Инопланетное страшилище у стены все продолжало знакомить землян с достижениями высокоразвитой цивилизации. Два других представителя той же цивилизации мирно стояли поодаль. К ним пробился фоторепортёр сквозь плотное кольцо любопытных землян и, приблизившись вплотную, громким шёпотом приказал одному из них:
— Немедленно смывайтесь! Запахло жареным. Осторожненько возвращайтесь к машине.
Инопланетное чудовище, в середине которого оказался консультант, спокойно отдыхавший после трудов праведных, резко заколыхалось. Из толпы послышались крики:
— Зачем близко подошёл? Они этого не любят.
— Назад, назад! Не приближаться!
— Ишь какой смельчак выискался! Мы бы тоже так хотели, да совесть имеем…
Фоторепортёр поспешил нырнуть обратно в толпу, а недовольное страшилище, похоже, решило пообщаться с собратьями. Оно разлаписто приблизилось к ним. Три круглые головы склонились друг к дружке, и вот все три чудища, развернувшись, не торопясь зашлёпали к своему космическому кораблю. Очень не хотелось художнику прерывать свою творческую деятельность — он никогда не испытывал такого вдохновения, да что поделаешь. Видимо, всем им угрожает опасность.
За инопланетянами двинулся и историк, успевший уже сосчитать точки на стене. Столкнувшись в толпе с редактором, который давно спрятал микрофон и ничем не отличался от обычных зевак, он принялся делиться с интеллигентным на вид человеком распиравшими его мыслями:
— Я считаю, эту цивилизацию отделяют от нас сотни световых лет. И знаете, что я думаю? Не исключено, когда они разглядывали Землю в свои сверхмощные телескопы, видели ещё ранние стадии развития Земли… может, даже и динозавров.
Интеллигентный зевака явно заинтересовался. Наклонившись к историку, он взволнованно поинтересовался:
— И вы думаете, что они летели к нам все эти долгие тысячи лет? Вроде не выглядят такими уж старыми.
— Ну, может быть, средневековье, — не упорствовал историк. — Но ведь для них критерии времени совсем другие, для них могла пройти всего секунда.
— Критерии времени? — недоверчиво протянул редактор. — Тут я, пожалуй, с вами не соглашусь. Вспомните, ведь они медленно приземлялись, да и пока летели к Гарволину, пока над площадью зависли, прошло не менее получаса. А вы говорите — секунд!
— Ну как вы не понимаете? — горячо возразил историк. — Летели до Земли в нашем понимании тысячелетия, в их — несколько секунд. Здесь приземлялись в нашей атмосфере, здесь другие условия, значит, и критерии времени тоже другие. Законы сохранения энергии… А возможно, действуют ещё неизвестные нам законы перехода энергии в материю и обратно…
Не очень понятные, но чрезвычайно эмоциональные рассуждения историка настолько захватили редактора, что он опять незаметно включил магнитофон, чтобы записать их. Одновременно все его существо, жаждущее романтики, охватил сладкий трепет эмоций, и редактор уже раскрыл рот, чтобы засыпать эрудита-историка тысячью вопросов, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за локоть и отволок в сторонку.
— Едут настоящие учёные! — в панике зашептал ему в ухо фоторепортёр. — Из засекреченного научно-исследовательского БЗЦРУГИ, кореш из посольства дал знать Владе. Не хотели ехать, говорит, силой заставили…
Вздрогнув, редактор стряхнул с себя романтическое наваждение и, кажется, в первый раз задумался о возможных политических последствиях их эксперимента. Трепещущее от сладких эмоций сердце съёжилось под леденящими порывами страха. Что предпринять? С одной стороны — эксперимент в самом разгаре и превзошёл все ожидания, с другой — над ними нависла реальная опасность разоблачения.
— А ты откуда знаешь? — спросил он в последней отчаянной надежде, что сообщение окажется недостоверным.
— Твой человек донёс. Этот местный с коротковолновиком и в самом деле на весь свет растрезвонил.
Редактор понял — другого выхода нет.
— Что ж, в таком случае пора смываться. Поторопи их, пусть стартуют. И наших людей в толпе надо предупредить, что успеют — запишут, и пусть тоже сматывают удочки.
Фоторепортёр понимающе кивнул и смешался с толпой.
— …а мне интересно посмотреть, как они выглядят голыми! — с пьяным упорством твердил каменщик со стройки. — Эти же в одёжке, факт, не полетят голыми на экскурсию, как ты считаешь?
— Думаешь, среди них и бабы есть? — понял дружка напарник.
— Кто их там знает. Может, они все бабы.
— Тогда чего с ними по-научному разговаривать? — кивнул в сторону математика напарник.
— Я прихватил ножницы для разрезания металла, — зашептал им сварщик. — Вот бы разрезать их костюмчик и посмотреть на голеньких.
И все трое принялись живо обсуждать технические детали задуманного. К ним присоединились коллеги — бетонщик и два плотника. А чего тут трудного? Подкрасться потихоньку сзади, пока такой развернётся, десять раз успеешь ножничками раз-два. И сразу видно будет, из чего они. Ножницы себя покажут. Или разрежут, или соскользнут.
— А ну как у него в серёдке что ядовитое? — засомневался было героический сварщик. — Или облако какое вредное вылетит?
— Сташек, дай ему ещё глотнуть для храбрости, — распорядился бетонщик.
— А если такой надрезанный сдохнет от нашего воздуха? — проявил заботу один из плотников.
— Э там, так сразу и сдохнет, — успокоил его бетонщик. — Раз полетели в загранкомандировку, значит, здоровье проверили, выбрали небось самых крепких. Только и вправду режь его подальше от выхлопной трубы автобуса на всякий случай.
Поскольку весь этот обмен мнениями редактор не только подслушал, но и записал на свой магнитофон, он лишний раз убедился в правильности своего решения. Да, пора отваливать. Общественность явно освоилась с нештатной ситуацией и начинает проявлять инициативу, даже правильнее сказать — излишнюю инициативу.
Народ и в самом деле осмелел, космонавтам пришлось удвоить бдительность.
Например, когда шурин директора ювелирного магазина, преодолевая робость и подталкиваемый директором, излишне близко подошёл к одному из пришельцев, выбрав себе сатирика, тому пришлось на всякий случай наставить на него свою клизму. Робкий шурин поспешно нырнул в толпу, которая уже давно ревниво наблюдала за его поползновениями и теперь с явным удовлетворением восприняла реакцию пришельца.
— А не лезь, куда не надо!
— Глядите, ювелир опять со своими штучками.
— Глядите, глядите, ювелир и к марсианам примеривается, — кричала баба с кошёлкой. — Сам не лезет, шурина подсылает.
— Этот с кем угодно торговать сумеет. Спекуляцию развёл…
Молодой рабочий уговаривал мужика на телеге подъехать к астронавтам поближе.
— Пан кучер, вы бы с лошадками им показались, пусть кроме людей хоть какую живность увидят.
— Боюсь! — не соглашался мужик. — Как бы опять мне лошадок не спугнули.
— Да чего пан боится? Видишь же, они смирные. Да и неповоротливые, пока развернутся, лошадки сто раз успеют ускакать. Ну подъедь хоть немного, что тебе стоит! А то обидно за них, гляди, из какой дали прилетели, а лошадей так и не увидят.
Стоящие рядом гарволинцы горячо поддержали предложение рабочего. Посомневавшись, мужик решился. Чмокнул, приподнял вожжи. По булыжникам мостовой зацокали копыта, застучали колёса телеги, и она медленно двинулась к космическому кораблю.
Народ затаив дыхание наблюдал за очередным экспериментом. Как пришельцы отреагируют на таких страшных и больших животных?
А пришельцы явно проявили нерешительность. Страшное оружие одного их них, с таким грохотом выпускавшее ядовитое облако, лишь легонько грохнуло и замолкло, серебристая палка другого астронавта приподнялась было и опустилась, не издав грома и молний, не выпустив огня. Галактические существа, обернувшись к мужику на телеге, явно не знали, как на него отреагировать.
На самом же деле они лихорадочно совещались.
— Только спокойно! — призывал коллег сатирик. — С лошадьми нам не справиться. Не пугать ни грохотом, ни огнём, ни вонью, испугаются и понесут, тогда конец. Сметут нас вместе с вертолётом.
— Да ведь это дитя природы того и гляди прямо в мой вертолёт вместе со своими лошадьми заедет! — беспокоился пилот.
— Ещё минутку выждем, в случае чего отпугнём их в сторону.
В народе результаты эксперимента с лошадьми вызвали недоумение.
— Гляди, пан, неробкие парни! — удивлялась продавщица мясного магазина, весь персонал которого с самого начала оказался в числе зевак, благо уже давно в магазин никакого товара не завозили. — Не сбежали, только пялятся на лошадок.
Не все в толпе поняли суть эксперимента.
— А чего бежать-то? — удивился кто-то. — Ведь это кони, чай, не тигры.
— Думаешь, они разберутся, кто лошадь, а кто тигр?
— А что, если им кота показать? Эй, парни, поймайте какую-нибудь кошку!
У возницы не было намерения нападать на вертолёт, напрасно пилот опасался. Осторожненько приблизившись к серебристой машине, он остановил лошадей. Лошади вели себя спокойно и опять охотно остановились. Постояв немного, возница решил, что выполнил свой долг перед человечеством, и, чмокнув на лошадей, так же неторопливо отъехал подальше и остановился у дома на краю площади. Совсем уезжать не хотелось, интересно знать, что будет дальше.
Контакт галактических гостей и лошадей явно разочаровал публику. Ни кони, ни пришельцы ничего интересного не сделали, и те и другие спокойно восприняли наличие друг друга. Два подростка кинулись искать другие объекты для эксперимента, других представителей земной фауны.
— Только бы русские не помешали! — тревожились в толпе. — А то враз заявятся со своими танками, все испортят.
Кошки в Гарволине не относились к животным экзотическим или редким, наоборот, их было скорее излишне много, и вскоре оба подростка вернулись, держа в объятиях по откормленному, дородному экземпляру.
Бедный редактор почувствовал, что ещё немного — и он впадёт в отчаяние. Три космических пришельца ещё неуклюже чапали к своему кораблю, а сварщик с ножницами наизготовку уже пристроился за ними. Если он, редактор, станет сторожить этого экспериментатора, то те, с котами, могут натворить бед.
Молодые люди, крепко прижимая к груди отборных котов, вплотную приблизились к астронавтам, стерегущим свой корабль, и по счёту «раз, два, три» на «три» одновременно швырнули по коту в космонавта.
На сей раз реакция пришельцев на земные существа удовлетворила самых взыскательных представителей общественности. И пилот, и сатирик, прекрасно отдавая себе отчёт в последствиях, к которым может привести соприкосновение кошачьих когтей с надутыми автомобильными и велосипедными камерами, в отчаянии выкинули прямо-таки акробатический номер, изо всех сил шарахнувшись в сторону. Очень помогла им в этом третья нога, на которую пришлось опереться. Гибкий кронштейн настольной лампы опасно согнулся, но, слава Богу, выдержал. Выполнив неслыханный по сложности пируэт, космонавты шлёпнулись бы на спины и оказались в самом беспомощном положении, но, к счастью, упёрлись спинами в родимый вертолёт, и это их спасло. Удар самортизировали те же камеры. Оттолкнувшись от вертолёта, пилот в бешенстве направил на мальчишек своё грохочущее оружие, не жалея при этом парикмахерской присыпки, сатирик пустил в ход свою клизму. Народ в полном восторге бросился врассыпную.
— Не дышать! — послышались панические голоса. — Отравляющие газы!
— Ну и гадкий же народ, ну что за люди! — во весь голос возмутилась директорша молочного бара. — Марсиане к нам со всей душой, а они котами швыряются! Теперь в отместку весь город уничтожат! Ну погоди, прыщ проклятый, я до тебя доберусь!
— Точно, теперь непременно звёздные войны начнутся! — радостно завопили школьники.
— Что за странные существа! — удивлялся старичок библиотекарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40