Это был тот боковой проход, о котором говорил Санс. Он и в самом деле существовал. А Сухмет прошел в двух футах от него и ничего не заметил. Все это наводило на мысли… Но мысли были такими медлительными и неповоротливыми, что Лотар даже не успел ничего предпринять, как Санс шагнул вперед.
– Стой, куда? – Сухмет повернулся вслед лейтенанту.
И для него эта работа не проходила даром. Все лицо старика было покрыто сплошной маской пота, глаза блуждали, рот полуоткрылся от невыносимого напряжения…
– Он что-то нашел, – пояснил Лотар.
– Да, нашел, – почти выкрикнул Санс, – и иду по этому коридору… Тут намного теснее.
Веревка увлекла Лотара за лейтенантом. Он ударился о плечо Рубоса, но мирамец уже понял, что вдвоем им тут не повернуться, и отбросил свой конец. Сухмет сокрушенно зашипел на него.
Лотару уже не было дела до того, как они будут разбираться между собой. Они остались позади, а впереди был Санс, и Желтоголовому нужно было во что бы то ни стало обогнать его. Он чувствовал, что это важно, что это освободит лейтенанта от чего-то, что ему не по силам… Казалось, сами стены коридора подталкивали его вперед. Нужно было продраться, обогнать Санса… Но коридор стал очень узким, и ничего не получалось.
Лотар хрипло закричал, стараясь заглушить нестерпимый вой колоколов в сознании:
– Стой, Санс, я приказываю остановиться! Я должен идти первым!
Лейтенант не слушал, он уже почти бежал, и Лотар поймал себя на том, что не может его схватить, потому что сразу и окончательно забыл, как можно схватить бегущего впереди человека и силой задержать его. Пока он раздумывал, Санс вдруг дико закричал и мигом остановился…
Лотар стукнулся ему в спину грудью и тоже остановился. Санс боролся с чем-то впереди, от чего не было спасения, и выл от боли. Лотар повернулся назад.
Сзади к нему осторожно, очень медленно подходил Сухмет. Он спросил:
– Ты как, господин мой?
– В порядке, – ответил Лотар. – А вот с Сансом что-то происходит.
Сухмет кивнул и протянул руку, чтобы увести Лотара.
– Быстрее назад, отсюда мы никуда не можем перейти.
Пока они бежали, Лотар спросил, задыхаясь:
– Ты знаешь, что это такое?
– Догадываюсь, – буркнул Сухмет. Теперь он был спокойнее, увереннее, и даже не потел, а бежал, как призовой жеребец чистых кровей. Лотар едва успевал за ним.
Рубос дошел почти до конца пространственного коридора и уже приготовился выйти из него, когда они оказались рядом. Он оглянулся, проверил, все ли в порядке с Лотаром, и удовлетворенно кивнул.
– Ну, ладно, – сказал он, – прыгаю.
И прыгнул. Не останавливаясь, следом за ним прыгнул Сухмет. Лотару тоже ничего не оставалось делать, как шагнуть вперед. Снова, как тогда, когда они проходили через мерцающую дверь пространственного перехода на чердаке служебной башенки замка КаФрам, – мгновенное беспамятство. А потом он почувствовал, что катится по песчаному склону, набивая несильные шишки на слишком выпуклые части тела и хрустя песком, залепившим рот и глаза.
Когда он остановил падение, никого поблизости уже не было. Тело ломило от боли и внутреннего перенапряжения, которое он испытал в коридоре, но тревожные колокольчики в сознании умолкли. Он ощущал полное спокойствие. Если бы не крики где-то рядом, все было бы и вовсе прекрасно.
Эти крики! Лотар поднял голову. Потом вскочил и помчался, стараясь как можно быстрее высвобождать ноги из вязкого песка. Но когда он подбежал, все было уже кончено.
Санс тонул в янтарной скале, как мошка в куске сосновой смолы. Он уже погрузился до плеча, а правая нога полностью ушла в ровную, гладкую на вид поверхность…
Неожиданно лейтенант заговорил:
– Это все? – Никто ему не ответил. – Сделайте что-нибудь!
Сухмет покачал головой:
– Санс, из этого выбраться невозможно.
– Не понимаю… Я погибаю, а вы ждете, пока я окончательно не утону?
Рубос вдруг тряхнул головой:
– Нет, не верю. Держись, Санс.
В мгновение ока он выхватил свой меч и рубанул по янтарной поверхности, стараясь отсечь примерно то место, где должно было находиться плечо гибнущего лейтенанта. Огромный ятаган застрял, углубившись дюйма на три, и намертво остановился. Рубос подергал, но не смог больше ничего с ним сделать.
Тогда он оперся на него, как на рычаг, схватил Санса за плечо и попробовал его вытащить. Это не дало ровным счетом никакого результата, но Санс вдруг всхлипнул, попытался схватиться за Рубоса и нечаянно толкнул его. Рука мирамца соскользнула, он дернулся, удерживая равновесие…
Лотар оказался рядом, прежде чем мирамец врезался в скалу, схватил за пояс и резко отдернул его. И все-таки кончиком пальца Рубос коснулся скалы.
Он так и стоял, в ярде от прозрачнейшей скалы, на ровной поверхности которой солнце играло всеми своими лучами, а палец его всего на четверть дюйма погрузился в гибельную массу. И не мог отойти, потому что не было силы, которая разорвала бы этот захват.
– Так, – недовольно буркнул Сухмет. – Теперь и ты тоже.
– Что я тоже? – спросил Рубос.
Мирамец поднял ногу, приготовившись упереться подошвой сапога или коленом в скалу и все-таки вырвать палец.
– Не делай этого, – спокойно и грустно предупредил его Санс.
– Почему? – оказывается, Рубос еще не все понимал.
– А как, ты думаешь, в этой прелести увязло бедро Санса? – вопросом на вопрос ответил Сухмет.
– Все так и было, – сказал Санс. – Мне казалось, не может быть ничего страшного, но когда я уперся ногой…
– Тебе нужно было подождать, мы бы обошли и помогли. А теперь…
Сухмет вздохнул и вытащил саблю.
– Ты думаешь, это необходимо? – спросил Рубос. Он стал очень рассудительным. Так и не дождавшись ответа, он вдруг сказал: – А эта штука, из которой состоит скала, здорово жжет.
– Сейчас будет еще больнее, – предупредил его Лотар.
Сухмет потрогал лезвие подушечкой большого пальца, как мясник или хирург.
– Хорошо хоть не руку, Рубос. А палец, если будешь терпеливым, мы тебе с помощью посоха Гурама отрастим новый.
– Жаль, я не знал этого, – снова сказал Санс. – И теперь вот…
– Может, я сам? – спросил Рубос.
– В этом нет необходимости, – ответил Сухмет и взмахнул Утгелой.
Лотар резко отдернул освободившегося Рубоса от янтарной скалы, чтобы он от боли не выкинул что-нибудь неожиданное.
Пока Сухмет перевязывал мирамцу рану, Лотар стоял около Санса. Лейтенант медленно, дюйм за дюймом тонул в ровной, совершенно невозмутимой поверхности и беззвучно молился, шевеля губами. Лотар мог бы, конечно, услышать, что он говорил, но не стал этого делать. Предсмертная молитва вдруг прервалась. Санс снова заговорил, и в голосе его зазвучало отчаяние:
– А Господь примет меня на небо? После всего того, что они сделали со мной?
Лотар посмотрел прямо в глаза юноше:
– Ты очистился. После того как Сухмет вылечил тебя, ты загрязнен не больше, чем новорожденный ребенок. Я знаю, я был там.
– Где – там?
– В твоем сознании.
К ним подошел Сухмет. Он спросил:
– Санс, если хочешь, я могу послать блаженный морок, и ты умрешь, даже не заметив этого. Хочешь?
– Нет, – быстро ответил юноша. Но потом он вгляделся в янтарную поверхность, которая приблизилась уже к самому его подбородку. – А впрочем, не знаю.
– Будем считать это согласием?
– Да. Только… – Он чуть не заплакал, но справился с собой и все-таки договорил: – Не уходите от меня, даже если я ничего не буду соображать, пока я… Пока я…
– Хорошо, – пообещал Лотар.
– И не волнуйся, мальчик, – вдруг быстро произнес Сухмет. В его голосе уже звучала магическая, внушающая сила. – Ты недолго будешь там находиться. Души, подобные твоей, быстро возвращаются назад, иногда даже слишком быстро, потому что здесь им нравится больше… И они приходят в этот мир для новых испытаний.
Он сделал странный жест, словно ударил Санса на расстоянии обеими ладонями сверху вниз, и голова мальчика бессильно повисла. Лоб его коснулся янтарной поверхности, но он этого уже не заметил. На его губах появилась блаженная улыбка. Он был далеко отсюда и видел что-то, доступное только ему.
– Он уйдет быстро, – произнес Сухмет и, больше не добавив ни слова, отошел.
Лотар остался стоять. Он должен был стоять, потому что это был пятый юноша, за которого он взял на себя ответственность и который теперь умирал. Он остался еще и потому, что ловушка ответвления была поставлена на него, на Лотара. Он должен был ее заметить, он должен был пойти первым, и он должен был вот так, как Санс, врезаться прямо в скалу, которая не отпускала от себя никого – ни живого, ни мертвого.
Да, он должен был погибнуть, так было рассчитано. Выход из того искривленного коридора кончался, вероятно, всего в нескольких дюймах от скалы. Ведь что-то толкало Лотара вперед, заставляя бежать. Он неминуемо погиб бы… Если бы не Санс.
Он спас Лотара. И Желтоголовый приготовился ждать, пока юноша исчезнет на его глазах.
Прошло не очень много времени, как Санс стал погружаться в скалу уже и лицом. Разглядывая, как это происходит, Лотар обнаружил одну очень интересную особенность.
Сама скала была настолько прозрачной, что Лотар, почти не напрягая зрения, видел холмы сквозь всю ее толщину. Но тонувший в ней Санс не оставлял никаких следов, словно его руку до плеча и ногу до бедра ровно отсекли и каким-то образом растворили.
Или длина рук и ног тонущего лейтенанта была неизмеримо мала по сравнению с глубиной, заключенной в таинственном материале, словно небольшая с виду янтарная скала хранила в своей утробе необъятный и неведомый океан. Вероятно, эта мысль была правильной, потому что Сухмет, неожиданно появившийся сзади, одобрительно хмыкнул:
– Так и есть, господин, мы видим тут столько этой смолы, что кажется, можно обхватить руками, а на самом деле тут могут утонуть миры и народы. Пойдем, все уже кончено, ты выполнил свой последний долг перед этим мальчиком.
Они отошли к Рубосу, который сидел на коряге и баюкал свою руку.
– Ну а ты как? – спросил его Лотар.
– Вот он, – Рубос кивнул на Сухмета, – обещает новый палец. Но все хирурги что-нибудь обещают, а потом выясняется, что костыли, которые они дают, гораздо хуже ног.
– Ну, с ногами у тебя пока все в порядке.
– Если с тобой поведусь, то за ногами придется и во сне приглядывать.
Так, значит, дело становится действительно худо. Без особой надобности Рубос шутить не станет.
– Ты бы обезболил ему руку, – сказал Лотар.
– Предлагал, он отказывается.
Рубос вздохнул и посмотрел на то, что еще недавно было Сансом. Теперь из скалы торчал лишь клочок одежды и заломленная в волнообразном, странном движении левая кисть.
– Мне жаль, что этот мальчишка погиб.
– А как с остальными нашими мальчишками?
Рубос только вздохнул и ничего не ответил. Тогда подал голос Сухмет:
– Это война. За свою жизнь я насмотрелся на многие войны. И видел много таких смертей. В них нет ничего хорошего, но Вседержитель в непостижимой справедливости так установил свой миропорядок, что это еще не конец. Для многих из них это только начало радости и добра.
– Аминь, – буркнул Рубос.
Сухмет насмешливо посмотрел на него, а потом отвернулся.
И тут случилось удивительное. Может быть, это происходило и раньше, но они просто не замечали, погруженные в трагедию Санса.
На посохе Гурама, брошенном на песок, образовался чуть мутноватый шар величиной с большое яблоко. Как он появился из ничего, не мог сказать ни один из них. Он просто вышел из тех складок посоха, которые Сухмет называл – по аналогии с трубой – клапанами. А потом эта капля, похожая на пузырь воздуха под водой, поползла вверх, распластываясь, как медуза, и ушла в сторону янтарной скалы.
Присмотревшись, Лотар с удивлением обнаружил, что над скалой уже собралось некоторое количество таких пузырьков и они прикрывали янтарную глыбу, как ровный аккуратный зонтик.
Рубос повернулся к Сухмету:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Стой, куда? – Сухмет повернулся вслед лейтенанту.
И для него эта работа не проходила даром. Все лицо старика было покрыто сплошной маской пота, глаза блуждали, рот полуоткрылся от невыносимого напряжения…
– Он что-то нашел, – пояснил Лотар.
– Да, нашел, – почти выкрикнул Санс, – и иду по этому коридору… Тут намного теснее.
Веревка увлекла Лотара за лейтенантом. Он ударился о плечо Рубоса, но мирамец уже понял, что вдвоем им тут не повернуться, и отбросил свой конец. Сухмет сокрушенно зашипел на него.
Лотару уже не было дела до того, как они будут разбираться между собой. Они остались позади, а впереди был Санс, и Желтоголовому нужно было во что бы то ни стало обогнать его. Он чувствовал, что это важно, что это освободит лейтенанта от чего-то, что ему не по силам… Казалось, сами стены коридора подталкивали его вперед. Нужно было продраться, обогнать Санса… Но коридор стал очень узким, и ничего не получалось.
Лотар хрипло закричал, стараясь заглушить нестерпимый вой колоколов в сознании:
– Стой, Санс, я приказываю остановиться! Я должен идти первым!
Лейтенант не слушал, он уже почти бежал, и Лотар поймал себя на том, что не может его схватить, потому что сразу и окончательно забыл, как можно схватить бегущего впереди человека и силой задержать его. Пока он раздумывал, Санс вдруг дико закричал и мигом остановился…
Лотар стукнулся ему в спину грудью и тоже остановился. Санс боролся с чем-то впереди, от чего не было спасения, и выл от боли. Лотар повернулся назад.
Сзади к нему осторожно, очень медленно подходил Сухмет. Он спросил:
– Ты как, господин мой?
– В порядке, – ответил Лотар. – А вот с Сансом что-то происходит.
Сухмет кивнул и протянул руку, чтобы увести Лотара.
– Быстрее назад, отсюда мы никуда не можем перейти.
Пока они бежали, Лотар спросил, задыхаясь:
– Ты знаешь, что это такое?
– Догадываюсь, – буркнул Сухмет. Теперь он был спокойнее, увереннее, и даже не потел, а бежал, как призовой жеребец чистых кровей. Лотар едва успевал за ним.
Рубос дошел почти до конца пространственного коридора и уже приготовился выйти из него, когда они оказались рядом. Он оглянулся, проверил, все ли в порядке с Лотаром, и удовлетворенно кивнул.
– Ну, ладно, – сказал он, – прыгаю.
И прыгнул. Не останавливаясь, следом за ним прыгнул Сухмет. Лотару тоже ничего не оставалось делать, как шагнуть вперед. Снова, как тогда, когда они проходили через мерцающую дверь пространственного перехода на чердаке служебной башенки замка КаФрам, – мгновенное беспамятство. А потом он почувствовал, что катится по песчаному склону, набивая несильные шишки на слишком выпуклые части тела и хрустя песком, залепившим рот и глаза.
Когда он остановил падение, никого поблизости уже не было. Тело ломило от боли и внутреннего перенапряжения, которое он испытал в коридоре, но тревожные колокольчики в сознании умолкли. Он ощущал полное спокойствие. Если бы не крики где-то рядом, все было бы и вовсе прекрасно.
Эти крики! Лотар поднял голову. Потом вскочил и помчался, стараясь как можно быстрее высвобождать ноги из вязкого песка. Но когда он подбежал, все было уже кончено.
Санс тонул в янтарной скале, как мошка в куске сосновой смолы. Он уже погрузился до плеча, а правая нога полностью ушла в ровную, гладкую на вид поверхность…
Неожиданно лейтенант заговорил:
– Это все? – Никто ему не ответил. – Сделайте что-нибудь!
Сухмет покачал головой:
– Санс, из этого выбраться невозможно.
– Не понимаю… Я погибаю, а вы ждете, пока я окончательно не утону?
Рубос вдруг тряхнул головой:
– Нет, не верю. Держись, Санс.
В мгновение ока он выхватил свой меч и рубанул по янтарной поверхности, стараясь отсечь примерно то место, где должно было находиться плечо гибнущего лейтенанта. Огромный ятаган застрял, углубившись дюйма на три, и намертво остановился. Рубос подергал, но не смог больше ничего с ним сделать.
Тогда он оперся на него, как на рычаг, схватил Санса за плечо и попробовал его вытащить. Это не дало ровным счетом никакого результата, но Санс вдруг всхлипнул, попытался схватиться за Рубоса и нечаянно толкнул его. Рука мирамца соскользнула, он дернулся, удерживая равновесие…
Лотар оказался рядом, прежде чем мирамец врезался в скалу, схватил за пояс и резко отдернул его. И все-таки кончиком пальца Рубос коснулся скалы.
Он так и стоял, в ярде от прозрачнейшей скалы, на ровной поверхности которой солнце играло всеми своими лучами, а палец его всего на четверть дюйма погрузился в гибельную массу. И не мог отойти, потому что не было силы, которая разорвала бы этот захват.
– Так, – недовольно буркнул Сухмет. – Теперь и ты тоже.
– Что я тоже? – спросил Рубос.
Мирамец поднял ногу, приготовившись упереться подошвой сапога или коленом в скалу и все-таки вырвать палец.
– Не делай этого, – спокойно и грустно предупредил его Санс.
– Почему? – оказывается, Рубос еще не все понимал.
– А как, ты думаешь, в этой прелести увязло бедро Санса? – вопросом на вопрос ответил Сухмет.
– Все так и было, – сказал Санс. – Мне казалось, не может быть ничего страшного, но когда я уперся ногой…
– Тебе нужно было подождать, мы бы обошли и помогли. А теперь…
Сухмет вздохнул и вытащил саблю.
– Ты думаешь, это необходимо? – спросил Рубос. Он стал очень рассудительным. Так и не дождавшись ответа, он вдруг сказал: – А эта штука, из которой состоит скала, здорово жжет.
– Сейчас будет еще больнее, – предупредил его Лотар.
Сухмет потрогал лезвие подушечкой большого пальца, как мясник или хирург.
– Хорошо хоть не руку, Рубос. А палец, если будешь терпеливым, мы тебе с помощью посоха Гурама отрастим новый.
– Жаль, я не знал этого, – снова сказал Санс. – И теперь вот…
– Может, я сам? – спросил Рубос.
– В этом нет необходимости, – ответил Сухмет и взмахнул Утгелой.
Лотар резко отдернул освободившегося Рубоса от янтарной скалы, чтобы он от боли не выкинул что-нибудь неожиданное.
Пока Сухмет перевязывал мирамцу рану, Лотар стоял около Санса. Лейтенант медленно, дюйм за дюймом тонул в ровной, совершенно невозмутимой поверхности и беззвучно молился, шевеля губами. Лотар мог бы, конечно, услышать, что он говорил, но не стал этого делать. Предсмертная молитва вдруг прервалась. Санс снова заговорил, и в голосе его зазвучало отчаяние:
– А Господь примет меня на небо? После всего того, что они сделали со мной?
Лотар посмотрел прямо в глаза юноше:
– Ты очистился. После того как Сухмет вылечил тебя, ты загрязнен не больше, чем новорожденный ребенок. Я знаю, я был там.
– Где – там?
– В твоем сознании.
К ним подошел Сухмет. Он спросил:
– Санс, если хочешь, я могу послать блаженный морок, и ты умрешь, даже не заметив этого. Хочешь?
– Нет, – быстро ответил юноша. Но потом он вгляделся в янтарную поверхность, которая приблизилась уже к самому его подбородку. – А впрочем, не знаю.
– Будем считать это согласием?
– Да. Только… – Он чуть не заплакал, но справился с собой и все-таки договорил: – Не уходите от меня, даже если я ничего не буду соображать, пока я… Пока я…
– Хорошо, – пообещал Лотар.
– И не волнуйся, мальчик, – вдруг быстро произнес Сухмет. В его голосе уже звучала магическая, внушающая сила. – Ты недолго будешь там находиться. Души, подобные твоей, быстро возвращаются назад, иногда даже слишком быстро, потому что здесь им нравится больше… И они приходят в этот мир для новых испытаний.
Он сделал странный жест, словно ударил Санса на расстоянии обеими ладонями сверху вниз, и голова мальчика бессильно повисла. Лоб его коснулся янтарной поверхности, но он этого уже не заметил. На его губах появилась блаженная улыбка. Он был далеко отсюда и видел что-то, доступное только ему.
– Он уйдет быстро, – произнес Сухмет и, больше не добавив ни слова, отошел.
Лотар остался стоять. Он должен был стоять, потому что это был пятый юноша, за которого он взял на себя ответственность и который теперь умирал. Он остался еще и потому, что ловушка ответвления была поставлена на него, на Лотара. Он должен был ее заметить, он должен был пойти первым, и он должен был вот так, как Санс, врезаться прямо в скалу, которая не отпускала от себя никого – ни живого, ни мертвого.
Да, он должен был погибнуть, так было рассчитано. Выход из того искривленного коридора кончался, вероятно, всего в нескольких дюймах от скалы. Ведь что-то толкало Лотара вперед, заставляя бежать. Он неминуемо погиб бы… Если бы не Санс.
Он спас Лотара. И Желтоголовый приготовился ждать, пока юноша исчезнет на его глазах.
Прошло не очень много времени, как Санс стал погружаться в скалу уже и лицом. Разглядывая, как это происходит, Лотар обнаружил одну очень интересную особенность.
Сама скала была настолько прозрачной, что Лотар, почти не напрягая зрения, видел холмы сквозь всю ее толщину. Но тонувший в ней Санс не оставлял никаких следов, словно его руку до плеча и ногу до бедра ровно отсекли и каким-то образом растворили.
Или длина рук и ног тонущего лейтенанта была неизмеримо мала по сравнению с глубиной, заключенной в таинственном материале, словно небольшая с виду янтарная скала хранила в своей утробе необъятный и неведомый океан. Вероятно, эта мысль была правильной, потому что Сухмет, неожиданно появившийся сзади, одобрительно хмыкнул:
– Так и есть, господин, мы видим тут столько этой смолы, что кажется, можно обхватить руками, а на самом деле тут могут утонуть миры и народы. Пойдем, все уже кончено, ты выполнил свой последний долг перед этим мальчиком.
Они отошли к Рубосу, который сидел на коряге и баюкал свою руку.
– Ну а ты как? – спросил его Лотар.
– Вот он, – Рубос кивнул на Сухмета, – обещает новый палец. Но все хирурги что-нибудь обещают, а потом выясняется, что костыли, которые они дают, гораздо хуже ног.
– Ну, с ногами у тебя пока все в порядке.
– Если с тобой поведусь, то за ногами придется и во сне приглядывать.
Так, значит, дело становится действительно худо. Без особой надобности Рубос шутить не станет.
– Ты бы обезболил ему руку, – сказал Лотар.
– Предлагал, он отказывается.
Рубос вздохнул и посмотрел на то, что еще недавно было Сансом. Теперь из скалы торчал лишь клочок одежды и заломленная в волнообразном, странном движении левая кисть.
– Мне жаль, что этот мальчишка погиб.
– А как с остальными нашими мальчишками?
Рубос только вздохнул и ничего не ответил. Тогда подал голос Сухмет:
– Это война. За свою жизнь я насмотрелся на многие войны. И видел много таких смертей. В них нет ничего хорошего, но Вседержитель в непостижимой справедливости так установил свой миропорядок, что это еще не конец. Для многих из них это только начало радости и добра.
– Аминь, – буркнул Рубос.
Сухмет насмешливо посмотрел на него, а потом отвернулся.
И тут случилось удивительное. Может быть, это происходило и раньше, но они просто не замечали, погруженные в трагедию Санса.
На посохе Гурама, брошенном на песок, образовался чуть мутноватый шар величиной с большое яблоко. Как он появился из ничего, не мог сказать ни один из них. Он просто вышел из тех складок посоха, которые Сухмет называл – по аналогии с трубой – клапанами. А потом эта капля, похожая на пузырь воздуха под водой, поползла вверх, распластываясь, как медуза, и ушла в сторону янтарной скалы.
Присмотревшись, Лотар с удивлением обнаружил, что над скалой уже собралось некоторое количество таких пузырьков и они прикрывали янтарную глыбу, как ровный аккуратный зонтик.
Рубос повернулся к Сухмету:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42