- А вы можете? - она посмотрела на него неожиданно покраснев.
- Конечно, - он сел и потянулся за темными очками. Затем сказал: Может быть, для начала лучше выучить отдельные слова. Иметь что-то вроде словарика, si? - Он осмотрелся. - Например. Пляж это la spiaggia, полотенце - l`ascingamato.
Эмма повторяла за ним слова, спрашивая о названии каждого предмета, который видела, и впервые совершенно расслабилась в его присутствии. Они вместе смеялись над ее ужасным произношением.
Когда стрелки его золотых часов подошли к половине первого, он с некоторым удивлением сказал:
- Тебе придется отложить купание на более позднее время. Теперь пора перекусить. Что ты хочешь? Цыпленка? Ветчину? Омара? Анна всегда собирает столько еды, что можно накормить целую армию!
Эмма взяла тарелку с омаром, и крошечные булочки. Затем съела немного фруктового салата и мороженое и запила все это каким-то восхитительным белым вином, которое порекомендовал граф.
- Это было превосходно, - сказала она, когда Чезаре спрятал остатки еды в огромную корзину. - Мне очень здесь нравится.
Чезаре снова лег на полотенце, надвинув очки на нос. Казалось, сейчас ему не хочется разговаривать. Эмма подумала о том, в какую неописуемую ярость придет Селеста, когда узнает, что она ездила с графом в лагуну. Кроме того, она была обеспокоена возможным изменением отношений с графиней. Их союз и без того был достаточно хрупким. Ясно, что граф развлекает ее, потому что его это забавляет. Он явно думает о ней, как о своей будущей падчерице. Ему не известно, что как только они с Селестой поженятся, вновь приобретенная падчерица будет отослана в Англию, и он, возможно, ее больше никогда не увидит. Но это, по крайней мере, было той перспективой, против которой Эмма не возражала. Она знала, что никогда не стала бы жить под одной крышей с Селестой и графом Чезаре. Эта мысль была ей отвратительна. Она отказывалась, не хотела даже думать об этом.
Тихонько встав, Эмма пошла по пляжу к домику и к зеленевшим за ним кустам и деревьям, образовавшим центр островка. Это был очень маленький атолл. В дальней части острова виднелся еще один пляж, правда, не такой привлекательный. Затем она повернулась и медленно пошла назад. Она подумала, что переоденется, пока граф отдыхает, а потом немного поплавает. Но к ее изумлению и тревоге, когда она вернулась на пляж, Чезаре там не было. Он исчез. Стараясь не поддаваться панике, Эмма в замешательстве осмотрелась, и ее взгляд остановился на маленьком суденышке, двигавшемся через лагуну с большой скоростью. Это была моторная лодка Чезаре. Он уехал и оставил ее!
Ноги Эммы подкосились, она покачнулась и села на песок. "О, боже, подумала она в отчаянии. - Как мог он уехать вот так, не сказав ни слова?" Она почувствовала, что сейчас расплачется. Затем, поразмыслив, она решила, что раз он оставил корзину и полотенце, то должен вернуться. При этой мысли она немного воспрянула духом, но все равно причина неожиданного отъезда была неясна. Плечи ее уныло поникли. Замечательный день был испорчен, и теперь она едва сдерживала слезы. Эмма решительно подняла руку и вытерла влажные глаза. Она не станет вести себя, как идиотка. Если уж дело приняло такой оборот, то всегда можно привлечь внимание проплывающих мимо людей, во всяком случае, у нее еще много времени. Было всего три часа. Она открыла свою сумку и достала желтый купальник, купленный в Лондоне перед самым отъездом. Он был отделан темно-коричневым бисером и гармонировал с ее бледной кожей и светлыми волосами. Девушка переоделась в домике и направилась к берегу. Вода была теплой, такой непохожей на холодную воду Ламанша, в которой она обычно плавала, смело бросилась в море и лениво поплыла вперед. Некоторое время спустя она перевернулась на спину, и замерла, покачиваясь на воде, ее волосы, подобно водорослям плавали вокруг нее. Затем, опасаясь судорог, она поплыла к берегу и вышла на песок. Только тут она вспомнила о том, что забыла взять полотенце. С неохотой она подняла огромное оранжевое полотенце, оставленное графом Чезаре, и обернула вокруг своего мокрого тела. Полотенце на солнце нагрелось и укутало ее как одеяло. Эмме показалось, что она чувствует слабый запах его лосьона для бритья и едва уловимый запах тела. Внезапно она испугалась, но не того, что оказалась одна на пустом острове, а своих собственных чувств к Видалу Чезаре. Она слишком много думала о нем, позволив его делам завладеть ее мыслями, вытеснив все остальное. Пусть о нем думает Селеста, а не она. Именно Селеста была ему нужна, Селеста и ее миллионы долларов, для того чтобы он мог восстановить пришедший в упадок старый Палаццо и вернуть богатство семьи. И неважно, что при этом Селеста установит центральное отопление и, пожалуй, лифт, потому что к тому времени они будут женаты и их жизни сольются в одну. В этот момент ей больно было представлять графа Чезаре рядом с Селестой. Интересно, как все сложится, когда они поженятся? Эмме стало нехорошо, и она спрятала лицо в полотенце, почувствовав, как горячие слезы потекли по щекам. Она презирала себя и свои глупые чувства. Как она могла вести себя таким образом? Почему она не сопротивлялась чувству подавленности, которое овладевало ею?
Девушка легла на песок и глубоко вздохнула. Солнце обдало теплом лицо и она устало закрыла глаза. Все что угодно, только бы убежать от бесполезности мыслей, от осознания чувств к человеку, не только недосягаемом для нее, но к тому же совсем не думавшем о ней. Который даже не потрудился объяснить ей причину своего отъезда, прежде чем оставить в одиночестве на пустынном острове посреди лагуны.
7
Лодка плавно и беззвучно подплыла к берегу, граф Чезаре выбрался на песок и привязал ее к шесту. Затем пошел вверх по пляжу, поглощенный своими мыслями. Он чуть не натолкнулся на Эмму, прежде чем увидел ее, сжавшийся комок, завернутый в оранжевом полотенце. Она лежала, подложив руку под голову, и крепко спала. Ее глаза опухли от слез, следы которых все еще были видны на щеках. Приглушенно вскрикнув, он упал на колени рядом с ней. Он поступил жестоко. Ведь знал же, что отъезд взволнует ее, но не ожидал, что ее реакция будет такой сильной. Он убеждал себя, что она поймет, что рано или поздно он вернется, и всячески оправдывал свое поведение. Но сейчас он не мог простить себе, что уехал без предупреждения.
- Эмма, - прошептал он мягко, но настойчиво, легко потянув за полотенце.
Полотенце съехало и открыло мягкую детскую линию ее плеча и шею, в то время как мокрый купальник четко подчеркнул оформившуюся полноту груди.
Пальцы Чезаре ласково скользнули по гладкой коже ее рук.
- Эмма, - произнес он снова, слегка встряхнув ее. Большие зеленые глаза широко открылись, и она непонимающе посмотрела на него.
- Чезаре, - сказала она с удивлением. - Где... О! - Память вернулась к ней, и она резко села, освободившись от его рук. - Вы... Вы вернулись!
Чезаре все еще стоял на коленях и смотрел на нее.
- Да, вернулся, - спокойно сказал он. - Извини, если я тебя напугал.
- Вы... вы не напугали меня, - возразила она, стараясь говорить сердито, хотя это удавалось ей с трудом.
- Тогда почему ты плакала? - спросил он слегка прищурившись.
- Я... я не плакала, - горячо запротестовала она. - Ради бога, я не ребенок.
- Разве? - пробормотал он, ласково погладив ее по щеке. - Мне ты не кажешься очень взрослой.
- О, прекратите! - закричала она, отталкивая его руку, и наклоняя голову, чтобы не смотреть на него.
- Эмма, - сказал он торжественно. - Я прошу извинить меня за то, что сделал. Это непростительно, но мне необходимо было уехать.
Эмма взглянула на него. В глазах ее вспыхнуло пламя.
- Я сказала вам, забудьте это! Просто отвезите меня назад в Палаццо. Я хочу уехать отсюда немедленно!
Чезаре внимательно посмотрел на нее. Оранжевое полотенце сползло с ее плеч, и она сидела в лучах заходящего солнца, маленькая сердитая девочка, которая тем не менее, воплощала в себе женственность.
- Эмма... - произнес он мягко и увидел как она испуганно вздрогнула.
Его пальцы погладили кожу ее руки, она была так близко, он ни на мгновение не сводил с нее пристального взгляда. Затем рука его скользнула по затылку, он слегка наклонил ее голову назад, и прикоснулся губами к ее шее, ее глаза закрылись, и он мягко опустил ее на песок. Его рот раздвинул ее губы, он почувствовал мгновенную реакцию. Для Эммы, только что пробудившейся и все еще полусонной, его губы были теплыми и желанными.
- Dio, - простонал он, чувствуя под собою податливую мягкость ее тела. Юные уста чувственно двигались под его губами и языком, возбуждая его, несмотря на то, что он невероятным усилием воли сдерживал себя. Видал почувствовал, что теряет голову. Он хотел успокоить ее, как-то сгладить свое жестокое поведение, но вместо этого его мягкость превращалась в страсть, и он понял что испытывает сильнейшее желание. Сверхчеловеческим усилием воли он заставил себя оторваться от нее и встал, приглаживая волосы слегка дрожащими руками.
- Ради бога, Эмма, - произнес он более резко, чем намеревался, злясь на самого себя за свои дикие желания, - вставай и перестань вести себя как cortigiana! В его голосе была насмешка и неприязнь.
Эмма поднялась с песка, заворачиваясь в полотенце.
- Что значит это слово? - спросила она тихо. - Оно не из нашего словарика.
- Cortigiana! - Его тон был все еще насмешливым. - Найдешь его в словаре. А теперь пошли! Одевайся, мы возвращаемся в Палаццо. Твоя мачеха, наверное, интересуется, где ты? Матерям свойственно волноваться о своих детях, не так ли?
- О, Чезаре! - воскликнула она. - Как ты можешь?
Граф отвернулся. Ему было ужасно стыдно. Он понимал, что вел себя, как подлец, заботясь только о собственном удовольствии. Но Эмма была так удивительно желанна, что он забыл обо всем на свете, когда их губы соприкоснулись. Было бы так восхитительно научить ее искусству любви, но он опытный и пресыщенный не имел права на эту невинную девушку. Он жил слишком опасной жизнью, и ни одна женщина, даже Селеста, не заслуживают того, чтобы разделить с ним судьбу.
Эмма переоделась и вернулась к Чезаре, заворачивая купальник в полотенце. - Я готова, - сказала она бесцветным голосом. Он забрался в лодку и протянул девушке руку, чтобы помочь ей. Она споткнулась о борт и едва не упала на дно, удержавшись только благодаря ему. Эмма почувствовала, как напряглись его мышцы, когда она прижалась к нему, и умоляюще произнесла:
- Чезаре, пожалуйста!
Он стиснул зубы, оттолкнул ее, отвязал веревку и бросил ее в воду.
- Мы должны найти тебе парня, Эмма, - сказал он сухо. - Похоже, ты стала одержима мыслью о том, чтобы заняться любовью. Может быть, какой-нибудь юноша твоего возраста сможет погасить это пламя.
Эмма не могла поверить своим ушам. Мгновение она молча смотрела на него широко открытыми глазами, потом сердито топнула ногой, интуитивно понимая, что здесь что-то не так.
- Я сама буду выбирать себе друзей, спасибо, - ответила она холодно. - И не воображайте, что я попытаюсь спровоцировать вас, синьор граф. Ничто не заставит меня снова заговорить с вами, разве только у меня не будет другого выхода.
- Очень хорошо, синьорина. Это меня радует. Я не привык иметь дело с импульсивными подростками, которые бросаются мне на шею.
- О! О! - Эмма не находила слов для ответа, и чувствовала, что предательские слезы снова выступили на глазах. Она отвернулась от него, спустилась вниз в каюту и не выходила, пока они не приехали.
У Селесты был очень тяжелый день. Головная боль, мучившая ее с утра, быстро исчезла после двух таблеток, принесенных ей служанкой с чашкой утреннего кофе. Селеста никогда не испытывал такого внезапного облегчения, и одарив служанку снисходительной улыбкой, сказала:
- Ты можешь наполнить мне ванну, Анна. Я чувствую себя довольно хорошо и думаю, что смогу составить графу компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18