стреляет практически бесшумно.
— А как насчет отравленных пуль?
— Кончики пуль смазаны ядом, — неохотно ответил Хегенбах.
— Каким?
— Цианистым калием, — совсем уж смущенно признался директор ФБР.
Наступило довольно неприятное молчание.
— Этот ваш Ревсон, он что, прямой потомок гунна Аттилы? — мрачно поинтересовался Ричардс.
— Его деятельность всегда очень результативна, сэр.
— Ничего удивительного, если принять во внимание, что он использует подобное оружие. Ему приходилось убивать?
— Как и тысячам офицеров полиции.
— И каков же его счет на текущий момент?
— Откровенно говоря, не знаю, сэр. В своих отчетах Ревсон указывает только существенные детали.
— "Только существенные!" — как эхо, повторил за Хегенбахом Ричардс. Вице-президент покачал головой и ничего не сказал.
— Прошу прощения, джентльмены, я должен на минутку прервать нашу работу, — Хегенбах что-то написал на листке из блокнота и передал его своему сотруднику, ожидавшему за дверью.
— Все перечисленное мне нужно не позже чем через час.
Вернувшись на место, директор ФБР снова взял в руки отчет Ревсона.
— Итак, продолжим.
"За то небольшое время, которое у меня было, я попытался составить представление о характере Брэнсона. Этот человек способен генерировать идеи, планировать и блестяще воплощать свои замыслы. Прекрасный организатор. Из него получился бы отличный генерал — Брэнсон великолепно владеет и стратегией, и тактикой, но на свете нет ничего соверщенного. И у него есть свои недостатки. Надеюсь, мы сможем ими воспользоваться, чтобы его обыграть. Лидер похитителей слепо верит в собственную непогрешимость — в этом уже кроется зародыш его будущих неудач. Непогрешимых нет. Кроме того, Брэнсон чрезвычайно тщеславен. Это хорошо было видно на пресс-конференции. На его месте я не стал бы так долго задерживать журналистов на мосту — у меня бы они через пять минут вернулись обратно. Создается впечатление, что Брэнсон не догадывается о возможном внедрении в ряды журналистов агентов ФБР. Вывод напрашивается сам собой: у этого человека недостаточно развито чувство опасности.
Пока я не остановился на каком-то определенном плане действий. Хотел бы получить ваши указания. Кое-какие мысли у меня есть, но считаю, что пока это не совсем то, что нужно.
В одиночку с семнадцатью мне не справиться, тем более что эти люди вооружены до зубов. Однако важны только двое. Кое-кто из остальных пятнадцати далеко не глуп, но только Брэнсон и ван Эффен лидеры по натуре. Этих двоих я могу убрать".
— Убрать! — девушка была потрясена. — Этот человек просто чудовище!
— Во всяком случае, реалистически мыслящее чудовище, — сухо заметил Хегенбах и продолжил чтение.
"Их можно убить, но это было бы неразумно. Остальные члены команды Брэнсона в этом случае могут прореагировать слишком бурно, и я не смогу поручиться за жизнь президента и его гостей. Это уже близко к крайним мерам.
Не могли бы вы на ночь поставить под мостом подводную лодку, так, чтобы была видна только верхняя часть рубки? Тогда я смогу передавать сообщения и получать то, что мне понадобится. Можно было попытаться спустить президента по веревочной лестнице длиной в двести футов, но через десять футов он непременно свалится в воду.
Вероятно, имеет смысл подать на тросы напряжение в две тысячи вольт в тот момент, когда люди Брэнсона начнут закладывать взрывчатку. При этом все, находящиеся на мосту или в автобусах, будут в полной безопасности".
— Почему именно две тысячи вольт? — спросил Ричардс.
— Такое напряжение подается на электрический стул, — пояснил Хегенбах.
— Я прошу прощения у тени Аттилы за сравнение с Ревсоном.
"Однако и в этом варианте есть свой недостаток: что произойдет, если в момент подачи напряжения президент или кто-нибудь другой будет стоять, облокотясь о перила, или же сядет на ограждение? Это будет означать досрочные президентские выборы. Мне нужен квалифицированный совет. Может, лучше направить лазерный луч на взрывчатку, когда ее подготовят к взрыву? Лазер прорежет брезентовый мешок, взрывчатка начнет падать на мост, детонировать и взрываться. В этом случае она начнет взрываться в воздухе, так что ущерб от взрыва будет небольшим, мост, скорее всего, не упадет. Будет хуже, если лазерный луч инициирует взрыв на месте. Нужен совет. Проконсультируйтесь со специалистами.
А что, если каким-то образом, например под прикрытием тумана, десантировать людей в башню? Имеет ли смысл устроить дымовую завесу? Тут, конечно, все будет зависеть от направления ветра. Если бы удалось высадить десант в башню, т© можно попытаться вывести из строя лифты. Если кто-то и доберется до вершины башни по лестнице, то после такого подъема толку от него будет мало.
Есть и другой вариант: можно отравить еду. Существует ли какой-нибудь яд, который действует через полчаса или через час? В этом случае каждый поднос нужно пометить так, чтобы он попал тому, кому предназначен. Однако прежде придется изолировать Брэнсона — его реакция, если кто-нибудь умрет, едва прикоснувшись к еде, очевидна".
— Доктор, что вы скажете, есть такие яды? — спросил Хегенбах у О'Хары.
— Есть, я в этом абсолютно уверен. Однако яды — не моя специальность, лучше проконсультироваться с доктором Исааком, это в его компетенции. Он лучший в стране специалист в данной области. Екатерина Медичи ему и в подметки не годится.
— Спасибо, мы обязательно воспользуемся вашим советом, — директор ФБР перешел к заключительной части доклада Ревсона.
«Каковы ваши предложения? Сам я в ближайшее время собираюсь вывести из строя устройство, инициирующее взрыв по радио. Постараюсь сделать это так, чтобы по его виду никто не догадался, что в нем что-то неладно. Само по себе это несложно, главное — попасть в вертолет, но он освещается днем и ночью и хорошо охраняется. Все же я попытаюсь. Возможны крайние меры. Пока все».
— Вы упомянули крайние меры. Что имеется в виду? — спросил адмирал Ньюсон.
— Я знаю об этом не больше вас и могу только догадываться. Что имел в виду Ревсон, знает только он. Хочу, чтобы у каждого из нас была копия этого доклада, поэтому я сейчас отдам его размножить. Через несколько минут у всех участников дискуссии будет свой экземпляр.
Выйдя из комнаты, Хендрикс нашел Джекобса и велел ему сделать десять копий.
— Последний абзац не копируйте. И ради Бога, верните мне оригинал — он ни в коем случае не должен попасть в чужие руки.
Скоро Джекобс принес в комнату готовые копии. Раздав присутствующим шесть из них, остальные четыре и оригинал он отдал своему начальнику. Последний документ Хегенбах тут же сложил и сунул его во внутренний карман. Потом все семеро принялись внимательно изучать доклад Ревсона. Они читали его снова и снова.
— Ревсон так все изложил, что не осталось места для игры воображения, — пожаловался генерал Картер. — Возможно, у меня сегодня просто спад умственной активности.
— У меня, видимо, тоже, — отозвался адмирал. — Судя по всему, ваш агент основательно все продумал. Хорошо иметь союзником подобного человека.
— Это верно. Но даже Ревсону нужны возможности для маневра. А у него их нет.
— Как я понимаю, это не в моей компетенции, но, мне кажется, все дело в вертолетах. Мы можем их уничтожить? — осторожно спросил Квори.
— Уничтожить вертолеты — не проблема, — ответил Картер. — Для этой цели можно использовать самолеты, пушки, ракеты, управляемые противотанковые ракеты. Но почему именно вертолеты?
— Брэнсон и его команда могут покинуть Золотые ворота только с помощью вертолетов. Пока эти люди на мосту, они не станут его взрывать. Иначе что же будет с ними?
Картер был явно не в восторге от соображений секретаря казначейства.
— Во-первых, Брэнсон прикажет прислать ему кран и скинет неисправные вертолеты в воду, а нас заставит срочно прислать замену. В противном случае мы получим уши президента. Во-вторых, при использовании ракет и снарядов обязательно пострадают люди. В-третьих, вам не приходило в голову, что при этом будет уничтожено устройство, которым Брэнсон собирался инициировать взрыв на расстоянии, и в результате Золотые ворота окажутся взорваны? Лишившись поддерживающих тросов с одного конца, мост провиснет. Угол провисания может оказаться таким, что люди не удержатся на его поверхности. Узнай президент и его гости, чья это идея, и их последними мыслями будут проклятья в ваш адрес.
— Нет, уж лучше считать деньги! Я же говорил, что военные операции — не моя область, — вздохнул Квори.
— Предлагаю всем двадцать минут молча подумать, потом обсудить возникшие идеи, — предложил Ричардс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37