можно перелезть через забор и добраться до машины незаметно для тех, кто обычно сидел на кухне, попивая пиво и играя в карты.
А еще он обнаружил, где держат девочку.
В разгромленной кухне оседала пыль. Убедившись, что двое лежащих на полу больше не встанут, налетчик вложил неостывший браунинг в кобуру и вошел в дом. Судя по часам, прошло меньше двух минут с того момента, как он перелез через забор. Пока все по плану.
Дверь в комнату оказалась хлипкой и слетела с петель после третьего пинка. Девочка сжалась в дальнем углу кровати, натянув на себя простыню, и кричала, с ужасом глядя на незнакомца. Он знал, что ей недавно исполнилось тринадцать.
Мужчина подошел к кровати и замер. Девчонка закричала громче. У него мелькнула мысль угостить ее транквилизатором. Потом он снял маску, открыв худое загорелое лицо и копну белокурых волос.
– Пойдем со мной, – тихо произнес незнакомец в черном, протягивая руку.
Девочка затихла и нерешительно вгляделась в его лицо. У других мужчин были безжалостные глаза, этот смотрел иначе.
Он сунул руку в карман куртки и вытащил фотографию, на которой был снят вместе с родителями девочки. Она так давно не видела маму и папу…
– Не бойся, Кэтрин. Меня зовут Бен, и я пришел, чтобы помочь тебе. Твои родные ждут.
По ее щекам покатились слезы.
– Ты полицейский? – шепотом спросила она.
– Нет, – ответил он. – Просто друг.
Бен осторожно приблизился, и девочка позволила ему взять себя за руку и помочь встать на ноги. Под тканью давно нестиранной блузки ощущалось костлявое тело. Она не сопротивлялась, когда он вывел ее из комнаты, и никак не отреагировала на двух мертвецов, распластавшихся на полу кухни.
Оказавшись на улице, девочка заморгала: отвыкла от дневного света. На ногах она держалась плохо, и Бен отнес ее в лендровер, спрятанный в кустарнике шагах в пятидесяти от дома, усадил на заднее сиденье и укрыл одеялом.
Он снова посмотрел на часы: если распорядок дня не изменился, то через пять минут приедут еще трое.
– Нам пора.
Девочка что-то тихо ответила.
– Что ты говоришь? – переспросил он.
– А как же Мария? – повторила она, подняв взгляд.
Бен прищурился.
– Какая еще Мария?
– Она там осталась… – Кэтрин показала на дом.
– Мария тоже девочка? Ее держали вместе с тобой?
Кэтрин хмуро кивнула.
– Ладно, – решился Бен. – Посиди здесь минутку, никуда не уходи. Обещаешь?
Она снова кивнула.
– Где ее держат?
Через три минуты Бен нашел Марию. По дороге пришлось пройти через полутемную комнату, где вокруг разворошенной узкой койки были установлены на треножниках камеры, в углу валялись дешевые софиты, на низком столике стоял включенный телевизор и видеоплеер. Он задержался на мгновение, вглядываясь в беззвучную картинку на экране. Бен узнал одного из двух мужчин, которых застрелил на кухне. Обнаженной, извивающейся девочке в снятом любительской камерой фильме было не больше двенадцати.
Бен вспыхнул от ярости и пинком скинул телевизор на пол. Ящик взорвался, во все стороны посыпались искры.
Дверь оказалась незаперта. В убогой каморке лежала та самая девочка, которую Бен только что видел на экране. Тощее тельце прикрывали лишь трусики и грязный жилет. Сначала Бен подумал, что девочка мертва, потом заметил дыхание и понял, что ее накачали наркотиками. Он осторожно поднял ее с кровати и отнес в лендровер, где положил на заднее сиденье и прикрыл своей курткой. Кэтрин взяла Марию за руку и вопросительно посмотрела на Бена.
– С ней все будет в порядке, – тихонько сказал он. Звук приближающейся машины заставил его насторожиться, хотя лендровер был хорошо спрятан в кустах, а пикап, застрявший в стене кухни, они тоже не увидят, пока не войдут в дом.
Бен сел за руль и прислушался. Раздались голоса, один из троих вышел из машины. Заскрипели железные ворота. Громко заворчал мотор – глушитель не работал. Захрустел гравий под колесами «сузуки». Хлопнули дверцы. Послышались шаги и смех.
Бен тихонько закрыл дверцу и протянул руку к ключу зажигания. Пока те трое сообразят, в чем дело, он уже будет далеко. Кэтрин вернется к родителям, а Марию он передаст властям – тем, кому еще можно доверять.
Пальцы так и не коснулись ключа. Бен откинулся на сиденье. Перед закрытыми глазами продолжали крутиться картинки с экрана телевизора. Большие руки лапают детское тельце. Широкие ухмылки открывают гнилые зубы. Девочка на кровати смотрит умоляющим взглядом.
Бен оглянулся: полупрозрачная Мария безвольно лежала на заднем сиденье. Сидевшая впереди Кэтрин хмуро наблюдала за своим спасителем.
А, к чертям собачьим!
Бен вытащил из-под сиденья запасное оружие – черный и безжалостный дробовик «итака» двенадцатого калибра, от пистолетной рукоятки до обрезанного ствола меньше двух футов. Трубчатый магазин был заряжен патронами с крупной дробью, с помощью которых можно войти в закрытое помещение, не пользуясь дверью.
– Я скоро вернусь, – сказал Бен Кэтрин, выходя из лендровера.
Он появился у дома, когда мужчины уже подошли к крыльцу. Двое, толстяк и длинноволосый, со смехом говорили о чем-то по-турецки. Третий выглядел серьезно: татуировки, прилизанные черные волосы, в руках связка ключей. Вот только заткнутый за пояс китайский кольт 1911-А1, болтающийся за спиной и невзведенный, выдавал любителя.
Услышав клацанье спускаемого предохранителя «итаки», все трое резко обернулись, вытаращив глаза. Ни одному не хватило времени, чтобы потянуться за оружием. Из раскрытого рта выпала сигарета.
Бен долю секунды смотрел на них бесстрастным взглядом, а потом расстрелял в упор, полностью опустошив магазин «итаки».
ГЛАВА 3
Два дня спустя
Где-то над Францией
Не сводя глаз с белого океана облаков под крылом «боинга», Бенедикт Хоуп сделал хороший глоток виски. В стакане звякнул лед, язык обожгло. В самолетах вечно предлагают какую-то непонятную бурду под видом шотландского виски, но это все же лучше, чем ничего. Бен пил четвертую порцию. Или пятую – он уже не помнил.
Соседнее сиденье пустовало, как и большая часть салона бизнес-класса. Бен отвернулся от окна, вытянул ноги и закрыл глаза.
Уже три заказа в этом году. Отдыхать было некогда, и он устал. В Турции ушло два месяца на то, чтобы выследить тех, кто похитил Кэтрин Петерсен. Два долгих месяца грязи и пота, вынюхивания ложных следов, погони за информацией, переворачивания каждого камушка. Родители девочки уже не чаяли увидеть ее живой. Бен никогда не давал обещаний, зная, что можно привезти домой не пропавшего родственника, а труп.
Хотя в его практике такое случилось лишь однажды – в Мехико, одном из самых опасных городов мира, когда речь идет о похищениях людей. Бену упрекнуть себя было не в чем: похитители убили ребенка еще до того, как потребовали выкуп. Именно Бен нашел тело.
Мальчика, которому не исполнилось и одиннадцати, запихали в бочку – предварительно отрезав уши и пальцы: иногда похитителям нужны вовсе не деньги. Бен не любил вспоминать об этом случае, но наполовину вытесненное воспоминание постоянно его подстегивало.
В Турции он упрямо продолжал поиски. Он никогда не отступал, даже если казалось, что надежды нет. Как часто бывает, никаких следов и зацепок не было; все, кто мог бы что-то рассказать, слишком боялись. К счастью, удалось случайно получить сведения, которые и помогли распутать клубок – вывели прямо на тот дом. За эти сведения кое-кто поплатился жизнью. Зато в результате Кэтрин Петерсен вернулась к родителям, а за малышкой Марией есть кому присмотреть, пока не найдутся ее родные.
Теперь Бену хотелось только одного: вернуться домой – в тихий старый дом в безлюдном местечке на западном побережье Ирландии. На уединенном пляже есть каменистый заливчик, где можно побыть наедине с морем, чайками и собственными мыслями. Закончив дела в Турции, Бен собирался отдохнуть. Пока не позвонит очередной клиент. Уж в этом можно было не сомневаться – позвонят наверняка.
Так и случилось, причем быстрее, чем он ожидал. Вчера около полуночи он сидел в баре гостиницы, убивая время до вылета из Стамбула. Заняться, не считая выпивки, было нечем, и Бен впервые за неделю проверил сообщения на мобильнике. Одно сообщение нашлось. Причем оставил его хорошо знакомый голос, только сдавленный и слегка запыхавшийся. Звонила Ли Ллуэллин – вот уж кого он не ожидал услышать!
«Бен, я не знаю, где ты сейчас и когда получишь это сообщение, но мне нужна помощь и не к кому больше обратиться… Я в Лондоне, ты найдешь меня в „Дорчестере“. Буду ждать, сколько смогу».
Ли замолчала и еле слышно добавила: «Бен, мне страшно. Пожалуйста, приходи побыстрее».
Он несколько раз прослушал запись. Ли звонила пять дней назад, четвертого декабря.
Получив сообщение, Бен сдал билет в Дублин. До Лондона оставалось меньше часа полета.
Интересно, чего хочет Ли? За пятнадцать лет они и словом не перемолвились.
В последний раз Бен видел Ли Ллуэллин на похоронах своего старого друга в прошлом январе. Гроб с телом Оливера опустили в землю на безлюдном кладбище в Уэльсе. Лил ледяной дождь. Ли стояла на краю могилы, ее длинные черные волосы развевались на ветру. Кто-то держал над ней зонтик, но она не обращала внимания на ливень. Родителей Ли давно потеряла. Теперь и брат умер – утонул в результате несчастного случая. Прекрасное лицо девушки побледнело и осунулось. Бен хорошо помнил, как искрились раньше ее зеленые глаза; теперь они тускло смотрели в пустоту. Ли не замечала фотографов, которые, словно стервятники, кружили вокруг, щелкая камерами: оперная звезда прервала выступления в Европе, чтобы на частном самолете привезти гроб с телом брата из Вены в родной Уэльс.
Бен хотел поговорить с Ли на похоронах, но между ними стояло прошлое. Она не заметила Бена, и он не подошел. По дороге с кладбища он вложил свою визитку в руку ее секретаря – а чем тут еще поможешь? – и незаметно ускользнул.
После похорон Ли перестала появляться на публике и уединилась в своем доме в Монте-Карло. Бен часто о ней думал, однако позвонить не мог: какие уж тут звонки после того, как он обошелся с ней пятнадцать лет назад.
ГЛАВА 4
Пятнадцать лет назад
Балликелли, Северная Ирландия
Однажды дождливым вечером младший капрал Бенедикт Хоуп шел по лужам мимо мусорных баков в переулке. На стене красовалась свежая надпись: «Насрать на Папу Римского». Вывеска маленького кабачка поскрипывала на ветру.
Бен вошел, стряхнул с куртки воду – как же все-таки хорошо снова надеть гражданское! – и по ржавой железной лестнице поднялся на второй этаж. Из дверей бара доносилась музыка – кто-то играл на пианино. В баре почти никого не было. По ободранному линолеуму Бен прошел к стойке. Бородатый бармен натирал до блеска пивную кружку.
– Как поживаешь, Джо?
– Все путем, спасибочки, – улыбнулся Джо. – Как обычно?
– Давай, – согласился Бен.
Бармен достал бутылку «Блэк Буш» и наполнил стаканчик.
– Скоро допьешь, – заметил он, глянув на уровень джина в бутылке.
Пианист снова заиграл. Разбитый инструмент давно нуждался в настройке, но под умелыми пальцами звучал совсем неплохо. Музыкант наигрывал блюз в стиле Джерри Ли Льюиса, отбивая ритм левой рукой, в то время как правая молниеносно скользила по клавишам.
– Ловко у него получается, – кивнул Джо на пианиста. – Судя по виду, один из ваших.
Бен обернулся.
– Точно, из наших.
– Жаль. Я подумывал его нанять. Может, клиентов прибавилось бы.
Бен знал этого высокого худощавого парня, коротко остриженного под ежик. Рядовой Оливер Ллуэллин был слишком занят игрой и не замечал внимательного взгляда Бена.
Хорошенькая блондинка лет двадцати стояла рядом, восхищенно наблюдая за виртуозной игрой Оливера. Он быстро пробежал пальцами по клавиатуре справа налево, разразившись искрометными аккордами, и Джерри Ли Льюис уступил место Оскару Питерсону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
А еще он обнаружил, где держат девочку.
В разгромленной кухне оседала пыль. Убедившись, что двое лежащих на полу больше не встанут, налетчик вложил неостывший браунинг в кобуру и вошел в дом. Судя по часам, прошло меньше двух минут с того момента, как он перелез через забор. Пока все по плану.
Дверь в комнату оказалась хлипкой и слетела с петель после третьего пинка. Девочка сжалась в дальнем углу кровати, натянув на себя простыню, и кричала, с ужасом глядя на незнакомца. Он знал, что ей недавно исполнилось тринадцать.
Мужчина подошел к кровати и замер. Девчонка закричала громче. У него мелькнула мысль угостить ее транквилизатором. Потом он снял маску, открыв худое загорелое лицо и копну белокурых волос.
– Пойдем со мной, – тихо произнес незнакомец в черном, протягивая руку.
Девочка затихла и нерешительно вгляделась в его лицо. У других мужчин были безжалостные глаза, этот смотрел иначе.
Он сунул руку в карман куртки и вытащил фотографию, на которой был снят вместе с родителями девочки. Она так давно не видела маму и папу…
– Не бойся, Кэтрин. Меня зовут Бен, и я пришел, чтобы помочь тебе. Твои родные ждут.
По ее щекам покатились слезы.
– Ты полицейский? – шепотом спросила она.
– Нет, – ответил он. – Просто друг.
Бен осторожно приблизился, и девочка позволила ему взять себя за руку и помочь встать на ноги. Под тканью давно нестиранной блузки ощущалось костлявое тело. Она не сопротивлялась, когда он вывел ее из комнаты, и никак не отреагировала на двух мертвецов, распластавшихся на полу кухни.
Оказавшись на улице, девочка заморгала: отвыкла от дневного света. На ногах она держалась плохо, и Бен отнес ее в лендровер, спрятанный в кустарнике шагах в пятидесяти от дома, усадил на заднее сиденье и укрыл одеялом.
Он снова посмотрел на часы: если распорядок дня не изменился, то через пять минут приедут еще трое.
– Нам пора.
Девочка что-то тихо ответила.
– Что ты говоришь? – переспросил он.
– А как же Мария? – повторила она, подняв взгляд.
Бен прищурился.
– Какая еще Мария?
– Она там осталась… – Кэтрин показала на дом.
– Мария тоже девочка? Ее держали вместе с тобой?
Кэтрин хмуро кивнула.
– Ладно, – решился Бен. – Посиди здесь минутку, никуда не уходи. Обещаешь?
Она снова кивнула.
– Где ее держат?
Через три минуты Бен нашел Марию. По дороге пришлось пройти через полутемную комнату, где вокруг разворошенной узкой койки были установлены на треножниках камеры, в углу валялись дешевые софиты, на низком столике стоял включенный телевизор и видеоплеер. Он задержался на мгновение, вглядываясь в беззвучную картинку на экране. Бен узнал одного из двух мужчин, которых застрелил на кухне. Обнаженной, извивающейся девочке в снятом любительской камерой фильме было не больше двенадцати.
Бен вспыхнул от ярости и пинком скинул телевизор на пол. Ящик взорвался, во все стороны посыпались искры.
Дверь оказалась незаперта. В убогой каморке лежала та самая девочка, которую Бен только что видел на экране. Тощее тельце прикрывали лишь трусики и грязный жилет. Сначала Бен подумал, что девочка мертва, потом заметил дыхание и понял, что ее накачали наркотиками. Он осторожно поднял ее с кровати и отнес в лендровер, где положил на заднее сиденье и прикрыл своей курткой. Кэтрин взяла Марию за руку и вопросительно посмотрела на Бена.
– С ней все будет в порядке, – тихонько сказал он. Звук приближающейся машины заставил его насторожиться, хотя лендровер был хорошо спрятан в кустах, а пикап, застрявший в стене кухни, они тоже не увидят, пока не войдут в дом.
Бен сел за руль и прислушался. Раздались голоса, один из троих вышел из машины. Заскрипели железные ворота. Громко заворчал мотор – глушитель не работал. Захрустел гравий под колесами «сузуки». Хлопнули дверцы. Послышались шаги и смех.
Бен тихонько закрыл дверцу и протянул руку к ключу зажигания. Пока те трое сообразят, в чем дело, он уже будет далеко. Кэтрин вернется к родителям, а Марию он передаст властям – тем, кому еще можно доверять.
Пальцы так и не коснулись ключа. Бен откинулся на сиденье. Перед закрытыми глазами продолжали крутиться картинки с экрана телевизора. Большие руки лапают детское тельце. Широкие ухмылки открывают гнилые зубы. Девочка на кровати смотрит умоляющим взглядом.
Бен оглянулся: полупрозрачная Мария безвольно лежала на заднем сиденье. Сидевшая впереди Кэтрин хмуро наблюдала за своим спасителем.
А, к чертям собачьим!
Бен вытащил из-под сиденья запасное оружие – черный и безжалостный дробовик «итака» двенадцатого калибра, от пистолетной рукоятки до обрезанного ствола меньше двух футов. Трубчатый магазин был заряжен патронами с крупной дробью, с помощью которых можно войти в закрытое помещение, не пользуясь дверью.
– Я скоро вернусь, – сказал Бен Кэтрин, выходя из лендровера.
Он появился у дома, когда мужчины уже подошли к крыльцу. Двое, толстяк и длинноволосый, со смехом говорили о чем-то по-турецки. Третий выглядел серьезно: татуировки, прилизанные черные волосы, в руках связка ключей. Вот только заткнутый за пояс китайский кольт 1911-А1, болтающийся за спиной и невзведенный, выдавал любителя.
Услышав клацанье спускаемого предохранителя «итаки», все трое резко обернулись, вытаращив глаза. Ни одному не хватило времени, чтобы потянуться за оружием. Из раскрытого рта выпала сигарета.
Бен долю секунды смотрел на них бесстрастным взглядом, а потом расстрелял в упор, полностью опустошив магазин «итаки».
ГЛАВА 3
Два дня спустя
Где-то над Францией
Не сводя глаз с белого океана облаков под крылом «боинга», Бенедикт Хоуп сделал хороший глоток виски. В стакане звякнул лед, язык обожгло. В самолетах вечно предлагают какую-то непонятную бурду под видом шотландского виски, но это все же лучше, чем ничего. Бен пил четвертую порцию. Или пятую – он уже не помнил.
Соседнее сиденье пустовало, как и большая часть салона бизнес-класса. Бен отвернулся от окна, вытянул ноги и закрыл глаза.
Уже три заказа в этом году. Отдыхать было некогда, и он устал. В Турции ушло два месяца на то, чтобы выследить тех, кто похитил Кэтрин Петерсен. Два долгих месяца грязи и пота, вынюхивания ложных следов, погони за информацией, переворачивания каждого камушка. Родители девочки уже не чаяли увидеть ее живой. Бен никогда не давал обещаний, зная, что можно привезти домой не пропавшего родственника, а труп.
Хотя в его практике такое случилось лишь однажды – в Мехико, одном из самых опасных городов мира, когда речь идет о похищениях людей. Бену упрекнуть себя было не в чем: похитители убили ребенка еще до того, как потребовали выкуп. Именно Бен нашел тело.
Мальчика, которому не исполнилось и одиннадцати, запихали в бочку – предварительно отрезав уши и пальцы: иногда похитителям нужны вовсе не деньги. Бен не любил вспоминать об этом случае, но наполовину вытесненное воспоминание постоянно его подстегивало.
В Турции он упрямо продолжал поиски. Он никогда не отступал, даже если казалось, что надежды нет. Как часто бывает, никаких следов и зацепок не было; все, кто мог бы что-то рассказать, слишком боялись. К счастью, удалось случайно получить сведения, которые и помогли распутать клубок – вывели прямо на тот дом. За эти сведения кое-кто поплатился жизнью. Зато в результате Кэтрин Петерсен вернулась к родителям, а за малышкой Марией есть кому присмотреть, пока не найдутся ее родные.
Теперь Бену хотелось только одного: вернуться домой – в тихий старый дом в безлюдном местечке на западном побережье Ирландии. На уединенном пляже есть каменистый заливчик, где можно побыть наедине с морем, чайками и собственными мыслями. Закончив дела в Турции, Бен собирался отдохнуть. Пока не позвонит очередной клиент. Уж в этом можно было не сомневаться – позвонят наверняка.
Так и случилось, причем быстрее, чем он ожидал. Вчера около полуночи он сидел в баре гостиницы, убивая время до вылета из Стамбула. Заняться, не считая выпивки, было нечем, и Бен впервые за неделю проверил сообщения на мобильнике. Одно сообщение нашлось. Причем оставил его хорошо знакомый голос, только сдавленный и слегка запыхавшийся. Звонила Ли Ллуэллин – вот уж кого он не ожидал услышать!
«Бен, я не знаю, где ты сейчас и когда получишь это сообщение, но мне нужна помощь и не к кому больше обратиться… Я в Лондоне, ты найдешь меня в „Дорчестере“. Буду ждать, сколько смогу».
Ли замолчала и еле слышно добавила: «Бен, мне страшно. Пожалуйста, приходи побыстрее».
Он несколько раз прослушал запись. Ли звонила пять дней назад, четвертого декабря.
Получив сообщение, Бен сдал билет в Дублин. До Лондона оставалось меньше часа полета.
Интересно, чего хочет Ли? За пятнадцать лет они и словом не перемолвились.
В последний раз Бен видел Ли Ллуэллин на похоронах своего старого друга в прошлом январе. Гроб с телом Оливера опустили в землю на безлюдном кладбище в Уэльсе. Лил ледяной дождь. Ли стояла на краю могилы, ее длинные черные волосы развевались на ветру. Кто-то держал над ней зонтик, но она не обращала внимания на ливень. Родителей Ли давно потеряла. Теперь и брат умер – утонул в результате несчастного случая. Прекрасное лицо девушки побледнело и осунулось. Бен хорошо помнил, как искрились раньше ее зеленые глаза; теперь они тускло смотрели в пустоту. Ли не замечала фотографов, которые, словно стервятники, кружили вокруг, щелкая камерами: оперная звезда прервала выступления в Европе, чтобы на частном самолете привезти гроб с телом брата из Вены в родной Уэльс.
Бен хотел поговорить с Ли на похоронах, но между ними стояло прошлое. Она не заметила Бена, и он не подошел. По дороге с кладбища он вложил свою визитку в руку ее секретаря – а чем тут еще поможешь? – и незаметно ускользнул.
После похорон Ли перестала появляться на публике и уединилась в своем доме в Монте-Карло. Бен часто о ней думал, однако позвонить не мог: какие уж тут звонки после того, как он обошелся с ней пятнадцать лет назад.
ГЛАВА 4
Пятнадцать лет назад
Балликелли, Северная Ирландия
Однажды дождливым вечером младший капрал Бенедикт Хоуп шел по лужам мимо мусорных баков в переулке. На стене красовалась свежая надпись: «Насрать на Папу Римского». Вывеска маленького кабачка поскрипывала на ветру.
Бен вошел, стряхнул с куртки воду – как же все-таки хорошо снова надеть гражданское! – и по ржавой железной лестнице поднялся на второй этаж. Из дверей бара доносилась музыка – кто-то играл на пианино. В баре почти никого не было. По ободранному линолеуму Бен прошел к стойке. Бородатый бармен натирал до блеска пивную кружку.
– Как поживаешь, Джо?
– Все путем, спасибочки, – улыбнулся Джо. – Как обычно?
– Давай, – согласился Бен.
Бармен достал бутылку «Блэк Буш» и наполнил стаканчик.
– Скоро допьешь, – заметил он, глянув на уровень джина в бутылке.
Пианист снова заиграл. Разбитый инструмент давно нуждался в настройке, но под умелыми пальцами звучал совсем неплохо. Музыкант наигрывал блюз в стиле Джерри Ли Льюиса, отбивая ритм левой рукой, в то время как правая молниеносно скользила по клавишам.
– Ловко у него получается, – кивнул Джо на пианиста. – Судя по виду, один из ваших.
Бен обернулся.
– Точно, из наших.
– Жаль. Я подумывал его нанять. Может, клиентов прибавилось бы.
Бен знал этого высокого худощавого парня, коротко остриженного под ежик. Рядовой Оливер Ллуэллин был слишком занят игрой и не замечал внимательного взгляда Бена.
Хорошенькая блондинка лет двадцати стояла рядом, восхищенно наблюдая за виртуозной игрой Оливера. Он быстро пробежал пальцами по клавиатуре справа налево, разразившись искрометными аккордами, и Джерри Ли Льюис уступил место Оскару Питерсону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44