Я выругался и вошел в комнату. Все было перевернуто вверх дном, одежда валялась на полу. Но раз они так тщательно искали, значит, и здесь ничего не нашли. Так, видимо, затем спустились вниз и утащили почтовый ящик. Они поняли, что Чарли послал документы по почте.
Я даже остановился: в конце концов они их нашли! Паула не могла вынуть документы из почтового ящика, так как была мертва. Я ругался и готов был сойти с ума. От досады я стал расшвыривать ногами предметы, которые валялись на полу. Затем я немного успокоился и оглядел комнату внимательней. Они проникли через окно, это было легко. Встали на урну, затем забрались на крышу, которая закрывала вход в холл первого этажа, а затем проникли в комнату. Я подошел к окну, выглянул наружу и повернулся к двери, в которой стояла женщина.
— Вы видите, вы видите? — Ее голос рос от возмущения с каждым словом. — Эти чертовы воришки. От них нет защиты. Зачем тогда полиция? Что мне скажет эта девушка? Она все оплатила вперед. А что теперь?
— Не беспокойтесь. Кто бы ни шарил в ее комнате, это он и забрал почтовый ящик. Они искали письмо. Хозяйка сделала хитрое лицо.
— Ха! Они не получат его. Могу вам это точно сказать. Девушка месяц назад потеряла свой ключ от почтового ящика, и всю ее почту я лично забирала у почтальона каждый раз. Вся ее корреспонденция лежит у меня дома.
Сердце заколотилось у меня в груди, а кровь застучала в висках. Я едва справился с собой, чтобы спокойно сказать:
— Может, лучше мне забрать ее? Девушка сможет позвонить мне, когда вернется. Женщина подумала и ответила:
— Да, так, пожалуй, будет лучше, и мне не нужно беспокоиться. С сегодняшнего дня, пока не повесят новый ящик, я и так должна буду забирать всю почту. Пойдемте, я передам вам ее письма.
Мы вошли в великолепный холл первого этажа, и я немного подождал, пока она не вынесла мне целую охапку конвертов. Один из них был плотно набит, так что даже немного надорвались его края. Я поблагодарил ее и вышел.
Вот и все. Как легко и просто оказалось их получить. Сколько убийств и аварий вызвано этим толстым конвертом, а женщина так обыденно опустила его в мои руки. Без всяких проблем. Не надо рыскать вокруг с пистолетом и бояться получить неожиданную пулю. Она просто отдала его мне, а я просто и тихо ушел.
,Вот так в жизни и случается, а? Ты бьешься, сражаешься для того, чтобы достичь чего-то, но неожиданно все заканчивается, и ты получаешь то, к чему стремился.
Я бросил корреспонденцию в ящик для перчаток и поехал в офис. В силу привычки, прежде чем все внимательно прочесть и рассмотреть, я закрыл на замок дверь офиса. Всего было девять тонких конвертов и один большой. Я решил посмотреть его последним. Из девяти конвертов в пяти были письма от подружек, в двух счета, в одном ответ от организации по поводу работы и еще один содержал памфлет на коммунистическую партию. Все это я скомкал и бросил в корзину. Затем вскрыл большой конверт.
В нем было десять фотокопий на специальной тонкой бумаге. Негативы и позитивы. На фотографиях были диаграммы, масса цифр, формулы, для меня ничего не значащие слова. Но сразу стало ясно, что это документы чрезвычайной важности и значимости. Они, конечно, были не для моего ума.
Я сложил фотокопии в маленькие квадратики и положил их в устроенный однажды моим другом тайник в настенной лампе.
В бутылке, которая стояла в баре, оставалось еще немного вишневого ликера, и я прямо из горлышка хлебнул обжигающую сладкую жидкость. С этим делом было почти закончено. Оставалось только еще раз сесть и все продумать, чтобы свести концы с концами в цельную логическую картину. Но прежде я решил позвонить Пату. Набрал его номер, но не застал. Он уехал отдыхать на уик-энд. Тогда я позвонил в офис Ли Демера. Ответила секретарь:
— Мне очень жаль, но Ли Демер уехал в Вашингтон.
— Это говорит Майк Хаммер. Я был у вас однажды. Мне нужно связаться с ним.
— Конечно, мистер Хаммер. Он остановился в “Лафайет-отеле”, вы можете позвонить туда. Но лучше, если вы позвоните ему до шести часов, так как вечером он выступает с речью на ужине.
— Спасибо, сейчас же позвоню ему.
Я заказал междугородный разговор с Вашингтоном. Оператор сообщила, что все линии заняты, и попросила подождать минут тридцать. Положив трубку, я прошел в другую комнату, где, помнится, была еще одна бутылка шерри. Сел за стол, налил себе ликера и стал ждать, наслаждаясь покоем. После трех порций ликера я решил послушать радио и включил приемник. Диктор приятным, но взволнованным голосом делал сообщение о пропавших документах. Высказывались различные версии о том, кто бы мог это сделать, но конкретных данных не было. ФБР бросило всех свободных сотрудников на поиски. Полиция была также занята этим, помогая своими действиями.
На смену этому диктору в эфире появился серьезный, хорошо поставленный голос комментатора. Он вещал нации о бедствии, которое ее постигло. Он говорил о том, что секрет нового, самого мощного оружия находится в руках агентов враждебной державы; об огромной разрушающей силе этого оружия. Намекал на продолжение “холодной войны”, которая может привести к военному конфликту. Пятнадцатью минутами позже другой комментатор вышел в эфир со специальным сообщением. Все порты и аэропорты блокированы и тщательно проверяются. Правительственные чиновники не дают никаких сведений. Один ведущий профсоюзный лидер повесился. Группа коммунистов провела демонстрацию в Бруклине с обычным требованием прекратить преследования. Возникла потасовка, было разбито несколько витрин.
Я сидел и смеялся. Весь мир был обеспокоен пропажей документов, в то время как они спокойно лежали в нескольких метрах от меня. Правительственные чиновники были вынуждены всячески изворачиваться, чтобы объяснить гражданам, как могло случиться, что самый большой и важный секрет нации был так легко похищен. Это была хорошая встряска для всех, с самого верха до самого низа. Музыка по радио каждые пять минут прерывалась новыми сообщениями. Проводившееся расследование вскрыло, что многие важные посты занимали красные. Некоторые из них были рекомендованы отдельными сенаторами и конгрессменами. Это вызвало новую бурю возмущения, и двое сенаторов уже подали в отставку.
Интересно, что сейчас предпринимают агенты КГБ, например, этот парень в шляпе? Он искал и не нашел документы. Наши же службы только разворачивают поиск и полагают, что документы находятся в руках агентов КГБ. Только один я знаю, где они находятся на самом деле. Всего в нескольких метрах отсюда, в безопасном месте.
В это время зазвонил телефон. Я поднял трубку, оператор сообщила, что соединяет меня. Я поблагодарил ее и услышал голос Ли Демера:
— Алло, алло...
— Майк Хаммер, Ли.
— Да, Майк, как дела?
— Прекрасно. Я слышал, Вашингтон гудит как муравейник?
— Совершенно верно. Вы не можете себе представить. Мне сказали, что зал уже переполнен, все собрались послушать выступления. Я никогда в жизни не видел такого количества репортеров.
— Собираетесь задать им жару сегодня?
— Постараюсь. У меня есть что сказать. Майк, вам нужно что-нибудь? Говорите.
— Я хотел только сказать вам, что нашел то, что оставил Оскар.
Его голос изменился, став вдруг ужасно усталым.
— Я знал это, знал... Майк, там есть что-нибудь плохое?
— О нет. Наоборот, я бы сказал. Это хорошие бумаги.
Он немного помолчал, затем сказал упавшим голосом:
— Помните, что я вам сказал. Все в ваших руках, если вы считаете, что будет лучше опубликовать их, то вольны это сделать.
Я весело рассмеялся:
— Все не то, Ли. Это нечто такое, что не может быть напечатано в газетах. Я нашел совсем не то, что все мы предполагали найти. Это никоим образом не связано с вами. Вы чисты и свободны. Так что сегодня вечером можете спокойно выступать. Задайте им жару. Кроме того, моя находка может здорово помочь вам подняться на самый верх и заняться основательной чисткой.
Удивление и удовольствие были слышны в его тоне, когда он произнес:
— Прекрасные новости, Майк. Когда я смогу увидеть документы?
— Когда вернетесь в Нью-Йорк.
— Я смогу быть не раньше чем в понедельник вечером.
— Хорошо, они пока побудут у меня, а в понедельник мы встретимся.
Я положил трубку, допил ликер и закрыл офис. Был субботний вечер, и можно было немного развеяться. Кроме того, пока я не увижу Вельду, не смогу все окончательно решить. Я отправился на Бродвей, заглянул в бар и остался немного посидеть и выпить. Было достаточно многолюдно и шумно, разговоры затихали, только когда передавали новости. В семь часов вечера включили телевизор, и все головы повернулись к экрану. Показывали приготовления к ужину, который следовал за выступлениями в Вашингтоне. Видно было неважно, но звук был хороший.
Бармен налил мне стаканчик, и я, облокотившись о стойку, стал слушать выступление Ли.
Он задал им жару! Называл имена и факты, указывал на лидеров, бросал вызов прямо в лица людей. Ему аплодировали, сотрясая все заведение. Я кричал громче всех и заказал еще выпить.
В полночь я направился к своей машине и медленно поехал домой. Несколько раз по привычке дотрагивался до пистолета, это как-то успокаивало меня. Время от времени я бросал взгляд назад, проверяя машины, следовавшие за мной.
Я поставил машину в гараж, сказал служащему, чтобы он заправил и проверил ее, и вышел через боковую дверь на улицу. Посмотрев влево и вправо и убедившись, что все спокойно и мне не грозит еще один наезд или выстрел, я вышел на тротуар и направился к дому. Прежде чем подняться наверх, я проверил панель сигнализации, к которой были подсоединены датчики, установленные на окнах и дверях моей квартиры. Огни сигнализации не горели, все было в порядке. Я поднялся наверх и вставил ключ в замок. Открыв дверь, я сразу проверил всю квартиру, но все было в том же состоянии, как я и оставил. Возможно, парень в шляпе боялся западни, может, будет ожидать меня где-нибудь на улице. Он и его люди скоро догадаются, куда ушли документы, и у них появятся все основания встретиться со мной, а я как раз на это и надеюсь.
Я с большим удовольствием встречусь с ними, с каждым из них. Покажу этим сукиным детям, что их ждет, когда они затевают смертельную игру с тем, кто сам любит такие игры.
В эфире были последние новости. В общем, ничего нового. Я положил пистолет под подушку и залез в спальный мешок.
Глава 10
Я проспал все воскресенье. В шесть пятнадцать вечера мне пришлось встать, чтобы открыть дверь. Кто-то настойчиво звонил. Оказалось, посыльный принес телеграмму от Вельды. Я заплатил доллар, взял телеграмму и вернулся в комнату.
Вельда сообщала, что благополучно закончила работу и первым самолетом привезет бумаги. Я положил телеграмму в карман пиджака, висевшего на спинке стула. Немного перекусил, затем послал за газетами и прочитал их, лежа в постели. За чтением я уснул и проснулся только через двенадцать часов. Дождь тугими струями колотил по стеклам окон.
Я подошел к окну. Вся улица была залита водой, которая не успевала уходить в сточную канализацию. Утро начиналось с дождя. Внизу спешили редкие прохожие, сиротливо стояли автомобили. Противоположное здание было мокрым от воды, которая сбегала по стенам и стеклам окон. В этих бегущих струях я вдруг увидел знакомое лицо с глазами, словно две спелые вишни. Они снова смотрели на меня.
Это опять ты, судья. Это твой очистительный дождь. Ты оказался лучшим провидцем, чем я думал. Сейчас и во все времена — дождь очищения. Холодный, чистый дождь, который смывает всю грязь, накопившуюся за зиму, очищает души, унося все вниз, под землю. Дождь идет, и ты ждешь, что я пойду под этот дождь и он смоет меня. Ты ждешь этого, да? Я мог бы остаться здесь, в тепле и безопасности, но ты знаешь, что я этого не сделаю. Я, Майк Хаммер, буду самим собой до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Я даже остановился: в конце концов они их нашли! Паула не могла вынуть документы из почтового ящика, так как была мертва. Я ругался и готов был сойти с ума. От досады я стал расшвыривать ногами предметы, которые валялись на полу. Затем я немного успокоился и оглядел комнату внимательней. Они проникли через окно, это было легко. Встали на урну, затем забрались на крышу, которая закрывала вход в холл первого этажа, а затем проникли в комнату. Я подошел к окну, выглянул наружу и повернулся к двери, в которой стояла женщина.
— Вы видите, вы видите? — Ее голос рос от возмущения с каждым словом. — Эти чертовы воришки. От них нет защиты. Зачем тогда полиция? Что мне скажет эта девушка? Она все оплатила вперед. А что теперь?
— Не беспокойтесь. Кто бы ни шарил в ее комнате, это он и забрал почтовый ящик. Они искали письмо. Хозяйка сделала хитрое лицо.
— Ха! Они не получат его. Могу вам это точно сказать. Девушка месяц назад потеряла свой ключ от почтового ящика, и всю ее почту я лично забирала у почтальона каждый раз. Вся ее корреспонденция лежит у меня дома.
Сердце заколотилось у меня в груди, а кровь застучала в висках. Я едва справился с собой, чтобы спокойно сказать:
— Может, лучше мне забрать ее? Девушка сможет позвонить мне, когда вернется. Женщина подумала и ответила:
— Да, так, пожалуй, будет лучше, и мне не нужно беспокоиться. С сегодняшнего дня, пока не повесят новый ящик, я и так должна буду забирать всю почту. Пойдемте, я передам вам ее письма.
Мы вошли в великолепный холл первого этажа, и я немного подождал, пока она не вынесла мне целую охапку конвертов. Один из них был плотно набит, так что даже немного надорвались его края. Я поблагодарил ее и вышел.
Вот и все. Как легко и просто оказалось их получить. Сколько убийств и аварий вызвано этим толстым конвертом, а женщина так обыденно опустила его в мои руки. Без всяких проблем. Не надо рыскать вокруг с пистолетом и бояться получить неожиданную пулю. Она просто отдала его мне, а я просто и тихо ушел.
,Вот так в жизни и случается, а? Ты бьешься, сражаешься для того, чтобы достичь чего-то, но неожиданно все заканчивается, и ты получаешь то, к чему стремился.
Я бросил корреспонденцию в ящик для перчаток и поехал в офис. В силу привычки, прежде чем все внимательно прочесть и рассмотреть, я закрыл на замок дверь офиса. Всего было девять тонких конвертов и один большой. Я решил посмотреть его последним. Из девяти конвертов в пяти были письма от подружек, в двух счета, в одном ответ от организации по поводу работы и еще один содержал памфлет на коммунистическую партию. Все это я скомкал и бросил в корзину. Затем вскрыл большой конверт.
В нем было десять фотокопий на специальной тонкой бумаге. Негативы и позитивы. На фотографиях были диаграммы, масса цифр, формулы, для меня ничего не значащие слова. Но сразу стало ясно, что это документы чрезвычайной важности и значимости. Они, конечно, были не для моего ума.
Я сложил фотокопии в маленькие квадратики и положил их в устроенный однажды моим другом тайник в настенной лампе.
В бутылке, которая стояла в баре, оставалось еще немного вишневого ликера, и я прямо из горлышка хлебнул обжигающую сладкую жидкость. С этим делом было почти закончено. Оставалось только еще раз сесть и все продумать, чтобы свести концы с концами в цельную логическую картину. Но прежде я решил позвонить Пату. Набрал его номер, но не застал. Он уехал отдыхать на уик-энд. Тогда я позвонил в офис Ли Демера. Ответила секретарь:
— Мне очень жаль, но Ли Демер уехал в Вашингтон.
— Это говорит Майк Хаммер. Я был у вас однажды. Мне нужно связаться с ним.
— Конечно, мистер Хаммер. Он остановился в “Лафайет-отеле”, вы можете позвонить туда. Но лучше, если вы позвоните ему до шести часов, так как вечером он выступает с речью на ужине.
— Спасибо, сейчас же позвоню ему.
Я заказал междугородный разговор с Вашингтоном. Оператор сообщила, что все линии заняты, и попросила подождать минут тридцать. Положив трубку, я прошел в другую комнату, где, помнится, была еще одна бутылка шерри. Сел за стол, налил себе ликера и стал ждать, наслаждаясь покоем. После трех порций ликера я решил послушать радио и включил приемник. Диктор приятным, но взволнованным голосом делал сообщение о пропавших документах. Высказывались различные версии о том, кто бы мог это сделать, но конкретных данных не было. ФБР бросило всех свободных сотрудников на поиски. Полиция была также занята этим, помогая своими действиями.
На смену этому диктору в эфире появился серьезный, хорошо поставленный голос комментатора. Он вещал нации о бедствии, которое ее постигло. Он говорил о том, что секрет нового, самого мощного оружия находится в руках агентов враждебной державы; об огромной разрушающей силе этого оружия. Намекал на продолжение “холодной войны”, которая может привести к военному конфликту. Пятнадцатью минутами позже другой комментатор вышел в эфир со специальным сообщением. Все порты и аэропорты блокированы и тщательно проверяются. Правительственные чиновники не дают никаких сведений. Один ведущий профсоюзный лидер повесился. Группа коммунистов провела демонстрацию в Бруклине с обычным требованием прекратить преследования. Возникла потасовка, было разбито несколько витрин.
Я сидел и смеялся. Весь мир был обеспокоен пропажей документов, в то время как они спокойно лежали в нескольких метрах от меня. Правительственные чиновники были вынуждены всячески изворачиваться, чтобы объяснить гражданам, как могло случиться, что самый большой и важный секрет нации был так легко похищен. Это была хорошая встряска для всех, с самого верха до самого низа. Музыка по радио каждые пять минут прерывалась новыми сообщениями. Проводившееся расследование вскрыло, что многие важные посты занимали красные. Некоторые из них были рекомендованы отдельными сенаторами и конгрессменами. Это вызвало новую бурю возмущения, и двое сенаторов уже подали в отставку.
Интересно, что сейчас предпринимают агенты КГБ, например, этот парень в шляпе? Он искал и не нашел документы. Наши же службы только разворачивают поиск и полагают, что документы находятся в руках агентов КГБ. Только один я знаю, где они находятся на самом деле. Всего в нескольких метрах отсюда, в безопасном месте.
В это время зазвонил телефон. Я поднял трубку, оператор сообщила, что соединяет меня. Я поблагодарил ее и услышал голос Ли Демера:
— Алло, алло...
— Майк Хаммер, Ли.
— Да, Майк, как дела?
— Прекрасно. Я слышал, Вашингтон гудит как муравейник?
— Совершенно верно. Вы не можете себе представить. Мне сказали, что зал уже переполнен, все собрались послушать выступления. Я никогда в жизни не видел такого количества репортеров.
— Собираетесь задать им жару сегодня?
— Постараюсь. У меня есть что сказать. Майк, вам нужно что-нибудь? Говорите.
— Я хотел только сказать вам, что нашел то, что оставил Оскар.
Его голос изменился, став вдруг ужасно усталым.
— Я знал это, знал... Майк, там есть что-нибудь плохое?
— О нет. Наоборот, я бы сказал. Это хорошие бумаги.
Он немного помолчал, затем сказал упавшим голосом:
— Помните, что я вам сказал. Все в ваших руках, если вы считаете, что будет лучше опубликовать их, то вольны это сделать.
Я весело рассмеялся:
— Все не то, Ли. Это нечто такое, что не может быть напечатано в газетах. Я нашел совсем не то, что все мы предполагали найти. Это никоим образом не связано с вами. Вы чисты и свободны. Так что сегодня вечером можете спокойно выступать. Задайте им жару. Кроме того, моя находка может здорово помочь вам подняться на самый верх и заняться основательной чисткой.
Удивление и удовольствие были слышны в его тоне, когда он произнес:
— Прекрасные новости, Майк. Когда я смогу увидеть документы?
— Когда вернетесь в Нью-Йорк.
— Я смогу быть не раньше чем в понедельник вечером.
— Хорошо, они пока побудут у меня, а в понедельник мы встретимся.
Я положил трубку, допил ликер и закрыл офис. Был субботний вечер, и можно было немного развеяться. Кроме того, пока я не увижу Вельду, не смогу все окончательно решить. Я отправился на Бродвей, заглянул в бар и остался немного посидеть и выпить. Было достаточно многолюдно и шумно, разговоры затихали, только когда передавали новости. В семь часов вечера включили телевизор, и все головы повернулись к экрану. Показывали приготовления к ужину, который следовал за выступлениями в Вашингтоне. Видно было неважно, но звук был хороший.
Бармен налил мне стаканчик, и я, облокотившись о стойку, стал слушать выступление Ли.
Он задал им жару! Называл имена и факты, указывал на лидеров, бросал вызов прямо в лица людей. Ему аплодировали, сотрясая все заведение. Я кричал громче всех и заказал еще выпить.
В полночь я направился к своей машине и медленно поехал домой. Несколько раз по привычке дотрагивался до пистолета, это как-то успокаивало меня. Время от времени я бросал взгляд назад, проверяя машины, следовавшие за мной.
Я поставил машину в гараж, сказал служащему, чтобы он заправил и проверил ее, и вышел через боковую дверь на улицу. Посмотрев влево и вправо и убедившись, что все спокойно и мне не грозит еще один наезд или выстрел, я вышел на тротуар и направился к дому. Прежде чем подняться наверх, я проверил панель сигнализации, к которой были подсоединены датчики, установленные на окнах и дверях моей квартиры. Огни сигнализации не горели, все было в порядке. Я поднялся наверх и вставил ключ в замок. Открыв дверь, я сразу проверил всю квартиру, но все было в том же состоянии, как я и оставил. Возможно, парень в шляпе боялся западни, может, будет ожидать меня где-нибудь на улице. Он и его люди скоро догадаются, куда ушли документы, и у них появятся все основания встретиться со мной, а я как раз на это и надеюсь.
Я с большим удовольствием встречусь с ними, с каждым из них. Покажу этим сукиным детям, что их ждет, когда они затевают смертельную игру с тем, кто сам любит такие игры.
В эфире были последние новости. В общем, ничего нового. Я положил пистолет под подушку и залез в спальный мешок.
Глава 10
Я проспал все воскресенье. В шесть пятнадцать вечера мне пришлось встать, чтобы открыть дверь. Кто-то настойчиво звонил. Оказалось, посыльный принес телеграмму от Вельды. Я заплатил доллар, взял телеграмму и вернулся в комнату.
Вельда сообщала, что благополучно закончила работу и первым самолетом привезет бумаги. Я положил телеграмму в карман пиджака, висевшего на спинке стула. Немного перекусил, затем послал за газетами и прочитал их, лежа в постели. За чтением я уснул и проснулся только через двенадцать часов. Дождь тугими струями колотил по стеклам окон.
Я подошел к окну. Вся улица была залита водой, которая не успевала уходить в сточную канализацию. Утро начиналось с дождя. Внизу спешили редкие прохожие, сиротливо стояли автомобили. Противоположное здание было мокрым от воды, которая сбегала по стенам и стеклам окон. В этих бегущих струях я вдруг увидел знакомое лицо с глазами, словно две спелые вишни. Они снова смотрели на меня.
Это опять ты, судья. Это твой очистительный дождь. Ты оказался лучшим провидцем, чем я думал. Сейчас и во все времена — дождь очищения. Холодный, чистый дождь, который смывает всю грязь, накопившуюся за зиму, очищает души, унося все вниз, под землю. Дождь идет, и ты ждешь, что я пойду под этот дождь и он смоет меня. Ты ждешь этого, да? Я мог бы остаться здесь, в тепле и безопасности, но ты знаешь, что я этого не сделаю. Я, Майк Хаммер, буду самим собой до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30