Ее вообще не надо было начинать. И тем более не время посылать меня в Париж, когда здесь гибнут мои ребята.
Официант принес поднос с чаем. Когда Монтера наливал чай себе в чашку, его руки слегка дрожали.
– Чай намного полезнее, чем кофе. – Монтера улыбнулся, вспомнив то утро на Кенсингтон. Это было тысячу лет назад.
Лами Дозо озабоченно взглянул на него.
– Ты устал, старина. Тебе нужно отдохнуть. Идем!
– Вы думаете, я на пределе, – пробормотал Монтера. – Ошибаетесь, генерал. Я уже давно перешел все пределы.
В комнате появился майор Мунро. Увидев Рауля, он улыбнулся.
– Хорошая новость, Рауль. Подобрали молодого Ортегу. Он серьезно ранен, но выживет. Врач сказал, что его спасло холодное море. От холодной воды остановилось кровотечение, иначе он истек бы кровью до смерти.
Мунро заметил генерала и отдал честь.
– Повезло ему, – сказал Лами Дозо.
– Надеюсь, что и мне повезет, – добавил Рауль Монтера.
* * *
Через четыре часа Лами Дозо и Монтера были в Буэнос-Айресе, в резиденции президента Гальтьери.
Президент встал из-за стола, вышел навстречу своим гостям и тепло приветствовал их.
– Мой дорогой Монтера, я так рад вас видеть! Вы внесли поистине героический вклад в наше дело.
– Я сделал не больше, чем любой другой летчик, генерал.
– Вы слишком скромны, мой друг. Ну, я думаю, генерал Дозо уже рассказал, какое важное задание вам предстоит. От вас зависит успех всего нашего дела.
– Сделаю все, что в моих силах, генерал. Могу я до отъезда навестить мать?
– Конечно, конечно. Передайте донне Елене мои наилучшие пожелания. Не буду больше вас задерживать.
Президент еще раз пожал им руки. Когда они ушли, Гальтьери вызвал Мартинеса. Молодой капитан появился на пороге кабинета, и президент протянул ему телеграмму, полученную от Гарсии из Парижа.
– Это весьма секретно, Мартинес. Возьми свою книгу, я продиктую тебе краткий отчет того, что мы решили с Лами Дозо и что было нами предпринято.
– Копии генералу Дозо и адмиралу Анайе, как всегда?
– Нет. – Гальтьери покачал головой. – Генерал Дозо уже и так знает, а адмиралу и не нужно знать. Только один экземпляр для меня лично. И поставь гриф наивысшей секретности: «Только для президента».
– Слушаюсь, генерал!
* * *
Кармела Бальбуэна была крупной женщиной лет пятидесяти. Ее муж, армейский капитан, погиб семь лет назад, во время так называемой грязной войны, которую правительство вело против партизан в глубине страны. С тех пор она числилась в штате обслуживающего персонала президентского дворца и служила теперь старшей секретаршей.
Записи, продиктованные президентом, Мартинес вручил лично ей.
– Думаю, вам лучше напечатать это самой. Потом подошьете в папку президента. Только один экземпляр. Копий делать не нужно.
Бальбуэна немедленно принялась за работу, но, несмотря на распоряжение Мартинеса, сделала одну копию под копирку. Закончив, она показала ему документ.
– Отлично, сеньора! Прекрасная работа. Подошьете позже, когда он уйдет.
– Я положу документ в сейф до утра. Можно мне сейчас уйти? Больше никакой работы нет.
– Конечно. До завтра, сеньора.
Она вернулась в свою комнату, прибрала на столе, аккуратно сложила сделанную копию документа, положила в свою сумочку и ушла.
* * *
Кармела Бальбуэна никогда не имела детей, поэтому всю свою нерастраченную материнскую любовь она обратила на единственного племянника, сына своего брата. Социалистка по убеждению, но не коммунистка, она ненавидела Гальтьери и военный режим, благодаря которому президент держался у власти. Она не любила правительство, которое служило послушной игрушкой в руках диктатора, и считала его ответственным за репрессии и исчезновение многих тысяч простых людей. Ее племянник, студент, тоже был арестован три года назад и исчез без следа. С тех пор никто о нем ничего не слышал. Однажды на вечере во французском посольстве она познакомилась с Джеком Дейли, молодым американцем, который очень напомнил ей племянника. Дейли был очень внимателен к ней, водил на концерты, в театры, мог часами беседовать с ней на разные темы, интересовался ее работой.
Любовь была исключительно платонической. Кармела со временем догадалась, что Дейли не только атташе по коммерческим вопросам в американском посольстве, но ей это было все равно. Она передавала ему все, что он хотел, в том числе и особо ценную информацию из президентского дворца.
Кармела позвонила своему другу в посольство из первого же телефона-автомата, который попался ей по пути домой. Через час они встретились на Плаца де Майо, где Хуан Перон так любил произносить в старые времена свои речи.
Они сели на скамеечку в сквере, и Кармела передала Джеку газету, в которой лежала копия секретного документа.
– Не буду тебя задерживать, – сказала она. – Эта бумага – настоящий динамит. Ты знаешь, что с ней сделать. Увидимся позже.
Джек Дейли, который в действительности являлся агентом ЦРУ, поспешил в свое посольство, чтобы спокойно изучить документ. Прочитав его, он не стал терять времени. Через двадцать минут шифрованное сообщение передали в Вашингтон, еще через два часа по распоряжению директора ЦРУ его отправили в Лондон, бригадиру Чарльзу Фергюсону.
Глава 7
Рауль Монтера вышел на террасу дома на Винсент Лопес Флореда и с удовольствием оглядел сад, раскинувшийся внизу. Пальмы лениво шевелили мохнатыми лапами под свежим ветерком, в фонтанах и ручейках журчала вода. В воздухе чувствовался сильный запах мимозы. Вдали, за садом, под лучами низкого солнца серебрилась Рио-де-ла-Плата.
Его мать и Линда сидели за столиком у фонтана на нижней террасе. Дочь первой заметила его. Она вскочила и бросилась к нему, громко крича от радости. Линда была в бриджах для верховой езды и в желтом свитере, волосы собраны на затылке в хвостик.
– Папа, а мы и не знали, что ты приедешь!
Они обнялись, потом Линда взглянула на него и гордо улыбнулась.
– Тебя показывали по телевизору вместе с генералом Дозо в Рио-Гальегосе. Я тебя видела! И все девочки из нашего класса тоже!
– Правда?
– Да, и «Скайхоки» в Долине Смерти показывали. Я знаю, что ты летаешь на «Скайхоке».
– В Долине Смерти? – серьезно переспросил Монтера. – Откуда ты знаешь о Долине Смерти?
– По телевизору говорили, что летчики называют так то место, куда они летают бомбить английский флот. У двух девочек из нашего класса там погибли братья. – Она снова крепко обняла его за шею. – Папочка, я так рада, что ты живой! Ты опять вернешься туда?
– Нет, в Гальегос я не вернусь, но утром лечу во Францию.
Они вместе подошли к столу. Его мать смотрела на него – спокойная, элегантная и, как всегда, очень сдержанная. В свои семьдесят она выглядела лет на пятнадцать моложе.
– Я собиралась покататься верхом, – говорила Линда, – но теперь не поеду.
– Но почему же? – сказала донна Елена. – Иди, покатайся. Папа будет еще здесь, когда ты вернешься.
– Честно? – спросила его Линда.
– Честное слово, – торжественно пообещал он.
Девочка побежала вниз по ступенькам. Монтера поцеловал матери руку.
– Очень рад тебя видеть, мама.
Мать внимательно посмотрела ему в лицо. От нее не укрылись запавшие щеки, усталые глаза, несколько новых морщин на лбу.
– Господи! – прошептала она. – Что они с тобой сделали!
От природы очень сдержанная, она всегда контролировала свои эмоции. За много лет она привыкла не показывать своих чувств. В результате отношения между сыном и матерью были формальными, даже несколько прохладными.
Но сейчас донна Елена не могла следовать своим обычным правилам. Она поднялась со стула и порывисто обняла его.
– Как хорошо, что ты вернулся целым и невредимым, Рауль!
– Мама!
Рауль почувствовал, что невольно слезы затуманили его глаза. Сколько он себя помнил, мать никогда не обнимала его так.
– Садись. Расскажи, как у тебя дела.
Он сел, закурил сигарету и блаженно откинулся на спинку стула.
– Все отлично, мама!
– Значит, ты не вернешься туда?
– Нет.
– Я должна поблагодарить деву Марию за это. Подумать только, Рауль! В твоем возрасте летать на реактивных самолетах! Это просто чудо, что ты здесь!
– Да, пожалуй, чудо, если подумать, – согласился Монтера. – Наверное, я и сам поставлю несколько свечей каким-нибудь святым.
– Деве Марии или Габриель?
Он нахмурился.
– Дай мне сигарету, – с усмешкой сказала донна Елена. – Твоя мать не так уж глупа. Я три раза видела по телевизору тебя и твой самолет. Только слепой может не заметить этой надписи на борту. Кто она, Рауль?
– Женщина, которую я люблю, – ответил он, повторив то, что говорил генералу Лами Дозо.
– Расскажи мне о ней.
Он рассказал, шагая взад и вперед по террасе.
– Кажется, она хорошая женщина, – заметила донна Елена, когда он закончил.
– Она необыкновенная! Я таких еще никогда не встречал. Как только увидел ее, с самого первого момента влюбился по уши, как мальчишка. Дело не только в ее красоте, в ней есть какое-то очарование, что-то такое, чего нельзя объяснить словами. – Он вдруг рассмеялся. Морщины исчезли, он как-то помолодел и больше не казался усталым. – Она прекрасна во всех отношениях, мама. Если и стоит ради чего-то жить, то только ради нее.
Донна Елена де Монтера глубоко вздохнула.
– Что ж, больше тут нечего сказать, верно? Надеюсь, что скоро я смогу познакомиться с ней. А теперь расскажи мне, зачем ты едешь во Францию.
– Прости, мама, – ответил Рауль. – Это военная тайна. Все, что я могу сообщить – моя поездка связана с тем, что президент называет «наше дело». Он считает, что если я успешно справлюсь со своей задачей, мы выиграем войну.
– Так оно и есть на самом деле?
– Если он в это верит, то может поверить во что угодно. «Наше дело»! – Монтера подошел к краю террасы и посмотрел вдаль, за реку. – Мы уже потеряли половину наших летчиков, мама. Половину! Об этом не пишут в газетах. Толпа кричит, размахивает флагами, Гальтьери произносит речи, а в заливе Сан-Карлос идет настоящая бойня.
Она встала и взяла его за руку.
– Идем, Рауль, давай зайдем в дом.
Они вместе стали подниматься по ступеням.
* * *
Фергюсон сидел за столом в своей квартире на Кавендиш-сквер и в который раз перечитывал шифровку, полученную из ЦРУ. Вошел Гарри Фокс, держа в руке две папки.
– Все здесь, сэр. Все, что касается Феликса Доннера.
– Скажи-ка, Габриель все еще здесь или уехала в Париж?
– Здесь, на Кенсингтон Палас Гарденз. Я вчера ужинал в «Лангане», и она была там с какими-то друзьями. А зачем она вам, сэр?
– Я думаю, это очевидно, Гарри. Похоже, что они с Монтерой без ума друг от друга, а мы можем извлечь из этого пользу. – Фергюсон взглянул в лицо Гарри и предостерегающе поднял руку. – Только не надо читать мне морали, Гарри. Идет война, и мы здесь с вами не в шашки играем.
– Да, сэр, но временами мне кажется, что лучше бы я занялся чем-то другим.
– О, не забивай себе голову всякой ерундой. Ладно, теперь Доннер. Расскажи мне о нем. Только основные факты.
– Мультимиллионер. Интересы «Корпорации Доннера» весьма разносторонние. Строительная индустрия, грузовые перевозки, электроника – в общем, все, что хотите.
– А сам Доннер?
– Очень популярен у журналистов. Многое делает в благотворительных целях. Есть много фотографий, где они с принцем Филиппом пожимают друг Другу руки. Особый интерес представляет его прошлое. Родился в Австралии, в каком-то городишке Рам-Джангл, недалеко от Дарвина. Осиротел в раннем возрасте. Работал на овцеферме и все такое. В 1950 году добровольцем поступил на службу в австралийскую армию. Служил в Корее в артиллерийском подразделении. В начале пятьдесят первого года попал в плен. В конце войны его освободили. Из всего подразделения в живых остался он один.
– И тогда он приехал в Англию?
– Верно. Начал с мелких махинаций недвижимостью. Но в начале шестидесятых, во время бума, он буквально взлетел на вершину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Официант принес поднос с чаем. Когда Монтера наливал чай себе в чашку, его руки слегка дрожали.
– Чай намного полезнее, чем кофе. – Монтера улыбнулся, вспомнив то утро на Кенсингтон. Это было тысячу лет назад.
Лами Дозо озабоченно взглянул на него.
– Ты устал, старина. Тебе нужно отдохнуть. Идем!
– Вы думаете, я на пределе, – пробормотал Монтера. – Ошибаетесь, генерал. Я уже давно перешел все пределы.
В комнате появился майор Мунро. Увидев Рауля, он улыбнулся.
– Хорошая новость, Рауль. Подобрали молодого Ортегу. Он серьезно ранен, но выживет. Врач сказал, что его спасло холодное море. От холодной воды остановилось кровотечение, иначе он истек бы кровью до смерти.
Мунро заметил генерала и отдал честь.
– Повезло ему, – сказал Лами Дозо.
– Надеюсь, что и мне повезет, – добавил Рауль Монтера.
* * *
Через четыре часа Лами Дозо и Монтера были в Буэнос-Айресе, в резиденции президента Гальтьери.
Президент встал из-за стола, вышел навстречу своим гостям и тепло приветствовал их.
– Мой дорогой Монтера, я так рад вас видеть! Вы внесли поистине героический вклад в наше дело.
– Я сделал не больше, чем любой другой летчик, генерал.
– Вы слишком скромны, мой друг. Ну, я думаю, генерал Дозо уже рассказал, какое важное задание вам предстоит. От вас зависит успех всего нашего дела.
– Сделаю все, что в моих силах, генерал. Могу я до отъезда навестить мать?
– Конечно, конечно. Передайте донне Елене мои наилучшие пожелания. Не буду больше вас задерживать.
Президент еще раз пожал им руки. Когда они ушли, Гальтьери вызвал Мартинеса. Молодой капитан появился на пороге кабинета, и президент протянул ему телеграмму, полученную от Гарсии из Парижа.
– Это весьма секретно, Мартинес. Возьми свою книгу, я продиктую тебе краткий отчет того, что мы решили с Лами Дозо и что было нами предпринято.
– Копии генералу Дозо и адмиралу Анайе, как всегда?
– Нет. – Гальтьери покачал головой. – Генерал Дозо уже и так знает, а адмиралу и не нужно знать. Только один экземпляр для меня лично. И поставь гриф наивысшей секретности: «Только для президента».
– Слушаюсь, генерал!
* * *
Кармела Бальбуэна была крупной женщиной лет пятидесяти. Ее муж, армейский капитан, погиб семь лет назад, во время так называемой грязной войны, которую правительство вело против партизан в глубине страны. С тех пор она числилась в штате обслуживающего персонала президентского дворца и служила теперь старшей секретаршей.
Записи, продиктованные президентом, Мартинес вручил лично ей.
– Думаю, вам лучше напечатать это самой. Потом подошьете в папку президента. Только один экземпляр. Копий делать не нужно.
Бальбуэна немедленно принялась за работу, но, несмотря на распоряжение Мартинеса, сделала одну копию под копирку. Закончив, она показала ему документ.
– Отлично, сеньора! Прекрасная работа. Подошьете позже, когда он уйдет.
– Я положу документ в сейф до утра. Можно мне сейчас уйти? Больше никакой работы нет.
– Конечно. До завтра, сеньора.
Она вернулась в свою комнату, прибрала на столе, аккуратно сложила сделанную копию документа, положила в свою сумочку и ушла.
* * *
Кармела Бальбуэна никогда не имела детей, поэтому всю свою нерастраченную материнскую любовь она обратила на единственного племянника, сына своего брата. Социалистка по убеждению, но не коммунистка, она ненавидела Гальтьери и военный режим, благодаря которому президент держался у власти. Она не любила правительство, которое служило послушной игрушкой в руках диктатора, и считала его ответственным за репрессии и исчезновение многих тысяч простых людей. Ее племянник, студент, тоже был арестован три года назад и исчез без следа. С тех пор никто о нем ничего не слышал. Однажды на вечере во французском посольстве она познакомилась с Джеком Дейли, молодым американцем, который очень напомнил ей племянника. Дейли был очень внимателен к ней, водил на концерты, в театры, мог часами беседовать с ней на разные темы, интересовался ее работой.
Любовь была исключительно платонической. Кармела со временем догадалась, что Дейли не только атташе по коммерческим вопросам в американском посольстве, но ей это было все равно. Она передавала ему все, что он хотел, в том числе и особо ценную информацию из президентского дворца.
Кармела позвонила своему другу в посольство из первого же телефона-автомата, который попался ей по пути домой. Через час они встретились на Плаца де Майо, где Хуан Перон так любил произносить в старые времена свои речи.
Они сели на скамеечку в сквере, и Кармела передала Джеку газету, в которой лежала копия секретного документа.
– Не буду тебя задерживать, – сказала она. – Эта бумага – настоящий динамит. Ты знаешь, что с ней сделать. Увидимся позже.
Джек Дейли, который в действительности являлся агентом ЦРУ, поспешил в свое посольство, чтобы спокойно изучить документ. Прочитав его, он не стал терять времени. Через двадцать минут шифрованное сообщение передали в Вашингтон, еще через два часа по распоряжению директора ЦРУ его отправили в Лондон, бригадиру Чарльзу Фергюсону.
Глава 7
Рауль Монтера вышел на террасу дома на Винсент Лопес Флореда и с удовольствием оглядел сад, раскинувшийся внизу. Пальмы лениво шевелили мохнатыми лапами под свежим ветерком, в фонтанах и ручейках журчала вода. В воздухе чувствовался сильный запах мимозы. Вдали, за садом, под лучами низкого солнца серебрилась Рио-де-ла-Плата.
Его мать и Линда сидели за столиком у фонтана на нижней террасе. Дочь первой заметила его. Она вскочила и бросилась к нему, громко крича от радости. Линда была в бриджах для верховой езды и в желтом свитере, волосы собраны на затылке в хвостик.
– Папа, а мы и не знали, что ты приедешь!
Они обнялись, потом Линда взглянула на него и гордо улыбнулась.
– Тебя показывали по телевизору вместе с генералом Дозо в Рио-Гальегосе. Я тебя видела! И все девочки из нашего класса тоже!
– Правда?
– Да, и «Скайхоки» в Долине Смерти показывали. Я знаю, что ты летаешь на «Скайхоке».
– В Долине Смерти? – серьезно переспросил Монтера. – Откуда ты знаешь о Долине Смерти?
– По телевизору говорили, что летчики называют так то место, куда они летают бомбить английский флот. У двух девочек из нашего класса там погибли братья. – Она снова крепко обняла его за шею. – Папочка, я так рада, что ты живой! Ты опять вернешься туда?
– Нет, в Гальегос я не вернусь, но утром лечу во Францию.
Они вместе подошли к столу. Его мать смотрела на него – спокойная, элегантная и, как всегда, очень сдержанная. В свои семьдесят она выглядела лет на пятнадцать моложе.
– Я собиралась покататься верхом, – говорила Линда, – но теперь не поеду.
– Но почему же? – сказала донна Елена. – Иди, покатайся. Папа будет еще здесь, когда ты вернешься.
– Честно? – спросила его Линда.
– Честное слово, – торжественно пообещал он.
Девочка побежала вниз по ступенькам. Монтера поцеловал матери руку.
– Очень рад тебя видеть, мама.
Мать внимательно посмотрела ему в лицо. От нее не укрылись запавшие щеки, усталые глаза, несколько новых морщин на лбу.
– Господи! – прошептала она. – Что они с тобой сделали!
От природы очень сдержанная, она всегда контролировала свои эмоции. За много лет она привыкла не показывать своих чувств. В результате отношения между сыном и матерью были формальными, даже несколько прохладными.
Но сейчас донна Елена не могла следовать своим обычным правилам. Она поднялась со стула и порывисто обняла его.
– Как хорошо, что ты вернулся целым и невредимым, Рауль!
– Мама!
Рауль почувствовал, что невольно слезы затуманили его глаза. Сколько он себя помнил, мать никогда не обнимала его так.
– Садись. Расскажи, как у тебя дела.
Он сел, закурил сигарету и блаженно откинулся на спинку стула.
– Все отлично, мама!
– Значит, ты не вернешься туда?
– Нет.
– Я должна поблагодарить деву Марию за это. Подумать только, Рауль! В твоем возрасте летать на реактивных самолетах! Это просто чудо, что ты здесь!
– Да, пожалуй, чудо, если подумать, – согласился Монтера. – Наверное, я и сам поставлю несколько свечей каким-нибудь святым.
– Деве Марии или Габриель?
Он нахмурился.
– Дай мне сигарету, – с усмешкой сказала донна Елена. – Твоя мать не так уж глупа. Я три раза видела по телевизору тебя и твой самолет. Только слепой может не заметить этой надписи на борту. Кто она, Рауль?
– Женщина, которую я люблю, – ответил он, повторив то, что говорил генералу Лами Дозо.
– Расскажи мне о ней.
Он рассказал, шагая взад и вперед по террасе.
– Кажется, она хорошая женщина, – заметила донна Елена, когда он закончил.
– Она необыкновенная! Я таких еще никогда не встречал. Как только увидел ее, с самого первого момента влюбился по уши, как мальчишка. Дело не только в ее красоте, в ней есть какое-то очарование, что-то такое, чего нельзя объяснить словами. – Он вдруг рассмеялся. Морщины исчезли, он как-то помолодел и больше не казался усталым. – Она прекрасна во всех отношениях, мама. Если и стоит ради чего-то жить, то только ради нее.
Донна Елена де Монтера глубоко вздохнула.
– Что ж, больше тут нечего сказать, верно? Надеюсь, что скоро я смогу познакомиться с ней. А теперь расскажи мне, зачем ты едешь во Францию.
– Прости, мама, – ответил Рауль. – Это военная тайна. Все, что я могу сообщить – моя поездка связана с тем, что президент называет «наше дело». Он считает, что если я успешно справлюсь со своей задачей, мы выиграем войну.
– Так оно и есть на самом деле?
– Если он в это верит, то может поверить во что угодно. «Наше дело»! – Монтера подошел к краю террасы и посмотрел вдаль, за реку. – Мы уже потеряли половину наших летчиков, мама. Половину! Об этом не пишут в газетах. Толпа кричит, размахивает флагами, Гальтьери произносит речи, а в заливе Сан-Карлос идет настоящая бойня.
Она встала и взяла его за руку.
– Идем, Рауль, давай зайдем в дом.
Они вместе стали подниматься по ступеням.
* * *
Фергюсон сидел за столом в своей квартире на Кавендиш-сквер и в который раз перечитывал шифровку, полученную из ЦРУ. Вошел Гарри Фокс, держа в руке две папки.
– Все здесь, сэр. Все, что касается Феликса Доннера.
– Скажи-ка, Габриель все еще здесь или уехала в Париж?
– Здесь, на Кенсингтон Палас Гарденз. Я вчера ужинал в «Лангане», и она была там с какими-то друзьями. А зачем она вам, сэр?
– Я думаю, это очевидно, Гарри. Похоже, что они с Монтерой без ума друг от друга, а мы можем извлечь из этого пользу. – Фергюсон взглянул в лицо Гарри и предостерегающе поднял руку. – Только не надо читать мне морали, Гарри. Идет война, и мы здесь с вами не в шашки играем.
– Да, сэр, но временами мне кажется, что лучше бы я занялся чем-то другим.
– О, не забивай себе голову всякой ерундой. Ладно, теперь Доннер. Расскажи мне о нем. Только основные факты.
– Мультимиллионер. Интересы «Корпорации Доннера» весьма разносторонние. Строительная индустрия, грузовые перевозки, электроника – в общем, все, что хотите.
– А сам Доннер?
– Очень популярен у журналистов. Многое делает в благотворительных целях. Есть много фотографий, где они с принцем Филиппом пожимают друг Другу руки. Особый интерес представляет его прошлое. Родился в Австралии, в каком-то городишке Рам-Джангл, недалеко от Дарвина. Осиротел в раннем возрасте. Работал на овцеферме и все такое. В 1950 году добровольцем поступил на службу в австралийскую армию. Служил в Корее в артиллерийском подразделении. В начале пятьдесят первого года попал в плен. В конце войны его освободили. Из всего подразделения в живых остался он один.
– И тогда он приехал в Англию?
– Верно. Начал с мелких махинаций недвижимостью. Но в начале шестидесятых, во время бума, он буквально взлетел на вершину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29