Глава седьмая. Мелисента в эфире
Бэртон Чидлуорт, ведущий в телевизионной передаче
"Дискуссия у вас на экране", не сводил тревожного взгляда со
своих часов.
-- Ну как, все в порядке? -- спросил Филип Спенсер-Смит.
-- Хотя вполне возможно, что у девушки, которую я привез, язык
подвешен не так уж ловко. Это я признаю. Зато внешность
великолепная. Ничего не скажешь.
-- Я за нее и не беспокоюсь, -- отвечал Чидлуорт. -- Но
наш деревенский типаж, Джозия Хуки, до сих пор не явился, а
через десять минут нас выпустят в эфир. Он и прежде запаздывал
(и, уж конечно, всегда приходит под мухой), но чтобы прийти
совсем впритирку -- такого еще не бывало. А, будь он неладен! Я
с самого начала не хотел включать его в передачу, но Руперт и
Нэнси настояли: без деревенского типажа нам, говорят, никак
нельзя. Эй, что вам тут нужно?
Маленький старичок с длинной бородой, в холщовом фартуке и
с вилами в руках ринулся к ним с такой непонятной
стремительностью, что можно было подумать, будто он просто
дурачится.
-- Не будет вам нынче Джозии Хуки, сударь, -- объявил он,
и голос его был исполнен ликующего злорадства. -- Заместо его,
стало быть, мы. Хи-хи-хи! А звать нас Марлаграм. Мы тоже из
деревни -- сами видите. Хи-хи-хи!
-- Нет, не вижу, -- сказал Бэртон Чидлуорт. -- В этом
наряде вы больше всего похожи на захудалого статиста из
гастрольной бригады номер два, которая давала на днях "Жену
фермера". Да вы на самом деле из деревни или, может, с
последних страниц "Рампы"?
-- Сударь ты мой, вот те крест! -- завопил Марлаграм. --
Сроду из деревни не выезжал! А сейчас готов услужить, коли
дозволите. Хи-хи-хи!
И он кинулся к принцессе, которая горячо его
приветствовала.
-- Я -- человек с тонкой интуицией, -- сказал Чидлуорт
мрачно. -- И что-то подсказывает мне, Спенсер-Смит, старина,
что "Дискуссия на экране" сегодня с треском провалится. Миссис
Шайни бормочет, как индюшка. Бедняга Тед Гиззард путается в
длинных словах. Ваша прелестная белокурая молчальница, наверно,
рта не раскроет. А теперь еще этот король троллей на нашу
голову! Надо бы снять с него фартук и отобрать вилы. Сдается
мне, ему на самом деле года двадцать два и он только что
получил свою первую роль в "Драматическом театре", Чарли! --
крикнул он. -- Мы рассаживаемся по местам.
Миссис Шайни была дородная и глупая дама с большим носом и
бюстом. Тед Гиззард был тощий и упрямый субъект, до того
понаторевший в суконном языке речей и докладов, что на
обыкновенном английском языке изъяснялся уже с трудом. Филип
глядел, как все четверо занимают свои места по обе стороны от
Бэртона Чидлуорта -- принцесса рядом с Тедом Гиззардом, а
Марлаграм рядом с миссис Шайни -- и на душе у него тоже
заскребли кошки. Правда, на вид девушка неотразима, но в том,
что она до сих пор говорила, особого ума не видно. А этот
коротышка Марлаграм, хоть ему, уж наверно, никак не меньше
восьмидесяти, все только подмигивает, трясет головой, хихикает
да потирает руки -- этакий жизнерадостный маразматик!
-- Добрый день! -- сказал Чидлуорт, улыбаясь миллиону с
четвертью домашних хозяек (не считая бесчисленных школьников,
больных корью и свинкой). -- Приглашаем вас снова принять
участие в "Дискуссии у вас на экране". Справа от меня -- давняя
и популярная участница наших передач миссис Шайни. Как всем вам
известно, миссис Шайни -- председатель Гильдии домашних хозяек
и хранительница домашнего очага. Рядом с нею, на месте, обычно
принадлежащем Джозии Хуки, который не совсем здоров, мистер...
э-э... Марлаграм, готовый осветить интересующие нас вопросы в
сельскохозяйственном аспекте, иначе говоря, с точки зрения
деревни. Слева от меня -- еще один давний и не менее популярный
участник наших передач Тед Гиззард. Тед Гиззард пользуется
широкой известностью в тред-юнионистском движении: он
генеральный секретарь профсоюза клепальщиков-паяльщиков и
лудильщиков-точильщиков. А рядом с ним -- еще одно новое для
вас лицо... на редкость приятное добавление к нашей компании (я
думаю, мои слова не вызовут возражений)... принцесса Мелисента,
ныне успешно подвизающаяся в Лондоне в качестве натурщицы.
-- Нет, я просто ищу Сэма, -- решительно объявила
Мелисента. -- Где он?
-- После скажу, девочка, -- ответил Марлаграм, --
Хи-хи-хи!
-- Да, да, -- поспешил вмешаться Чидлуорт. -- Это
чрезвычайно интересная проблема, и я надеюсь, мы еще вернемся к
ней. А теперь, миссис Шайни... первый вопрос к вам, Одна из
постоянных телезрительниц спрашивает: "Какие новые возможности
следовало бы открыть перед женщиной?" Пожалуйста, миссис Шайни,
-- Я буду говорить как домохозяйка и хранительница
домашнего очага, -- сказала миссис Шайни с неописуемой
важностью, -- ибо вам известно, что я возглавляю Гильдию
домохозяек и хранительниц домашнего очага, самое крупное и
самое влиятельное объединение домохозяек и хранительниц
домашнего очага в нашей стране. Итак, как домохозяйка и
хранительница домашнего очага, я отвечаю: все без изъятия новые
возможности должны быть предложены и открыты женщине, и главным
образом в ее качествах домохозяйки и хранительницы домашнего
очага.
-- Прекрасно, -- сказал Чидлуорт. -- Большое спасибо,
миссис Шайни. А теперь -- Тед Гиззард.
-- Резервируя свое суждение по поводу проблем, не
являющихся предметом данной дискуссии, -- начал Гиззард
чрезвычайно медленно, -- я думаю, что мог бы высказаться по
этому частному вопросу без всякого предубеждения...
-- Давай, шуруй! -- закричал Марлаграм.
-- ...без всякого предубеждения, разумеется, -- продолжал
Гиззард, --и в то, же время беря на себя смелость говорить не
только от лица клепальщиков-паяльщиков и
лудильщиков-точильщиков, но и от имени всего тред-юнионистского
движения в целом -- в том виде, в каком оно существует на
текущий момент. Итак, вот мое мнение -- впрочем, я еще не до
конца уверен, выскажу ли я его... Или нет -- выскажу: и да, и
нег -- принимая в расчет неоспоримый факт, что вместе с
обстоятельствами меняется и существо дела.
-- Замечательно! Благодарю вас, Тед Гиззард. Ну, а каково
суждение деревни, как относится к этому важному вопросу
сельское население, мистер Марлаграм?
-- Молоко-яички-мед, раз-два-три-четыре-пять, цап-царап да
хвать-похвать, хлев-подойник-маслобойня, гуси-гуси, га-га-га,
загоняй скорей корову, ну-ка, выгони быка. -- Марлаграм сыпал
словами с фантастической быстротой, лицо его было серьезно и
задумчиво. -- В общем -- нет, другой раз -- да, особенно в
апреле и сентябре, но по пятницам -- избави бог!
-- Понятно, -- сказал Чидлуорт, хотя ему, разумеется,
ничего не было понятно. -- Принцесса Мелисента, ваша очередь: о
каких новых возможностях думаете вы?
-- Я думаю о Сэме, -- твердо сказала Мелисента.
-- Его только что сунули в темницу, -- сказал Марлаграм.
-- В темницу?
-- В самую что ни на есть глубокую... Хи-хи-хи! Но не
тревожьтесь, все обойдется.
-- Господин ведущий, -- начала миссис Шайни, -- надо
отметить...
-- Да, да... чрезвычайно интересно, -- в полном смятении
сказал Чидлуорт. -- Вы хотите сказать, Мелисента, что Сэм даст
вам новые возможности?
-- Не смейте называть меня Мелисентой, -- оборвала его
принцесса. -- Вы не входите в круг моих друзей.
-- Как домохозяйка, -- сказала миссис Шайни, -- и как
председательница...
-- Не вмешивайтесь! -- резко сказала Мелисента. -- Магистр
Марлаграм, вы уверены, что Сэм в темнице?
-- К порядку ведения, господин Чидлуорт, -- возгласил Тед
Гиззард. -- Насколько я могу судить, стоящий на повестке дня
вопрос ни в коей мере не предполагает замены общего частностями
и безличного личностями...
-- Да, конечно, мы учтем ваше замечание, -- поспешил
откликнуться Чидлуорт. -- Но теперь...
-- Опять-таки к порядку ведения, мистер Чидлуорт, -- взял
слово Марлаграм. -- Насколько я могу судить -- хи-хи-хи! --
сексуальная возбудимость несовместима с неограниченными
возможностями психического склада, благоприятствующими сложным
и обильным словоизлияниям.
-- Не уловил вашу мысль, -- сказал Гиззард.
-- Каковы ваши первые впечатления от Лондона, принцесса
Мелисента? -- спросил Чидлуорт, вытирая пот со лба.
-- Если он невсамделишный, -- сказала Мелисента серьезно и
убежденно, -- и вы все это сами придумали, почему он у вас
такой ужасно безобразный и шумный и почему все люди такие
озабоченные, или сердитые, или грустные? Или, может, все это --
одно наваждение?
-- Простите... как?
-- Наваждение.
-- Я тридцать лет участвую в тред-юнионистском движении,
-- сказал Гиззард, -- и, насколько я могу судить...
-- Ох, да замолчите вы! -- Мелисента повернула голову и
увидела, что кресло Марлаграма опустело. Большая бурая крыса
трусцой бежала по полу. -- Магистр Марлаграм, магистр
Марлаграм, куда же вы?
-- Перемолвиться словечком с Сэмом. Хи-хи-хи!
-- Возьмите меня с собой.
-- Потом, моя девочка. Будьте в "Вороном коне" около
шести. Хи-хи-хи!
-- Хи-хи-хи! -- отчаянным эхом отозвался Чидлуорт,
почувствовавший (и не без оснований), что дискуссия вышла
из-под его контроля. -- Чрезвычайно, чрезвычайно интересно... и
мы, конечно, пожелаем им всем удачи, удачи и еще раз удачи.
-- Разумеется, -- подтвердил Гиззард. -- А теперь
следующий вопрос. Наша телезрительница из Сэрбитона желает
знать, не станет ли женщин в ближайшем будущем значительно
больше, чем мужчин, и если да, то как именно это случится.
Миссис Шайни, прошу вас.
-- Говоря как домохозяйка, -- сказала миссис Шайни, -- а
также от имени многих тысяч британских домохозяек, каждая из
которых испытывает живое и глубокое чувство ответственности за
наше ближайшее будущее, я отвечу: возможно -- да, а возможно --
и нет, но каким именно образом -- сказать трудно. Вы согласны
со мною, мистер Гиззард?
-- Да -- в ограниченном смысле и нет -- в менее
ограниченном и гораздо более широком смысле, хотя, заметьте, я
бы не хотел высказываться категорически и безапелляционно. Но у
нас в тред-юнионистском движении...
-- По-моему, это глупости, -- сказала Мелисента,
поднимаясь с места. -- Я ухожу. Прощайте.
По пути обратно в контору Филип Спенсер-Смит без передышки
втолковывал Мелисенте, что ее поведение во время передачи, по
всей видимости, закроет перед Уоллеби, Диммоком, Пейли и Туксом
двери телестудии на ближайшие два года. Но все мысли Мелисенты
были заняты Сэмом, брошенным в темницу, и она даже не пыталась
делать вид, будто слушает его. Филип сказал, что, прежде чем
сообщить о случившемся Диммоку, он переговорит с Энн
Датон-Свифт. Но Энн на месте не было, и где она -- никто не
знал. Пегги тоже на месте не было, и где она -- никто не знал.
А в довершение всего Диммок ушел и никто не видел когда.
-- Ну, это уж слишком, -- сказал Филип Мелисенте. --
Сперва Сэм...
-- Я знаю, где Сэм, -- промолвила Мелисента печально. --
говорила та крыса? Это ведь был магистр Марлаграм.
-- Да, но, видно, мне это не запомнилось, -- осторожно
сказал Филип. -- Интересно, здесь ли еще доктор Джарвис.
Но, как выяснилось, доктор Джарвис сперва что-то долго и
бессвязно объяснял насчет шкафа, а потом отправился на прием к
одному из коллег в психиатрическую клинику.
-- Вам придется повести меня в "Вороного коня", -- сказала
Мелисента.
-- Ради бога, -- сказал Филип. -- Как только там откроют,
лапочка. Но вам незачем ходить так далеко, если вы просто
хотите выпить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20