Двое следили за улицей, двое по очереди
что-то сердито бурчали в рацию.
- Привет, ребята!
Они разом повернули в его сторону головы. Лишь тот, что держал в руке
рацию, потянулся к кобуре под мышкой. Для прочих он все еще оставался
своим - и Виктор вдруг понял, как важно для него пусть даже в самый
последний момент провести грань между собой и этими некоронованными
королями подворотен. Потому он и окликнул:
- Ты правильно хватаешься за свою пушку. Абсолютно правильно!..
Парень уже выхватывал крупнокалиберный кольт, когда Виктор спустил
курок. Магазин опустел в считанные секунды. Превозмогая боль в раненной
руке, он тут же вставил новый. Этого мгновения однако хватило им, чтобы
выпустить в него пару пуль. Одна из них разъяренной пчелой ужалила донора
в ногу. Уже выбегая под открытое небо, холодным сторонним голосом он
констатировал, что кость не задета. Виктор не нуждался в осмотре раны.
Если бы пуля перебила кость, он попросту потерял бы сознание. Кусочек
металла, летящий со скоростью четыреста метров в секунду, дробит кость в
осколки, причиняя невыносимую боль. Не в силах совладать с нею, сознание
отключается. Это и называется шоком. Кроме того, нога подломилась бы при
первом же шаге. Однако он бежал - и бежал довольно прытко. В сгрудившихся
у машин боевиков Виктор разрядил последний рожок и, не бросая автомат,
вором-хромоножкой припустил вниз по улице. Оружие - лишняя тяжесть, но
пусть лучше думают, что в любой момент этот сумасшедший может обернуться и
прицелиться. Виктор знал по себе: когда думаешь о подобном, мысль о
преследовании приходит в самую последнюю очередь.
Но бежать за ним они и не спешили. Сначала позади поднялся
взволнованный галдеж, а затем утробно взревели двигатели. Погоня обещала
превратиться в увлекательную охоту - что-то вроде вертолетных вояжей со
снайперами, пуляющими с высоты по обезумевшим от боли и ужаса зверям.
За первым же поворотом Виктор отбросил автомат. Он уже задыхался,
хромота усиливалась с каждым шагом. Было ясно, что ему не убежать от них.
Частные дворики скрывали свои нехитрые секреты за бетонными стенами. Не
очень высоко, - если подпрыгнуть, можно уцепиться за край. Но Виктор не
сомневался, что в таком случае он останется без пальцев. Верхнюю кромку
подобных заборов сердобольные владельцы частного сектора щедро посыпали
битым стеклом. Да и не подтянуться ему с такой рукой. Позади загремели
выстрелы, и Виктор вновь повернул.
Все... Он перешел на шаг, ловя распахнутым ртом огненный воздух. До
следующего поворота ему не добежать. Он играл в эту забавную игру
достаточно долго. Рупперт наверняка будет им доволен. Может быть, даже
раскупоривая очередную бутылочку с пивом, скажет о нем что-нибудь
залихватское. А может, и не скажет. Из семи дней минуло только два. Два
несчастных дня, высосавших из Виктора все силы...
Раненным плечом он ткнулся в стену, со стоном отстранился. Впрочем...
Сейчас можно было уже не беречься. Он слышал визг тормозов, приближающиеся
голоса. Виктор с трудом удержал себя от желания зажмуриться. Первая
машина, вторая, третья... Здорово же он разозлил Графа! Вместо двух-трех
наемников за ним приехала целая армия головорезов. Вот и за спиной кто-то
требовательно даванул на клаксон. Не слишком поспешно Виктор обернулся.
Черный "Вольво" глядел на него распахнутыми окнами. Из одного торчал ствол
пулемета, из другого фигурный раструб, напоминающий гранатомет. Господи!
Это еще зачем? Неужели им мало превратить его в решето? Или Граф дал
задание разнести его в клочья?.. Из раструба плеснула длинная струя
пламени. Маленькая комета пронеслась мимо ошеломленного Виктора,
вонзившись в бампер передней машины боевиков. Гулкий взрыв повышибал из
зданий стекла, подбросив четырехколесное чудо на добрых полтора метра над
землей, превратив его в огненный нефтяной факел. Жаркие языки с треском
пожирали обивку и умерщвленную плоть, вздымая к небу плазменную дрожь.
Пепельные клубы заволокли улочку, скрыв от глаз боевиков ошеломленного
донора и черный "Вольво". Ему снова давался шанс, и еще не веря в
приключившееся, Виктор, пошатываясь, впритирку к стене, скользнул мимо
черной машины.
- Эй! Куда ты!..
Кричали из "Вольво", но донор уже бежал. Это стало отработанным
рефлексом. Не доверяя ни глазам, ни самым искренним обещаниям, он
предпочитал полагаться лишь на собственные ноги. И задним числом мозг
удовлетворенно просчитал, что узкая улочка не позволит "Вольво" совершить
разворот. Для того, чтобы ринуться за ним, машине придется некоторое время
прокатиться задним ходом. А там, кто его знает, может, подвернется еще
что-нибудь...
- Да стой же, придурок!..
С той стороны огненного шквала наконец-то ответили слепой пальбой.
Виктору показалось, что он слышит, как с жестяным хрустом пули впиваются в
лощеное и ухоженное тело "Вольво". Наклонив корпус вперед, он побежал что
есть мочи. Простреленную ногу при каждом толчке некто невидимый стегал
плетью, но на это донор запретил себе обращать внимание.
Ему удалось оторваться от "Вольво". Вернее сказать, пассажирам хищной
машины на какое-то время стало не до него. Заработал пулемет, огрызаясь на
пули боевиков, и еще раз громыхнул взрыв. В перипетии боя Виктор не
вникал. Все было одинаково загадочно - и продолжительное отсутствие
полицейских, и странное поведение пассажиров "Вольво". Всю оставшуюся
энергию донору следовало тратить на бег. Анализ не поздно будет провести
позднее...
Ветви хлестнули его по лицу. Перепрыгнув невысокую оградку, Виктор
помчался по засаженному деревьями участку. На него испуганно озирались
редкие прохожие. Какой-то малыш, оставленный на скамье, горько заплакал.
Виктор чуть было не наступил на его игрушку. Свернув с дорожки, он побежал
по траве. В голове плыли неясные образы, сознание ускользало, превращаясь
в скользкую, трепещущую рыбину. Порой ему начинало казаться, что его
окатили бензином и подожгли. Горела нога, пылало плечо, и не было
поблизости ни огнетушителя, ни обыкновенной лужи.
Споткнувшись, он рухнул, зарывшись лицом в траву. Черный молот
обрушился на затылок-наковальню. Гул прошел по телу, и нечто чужеродное,
властное повлекло его в неведомое, опутывая липкой паутиной, смрадной
ладонью затыкая рот и ноздри.
Ему казалось, что беспамятство длилось считанные минуты, но, когда
Виктор снова перевернулся на спину, стало значительно темнее. Наступал
вечер. Шагах в десяти от него на корточках сидел малец лет десяти и
целился в окровавленного человека из рогатки. Виктор неуверенно улыбнулся.
Он впервые видел в руках западного мальчугана рогатку. Забавно. Хотя
почему бы им не увлекаться подобными самоделками?.. Темная резина
натянулась, личико мальчика было не на шутку серьезным. Виктор ощутил
растущее беспокойство. Из рогатки непросто попасть в цель, но он вдруг
почувствовал, что юный стрелок не промажет. "Черт подери! Этот поганец
угодит мне в глаз! Обязательно угодит..." За мгновение до того, как резина
зловеще щелкнула, он успел дернуться в сторону. Металлическая гайка
стукнула его по затылку и отскочила в траву.
- Ах ты стервец! - Виктор сделал попытку подняться, но у него ничего
не вышло. Левая рука онемела, на неосторожное движение тело отозвалось
болью. Кроме всего прочего, он понял, что его лихорадит. Снисходительно
поглядывая на него, мальчуган неспешно удалился.
- Ремнем бы тебя! По заднице!.. - Виктор вновь откинулся на траву.
Сквозь колыхание листвы в темнеющем небе начинали поблескивать первые
звезды. Отчего-то на ум пришло сказанное кем-то очень давно: "Детство -
это облако, называемое раем, с которого медленно, год за годом мы нисходим
в преисподнюю". Надо было сказать об этом тому мальчугану. Он бы, конечно,
ничего не понял, но, возможно, запомнил бы. Память - вещь неподвластная и
любит всяческие фокусы. Забывают в юности, но вспоминают в зрелые годы...
Виктору захотелось рассмеяться. Отчего-то звезд стало больше. Неужели
так быстро темнеет? Или часть небесных светил - инициатива его
собственного зрения?.. После того, как в глаза ему прыснули едким
аэрозолем, они стали способны на самые диковинные эффекты. Вот и сейчас!..
Они снова замыслили какую-то шутку. Стало светлее. Значительно светлее...
Но ведь между вечером и утром пролегает целая ночь. Восход не наступает
сразу после заката! Тогда что это? Бред?.. Виктор пошевелился. Он
явственно слышал чьи-то голоса. Может быть, это ангелы? Они частенько
спускаются к умирающим. Душе не просто отыскать нужную тропку на небо.
Сколько их - отходящих ежедневно и еженощно! А ведь даже на небе любят
порядок. Вот и высылают каждой душе своего сопровождающего, своего гида.
- ...Ты только взгляни! Он весь в крови! Похоже, не стоило и затевать
все это.
- Но он дышит!
- Что с того? Долго ли он протянет?
- Не знаю... Но если бы он был ранен серьезно, не улизнул бы от нас.
Скорее всего, он просто ослаб.
- Верно. Дать ему глоток кофе, и он тут же придет в себя.
- Не остри. Так или иначе, но парня надо перенести в машину.
- Ты голова, тебе решать.
Виктор почувствовал, что его отрывают от земли. Он улыбнулся. Ангелы
не использовали антигравитационных ухищрений. Забирая его с собой на небо,
они шумно и как-то очень уж по-человечески пыхтели.

Грудь и плечо были умело перебинтованы. Раздетый до пояса, он
восседал в мягком кресле, а горбоносый худой человек с копной светлых
волос тщетно пытался вогнать ему в руку иглу шприца.
- Наконец-то! Только с третьей попытки... - Горбоносый врачеватель
подмигнул приходящему в себя донору. - Первую иглу я сломал. Пришлось
вытягивать щипцами. Вторая проткнула вену насквозь. Так-то, приятель!
Только с нами и возможны подобные фокусы. - Он бросил использованный шприц
в эмалированную посудину. - Видел бы ты, сколько свинца я из тебя
выковырял. Где ты его только насобирал...
- Старушка добрая угостила.
- Что ж, скажи ей спасибо. Твое счастье, что дробь не вошла глубже.
Фактически она сидела под кожей. В тебя что, стреляли из детского пугача?
- Нет. Но между нами была дверь и кевлар. - Виктор пошевелился. Ногу
светловолосый балагур тоже успел обработать. Должно быть, он вколол ему
какой-то наркотик. Боли Виктор не ощущал. Не было у него и температуры.
- Тогда все ясно. Честно говоря, мне следовало догадаться. Дробь
выглядела основательно расплющенной. - Светловолосый поднялся с колен и,
подойдя к умывальнику, энергично намылил руки. Белого халата на нем не
было, да и вообще на доктора он не походил.
- Кто вы? - Виктор с удивлением огляделся. Яркие лампы, высокий
потолок, на окнах плотные шторы.
- Пожалуй, в самом деле пора представиться, - мужчина с улыбкой
покосился на раненого. Утираясь полотенцем, медленно приблизился. -
Горди-один, Горди-два, слышал о таких именах? Впрочем, откуда... Самуэль
Гордон - так меня кличут. Для тебя я Сэм, хотя, если желаешь, можешь
называть меня Горди.
- Ты из полиции?
- Попал пальцем в небо, - Горди рассмеялся. - Я из того "Вольво", что
пытался выцепить тебя из-под носа у молодчиков Графа. Но ты слинял. Кто
мог ожидать от раненого донора такой прыти!.. Словом, мы крепко
помучились, прежде чем снова отыскали тебя. Пришлось воспользоваться
услугами главного радара, а этого нам, ой, как не хотелось делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31