Деньги можно чудесно потратить и без него. Кто он ему? Кум? Сват или сын родной? Сын? А почему бы и нет? Почему вы, Гончаров, в штыки принимаете такой славный расклад? Да потому, что он заведомо бредовый, трудно поверить, чтобы отец с сыном, год работающие бок о бок, хоть как-то не выказали своего родства. Хотя черт их знает. Дело в другом. Почему Стригун, уничтожая следы своего пребывания в фирме, не позаботился о документах Виноградова? Это еще тот вопрос, и ответов на него может быть больше, чем звезд на небе. И твоя задача, товарищ Гончаров, найти единственно правильный ответ. Как это ни прискорбно, но если мозги не варят, придется тебе немножко поработать конечностями, и, между прочим, не задарма. Для начала немного поговорим с их соседями, а если повезет, то выйдем на подругу Дениса. Но в первую очередь посетим соседей господина Стригуна.
Жуликоватый зам Говорова жил в другом районе города, куда добираться мне пришлось на такси. Аккуратно записав израсходованную сумму, я вышел возле серийной девятиэтажки. Квартира, где проживал интересующий меня гражданин, находилась на первом этаже второго подъезда и значилась под номером 38. Именно туда я и направил свои стопы, но вскоре напоролся на непредвиденную преграду. У второго подъезда, почти впритык к дверям, стоял грузовичок, с которого веселенькие мужички суетливо и бестолково сгружали мебель.
— Бог в помощь, любезные, — подойдя, поздоровался я. — Пройти-то дозволите?
— А как подмогнешь, так и проходи, — разрешила упитанная молодая женщина, руководившая погрузочно-разгрузочными работами. — Цепляй что побольше. Вон холодильник, вот сервант, а то меня цепляй. На любой вкус, что душа пожелает.
— Стар я для вас, девушка, а вас с новосельем можно поздравить?
— В гробу я такое новоселье видала… Эй, осторожнее, зеркало! Уже насосались, черти безмозглые, и когда только успели? Кажется, я глаз с них не спускала, а они все одно наклюкались, ну не свиньи ли? — Сделав необходимые воспитательные замечания, толстушка вновь занялась мною: — Двухкомнатную-то продала, разницу своему алкашу отдала, а сама с девчонкой сюда вот, в однокомнатную, да еще на первый этаж.
— В тридцать восьмую, что ли? — все уже соображая, на всякий случай спросил я.
— А куда ж еще? Однокомнатная на этаже одна, а вы с этого подъезда будете?
— Нет, я просто подошел, когда увидел, что вы разгружаетесь.
— Зачем же вовнутрь просились?
— В вашей квартире жил мой товарищ. Когда он уезжал, меня в городе не было. Вас увидел, думаю, дай подойду, может, от него какие-нибудь безделушки остались. Вы ремонт-то делали?
— Это еще зачем? — поразилась новоселка моей глупости. — Он же год назад евроремонт закатил. Не квартира — игрушка, да что я говорю, вы, поди, лучше меня знаете.
— Да, конечно, — поспешил я исправить оплошность. — Так я говорю, может, какие мелочи после него остались? Знаете, как бывает при скорых отъездах — то сигареты забудешь, то книгу какую-нибудь. Толик ничего такого не позабыл? Ничего не оставил?
— Оставил, — вдруг обозлилась бабенка. — Шторы он позабыл снять. Только вам я их не отдам. Уж если я их риэлтерам не отдала, то вам и подавно, даже и думать забудьте. В кои-то веки раз подвезло, жалюзи с неба упали, а тут на тебе — претендент нашелся. Проваливай, голубчик, катись колбаской по Новой Спасской.
— Успокойтесь, мадам, я далек от мысли лишать вас такого богатства, мне бы чего попроще. Я же говорю, может, он книжонку какую забыл, листок обронил или что-то еще в таком роде, не более того.
— Да нет, вроде ничего там не завалялось, — моментально успокоилась моя собеседница. — Вот только немного мусора он не выбросил и корзинку с использованной туалетной бумагой оставил… Возьмете или как?
— Буду вам весьма признателен, — вполне серьезно заявил я.
— Вы ненормальный? — прыснула толстушка.
— Есть немного, так, по крайней мере, обо мне говорят окружающие. Когда я смогу забрать память о моем дорогом друге?
— Да хоть сейчас, корзинка стоит в сортире, а пакет с мусором на балконе. Идите и забирайте, только другого ничего не прихватите.
Пробравшись через сказочный запах лука и перегара, обозначавший грузчиков, я проник на балкон и, завладев своим трофеем, поспешил назад.
— Эй, мужик, а чего ж корзинку с туалетной бумагой оставил? — беззлобно озаботилась баба.
— Я не могу принять от вас такой непомерной жертвы. Это будет вам доброй памятью о моем друге, — осерчал я. — Когда будешь справлять новоселье, непременно выстави ее на стол заместо салфеток. Доброго тебе житья.
— Дурак. Сейчас скажу мужикам, чтоб морду тебе начистили, тогда узнаешь, как хамить одиноким девушкам. Герой нашелся.
Не желая доводить разговор до критической точки, я поспешно отступил перед разгневанной женщиной и, поймав такси, отправился по второму адресу.
— Приехали, — после пятнадцатиминутной езды сообщил водитель, останавливаясь прямо напротив цифры названного мною адреса. — С вас два червонца.
— Да, конечно.
Ничего не понимая, я протянул ему деньги и, выйдя из машины, несколько секунд соображал, где и когда меня могли трахнуть пыльным мешком. Дом, перед которым я стоял, был мой. Точнее, не мой, а тестюшкин, да только что за наваждение — адрес-то совершенно другой. Прошло не меньше шести секунд, прежде чем я сообразил, что у дома двойное гражданство. С одной стороны он принадлежал одной улице, а если завернуть за угол, то попадал в ведение другой. Чудеса, да и только. Воистину, друг Гончаров, в этом мире есть еще много таинственного и непознанного, что и не снилось нашим мудрецам. С этими усвоенными в школе философскими догмами я поднялся на девятый этаж.
На мое счастье, хозяйка покоев, где квартировал Виноградов, оказалась дома. Высокая бюстастая женщина средних лет встретила меня недоверчиво и даже подозрительно. Перед тем, как впустить меня в квартиру, она долго не решалась снять дверную цепочку и доверить мне свою драгоценную жизнь. Только благодаря моему обаянию, врожденному такту и неотразимой улыбке она решилась на столь отчаянный шаг.
— Так ведь я и сама не знаю, где Денис, — ответила она. — Я бываю здесь редко, и, как правило, мы не встречаемся.
— А как же он отдает вам деньги за проживание?
— Он уплатил за год вперед. Но раз в месяц я сюда прихожу и делаю генеральную уборку. За это он мне платит отдельно. Обычно оставляет деньги на кухонном столе. А вы кем ему будете?
— Ротный я его, понятно? Капитан Гончаров. Вопросы есть?
— Нет.
— Зато у меня к вам есть. Когда вы в последний раз его видели?
— Наверное, больше месяца тому назад. А что?
— Ничего. Вы сегодня уже убирали квартиру?
— Конечно, вы не представляете, что здесь было. Полный кавардак, я когда вошла, просто ужаснулась. Все разбросано, раскидано, как будто здесь проходили соревнования по тяжелой атлетике.
— Почему именно по тяжелой? — насторожился я. — Почему вы так решили?
— Ну по легкой, какая разница, я в этом не разбираюсь.
— Расскажите мне подробнее, какую картину вы увидели, когда вошли.
— А почему я должна вам все это рассказывать, ротный капитан?
— А вот почему. — Прямо в нос любопытной женщине я сунул недействительное уже удостоверение охранника и для вящего устрашения добавил: — Если не хотите разговаривать со мною здесь, то завтра я вызову вас повесткой. Как вам удобнее?
— Мне удобнее здесь, пройдемте в комнату, что же мы в дверях стоим?
— Спасибо, — усаживаясь в кресло, поблагодарил я. — Так что же вы увидели страшного, когда вошли в квартиру?
— Ну страшного-то я ничего не увидела, не на такое смотреть приходилось. Но обстановочка была — не обрадуешься. В передней все было нормально, в спальне тоже относительный порядок, а вот на кухне и в этой комнате — не приведи Господи.
— Пожалуйста, поконкретнее, и давайте начнем с кухни.
— Ну, во-первых, в раковине гора грязной посуды, причем кое-какая разбита. Все полотенца перемазаны и брошены туда же. На кухонном столе пустые бутылки, стаканы и рюмки. Две из них расколоты. На обеденном столе горы засохшего хлеба, зеленой колбасы и протухшего мяса. Представляете? А по всему этому добру, как по Бродвею, разгуливают ленивые тараканы и жирные мухи. На полу тоже черт знает что творится. В затоптанный, засаленный линолеум вдавлены куски сала, посредине засохшая лужа какой-то томатной пасты, а кругом, где только можно, окурки. Окурки в стаканах, окурки в тарелках, и на холодильнике тоже окурки. Весь кафель загажен какой-то дрянью, сразу и не разобрать — то ли остатки пищи, то ли просто натуральное дерьмо. Вы не поверите, но даже потолок был заляпан чем-то желтым. Только кухню я отмывала почти три часа. Ну куда это годится? Скажите, на кой черт мне нужен такой квартирант?
— Да, конечно, вы правы, — вежливо согласился я. — Но перейдем к комнате. Кажется, здесь все в полном порядке?
— Это сейчас! — Женщина брезгливо передернула плечами. — Видели бы вы, что здесь творилось полтора часа назад. На паркете засохшая блевотина, диван сдвинут, кресла перевернуты, стекла в стенке разбиты, а два стула пополам. Я их сразу на балкон вынесла, один починить можно, а другой вообще расщеплен. Дрались, наверное.
— А раньше подобное с вашим квартирантом случалось?
— Нет, что вы, Денис мне всегда казался спокойным и уравновешенным парнем, никогда бы не подумала, что однажды я застану такую картину. Если бы знала, то дальше порога его не пустила.
— У него была подруга?
— А кто его знает, наверное, была. По крайней мере, на некоторых рюмках, которые я сегодня мыла, есть следы губной помады. Да и на окурках фильтры красные. Ясное дело — не один он здесь гулял. Я не против, сама была не безгрешна. Но ты погуляй, а наутро за собой убери. И зачем ломать мебель? А то как свиньи перепьются — и по мордам, по мордам! Нет, такой квартирант мне не нужен.
— Я вас понимаю, — проникаясь сочувствием, поддержал я удрученную женщину. — А какую картину вы застали в ванной комнате? Наверное, тоже катастрофическую?
— А вот тут вы как раз ошибаетесь. Ванна просто сияла чистотой, раковина и кафель блестели, как на витрине, я даже глазам своим не поверила.
— Вот как? — неприятно удивился я. — А мне можно взглянуть?
— Господи, ну конечно, какие могут быть проблемы?
Ванная комната действительно напоминала операционную, и это было плохо, это было очень плохо, потому что мне показалось, что господин Гончаров опять вляпался в неприятную историю, выбраться из которой будет крайне затруднительно.
— Вот видите, я же вам говорила! — с какой-то гордостью заметила хозяйка. — Наверное, Денис начал уборку, а потом его срочно куда-то вызвали.
На тот свет его вызвали или он сам кого-то туда проводил, подумал я, но говорить бедной женщине этого не стал, а просто спросил, где находятся его вещи.
— Так в спальне все его барахло, там у него под кроватью два чемодана и большая спортивная сумка и еще сверху всякое добро разбросано, я до него не касалась. Мало ли что, заявится и начнет мне контрпретензии предъявлять. Лучше уж от греха подальше! Вы идите, смотрите, а я пока мусор вынесу. Тут ведра на четыре набралось, да еще битого стекла сколько.
— Сколько бы не было, но идти вам никуда не надо, — бесцеремонно остановил я добрый порыв хозяйки.
— Как это не надо? — удивилась она. — Что же, по-вашему, всю эту блевотину я должна держать дома? Нет уж, такого я не потерплю.
— Кажется, я вам ясно сказал, — строго прикрикнул я на нее. — Вас как зовут?
— Валерия Ивановна Гладышева, а что?
— А то, Валерия Ивановна, что в вашей квартире произошла крупная неприятность и теперь этот мусор необходимо тщательно проверить. Возможно, там отыщутся некоторые любопытные подробности, которые помогут нам понять, что здесь произошло. Сейчас я аккуратно посмотрю его вещи, а затем, вернувшись в отдел, направлю к вам оперативную группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17