— Вы все-таки не дотягиваете до федерального прокурора, — спокойно произнес я. — Если бы не я, газеты давно бы подняли вас на смех.
— Довольно, мистер Хаммер.
— Заткнитесь или арестуйте меня, а не то я воспользуюсь своими правами как американский гражданин, которого несправедливо преследуют власти. Вы точили на меня зуб с тех самых пор, как получили эту должность. Но у меня хватило ума и ловкости, чтобы вывести на чистую воду парочку убийц. Газеты вовсю трезвонили об этом, а ваше имя даже не упоминалось. По-моему, было бы здорово, если б в полицию принимали добровольцев. Немного здравого смысла там совсем не помешало бы. Возможно, раньше вы неплохо разбирались в законах, но вам что-то ударило в голову, и вы захотели стать главой полиции.
— Вон от-сю-да...
По его голосу я понял, что он вот-вот взорвется. Я поднялся и нахлобучил шляпу. Пат раскрыл передо мной дверь.
— Если вы еще хоть раз превысите скорость... — выдавил из себя прокурор. — В общем, я позабочусь, чтобы вас штрафовали за каждый проступок. Это тоже взбудоражит прессу..
Придерживая рукой дверь, я обернулся и бесстыдно ухмыльнулся ему в рожу. Пат потянул меня за рукав.
Пока мы добирались до лестницы, он молчал, но потом его прорвало:
— Какой же ты все-таки идиот, Майк!
— Брось, Пат. На сей раз все козыри были у него.
— Но неужели ты не мог попридержать язык?
— Нет. — Я облизнул пересохшие губы и закурил. — Он давно за мной охотился. Этот подонок рад был прижать меня к стенке.
— А теперь ты остался без работы...
— Стану бакалейщиком.
— Это не смешно, Майк. Ты частный детектив, но мог бы стать отличным полицейским. Пару раз ты очень помог мне, но теперь с этим покончено. Пойдем в кабинет. Полагаю, нам не повредит, если мы пропустим по рюмочке Он привел меня в свой кабинет и предложил стул. В нижнем ящике его письменного стола среди всяких бумажек были заботливо припрятаны бутылочка виски и несколько стаканов. Пат наполнил два и один протянул мне. Мы выпили молча.
— Хорошее было время, — произнес Пат.
— Хорошее, — согласился я. — А что теперь?
— Теперь, — ответил Пат, убирая бутылку и стаканы. — ты замешан в скверном деле. Если начнется расследование, тебя привлекут как свидетеля, и прокурор уж постарается вынуть из тебя всю душу. А вообще, можешь поступать как знаешь.
— Ты будешь меня кормить, если что?
— Тебе все шуточки...
Я вынул бумажник и, достав оттуда лицензию, бросил ее на стол:
— Теперь она мне не нужна...
Пат взял бумагу и недовольно уставился на нее. На сейфе в большом конверте лежал мой пистолет и полицейский рапорт. Пат подколол к бумагам лицензию и хотел было засунуть все обратно, но вдруг опомнился и вытащил из пистолета обойму.
— Вот это да... Они так и оставили его заряженным. — Он вытащил из обоймы патроны, и они рассыпались по столу, как пригоршня мелких орехов. — Хочешь попрощаться со своей верной “Бетси”? — поинтересовался он, но, не услышав моего ответа, удивленно нахмурил лоб:
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем... так просто. — Я усмехнулся и подмигнул ему.
Пат бросил на меня недоверчивый взгляд, потом убрал все со стола в конверт и запер его в сейфе. Моя ухмылка стала еще нахальней, и это его рассердило.
— Что тут смешного? Знаю я этот твой взгляд. Видел его много раз. Что тебе взбрело в голову?
— Да так, кое-что. Не цепляйся к бедному безработному.
— Выкладывай!
Я взял сигарету с его стола, посмотрел на лейбл и положил ее обратно.
— Просто раздумываю, как вернуть себе лицензию. Кажется, это его успокоило. Он сел и ослабил галстук.
— Посмотрел бы я на тебя, — протянул он. Я чиркнул спичкой и закурил.
— Это будет совсем нетрудно.
— Да, конечно... Получишь ее прямо от прокурора вместе с извинениями.
— Что ж, возможно, и так.
Пат сделал полный оборот в своем вертящемся кресле и уставился на меня.
— У тебя нет больше пистолета, чтобы сунуть его прокурору под нос.
— Зато я могу его пошантажировать. Предложить ему: или он возвратит мне лицензию, или я выставлю его на посмешище.
Пат хлопнул ладонью по столу и опять стал полицейским.
— Ты, наверное, не все рассказал мне, Майк?
— Нет, я не обманывал тебя и ничего от тебя не скрыл. Дело достаточно ясное, и экспертиза это подтвердила. Вилер покончил с собой. Пустил себе пулю в лоб, но почему — не знаю. Теперь ты доволен?
— Нет, черт побери.
Я надел шляпу и направился к двери. В последний момент услышал, как Пат чертыхнулся. Потом вышел на улицу, насвистывая какой-то мотивчик, поймал такси и назвал шоферу адрес своего бюро. Всю дорогу не переставал думать о Честере Вилере. Он застрелился, и в руке у него был мой пистолет. Так считает полиция, а что думает частное лицо — Майкл Хаммер? Частное лицо — вот кто я теперь. Ни пистолета, ни разрешения на ношение оружия, ни лицензии. Даже похмелье — и то куда-то делось.
Машина докатила меня до места и остановилась. Я вошел в здание, поднялся в лифте на свой этаж. Вельда, удобно устроившись в моем кожаном кресле, читала газету. Когда я вошел, она подняла голову. На ее красивом личике виднелись следы слез, глаза покраснели и опухли. Заметив меня, она хотела что-то сказать, но только всхлипнула.
— Не волнуйся, детка. — Я скинул пальто и приподнял Вельду с кресла.
— Майк, ради Бога... скажи, что случилось? Давно не видел, чтобы Вельда вела себя настолько по-женски. Моя красивая секретарша была прежде всего хорошим человеком... И я ценил ее именно за это.
Обняв Вельду, я зарылся пальцами в ее темные волосы. Она нежно прижалась ко мне и потерлась щекой о щетину на моей скуле.
— Все хорошо, мое сокровище. Меня просто лишили лицензии. Прокурор наконец-то добился своего.
— Этот напыщенный бездарь? Надеюсь, ты этого так не оставил.
— Сказал ему все, что о нем думаю. Что еще я мог сделать?
— Ты его проучишь, не сомневаюсь!
Вельда откинула на плечи свои роскошные волосы, вытащила платок из моего нагрудного кармана и высморкалась.
— Прости, Майк, — проговорила она. — Я плакала как последняя идиотка.
— Налей-ка шерри, Вельда. С Патом мы пили за окончание карьеры Майка Хаммера, частного детектива. А с тобой выпьем за новое дело — контору по охране прав детективов.
— Дело нешуточное, Майк.
— Мне твердят об этом целое утро. И самая большая шутка состоит в том, что оно и правда нешуточное.
Мы выпили по рюмке, потом еще по одной. Я прикурил две сигареты и сунул одну из них ей в рот.
— Расскажи мне обо всем, — попросила Вельда. Слезы ее уже высохли, а в глазах светился живой интерес и негодование. Мне пришлось во второй раз рассказать о событиях вчерашнего вечера. Выслушав меня, Вельда отпустила несколько словечек, которых не услышишь в пансионе для благородных девиц, и швырнула сигарету в корзину для бумаг.
— Подлый карьерист! Такая мразь пройдет по трупам, лишь бы подняться на ступеньку выше. Жаль, что я могу только отвечать на письма и телефонные звонки, иначе я разорвала бы этого идиота прокурора на кусочки.
Она плюхнулась в кресло и прижала коленки к подбородку. У некоторых людей ноги предназначены лишь для того, чтобы ходить, у Вельды же они исполняют и другие функции. Одна из них заключается в том, чтобы отвлекать меня от посторонних мыслей.
— Больше тебе не нужно будет печатать мои письма, дорогая.
Ее глаза снова наполнились слезами, но она все-таки попыталась улыбнуться:
— Придется искать другое место. А ты что теперь будешь делать?
— Ну-ка подумай сама, Вельда. Ты же умница. Я налил себе еще шерри и потихоньку потягивал его, глядя на Вельду. Она покусывала ногти и напряженно думала.
— Что ты затеял, Майк?
Я взял со стола ее сумочку и бросил на пол: раздался хорошо знакомый мне металлический стук.
— У тебя же есть разрешение на владение оружием, не так ли? А в сейфе лежит лицензия. С этого момента шефом станешь ты, а я буду выполнять черновую работу.
Вельда поняла меня. Губы ее тронула легкая улыбка.
— Тебе это понравится.
— Что?
— Черновая работа.
Я встал и подошел к Вельде. Ее вполне можно было бы сфотографировать для календаря. Улыбка делала ее неизъяснимо прекрасной.
— Теперь шеф — ты. А потому не будешь тратить время на эти проклятые письма. Мы направим наши усилия на другое — я должен вернуть свою лицензию и пистолет. Прокурор припер меня к стенке. Но ему придется взять назад все свои обвинения, иначе журналисты сделают из него посмешище. Я не стану диктовать, как тебе действовать. Думай сама. Оставляю за собой право вмешиваться только в практическую часть. Но я бы посоветовал тебе заняться для начала самим Честером Вилером. Отличный был парень и хороший семьянин. Все подробности ты узнаешь из газет. Тем временем я тоже наведу кое-какие справки. В ящике стола ты найдешь чековую книжку с моей подписью. На расходы можешь не скупиться.
Налив себе еще шерри, я выпил его залпом. Жизнь опять была прекрасна, и я довольно улыбнулся.
— Дело нешуточное, Майк, — повторила Вельда.
— Ты даже не знаешь, как ты близка к истине, мой ангел, — заявил я, закурив новую сигарету и сдвинув шляпу на затылок. — Дело в том, что Честер Вилер убит одной пулей. У меня в обойме шесть патронов, но когда Пат разряжал мой пистолет, их там оказалось всего четыре.
Вельда уставилась на меня, чуть приоткрыв рот и прикусив зубами кончик языка. Обычная ее кошачья мягкость исчезла, глаза горели, как у дикого зверя. Она застыла в напряжении, словно каменное изваяние, но я по-прежнему не мог отвести взгляд от прекрасных изгибов ее фигуры.
— Если ты направишь свой пистолет на человека, — деловито продолжил я, — но, выстрелив, промахнешься, успеешь ли вновь взвести курок?
— Мне не придется этого делать, — четко проговорила она. — Я не промахнусь.
Я направился к выходу, и Вельда проводила меня взглядом. На пороге я обернулся и поскорее закрыл за собой дверь. Она так и не поправила задравшееся платье, и я не мог ручаться за себя. Возможно, когда-нибудь она перестанет быть со мной такой суровой. Кто знает?
Глава 2
Газеты описали это происшествие со всеми подробностями. Бульварные листки перемыли мне все косточки. Те самые парни, которые раньше выклянчивали у меня мелкие сенсации, сейчас не оставили на мне ни единого живого места. А один оказался настолько любезен, что написал мне эпитафию. В стихах. Вот уж повеселился федеральный прокурор! Ну да ладно, хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Поужинав, я составил грязную посуду в раковину, после чего принял душ и побрился. Надев отглаженный костюм, взял с комода несколько стодолларовых банкнотов и сунул в бумажник. Потом взглянул в зеркало. Я был не совсем в форме: мятое лицо и непривычная пустота под мышкой, где обычно находился пистолет. Пристегнув пустую кобуру, сразу же почувствовал себя увереннее.
Прошедшая ночь осталась в моей памяти неясным темным пятном, на фоне которого мерцали несколько ярких искорок. Но прежде чем идти по следам, надо было кое-что сделать. В половине восьмого я отыскал стоянку неподалеку от отеля, где случилось это неприятное происшествие. Он был одним из тех старомодных заведений для старомодных людей, куда незамужние девицы допускались только в том случае, если им уже стукнуло восемьдесят. Перед тем как войти в холл, я открыл крышку часов, вытащил механизм и опустил его в кармашек рубашки.
Нельзя сказать, чтобы портье засиял от радости, увидев меня. Сперва он хотел снять телефонную трубку, но потом раздумал и, нажав какую-то кнопку, позвонил три раза. Когда появился высокий широкоплечий парень, явно гостиничный вышибала, портье с облегчением вздохнул. Во всяком случае, он больше не дрожал крупной дрожью. Значит, представляться мне не нужно.
— Сегодня ночью я потерял здесь одну штуковину от своих часов. Хотел бы отыскать ее.
— Но... но номер не в порядке, — пробормотал портье.
— Мои часы нужны мне в целости, — повторил я более твердо и, вытянув руку вперед, ослабил ремешок и постучал по крышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26