— Это динамит, сынок. Я тоже повидал. Теперь ты догадываешься, о чем я думаю все это время?
— Надеюсь, вы правы, Питер Клод. — Я вернул находку и попросил: — Сохраните это. Быть может, эти предметы мне понадобятся.
— У тебя неприятности, сынок?
— Неприятности случаются с каждым, Клод.
— Ты прав, сын мой.
Добравшись до мотеля «Парамаунт», я взял бутылку кока-колы из автомата и, подойдя к двери, вставил ключ в замочную скважину. Открыв дверь, я зажег свет, но не успел поднести ко рту бутылку, чтобы сделать глоток...
— Какого черта?
— Проходите, мистер Фэллон, — пригласил Дел Рид. Он показал рукой на двоих сидевших по разные стороны комнаты здоровенных парней с вежливыми улыбками на лицах.
Мне сразу стало ясно, что это ребята из ФБР, потому что только у агентов бывают такие лица.
— У вас есть разрешение, Рид?
— Разве оно нам понадобится?
— О'кей. Что вы хотите? — Я осмотрелся. — Как вы нашли меня здесь?
— Мы установили за тобой слежку, дружище. Я очень рад тому, что ты откровенно рассказал о своем намерении прилететь сюда. Мы постоянно держали тебя в поле зрения. Однако ты задаешь слишком много вопросов.
— Чего же вы хотите от меня?
— Сейчас скажу. Эти джентльмены — федеральные агенты. Мистер Смит и мистер Джонс — сотрудники одного из отделов по внутренним вопросам. Невероятно, но это их настоящие имена.
— Ну и что?
— Если ты хочешь доставить себе множество хлопот, это вполне реально. Выбирай сам.
— Я не понимаю, — признался я.
Джонс, громадный верзила, заговорил, едва шевеля челюстью:
— Мы тщательно проверили вас, мистер Фэллон. Вы немного наследили в прошлом, а из этого следует, что вам не стоит заниматься расследованием.
Я поставил бутылку на пол и сел на подлокотник кресла.
— Хватит, ребята, меня уже надували специалисты, подобные вам. И у вас это неплохо получается, кроме одной вещи.
— И что же это такое? — спросил Джонс.
— Время. У вас плохо со временем. Вы хотите знать что-то. О'кей, я тоже. Тогда давайте не будем терять время. Как сказал Дел, теперь ваш выбор.
Они быстро обменялись взглядами и кивнули друг другу.
Джонс сказал:
— Иногда в нашей работе приходится идти на риск. Сначала позвольте сказать вам кое-что... С этого момента вы будете иметь дело с сотрудниками национальной безопасности. Прекращайте свое расследование, и вам не нужно будет рисковать. Вам ясно?
— Достаточно ясно, — ответил я.
— Вы понимаете, что вы делаете? — сердито вмешался Дел.
— Спокойно, Рид, — оборвал его Джонс. — Теперь это не ваше дело. — Он наклонился вперед и, глядя на меня в упор, продолжил: — Когда русские свернули базы на Кубе, они увезли и свои ракеты. На аэрофотоснимках было хорошо видно, что ракеты уложены на палубы кораблей. Информация от наших агентов подтвердила это — до определенного момента.
— Продолжайте.
— Но были ли сняты ядерные боеголовки с ракет, узнать не удалось. Давайте теперь предположим следующее, мистер Фэллон. Если хотя бы одно такое устройство разместить на корабле, следующем в военный порт, сюда, в Соединенные Штаты, и, когда судно пришвартуется, взорвать его, вы представляете, что может произойти? — Он сделал паузу и откинулся на спинку кресла, ожидая, пока я переварю сказанное.
Наконец я заявил:
— Так, значит, это и есть тот банан.
Агенты снова переглянулись.
— О чем это вы, мистер Фэллон?
— "Банан". Это название судна или корабля.
У Джонса округлились глаза.
— Где вы узнали об этом?
— Такер Стэйси упомянул об этом на прощание.
— Не шутите, Фэллон.
— Есть такой корабль? — спросил я мягко.
— Да. Это не название корабля, но такое судно имеется. Это кодовое имя корабля. Его так называют в кубинском подполье.
Я окинул взглядом всех троих.
— Где оно сейчас находится?
— Где-то в открытом море.
— Вы не знаете?
— Мы не можем войти в ту зону, где разразился ураган, и найти это судно. Корабль отошел от берегов Кубы, чтобы избежать шторма, — это все, что мы установили. Но мы хотим знать: что вам известно об этом, мистер Фэллон?
— Не больше, чем вам, но мой друг знал об этом.
— Стэйси?
— Да.
— Мы располагаем информацией о том, что Стэйси был тесно связан с кубинцами. Что еще он вам говорил?
— Ничего. Но теперь известна причина, по которой он был убит.
Джонс прищурился:
— Да, это правда, он был убит. Вероятно, он вез кого-то с Кубы на своем самолете, а на борту была заложена мина с динамитом. Кого-то должны были убрать так же, как и Гонзалеса. Того убрали прежде, чем он успел все рассказать. Глупо, — пробормотал он.
— Почему?
— Нам следовало поговорить с ним еще до комиссии. Там хотели, чтобы он немного пришел в себя после своего плавания. Мы могли бы получить информацию раньше. Чертовы дилетанты! — Он тяжело вздохнул и снова откинулся в кресле. — Но мы все равно бы не узнали, где находится судно, Фэллон.
— Вы этого и от меня не узнаете. Это все, что я могу сказать.
В этот момент заговорил Смит. Его голос был похож на хриплый рык, который никак не сочетался с его внешностью.
— Мы заинтересовались. У вас, возможно, личный взгляд на все это.
Я молча посмотрел на него.
— Надеюсь, вы не планируете уехать куда-нибудь в ближайшее время.
— А в чем дело?
— В том, что я буду вашим ближайшим компаньоном, пока это дело не решится. В вашем сознании есть ответ, который нам нужен. Я слишком долго занимаюсь подобными вещами, чтобы не почувствовать, что рано или поздно я получу его от вас.
— Желаю удачи.
Он проигнорировал мою шутку.
— Такер Стэйси рассказал вам что-то. И вы все еще думаете об этом. Я хочу быть рядом с вами, когда вы поймете, что это.
Джонс и Дел Рид встали, а Смит даже не предпринял попытки двинуться. Они не шутили. Они пожелали спокойной ночи, открыли дверь и вышли.
Я взглянул на Смита, и он улыбнулся. Тогда я включил телевизор. Легчайшее дуновение воздуха, которое я ощутил на своей шее, заставило меня обернуться. Смит повернулся тоже и умер, прежде чем успел увидеть, кто это был. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, попала ему между глаз, и он свалился со стула.
Андро Марсель сказал:
— Ты разговаривал не с теми людьми, мой друг. Сейчас ты пойдешь с нами. С нами ты тоже поговоришь, и если будешь разговаривать хорошо, то умрешь быстро, так же, как и твой друг из ФБР, а не медленно, как это было со многими. Многие прошли через мучительно долгие часы агонии до того, как все же заговорили, — а в конце все равно умерли.
Глава 7
Это была маленькая комнатка, наполненная запахом моря, и я слышал, как где-то внизу шумели волны. Ветер жалобно свистел, набирая силу.
Я лежал на столе, раздетый догола, и яркая лампочка светила мне в глаза. Укол шприца прекратил свое действие, я был в полном сознании и чувствовал, как бьется сердце в моей груди. Андро стоял надо мной, а два головореза — по обе стороны стола. Очень осторожно он провел пальцем по двум шрамам на моем теле.
— Я видел подобные отметины, мистер Фэллон. Они сделаны профессионально.
— Алжир, — ответил я. — Я все еще жив.
— Вполне. У них не было возможности закончить, не так ли? Значит, ты знаком с арабской пыткой, Фэллон?
Я молчал.
— Ага, я вижу, что да. В таком случае давайте не будем начинать все сначала, а сразу перейдем к приемам более эффективным, которые гарантируют результаты.
Он протянул руку к чему-то на столе и показал два заизолированных провода. На конце каждого находился зажим от аккумуляторной батареи типа «крокодил», который мог выдержать большую силу тока.
— Если ты забыл, это необычный прибор. Один конец мы присоединим вот так...
Андро Марсель прикрепил зажим к мочке моего уха. Я дернулся, но это было ничто по сравнению с тем, что меня ожидало впереди.
— Другой конец мы прикрепим к твоим гениталиям. Через определенные промежутки времени будет включаться ток и... Я вижу, ты понимаешь, что произойдет. Это не только болезненно, но и разрушительно. Ты уже никогда не будешь мужчиной, если выживешь. Ты уже никогда не сможешь быть с женщиной или даже захотеть этого. Вероятнее, однако, что ты здесь и умрешь после долгих часов пытки от боли, которую трудно пережить. Неприятно все это представлять, Фэллон, не так ли?
— Тебе недолго осталось жить, Андро.
— Ага... ты все-таки узнал мое имя. Все же, — сказал Андро с невеселой улыбкой, — как и ты, я все еще жив, но мои шансы выжить намного выше. А теперь мы начнем.
— Вы не добьетесь от меня того, чего я сам не знаю.
— Мы увидим. Первый вопрос. О чем ты разговаривал с этим важным полицейским?
Я рассказал ему. Он все равно это знал.
— Они знают, что Стэйси был убит, потому что пытался получить информацию о ядерной боеголовке на корабле.
— Каком корабле?
— Вы называете его «Банан».
Марсель медленно кивнул:
— Да, это так. Ты говоришь правду. Куда идет этот корабль?
— Я не знаю.
Он протянул руку и прикрепил зажим у меня между ног. Я закричал, когда он сказал:
— Включай ток.
Мой крик перерос в дикий вопль, который был совсем не похож на мой голос. Когда они выключили это, по моему лицу ручьями тек пот и все тело спазматически тряслось, — а потом пришла боль.
Андро дал почувствовать ее полностью, дал понять, что это был только секундный промежуток, и представить, что будет, если это продолжится дольше.
— Кто такие Вердо и Кристи, мистер Фэллон? У тебя минута, чтобы поразмышлять. Время прийти в себя, время подумать, а потом мы начнем опять. Причем периоды, когда ты будешь подвергнут этому... э... неприятному воздействию, будут увеличиваться — пока ты не вспомнишь.
Мысли метались в моей голове. Вердо и Кристи. Вердо и Кристи. Только одни они могли освободить меня от всего этого. Кто же они такие, черт возьми! Кто? Кто?!
— Ну, хорошо, Фэллон, еще раз: кто такие Вердо и Кристи?
Он был готов снова кивнуть. Но я понял. Вердо и Кристи. Только не кто, а что.
И я собирался рассказать ему. Пошли они все к черту. Я скажу ему.
Пуля из пистолета Шарон Ортес попала парню, сидевшему у выключателя, прямо в лицо. Его голова буквально развалилась на куски, и, прежде чем они упали, Шарон выстрелила в грудь второму, он рухнул на Андро Марселя и свалил его на пол. Я видел выражение лица Марселя, когда он посмотрел на нее. Это была усмешка идиота, который не знал, что ему сейчас делать, но понимал, что его ожидает. Он начал делать умоляющий жест, но не закончил — Шарон улыбнулась ему в ответ и почти небрежно нажала на спусковой крючок своего тридцать восьмого.
Первая пуля попала ему в живот, и он схватился за брюхо, сложившись пополам. Умоляюще он смотрел на нее, вытянув вперед руку, и следующая пуля, пробив ладонь, угодила ему в грудь и отбросила к столу. Марсель, давясь, прохрипел что-то отвратительное на испанском. Шарон прицелилась и выстрелила ему между глаз.
Она осторожно сняла зажимы и своим шарфом вытерла пот с моего лица.
— Они не успели причинить вам вред, сеньор. Это бы заняло еще много времени.
— Развяжи меня, — выдохнул я.
— Сначала я должна посмотреть на вас.
— Будь ты проклята.
— Ну почему же так, сеньор. Я помню, как вы смотрели на меня недавно. Вы представляете, что я могу сейчас с вами сделать?
Я не ответил ей.
Потом она улыбнулась.
— Но это не будет неприятно, — сказала она. Затем разрезала веревки и смотрела все время, пока я одевался, не переставая улыбаться.
— Как долго ты находилась снаружи?
— Достаточно долго, чтобы понять, что вы ничего не скажете им, сеньор.
Она не знала, подумал я. Она не права, но она не знала.
Теперь Шарон выглядела по-другому. Улыбка исчезла с ее лица, и на нем появилось выражение озабоченности. Она нежно прикоснулась к моей руке.
— Сейчас я знаю, на чьей вы стороне, сеньор.
— Как ты нашла меня, Шарон?
— Я следила за Андро Марселем. Он считал себя настолько умным, что иногда делал глупости. Он не понимал, что наша организация очень эффективна. Нас немного, может быть, но мы чрезвычайно эффективны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9