Интересно, как можно повредить себя канцелярской замазкой?
— Я тебе отвечу: сначала человек пользуется мазилкой, она попадает ему на пальцы, а потом он этими пальцами трет себе глаза.
— Тридцать семь человек поранили себя калькуляторами. А это как? Они же не тяжелее упаковки для яиц. Видишь, я кое-что знаю о рисках.
Все это больше не казалось мне забавным. Я села и посмотрела на часы.
— Мне кажется, нам обоим пора.
Мы приняли душ, но вели себя вполне пристойно. Только вымыли друг друга, вытерли и помогли одеться. Одевать Бена оказалось не менее возбуждающим, чем раздевать. Но в целом ему повезло больше, чем мне: у него была свежая одежда, а мне пришлось довольствоваться тем, в чем прибежала. Надо было заскочить домой и переодеться. Бен приблизился ко мне, взъерошил волосы, поцеловал в лоб.
— Мне немного не по себе от того, что я вижу тебя в одежде Джо.
Я покачала головой:
— У нас, должно быть, одинаковый вкус. В этой самой рубашке меня похитили. Сначала я намеревалась выбросить ее в мусорное ведро или сжечь, но рубашка симпатичная, и я решила, что не перестану вспоминать о том кошмаре, если сожгу любимую тряпку.
— Эта рубашка принадлежала Джо. Она купила ее в Барселоне. Или ты тоже покупаешь вещи в Барселоне?
— Ты уверен?
— Да.
Я замолчала и лихорадочно думала. Этот факт что-то да значил. Только что?
* * *
Уже на лестнице мы снова поцеловались. Мгновение мне казалось, что я не сумею уйти. Вцеплюсь в Бена и буду чувствовать себя рядом с ним в безопасности. Но затем приказала себе не глупить.
— Придется возвращаться в этот ужасный мир.
— Что ты намереваешься делать?
— Сейчас поеду домой — то есть в квартиру Джо — и переоденусь. Нельзя же ходить в одном и том же.
— Я не это имел в виду.
— Сегодня или завтра тот человек обнаружит, что убил не меня. И снова начнет охоту. Может быть, попытаюсь узнать, куда подевалась Джо. Хотя мне кажется, что из этого ничего не получится. — Надежда, которую я питала, когда лежала с Беном в постели и ела тост, начинала улетучиваться.
Бен глубоко задумался и поигрывал ключами от машины.
— Сегодня позвоню родителям Джо. Они должны вернуться. Посмотрим, может быть, что-то прояснится.
Я поцеловала его, для чего мне потребовалось подняться на цыпочки.
— Это означает «спасибо». И еще — что ты не должен рисковать ради меня.
— Не говори глупостей, Эбби. Я тебе позвоню. — Он подал мне визитную карточку, и нас обоих развеселила официальность его жеста. — А меня ты всегда найдешь по одному из этих телефонов.
Мы снова поцеловались. Я почувствовала его ладонь на своей груди и накрыла ее своей рукой.
— Не могу избавиться от мыслей о том человеке из Амстердама.
* * *
Я лежала в ванне, повязав голову полотенцем, и думала, как он станет рассуждать. Он вот-вот обнаружит, что я еще жива. Не исключено, что уже знает. И еще одно: мой неосторожный звонок на мобильник. Телефон у него — это его трофей. Я тогда представилась Джо. Не мог ли он решить, что я пытаюсь организовать на него охоту?
Я оделась в вещи Джо. Специально выбрала серые брюки из рубчатого вельвета и кремовый, толстой вязки, свитер. Ничего подобного я раньше не носила. Пусть считается, что Эбби Девероу умерла. А я — одна из тех миллионов, кто бродит сейчас по Лондону. Как он сумеет меня найти? Но вот другой вопрос: смогу ли найти его я?
Затем я сделала то, что должна была сделать раньше: сняла трубку и набрала по памяти номер отца Терри.
— Слушаю, — ответил он.
— Ричард, это Эбби.
— Да, Эбби. — Голос был вежливо-ледяным.
— Понимаю, как все это ужасно... И переживаю за Терри.
— Рад слышать это от вас.
— Его отпустили?
— Пока еще нет.
— Я уверена, что это сделал не он. И предприму все возможное, чтобы ему помочь. Скажите об этом его адвокату.
— Хорошо.
— Я дам вам свой номер... Хотя нет... лучше перезвоню. Или позвоню Терри, когда он вернется. Договорились?
— Хорошо.
Последовала пауза, а затем мы попрощались друг с другом.
* * *
Я стояла в самом центре гостиной Джо и осматривалась. Это была та неприятная стадия поисков, когда человек что-то не нашел в этом месте, но пришел повторить попытку. Но со мной все обстояло еще хуже: я не представляла, что искала. Хорошо бы обнаружить дневник. Из него я бы выяснила, какие планы были у Джо. Однако в столе я уже успела порыться и ничего подобного не нашла. Я прошлась по комнате, снимая с полок предметы и опять водружая их на место. На подставке у окна стоял горшок с растением. Моя мама определила бы, что это такое, сказала бы даже латинское название. А я понимала одно — оно желтело. Земля была твердой и потрескалась. Я принесла с кухни стакан воды и побрызгала на несчастный цветок. Вода быстро скрылась в трещинах почвы. Мне пришло в голову, что такая женщина, как Джо, не уехала бы отдыхать, оставив растение погибать. Заодно я полила и баньян.
Все улики, которые я обнаруживала, были словно миражи. Возникали маревом в воздухе, но стоило мне броситься в их сторону и попытаться ухватить, как тут же растворялись.
Я жила в этой квартире. Не исключено, что Джо, уезжая в отпуск, оставила меня в ней. И рассчитывала, что я буду поливать ее цветы.
Я покосилась на стопку корреспонденции, которую уже профильтровала в поисках крупицы полезного. Но снова перебрала конверты — не найдется ли все-таки чего-нибудь полезного? И один конверт приковал мое внимание: счет за газ, который я еще не успела оплатить — иссякли мои капиталы. Конверт имел прозрачное окно, в котором был виден адрес и фамилия. Я прочитала и издала возглас изумления. «Мисс Л. Дж. Хупер». И тут же бросилась звонить Бену на мобильник. Мне показалось, что он занят и куда-то спешит. Но вот он меня узнал, и его голос потеплел. Я улыбнулась. И почувствовала прилив нежности. Как втюрившаяся четырнадцатилетняя девчонка.
— Как ее первое имя? — закричала я в трубку.
— Что?
— Понимаю, это глупый вопрос. Но вот передо мной один из ее счетов. Здесь два инициала: первый "Л", второй «Джей». Так как же ее звали?
Бен хмыкнул.
— Лорен. Как Лорен Бэколл. Ее еще этим дразнили.
— Лорен, — онемела я и почувствовала, как у меня задрожали колени. Пришлось привалиться к стене, чтобы не упасть. — Келли, Кэт, Фрэн, Гейл, Лорен, — сказала я в трубку.
— Что это такое?
— Тот человек, называл мне имена женщин, которых он убил.
— Но... — последовала долгая пауза. — Может быть, это просто совпадение.
— Лорен... Имя отнюдь не в первой десятке среди самых распространенных.
— Не скажи... Сейчас и не такие дают. К тому же она никогда им не пользовалась. Не любила это имя.
Я принялась что-то бормотать — больше себе, чем Бену, так что ему пришлось переспросить, что я там говорю.
— Извини, я хотела сказать, что понимаю ее чувства, — повторила я. — Она назвала ему это имя, потому что это был единственный способ отвергнуть его издевательства. Притвориться, что он унижал и запугивал не Джо, а ее официальное "я".
Я нажала кнопку и заставила себя вспоминать. Что он говорил о Лорен? Келли плакала, Гейл молилась. А как вела себя Лорен? Лорен сопротивлялась. И долго не протянула.
Мне стало дурно. Теперь я знала, что Джо умерла.
* * *
Когда меня узнал Джек Кросс, его голос посуровел и в нем появились усталые нотки.
— Ах это вы, Эбби, — произнес он. — Ну, как дела?
— Ее звали Лорен, — объяснила я, пытаясь сдержать слезы.
— Вы о ком?
— Джо. Ее первое имя Лорен. Помните? Имя Лорен было в списке женщин, которых он убил.
— И что из того?
— Разве вам это не кажется важным?
— Возьму себе на заметку.
Я рассказала ему об одежде — одежде Джо, которую я носила.
— Это ничего не значит, — осторожно заметил полицейский. — Мы уже выяснили, что вы проживали в квартире Джо. Почему бы вам не надевать ее одежду?
Я опустила глаза на серые вельветовые брюки Джо и сорвалась:
— Какие вам нужны улики, чтобы вы сочли их стоящими? — И услышала тяжелый вздох на другом конце провода.
— Поверьте, Эбби, я на вашей стороне. Если хотите знать, только несколько минут назад освежал в памяти ваше дело. И даже поручил его одному из коллег. Так что мы о вас не забыли. Но чтобы ответить на ваш вопрос, мне нужны улики, которые способны убедить тех, кто до сих пор вам не верит.
— Вы, черт возьми, их получите! — выкрикнула я. — Дождетесь своего.
Я хотела треснуть трубкой по аппарату, но в квартире Джо стоял беспроводной радиотелефон, конструкция которого не позволяла отвести душу подобным образом. Пришлось только изо сей силы нажать на кнопку.
— Эбби, Эбби, глупая ты девчонка, — подвывала я, утешая себя.
Глава 20
Я знала, что Джо умерла. Не важно, что говорил Кросс. Я была уверена в этом. Вспомнила его шепот в темноте: «Келли, Кэт, Фрэн, Гейл, Лорен». Лорен и была Джо. Она так и не сообщила ему имени, которым ее называли те, кого она любила. А дала имя незнакомки. Таков был ее способ остаться человеком и не поддаться безумию. А он теперь мог добавить еще одно имя к своему списку — Салли. Хотя, вероятно, Салли для него не в счет. Он расправился с ней по ошибке. Ведь она — не я. Я поежилась. Никто не знал, где я пряталась. Никто, кроме Кэрол в «Джей и Джойнер» и жившего на первом этаже Питера. И еще, конечно, Кросса и Бена. Так что я в безопасности, твердила я себе, хотя ощущала беспокойство.
Я задернула шторы в большой комнате и стала слушать новые сообщения на автоответчике. Их оказалось немного — всего два: женщина сообщала, что занавеси Джо можно было забирать, и некто по имени Алекс здоровался, мол, сколько лет, сколько зим, говорил, что наконец вернулся и теперь хорошо бы в ближайшее время повидаться.
Потом я распечатала единственный поступивший утром конверт. В нем оказалось предложение продлить подписку на «Нэшнл джиогрэфик». Я сделала это для Джо. А затем позвонила Сэди. Ее, как я и предполагала, не оказалось дома — пришлось оставить сообщение. Я сказала, что соскучилась и хотела бы встретиться. И сама почувствовала, что это правда. Потом наговорила то же самое в автоответчик Шейлы и Гая. А Сэму послала туманно-игривое электронное письмо. Пока я не хотела ни с кем из них встречаться — речь шла о наведении мостов.
Затем сделала себе сандвич с авокадо, беконом и итальянским сыром. Хотя я не была голодна, успокаивало методичное приготовление пищи, сидение на диване и пережевывание мягкого хлеба — помогало ни о чем не думать и очищать мозг. Внезапно я поняла, что представляю картины, которые возникали в моем сознании в подвале: бабочка, река, озеро, дерево. Я создавала их, чтобы бороться с мерзостью и страхом. И теперь наполняла мозг этими символами свободы. Но вдруг услышала, как сама говорю:
— А где же кошка?
Не знаю, каким образом образовался вопрос. Возник сам собой в тишине комнаты. У Джо не было кошки. Единственным представителем кошачьей породы была котяра Питера — тот самый с глазами, словно угли, который так напугал меня ночью. Но что-то волновало меня в этом вопросе, будто стучалось в мозг. Словно нечто полузабытое пыталось прорваться в сознание.
Почему я подумала о кошке? Потому что у Джо были вещи, которые сопутствуют кошкам. Я где-то видела их. Я пошла на кухню и принялась выдвигать ящики и открывать шкафы. Не здесь. Наконец вспомнила и направилась к высокому шкафчику у ванной, где хранились пылесос и лыжное барахло. Там рядом с набитым одеждой рюкзаком стоял кошачий туалет. Совсем новый, хотя не исключено, что хорошо вычищенный. И нераспечатанная упаковка из шести маленьких баночек кошачьих консервов. Я захлопнула дверцу и вернулась на диван. Взяла сандвич, но тут же положила обратно.
Ну и что из того? Джо когда-то держала кошку. Может быть, держит до сих пор, но кошка пропала, потому что исчезла хозяйка и некому стало ее кормить и гладить. Может быть, умерла. Может быть... Я не закончила мысль. Или Джо только собиралась завести кошку. Я вернулась к шкафчику и прочитала надпись на консервах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44