На его призыв охотно откликнулись украинские хлопцы и горячие латышские парни. Сейчас их в центре Давлатова больше тридцати человек. Есть и русские. Особенно один. Которого сейчас стерегут два араба и про которого заговорил вдруг Рустэм Давлатов. Тут надо предпринимать контрмеры, а не думать о том, как наказать двойного предателя Зубахина, подумал Бараев. Ведь ничего еще не сделано за этот час. Впрочем, Рустэму виднее - у него две рации.
Ваха покосился на радиостанцию "Кенвуд".
- Рустэм, эта свинья, Зубахин, он рядом. Разобраться с ним - секундное дело. Чего не скажешь о матерых диверсантах. - Бараев кивнул за спину, на зеленый панбархатный стяг. - Они идут, Рустэм.
- Ну да, русские идут. Они идут, чтобы встретить здесь смерть. Нам выпала честь встречать дорогих гостей. Мы не станем прерывать наших мероприятий. Пусть все идет своим чередом. Кто предупрежден, тот вооружен, - мудро высказался Давлатов. - Я поставлю своих людей коридором, и русские диверсанты пройдут по нему, чтобы оказаться в капкане.
- Рустэм, они не с "дипломатами" идут, и галстуков на них нет. У них мины направленного действия, а одеты они, как и ты, в военную форму. И среди них человек, про коварство которого можно писать научные труды. Марковцев не просто диверсант, он - диверсант-террорист, тигр с мозгами лисицы. В Москве, когда мне сообщили о планах военной контрразведки, я был спокоен и уверен, легко принял на себя проблему по кличке Марк. А здесь мне стало не по себе, - Бараев зябко повел плечами.
- Я не привык торопиться, Ваха. Среди диверсантов у тебя только один знакомый, я же знаю всех остальных. Ребятки решили встать на путь исправления. Что ж, я помогу им.
- Слушай, Рустэм, я поймал себя на мысли, что мы с тобой разговариваем, как два старейшины. Я бросил все дела не для этого. Вот эта рация - почему она стоит на столе? - не выдержал Бараев.
Давлатов рассмеялся, почесывая обросшую щеку.
- И все же скажу, какую штуку я придумал для Зубахина. Я посажу его к заложникам, к его землякам. Узнают они его - хорошо, нет - тоже неплохо. А завтра...
На завтрашний день в центре Давлатова, кроме прочих мероприятий, был запланирован показательный бой, или штурм российского подразделения. Высокие иорданские гости из союза "Братья мусульмане" - Аль-Мияр Абдель Хафез и Джавгар Хасан Мухамед должны были воочию убедиться в профессионализме наемников и в том, что деньги, выделяемые союзом, не расходуются впустую. План простой: казарма, отдыхающие российские военные, чью роль должны исполнять заложники, - с одной стороны; с другой диверсионная группа боевиков, проникшая на территорию подразделения, чтобы уничтожить русских бойцов.
Для наглядности Давлатов распорядился к полудню 20 декабря разобрать одну стену склада, чтобы гости могли наблюдать театрализованное действие во всей его красе. Заложникам выдадут ножи - настоящие - и разместят их по койкам, к которым они начали привыкать. А задача нападающих - проникнуть в расположение казармы со стороны целых стен и уничтожить весь личный состав подразделения, стараясь произвести как можно меньше шума. В ход пойдут ножи, бесшумные пистолеты. Задача не бог весть какая, но изюминка заключалась в постановке этого кровавого спектакля, где смерть будет настоящей. Много смертей. Считая Зубахина - двадцать четыре. И каждый из заложников будет сопротивляться, отчаянно борясь за свою жизнь.
Вряд ли Абдель Хафез и Хасан Мухамед видели что-то подобное, и им представится случай передать снятый на видеокамеру материал своему руководству. Хотя каждый из них тоже занимал в союзе высокую Должность.
- Мне интересно будет понаблюдать за Зубахиным, - продолжил рассказ о дне Аль-Канун Давлатов, воодушевленный тем, что командиром российского подразделения станет действующий генерал-майор. Этот факт буквально сразит иорданских союзников. - Мне интересно, - повторил Давлатов, - будет Зубахин биться или нет.
Бараев пожал плечами. То, что задумал Рустэм, обещало интересное зрелище. Пожалуй, стоило задержаться в центре до завтрашнего дня. Как-то незаметно ушли на второй план диверсанты под командованием Марковцева. Действительно, подумал Ваха, куда они денутся, попав в плотное кольцо трехсот боевиков?
- Неплохо бы взять живым кого-нибудь из диверсантов, - подал он идею. - Я бы с удовольствием посмотрел на Марковцева в роли "куклы". Поговаривают, что ножом он владеет, - и владеет прилично.
- Это мысль, - одобрил Давлатов и по рации отдал распоряжение привести в кабинет Зубахина.
На генерала жалко было смотреть: исхудавший, с отвисшими щеками, с восковым лицом, похожим на маску. Пародия на человека, которого называли Консультантом. Человека, продающего героин, своих подчиненных и только в последнюю очередь - свою родину.
Генерал попал-таки под суд - шариатский. Сейчас ему вынесут приговор, а завтра приведут его в исполнение.
Вволю поиздевавшись над пленником, Давлатов пренебрежительно заметил:
- Тебя сегодня же поместят вместе с заложниками. Ты можешь сразу сказать им, кто ты есть. Решай сам, от кого лучше тебе получить смерть, от своих или от моих людей. Впрочем, все они твои, правда, Женя? Ты какой-то многодетный у нас.
Генерал молчал. Как ни странно, все его мысли были в полумраке казармы-склада, где его поджидали двадцать три солдата Российской Армии, его товар - по сути и по определению. Сейчас Зубахину было наплевать, узнают ли его заложники. Нет, скорее, не узнают и будут поддерживать "новичка".
Слишком поздно начал переоценивать свои жизненные позиции и принципы генерал-майор, слишком поздно понял, что деньги, внешний лоск и показуха ничем не отличались от стока нечистот из его дома. Все думают одинаково, когда судьба припирает к стенке, все витают в мыслях в тесноте какой-нибудь одинокой лачуги, где есть ВСЕ: кусок хлеба, вода, огонь в печке...
- Да, - сказал Зубахин, часто кивая головой, - да...
Что он хотел этим сказать, осталось для двух чеченцев непонятно.
Когда увели морально сломленного, безучастного ко всему Зубахина, к Бараеву и Давлатову присоединились начальник учебного центра Увайс Рагимов - коренастый и физически очень сильный человек, "специалист широкого профиля" каратист Иса Хамурзинов, обучавший наемников подрывному делу Исрапил Шагаев и "главный диверсант" Ахмед Закуев. Не было пока среди руководителей центра только "идеолога" Джафаля Мустафы и главного "партизана" Ризвана Тимаева.
Не присутствовал в кабинете и еще один высокий гость - Тамаз Аширов. Эмиссар Республики Ичкерии беседовал с иорданскими коллегами в гостевой комнате. Он был спокоен, считая, подобно Рустэму Давлатову: "Кто предупрежден, тот вооружен". И вообще, тринадцать человек против трехсот наемников - это по меньшей мере несерьезно. Вот завтрашнее представление, десять против двадцати четырех, совсем другое дело.
- Взгляните на карту, - Давлатов призвал начальников лагерей к вниманию. - Показываю точный путь, по которому направляется диверсионная группа. Иса, расположи всех своих людей коридором. Пусть он будет широким, не скупись, земли здесь много. Возможно, диверсанты пройдут мимо вас незамеченными - не беда. Мы располагаем точным временем нападения на базу это шесть утра. Так что в пять ноль-ноль снимай всех людей и плотной стеной веди к восточной стороне базы. Ахмед, ты укроешь своих бойцов за складами, а на пост поставь пару наркоманов, пусть диверсанты снимают их, не жалко. Все действия русских будут у тебя как на ладони. Как только они проникнут на территорию, подавай команду. Шестьдесят твоих бойцов и шестьдесят Исы легко перестреляют диверсантов на открытом участке.
- Теперь ты, Исрапил, - продолжил Давлатов, обращаясь к мастеру подрывного дела Шагаеву. - Заберешь себе людей Тимаева и Мустафы. Ставь их по трем другим сторонам периметра.
- Снаружи или изнутри? - спросил Шагаев, которому по роду его деятельности проще было заминировать все подходы к лагерю и преспокойно ждать взрыва-сигнала. Но подобная практика не распространялась на Азербайджан, это на родной земле можно наставить фугасов и растяжек.
- Изнутри. В твоем распоряжении будут сто пятьдесят человек.
Ахмед Закуев, опытный диверсант и террорист, остался недоволен планом командира.
- Какой коридор, Рустэм?! Не надо никаких коридоров! Лучше ждать русских внутри базы. Ты прав: мы увидим их и просто-напросто перестреляем. А ты предлагаешь перестрелять друг друга перекрестным огнем! К чему какие-то хитрости, Рустэм? Я соглашусь на патруль вдоль внешней границы базы - пусть диверсанты снимают патрульных. А мы загодя узнаем, придерживаются они плана или нет. Если часа в четыре-пять патруль куда-то исчезнет...
- Я понял тебя. - Давлатов задумался. Может, и впрямь не стоит городить коридоры?.. - Да, ты прав. Хитрить не будем. "На каждого мудреца довольно простоты".
"Пожалуй, оставаться на ночь не стоит, - подумал Ваха Бараев, слушая перепалку бригадных генералов. - Эти стратеги действительно могут перестрелять друг друга". Воины в центре Давлатова - лучше и не сыщешь, пусть кто-то из них сражается за идею, а кто-то за деньги. Но привыкли они воевать в Чечне. А там особые условия, там тебя если и штурмуют, то ракетами "воздух - земля" с лазерной головкой самонаведения и авиабомбами с "МИГов", "фалангами" и "штурмами" - с "Ми-24"; если обкладывают в горах и низинах, то артиллерийскими снарядами, если и догоняют, то дивизиями. Грандиозно. Захватывающе. Привычно. А тут... - нападают пешком, силами тринадцати человек.
Нет, Рустэм - хороший воин, смелый, жестокий, авторитетный, ему все понятно, когда его бритую голову и обросшую морду обдувают федеральные "вертушки". Но сейчас он, похоже, чуть растерялся. С чем это сравнимо? Разве что с телефонным звонком доброжелателя: "Завтра в шесть утра вас должны застрелить. Киллер пройдет маршрутом: подъезд - дверь вашей квартиры". Так что делать: идти встречать киллера или, открыв дверь, спрятаться за ней с топором в поднятых руках?
Об этом сейчас размышлял Рустэм Давлатов, действительно поставленный в дурацкое положение. Глядя на него, Ваха Бараев ухмыльнулся. В голову даже пришла "небратская" мысль: "Лучше в я Рустэма не предупреждал". Но скоро успокоился: все встанет на свои места с первым выстрелом, наемники просто задавят русских более чем двадцатикратным перевесом. И никаких планов не надо. А этот урок заполнит пробел, маленький пробел в стратегии и тактике учебного центра Давлатова, где, в частности, учат нападать и побеждать малыми силами, но не знают, как противостоять им.
***
Бараев оставил начальников лагерей спорить и вышел в коридор штаба, где нос к носу столкнулся с Ашировым. В очередной раз поймал себя на мысли, что ему осточертело спрашивать про родственников Тамаза, Рустэма, Ахмеда, Салмана... Опротивело называть имена своих сродников. "Вот русским хорошо, - позавидовал Ваха, - спросят: "Как сам?" - и все".
Бараев улыбался эмиссару Тамазу Аширову, ненавидя его. И даже не посмотрел вслед трем начальникам лагерей и начальнику школы, которые покинули кабинет полевого командира и отправились готовиться к встрече непрошеных гостей.
59
В казарме Зубахину уступили лучшее место - над небольшим окошком, в которое бил свет прожектора, - и по его просьбе подали воды.
- Ты гражданский, отец? - спросил Андрей Яковлев, принимая назад пустую кружку и всматриваясь в рыхлое лицо нового узника.
- Я? - Зубахин долго, неотрывно смотрел в избитое лицо пленника. Я... Я военный. Генерал-майор.
- Ухты!
- Товарищ генерал...
- Как же так, а?..
- И давно вас взяли?
- Не бойтесь, вас они бить не будут.
- Да. Обменяют вас, товарищ генерал, не волнуйтесь.
- Максимум неделя-две...
Зубахин заплакал. Зубы его дробно стучали по краям во второй раз наполненной кружки.
Ах, как не хватало сейчас Евгению Александровичу его наградного пистолета с маленькой пластинкой внизу рукоятки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Ваха покосился на радиостанцию "Кенвуд".
- Рустэм, эта свинья, Зубахин, он рядом. Разобраться с ним - секундное дело. Чего не скажешь о матерых диверсантах. - Бараев кивнул за спину, на зеленый панбархатный стяг. - Они идут, Рустэм.
- Ну да, русские идут. Они идут, чтобы встретить здесь смерть. Нам выпала честь встречать дорогих гостей. Мы не станем прерывать наших мероприятий. Пусть все идет своим чередом. Кто предупрежден, тот вооружен, - мудро высказался Давлатов. - Я поставлю своих людей коридором, и русские диверсанты пройдут по нему, чтобы оказаться в капкане.
- Рустэм, они не с "дипломатами" идут, и галстуков на них нет. У них мины направленного действия, а одеты они, как и ты, в военную форму. И среди них человек, про коварство которого можно писать научные труды. Марковцев не просто диверсант, он - диверсант-террорист, тигр с мозгами лисицы. В Москве, когда мне сообщили о планах военной контрразведки, я был спокоен и уверен, легко принял на себя проблему по кличке Марк. А здесь мне стало не по себе, - Бараев зябко повел плечами.
- Я не привык торопиться, Ваха. Среди диверсантов у тебя только один знакомый, я же знаю всех остальных. Ребятки решили встать на путь исправления. Что ж, я помогу им.
- Слушай, Рустэм, я поймал себя на мысли, что мы с тобой разговариваем, как два старейшины. Я бросил все дела не для этого. Вот эта рация - почему она стоит на столе? - не выдержал Бараев.
Давлатов рассмеялся, почесывая обросшую щеку.
- И все же скажу, какую штуку я придумал для Зубахина. Я посажу его к заложникам, к его землякам. Узнают они его - хорошо, нет - тоже неплохо. А завтра...
На завтрашний день в центре Давлатова, кроме прочих мероприятий, был запланирован показательный бой, или штурм российского подразделения. Высокие иорданские гости из союза "Братья мусульмане" - Аль-Мияр Абдель Хафез и Джавгар Хасан Мухамед должны были воочию убедиться в профессионализме наемников и в том, что деньги, выделяемые союзом, не расходуются впустую. План простой: казарма, отдыхающие российские военные, чью роль должны исполнять заложники, - с одной стороны; с другой диверсионная группа боевиков, проникшая на территорию подразделения, чтобы уничтожить русских бойцов.
Для наглядности Давлатов распорядился к полудню 20 декабря разобрать одну стену склада, чтобы гости могли наблюдать театрализованное действие во всей его красе. Заложникам выдадут ножи - настоящие - и разместят их по койкам, к которым они начали привыкать. А задача нападающих - проникнуть в расположение казармы со стороны целых стен и уничтожить весь личный состав подразделения, стараясь произвести как можно меньше шума. В ход пойдут ножи, бесшумные пистолеты. Задача не бог весть какая, но изюминка заключалась в постановке этого кровавого спектакля, где смерть будет настоящей. Много смертей. Считая Зубахина - двадцать четыре. И каждый из заложников будет сопротивляться, отчаянно борясь за свою жизнь.
Вряд ли Абдель Хафез и Хасан Мухамед видели что-то подобное, и им представится случай передать снятый на видеокамеру материал своему руководству. Хотя каждый из них тоже занимал в союзе высокую Должность.
- Мне интересно будет понаблюдать за Зубахиным, - продолжил рассказ о дне Аль-Канун Давлатов, воодушевленный тем, что командиром российского подразделения станет действующий генерал-майор. Этот факт буквально сразит иорданских союзников. - Мне интересно, - повторил Давлатов, - будет Зубахин биться или нет.
Бараев пожал плечами. То, что задумал Рустэм, обещало интересное зрелище. Пожалуй, стоило задержаться в центре до завтрашнего дня. Как-то незаметно ушли на второй план диверсанты под командованием Марковцева. Действительно, подумал Ваха, куда они денутся, попав в плотное кольцо трехсот боевиков?
- Неплохо бы взять живым кого-нибудь из диверсантов, - подал он идею. - Я бы с удовольствием посмотрел на Марковцева в роли "куклы". Поговаривают, что ножом он владеет, - и владеет прилично.
- Это мысль, - одобрил Давлатов и по рации отдал распоряжение привести в кабинет Зубахина.
На генерала жалко было смотреть: исхудавший, с отвисшими щеками, с восковым лицом, похожим на маску. Пародия на человека, которого называли Консультантом. Человека, продающего героин, своих подчиненных и только в последнюю очередь - свою родину.
Генерал попал-таки под суд - шариатский. Сейчас ему вынесут приговор, а завтра приведут его в исполнение.
Вволю поиздевавшись над пленником, Давлатов пренебрежительно заметил:
- Тебя сегодня же поместят вместе с заложниками. Ты можешь сразу сказать им, кто ты есть. Решай сам, от кого лучше тебе получить смерть, от своих или от моих людей. Впрочем, все они твои, правда, Женя? Ты какой-то многодетный у нас.
Генерал молчал. Как ни странно, все его мысли были в полумраке казармы-склада, где его поджидали двадцать три солдата Российской Армии, его товар - по сути и по определению. Сейчас Зубахину было наплевать, узнают ли его заложники. Нет, скорее, не узнают и будут поддерживать "новичка".
Слишком поздно начал переоценивать свои жизненные позиции и принципы генерал-майор, слишком поздно понял, что деньги, внешний лоск и показуха ничем не отличались от стока нечистот из его дома. Все думают одинаково, когда судьба припирает к стенке, все витают в мыслях в тесноте какой-нибудь одинокой лачуги, где есть ВСЕ: кусок хлеба, вода, огонь в печке...
- Да, - сказал Зубахин, часто кивая головой, - да...
Что он хотел этим сказать, осталось для двух чеченцев непонятно.
Когда увели морально сломленного, безучастного ко всему Зубахина, к Бараеву и Давлатову присоединились начальник учебного центра Увайс Рагимов - коренастый и физически очень сильный человек, "специалист широкого профиля" каратист Иса Хамурзинов, обучавший наемников подрывному делу Исрапил Шагаев и "главный диверсант" Ахмед Закуев. Не было пока среди руководителей центра только "идеолога" Джафаля Мустафы и главного "партизана" Ризвана Тимаева.
Не присутствовал в кабинете и еще один высокий гость - Тамаз Аширов. Эмиссар Республики Ичкерии беседовал с иорданскими коллегами в гостевой комнате. Он был спокоен, считая, подобно Рустэму Давлатову: "Кто предупрежден, тот вооружен". И вообще, тринадцать человек против трехсот наемников - это по меньшей мере несерьезно. Вот завтрашнее представление, десять против двадцати четырех, совсем другое дело.
- Взгляните на карту, - Давлатов призвал начальников лагерей к вниманию. - Показываю точный путь, по которому направляется диверсионная группа. Иса, расположи всех своих людей коридором. Пусть он будет широким, не скупись, земли здесь много. Возможно, диверсанты пройдут мимо вас незамеченными - не беда. Мы располагаем точным временем нападения на базу это шесть утра. Так что в пять ноль-ноль снимай всех людей и плотной стеной веди к восточной стороне базы. Ахмед, ты укроешь своих бойцов за складами, а на пост поставь пару наркоманов, пусть диверсанты снимают их, не жалко. Все действия русских будут у тебя как на ладони. Как только они проникнут на территорию, подавай команду. Шестьдесят твоих бойцов и шестьдесят Исы легко перестреляют диверсантов на открытом участке.
- Теперь ты, Исрапил, - продолжил Давлатов, обращаясь к мастеру подрывного дела Шагаеву. - Заберешь себе людей Тимаева и Мустафы. Ставь их по трем другим сторонам периметра.
- Снаружи или изнутри? - спросил Шагаев, которому по роду его деятельности проще было заминировать все подходы к лагерю и преспокойно ждать взрыва-сигнала. Но подобная практика не распространялась на Азербайджан, это на родной земле можно наставить фугасов и растяжек.
- Изнутри. В твоем распоряжении будут сто пятьдесят человек.
Ахмед Закуев, опытный диверсант и террорист, остался недоволен планом командира.
- Какой коридор, Рустэм?! Не надо никаких коридоров! Лучше ждать русских внутри базы. Ты прав: мы увидим их и просто-напросто перестреляем. А ты предлагаешь перестрелять друг друга перекрестным огнем! К чему какие-то хитрости, Рустэм? Я соглашусь на патруль вдоль внешней границы базы - пусть диверсанты снимают патрульных. А мы загодя узнаем, придерживаются они плана или нет. Если часа в четыре-пять патруль куда-то исчезнет...
- Я понял тебя. - Давлатов задумался. Может, и впрямь не стоит городить коридоры?.. - Да, ты прав. Хитрить не будем. "На каждого мудреца довольно простоты".
"Пожалуй, оставаться на ночь не стоит, - подумал Ваха Бараев, слушая перепалку бригадных генералов. - Эти стратеги действительно могут перестрелять друг друга". Воины в центре Давлатова - лучше и не сыщешь, пусть кто-то из них сражается за идею, а кто-то за деньги. Но привыкли они воевать в Чечне. А там особые условия, там тебя если и штурмуют, то ракетами "воздух - земля" с лазерной головкой самонаведения и авиабомбами с "МИГов", "фалангами" и "штурмами" - с "Ми-24"; если обкладывают в горах и низинах, то артиллерийскими снарядами, если и догоняют, то дивизиями. Грандиозно. Захватывающе. Привычно. А тут... - нападают пешком, силами тринадцати человек.
Нет, Рустэм - хороший воин, смелый, жестокий, авторитетный, ему все понятно, когда его бритую голову и обросшую морду обдувают федеральные "вертушки". Но сейчас он, похоже, чуть растерялся. С чем это сравнимо? Разве что с телефонным звонком доброжелателя: "Завтра в шесть утра вас должны застрелить. Киллер пройдет маршрутом: подъезд - дверь вашей квартиры". Так что делать: идти встречать киллера или, открыв дверь, спрятаться за ней с топором в поднятых руках?
Об этом сейчас размышлял Рустэм Давлатов, действительно поставленный в дурацкое положение. Глядя на него, Ваха Бараев ухмыльнулся. В голову даже пришла "небратская" мысль: "Лучше в я Рустэма не предупреждал". Но скоро успокоился: все встанет на свои места с первым выстрелом, наемники просто задавят русских более чем двадцатикратным перевесом. И никаких планов не надо. А этот урок заполнит пробел, маленький пробел в стратегии и тактике учебного центра Давлатова, где, в частности, учат нападать и побеждать малыми силами, но не знают, как противостоять им.
***
Бараев оставил начальников лагерей спорить и вышел в коридор штаба, где нос к носу столкнулся с Ашировым. В очередной раз поймал себя на мысли, что ему осточертело спрашивать про родственников Тамаза, Рустэма, Ахмеда, Салмана... Опротивело называть имена своих сродников. "Вот русским хорошо, - позавидовал Ваха, - спросят: "Как сам?" - и все".
Бараев улыбался эмиссару Тамазу Аширову, ненавидя его. И даже не посмотрел вслед трем начальникам лагерей и начальнику школы, которые покинули кабинет полевого командира и отправились готовиться к встрече непрошеных гостей.
59
В казарме Зубахину уступили лучшее место - над небольшим окошком, в которое бил свет прожектора, - и по его просьбе подали воды.
- Ты гражданский, отец? - спросил Андрей Яковлев, принимая назад пустую кружку и всматриваясь в рыхлое лицо нового узника.
- Я? - Зубахин долго, неотрывно смотрел в избитое лицо пленника. Я... Я военный. Генерал-майор.
- Ухты!
- Товарищ генерал...
- Как же так, а?..
- И давно вас взяли?
- Не бойтесь, вас они бить не будут.
- Да. Обменяют вас, товарищ генерал, не волнуйтесь.
- Максимум неделя-две...
Зубахин заплакал. Зубы его дробно стучали по краям во второй раз наполненной кружки.
Ах, как не хватало сейчас Евгению Александровичу его наградного пистолета с маленькой пластинкой внизу рукоятки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53