– Как фамилия охранника? – быстро вставил вопрос Слава.
– Хазаров Тимур, бывший инструктор по плаванию с кличкой Дельфин.
– Любопытно. И как же они расправились с конкурентом?
– Для выяснения отношений назначили «стрелку» у городской свалки в районе Гусинобродского кладбища. Конкурент, как условились, приехал для разборки один. Писмарь же нарушил договоренность и прихватил с собой Дельфина. Миром решить проблему не удалось. Когда конкурент стал садиться в свою машину, Дельфин по команде Писмаря застрелил его по всем правилам киллерского искусства. Первый выстрел – в спину, контрольный – в голову. Трое из обитающих на свалке бомжей видали сцену убийства и запомнили госномер писмаревского «Мерседеса». Вскоре подельники были арестованы. Писмарь, разумеется, сразу стал отрицать причастность к мокрому делу. Дельфин оказался в более сложном положении. Баллистическая экспертиза показала, что убийство совершено из пистолета, найденного при обыске в его квартире. На первых допросах он плел всякую околесицу, но после встречи с адвокатом Мамаевым, которого Писмарь срочно нанял для защиты, вдруг уверенно стал утверждать, будто пистолет куплен им за бесценок у какого-то бомжа на горсвалке сутки спустя после убийства. Самое же любопытное произошло при судебном разбирательстве. На суд явился лишь один из трех бомжей-свидетелей. Именно в нем Хазаров опознал того самого бомжа, у которого купил пистолет. После недолгого запирательства бомж признался, что подобрал «револьвер» на месте убийства до приезда туда милиции и через сутки продал его всего за сотню рублей «этому парню, который сидит на скамье подсудимых».
– Почему не явились двое других свидетелей?
– Они словно в воду канули. Вероятнее всего, по подсказке Мамаева братки из писмаревской группировки ликвидировали их и трупы сожгли там же, на свалке, которая чадит день и ночь.
– Чем закончилось это дело?
– Судья вернул его на доследование. Время было упущено, и попытки доказать виновность убийц не увенчались успехом. Писмарь был полностью оправдан, Хазаров оштрафован за незаконное приобретение огнестрельного оружия. Только липовый торговец «револьверами» отправился на полтора года в исправительно-трудовую колонию, где, по его мнению, живется не хуже, чем на свалке.
– За такие приемы защиты можно смело возбуждать уголовное дело против самого защитника.
– Можно, да где найти такого смельчака, который не испугался бы писмаревской группировки. Я, например, спасовал.
– После убийства Писмаря Мамаев поддерживает связь с его братвой?
– Судя по тому, как стремительно «быки» наехали на меня, это без наводки Мамаева не обошлось. Значит, и контакты адвоката с этой бандой не оборвались.
– О брате Вениамина Федотовича, Руслане, вам что-нибудь известно?
– Вселение Руслана в коммунальную квартиру – еще одна криминальная история в деятельности адвоката. Чтобы вселить брата в комнату, принадлежавшую восьмидесятилетней Раисе Петровне Гуськовой, Мамаев заключил с ней договор купли-продажи на семь тысяч рублей и пообещал устроить старушку в Бердский интернат для ветеранов труда. В интернате Гуськова до сей поры не поселилась, хотя из коммуналки выписана полгода назад. Спрашивается: куда она исчезла?
– Родственники у нее есть?
– Никого нет.
– Это похоже на распространенный прием ликвидации безродных стариков с целью завладения их жилплощадью, – хмуро проговорил Голубев.
– Так оно и есть на самом деле. Соседи Гуськовой говорят, что спустя неделю после отъезда старушки их вызывали в Бердский горотдел милиции для опознания обнаруженного в лесу трупа. Они опознали Раису Петровну, однако на том все заглохло. Убийца до сих пор не установлен.
– Не Руслан Мамаев «устранил» старушку?
– Не стану утверждать. Как всякий солдат, побывавший, по нынешнему определению, в «горячей точке», Руслан психически неуравновешен. Любитель выпить и под пьяную руку, по словам соседей, склонен на необдуманные поступки. Однако насчет его связей с криминальной средой у меня сведений нет.
Голубев встретился с Кузиным взглядом:
– Иван Мефодьевич, позавчера у нас в райцентре Руслана застрелили. Какая, по-вашему, причина могла привести к столь скорбному исходу?
– Это нечто необъяснимое, – с удивлением проговорил Кузин. – Застрелить брата популярного адвоката, который успешно защищает братву, могли либо по ошибке, либо кто-то свел с Русланом личные счеты.
– Есть предположение, что убийство совершил Тимур Хазаров.
– Предполагать, конечно, можно, да трудно в такое поверить. Адвокат Мамаев в прошлом году спас Дельфина от восьми лет лишения свободы, и вместо благодарности Дельфин убивает брата своего спасителя… Что-то тут не вяжется.
– А вчерашним вечером пристрелили и самого Хазарова.
– Ну, это уж совсем какая-то странная карусель, – еще больше удивился Кузин. – Вероятно, писмаревская братва решает проблему нового лидера. Кто из приближенных Писмаря станет во главе группировки, угадать невозможно. В таких делах многое зависит от непредсказуемой удачи.
– Хазаров не мог претендовать на лидерство?
– Он слишком мелок, точнее говоря, глуп для этого. Дельфин – заурядный исполнитель чужой воли, совершенно не умеющий мыслить. В тугоумии Хазарова я убедился, наблюдая за ним на прошлогоднем судебном процессе, когда Тимур через пень колоду излагал готовые сентенции, вдолбленные ему адвокатом Мамаевым.
– А если предположить, что в писмаревскую группировку вписался Руслан Мамаев? – начал развивать мысль Слава. – Допустим, Руслану для испытания поручили устранить неугодного человека, но он не справился с поручением. В таких случаях информированного неудачника обычно устраняют…
Кузин утвердительно кивнул:
– С тем, что неудачники не приживаются в криминальных группировках, согласен. Среди киллеров действует неписаное правило: принял заказ – выполни. Не выполнишь – пеняй на себя. Могут самого убрать. Такой вариант с Русланом вполне был бы возможен, если бы он не был братом адвоката Мамаева. Вениамин Федотович ни под каким предлогом не допустит Руслана в группировку. Земля ведь слухом полнится. А разве порядочный клиент пойдет к адвокату, у которого родной братец – бандит?..
– Много у Мамаева порядочных клиентов?
– С избытком хватает на всех сотрудников его конторы. Кроме адвокатских функций, фирма Вениамина Федотовича выполняет еще юрисконсультскую работу. Вот на этом поприще к Мамаеву не прискребешься. Здесь он действует строго в рамках закона.
– Мамаев вроде бы консультирует хозяйку парфюмерной фирмы «Лаванда»… – словно между прочим сказал Голубев.
– С Татьяной Жемчуговой я знаком по телевидению. Несколько раз участвовал в ее передачах, посвященных творчеству молодых поэтов, прозаиков и журналистов. Талантливая ведущая была. Умна, обаятельна, тактична. Как она руководит «Лавандой», не знаю. Мамаев однажды хвалился, будто спас ее от финансового краха, и мошенники выплатили ей неустойку в сто пятьдесят тысяч долларов.
– Сколько из этой суммы досталось Вениамину Федотовичу в качестве адвокатского гонорара?
– Процентов десять от общей суммы да со штрафных санкций – минимум двадцать.
– Проще говоря, около тридцати тысяч «зеленых» наварил?
– Пожалуй что – да.
Слава покачал головой:
– Если такой куш можно получить честным путем, зачем запрещенными способами защищать преступников? Неужели Мамаеву такого дохода мало?
Кузин усмехнулся:
– Денег да власти много не бывает. С официальных доходов надо платить налоги. А сколько братки, кроме официальной суммы, положат адвокату «на лапу», сам Господь Бог не узнает. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Да и популярность преуспевающего защитника сильно кружит адвокатскую голову. Мамаев – мужик тщеславный. Привык шагать по жизни с гордо поднятой головой победителя, равных которому нет.
– Как этот «победитель» ведет себя в быту?
– Не хуже и не лучше других «новых русских». Бездельница жена создает имидж благополучной обеспеченной семьи. Отсутствие детей ничуть не тревожит ни супругу, ни самого Вениамина Федотовича. Наверняка встречается с какой-то пассией, но держит это в строгом секрете. С клиентами, среди которых бывают весьма интересные дамы, отношения только деловые. Юрист понимает, что вольности здесь неуместны. На первом плане у него – работа.
– С ваших слов, образ Мамаева получается раздвоенным как бы пятьдесят на пятьдесят… – Голубев, задумавшись, помолчал! – С одной стороны – опытный энергичный юрист, умеющий добросовестно вести дела; с другой – деляга-взяточник, не брезгующий фальсификацией фактов в пользу подзащитных уголовников.
Кузин тяжело вздохнул:
– Таков он и есть на самом деле. О том, что заигрывание с уголовниками добром не кончится, я говорил ему прямо в глаза. Мамаев усмехнулся: «Мефодьевич, время сказочных иллюзий прошло. По щучьему велению ничего не делается. Хочешь достойно жить – бери быка за рога и не терзай совесть пустяковыми принципами, которые сейчас никому не нужны». Вот кредо Мамаева.
– Далеко отсюда его контора?
– На противоположной стороне улицы, наискосок от нашего дома. Там раньше было мрачное здание военторговского магазина. Теперь Вениамин Федотович оборудовал сияющий стеклами современный офис со светящейся рекламой и асфальтированной площадкой для парковки иномарок состоятельных клиентов.
Глава XXI
Когда Голубев вышел от Кузина во двор, скамейки под кленами у столика, за которым старики в черных плащах резались в домино, пустовали. Слава глянул на часы, показывающие пять минут второго. Видимо, бывшие «опричники» строго блюли режим дня и с наступлением обеденного времени по военной привычке ушли «принимать пищу».
Крупная вывеска «АДВОКАТЫ» бросилась Славе в глаза сразу, как только он выехал со двора на улицу. На ступенчатом крыльце офиса, перед дверью с золотистой ручкой в виде интегрального знака, бомжовского вида мужичонка, растирая обеими ладонями тощий зад, возмущенно что-то доказывал сурово смотревшему на него охраннику в милицейской форме и с накинутым на правое плечо ремнем короткоствольного автомата. Чуть в стороне от них лежал пихтовый венок, на траурной ленте которого серебрилась четкая надпись: «Мамаю – от братвы». Столь удачный повод для встречи с адвокатом Мамаевым Голубеву будто сам Бог подкинул. Быстро припарковав «Запорожец» рядом с белой «Тойотой», Слава поднялся на крыльцо офиса. Мужичонка, чуть не плача, сразу обратился к нему:
– Видал, какого пинкаря мент засадил мне в задницу? Наверно, копчик раздробил…
– А какого черта ты с ритуальным подарком сюда приперся! – строго сказал охранник. – Тебе что здесь, похоронное бюро?
– Поручили мне это, вот что!
– А если б тебе гранату поручили в офис притащить?..
– Тогда бы от тебя мокрое место осталось!
– Ну-ну!..
– Не запряг – не понукай!
– Сейчас еще под зад «запрягу», если первого раза не понял.
– Только попробуй! – мужичонка повернулся к Голубеву. – Будь свидетелем, как сторожевой цербер хамит.
– Кто вам поручил венок принести? – спросил Слава.
– Представительный гражданин.
– Подробнее можете рассказать?
– Чего тут рассказывать… Я намеревался перекусить в погребке, что на углу Коммунистической и Красного проспекта. Остановился, стал считать мелочь. Хватит – не хватит на порцию пельменей?.. Рядом тормознулась вот такая иномарка, – мужичок показал на белую «Тойоту». – Сидевший за рулем прилично одетый гражданин подозвал меня: «На бутылку заработать хочешь?» – «Смотря какая работа». – «Не пыльная. Частную адвокатскую контору знаешь?» – «Знаю». – «Надо туда унести венок и передать хозяину». – «Сам-то почему не передашь? Тут рядом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30