Поэтому, как только он согласится, деньги начнут поступать в наш банк. Но тогда он должен будет срочно браться за дело. – На мгновение Джимескин замялся и одернул полу своей куртки. – Времени осталось не очень много.
Сухмет повернулся к Лотару:
– Они, по крайней мере, верят нашим гарантиям. Вот как бы проверить их честность?
Тут Рубос положил на плечо Лотара свою ручищу. Желтоголового давно уже занимала мысль, как его друг научился переносить все эти штучки торгашей? Но если Рубос ни разу не вмешался в разговор, значит, совсем неплохо.
– Лотар, этот банк практически принадлежит мне и Светоке. Моего слова тебе достаточно, Сухмет?
Лотар посмотрел в окно. Уже стало темнеть. Для него, Сухмета и его мальчишек света факелов и костров по ту сторону частокола, где обосновался караван, было достаточно, но для гостей – вряд ли. Тем не менее со свечами можно пока подождать. Эти люди в темноте меньше следят за своей мимикой. И хотя это практически не нужно, Сухмет должен их проверить – не только же заботой о деньгах забита его старая мудрая голова.
– Что считать началом войны? И что считать ее реальным ходом? К тому же мне, может быть, удастся повернуть назад две армии или стравить их друг с другом, но война все равно разразится, хотя и пойдет не так, как задумали ее ваши враги. Как тогда будет оцениваться моя работа?
Джимескин пожевал губами. Лотар почему-то вспомнил Шува, трактирщика из Мирама. Это сходство вдруг многое разрешило – так вот каким образом богатство Мирама сказалось на новых Шувах, подумал Лотар. Они больше не трактирщики, но в глубине души они все те же мальчишки, которые не забывают старые проказы, старых друзей и, возможно, не теряют представление о чести.
– Об этом мы не думали, Лотар. Нас, жителей Срединной и Передней частей Западного континента, интересует именно отказ от войны в целом.
– Дело таково, что я могу с ним не справиться. – Лотар посмотрел на Сухмета, который, не поворачивая головы, мысленно с ним согласился, и продолжил: – Тем более что у нас, как ты говоришь, не осталось времени.
– В том, что ты можешь это сделать, Лотар, никто не сомневается. Ты уже много раз переворачивал представления о том, что возможно и допустимо, а что нет. Никто теперь не сомневается, что ты можешь все. И, уж конечно, можешь повернуть азийские армии назад.
Лотар посмотрел на высокий, слегка потемневший потолок. Он плохо понимал, как люди могут бояться его, иногда выказывать явное презрение и все-таки обращаться за помощью в трудные времена. Но именно так и было. И Лотар к этому привык и перестал задумываться. Как привык и к тому, что люди действительно считали его всемогущим. И непобедимым.
– Если у нас так мало времени, мы просто не успеем оказаться на месте, чтобы разобраться в том, что происходит. Подумайте сами, господа, армии разделяет, должно быть, немалое расстояние. Кроме того, они только на подходе к нашим восточным границам, а это значит, что еще десятки лиг нам придется преодолевать по враждебной, очень хорошо контролируемой их разъездами территории. Кроме того, мне придется поговорить с военными и политическими лидерами с нашей стороны, чтобы составить картину в целом. Или еще одна непростая проблема – как проникнуть на вражеские позиции? Как мы сможем с этим управиться, если?..
Он умолк, получив странный сигнал от Сухмета.
Тот что-то вещал, отчетливо артикулируя свои мысли, и они удивили бы Лотара, если бы он захотел удивляться. Ответ сводился к тому, что наниматели уже решили эти проблемы.
В подтверждение его слов со стула поднялся один из гостей, который не отходил от Джимескина с самого начала разговора. Он был высокий, светловолосый, с глупыми бачками, которые лишь подчеркивали его юный возраст. Но в глазах его светился ум и привычка к ответственности. Он попытался сделать суровое, ничего не выражающее лицо, но неожиданно губы его раздвинулись в почти счастливой улыбке.
– Капитан воздушного корабля «Летящее Облако» к твоим услугам, сэр. Как и весь мой корабль.
После этого он попытался снова сесть, но Лотар остановил его жестом:
– Подожди, капитан, э… сэр. Я не совсем понял, что значит?..
– Купсах, капитан Купсах, сэр. И не обращайся ко мне чересчур официально, сэр Лотар. Как ни приятно, что ты серьезно относишься к моей должности, я полагаю, этим ты преувеличиваешь мою роль. Я буду всего лишь извозчиком, доставляющим тебя и других людей, которых ты назовешь, в ту точку континента, которую ты укажешь.
– И все-таки я хотел бы услышать, что за «Летящее Облако» вы тут приготовили, господа? Откуда вообще взялась эта идея?
– Пожалуй, лучше всего на эти вопросы отвечу я, – раздался дребезжащий голосок мэтра Шивилека.
Похоже, он мне скоро надоест как горькая редька, подумал Лотар.
– В своем путешествии в Ашмилону я познакомился с прекрасным ученым, который, правда, довольно глупо рядился в рясу какого-то мага или факира, неким мэтром Илисаром.
– Он жив? – быстро спросил Лотар.
– Так вы знакомы? – Шивилек немного смутился. – Впрочем, разумеется, вы знакомы. И он показал нам знаменитый на весь Южный континент старинный воздушный корабль, который в разобранном виде стоял у него в мастерской.
Тут Рубос широко улыбнулся и хмыкнул так, что Шивилек вздрогнул и посмотрел на него с тревогой. Впрочем, он быстро успокоился.
– Мы купили у него полный набор чертежей этого великолепного, не побоюсь громких слов, произведения инженерной мысли. А в Мираме построили прототип, который замечательно зарекомендовал себя. Он-то и является тем средством дальнего и очень быстрого передвижения, или, лучше сказать, перемещения, которое разрешит кое-какие из наших проблем, Желтоголовый.
Лотар кивнул. Он вспомнил корабль, который они с Рубосом видели в магической лаборатории Илисара, – жесткие доски его палубы, разбросанные гвозди и какие-то бронзовые детали…
Пожалуй, летающий корабль, управляемый умелым и знающим командиром, может решить проблему перемещений.
– К тому же, – сказал Лотар вслух, – корабль, вероятно, может быстро и относительно безопасно перемещаться в самой гуще вражеских войск?
Джимескин неожиданно поднял голову. Посмотрев туда, где, как ему казалось, находится Желтоголовый, он громко произнес:
– Что значит – относительно безопасно? Я уверен, что у противника нет ничего подобного, и потому можно говорить о полной безопасности наших перемещений прямо над головами всех вражеских войск, идущих сейчас на Запад.
Лотар скептически усмехнулся:
– Я не так в этом уверен, Джимескин. К тому же, что значит – «наши перемещения»? У меня будут помощники?
Терпение Джимескина иссякло. Он повернулся к своему молчаливому телохранителю и громко произнес:
– Партуаз, принеси-ка сюда пару канделябров с самыми лучшими свечами, какие только найдешь. Я не могу разговаривать о серьезных вещах в темноте. Только быстро. – Потом снова повернулся к Лотару: – Надеюсь, я не обижу этим нашего хозяина, ведь это все-таки не факелы.
– Но, господин Джимескин, я не должен…
– Иди, ничего со мной тут не случится.
Партуаз встал и вышел, озабоченно вытянув вперед огромные мускулистые руки. Банкир, снова обращаясь к хозяину, но глядя совсем в другую сторону, произнес:
– Никто не говорит только о помощниках, Лотар. Вместе с тобой полетят наблюдатели и, возможно, консультанты. Надеюсь, ты не будешь возражать против этого?
Лотар провел рукой по гладким доскам стола.
– Капитан Купсах, сколько людей может взять на борт «Летящее Облако» ?
– Вместе с необходимыми припасами не больше четырнадцати, сэр.
– А где ты его оставил?
– Так как корабль в некотором роде еще военная тайна, я оставил его, согласно приказу господина Джимескина, в замке господина Санса. Он находится в семидесяти милях отсюда, и мы можем прибыть туда завтра к вечеру.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ввалился Партуаз. В обеих руках он нес по огромному – на двенадцать свечей – канделябру из кованой бронзы. Все свечи уже горели. Стало светло, как в парадной зале короля.
Пожмурившись, все с удовольствием стали смотреть на свечи. Партуаз с заметным облегчением вернулся на свой пост за спиной Джимескина. Может, он и в самом деле отличный телохранитель, решил Лотар. Только слишком напряжен и даже для человека неважно ориентируется в темноте, а в остальном…
– И все-таки я еще ничего не решил, – произнес Лотар. – Видите ли, я не очень представляю, как можно справиться с этой задачей.
Рубос, старый верный друг, хлопнул Лотара по плечу так, что это отозвалось даже в покалывающих легких.
– А когда, Лотар, это могло тебя остановить? Лучше давай ответим на вопрос поважнее: как ты думаешь, когда мы сможем отправиться?
Глава 4
Конечно, Лотар почувствовал летающий корабль задолго до того, как увидел, но внутреннее ощущение, которое порождал этот предмет, настолько отличалось от его наглядного представления, что даже он немного оторопел, когда на траву, на деревья, на людей с их нелепыми шатрами, на небольшой табун лошадей и на дом Лотара легла тень.
Шумел он не очень сильно, но звук был такой же необычный, как и внешний вид корабля, поэтому лошади запрядали ушами, а самые пугливые кобылки даже взбрыкнули. Впрочем, и многие люди вели себя не лучше. Они закричали, стали поднимать руки вверх, кто-то даже опустился на колени.
Лотар с интересом разглядывал летающий корабль в действии.
Во-первых, этот предмет был не совсем корабль – ни покатых боков, ни киля или плавно заостренного носа. Он был довольно плоским, как неуклюжий, странный сундучок, а все его обводы отличались угловатостью, к которой глаз долго не мог привыкнуть. Во-вторых, вместо привычных парусов над палубой с единственной надстройкой, больше похожей на низкую сараюшку, плавала длинная – намного длиннее самого корабля – серебристая гондола, привязанная к корпусу множеством хитроумно переплетенных канатов. Сразу стало ясно, что именно эта гондола и поднимает все сооружение в воздух, хотя по объему она была гораздо меньше, чем обыкновенный монгольфьер. По какому принципу эта гондола устроена, как она работала, что делало ее такой летучей – было непонятно. Похоже, хитрость заключалась в какой-то магии, хотя, что это за магия, не понял даже Сухмет.
На носу под равными углами от бортов вверх и немного вперед поднимались два огромных жестких ребра, похожих на гигантские веера, отливающих сверкающей темно-коричневой краской. А еще два веера поменьше опускались вниз и вбок. В целом это напоминало оперение стрелы, хотя никто не ставит на одной стреле четыре пера. Лотар сразу догадался, что веера выполняли ту же роль, что и кили у корабля, – не давали сильным боковым потокам сбивать корабль с курса.
На корме почти строго вверх был установлен настоящий руль в виде крестообразной рамы со сложной растяжкой, обернутой плотной жесткой тканью с изображением каких-то резвящихся дракончиков. Но сразу было понятно, что художник никогда не видел дракона. Два руля поменьше отходили почти строго горизонтально в разные стороны от задней оконечности плоского днища. Но они нужны были, вероятно, лишь при наборе высоты или при спуске.
В центре корпуса находились два огромных движущихся крыла, очень сложно управляемых каскадом шарнирных приспособлений. Они были так велики, что, казалось, их невозможно привести в движение, и тем не менее управляли ими всего два человека. За большими крыльями были еще два крылышка поменьше, но пользовались ими редко. Рулевой считал, что от них больше мороки, чем толку.
Рулевой, как и положено, находился на юте и что-то бодро выкрикивал, а пятеро матросов дружно тянули канаты и делали что-то еще, стараясь посадить корабль на узкой полоске земли, где Сухмет вот уже который год все собирался, но так и не сумел сделать сад камней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42