Не выдержав, Чанг спросил:
— Ты хочешь сказать, Уильям научился этому от меня? Но я всегда относился к тебе почтительно, папа.
— Ко мне да. Но про коммунистов этого никак не скажешь. Ты не уважал ни центральное правительство, ни власти Фуцзяня. Сынок, ты же диссидент. Вся твоя жизнь была сплошным бунтом.
— Но...
— А если бы правители из Пекина спросили у тебя: «Почему Сэм Чанг нас позорит?», каким бы был твой ответ?
— Я бы сказал: «А чем вы заслужили мое уважение?».
— Возможно, Уильям хочет задать тебе тот же самый вопрос.
Чжан Цзици поднял руки, показывая, что сказал все.
— Но ведь моими врагами были насилие, принуждение, коррупция!
Сэм Чанг всем своим сердцем любил родину. Любил народ Китая, его культуру, историю. Последние двадцать лет его жизнь представляла собой беззаветную страстную борьбу, направленную на то, чтобы помочь своей родине шагнуть в более просвещенную эру.
— Но Уильям видел только то, что ты просиживал ночи напролет, сгорбившись перед компьютером, — сказал Чжан Цзици. — Ты нападал на власти, не заботясь о последствиях.
У Чанга в душе вскипели слова протеста, но он промолчал. И вдруг до него с ужасом дошло, что его отец, возможно, прав. Он горько усмехнулся. У него возникло было желание поговорить с сыном по душам, но что-то его остановило. Гнев, смущение — быть может, даже страх перед тем, что может ответить ему Уильям. Нет, он поговорит с мальчишкой потом. Когда...
Вдруг старик поморщился от боли.
— Отец! — испуганно воскликнул Сэм Чанг.
Одной из немногих ценностей, уцелевших во время гибели «Дракона», была почти полная коробочка морфия. Чанг дал отцу одну таблетку перед самой катастрофой и убрал коробочку в карман. Она была плотно закрыта, и вода в нее не попала.
Дав старику еще две таблетки, Чанг прикрыл его одеялом. Откинувшись на диван, старик закрыл глаза.
Сэм Чанг тяжело опустился в заплесневелое кресло.
Все их вещи пропали, его отцу необходимо срочно обратиться к врачу, за ними охотится беспощадный убийца, сын оказался преступником...
Кругом одни проблемы.
Ему хотелось найти виноватого. Мао, коммунистическая партия, солдаты Народной освободительной армии...
Но причина всех нынешних лишений и опасностей, похоже, лежала в одном месте, там, где ее положил Уильям: у ног самого Чанга.
Впрочем, запоздалыми сожалениями ничего не добиться. Сейчас остается лишь молиться о том, чтобы рассказы про жизнь в Америке оказались правдой — чтобы Прекрасная страна действительно была землей чудес, где зло извлекают на свет божий и беспощадно уничтожают, где самые злокачественные изъяны человеческого тела быстро излечиваются, где свобода щедро выполняет свое обещание и беспокойные сердца обретают покой.
Глава 17
Днем, в половине второго, Призрак быстро шел по улицам Чайнатауна, низко опустив голову, как всегда беспокоясь о том, чтобы не быть узнанным.
Разумеется, для большинства европейцев он был невидим; черты его лица сливались во что-то среднее, азиатское.
Белые американцы с трудом различают китайцев, японцев, вьетнамцев и корейцев. Однако среди китайцев его лицо будет заметным, а Призрак ни за что не хотел расставаться со своей анонимностью. Однажды он дал взятку гонконгскому судебному исполнителю — десять тысяч одноцветных купюр, только за то, чтобы тот не привлекал его к ответственности за мелкую драку, чтобы в уголовных архивах не появилась его фотография. Даже отдел автоматизированного поиска Интерпола не имел его достоверного снимка (Призрак знал это наверняка, поскольку по его заказу один хакер из Фучжоу проник в секретную базу данных Интерпола через якобы надежно защищенную сеть электронной связи).
Поэтому и сейчас он шел быстро, низко опустив голову — большую часть времени.
Но не всегда.
То и дело Призрак поднимал взгляд, чтобы бегло осмотреть встречающихся женщин, молодых и красивых, пышных, стройных, веселых, раскованных и скромных. Продавщиц, подростков, деловых женщин, секретарш, туристок. Для него не имело значения, европейки они или азиатки. Он хотел, чтобы под ним лежало стонущее — от наслаждения или боли — женское тело, а он конвульсивно двигался на нем вверх и вниз.
Ему навстречу попалась женщина с европейским лицом, со светло-каштановыми волосами. Замедлив шаг, Призрак позволил себе окунуться в исходящий от нее аромат духов. Его терзала похоть — но он понимал, что его тянет не конкретно к этой женщине, а к своей Яньдао.
Однако, сейчас у него не было времени предаваться сладостным фантазиям; он пришел в торговую ассоциацию, где его должны были ждать турки. Сплюнув на тротуар, Призрак отыскал дверь черного хода, оставленную незапертой, и, войдя в здание, поднялся на верхний этаж. Пора заняться серьезным делом.
В просторном кабинете Призрак застал Юсуфа и двух других турок. Потребовалось совсем немного — несколько телефонных звонков, одна угроза и одна взятка, — чтобы узнать имя человека, который сейчас сидел в кресле за своим собственным письменным столом, напуганный до смерти.
Увидев вошедшего в кабинет Призрака, Джимми Май опустил взгляд. Пододвинув к столу стул, «змеиная голова» сел напротив. Призрак небрежно подал Маю руку — жест, получивший в последнее время распространение среди китайцев, — и ощутил дрожь напряженных мышц и учащенную пульсацию перепуганного сердца.
— Я понятия не имел, что они приплыли на «Драконе». Они мне ничего не сказали! Клянусь, они мне солгали! Когда они пришли ко мне, я даже еще не слышал о корабле. Сегодня утром я не смотрел выпуски новостей.
Призрак не выпускал его руку, усиливая нажим, но не произнося ни слова.
— Вы меня убьете? — едва слышно прошептал Май.
Он повторил вопрос уже громче, хотя Призрак прекрасно понял его и с первого раза.
— Чжан и Ву, где они? — Призрак крепче стиснул руку и получил в награду радующее душу хныканье. — Где они?
Май испуганно посмотрел на турок, гадая, какое страшное оружие они захватили с собой — ножи, удавки или пистолеты.
Но в конце концов язык несчастному Джимми Маю развязало несильное рукопожатие Призрака.
— Они направились в два разных места, сэр. Ву Цидзен с семьей снял квартиру в Чайнатауне. Через агента, которого ему нашел я.
— Адрес?
— Я не знаю. Клянусь! Но агент знает. Он вам скажет.
— Где найти этого агента?
Май быстро назвал фамилию и адрес. Призрак повторил их, запоминая наизусть.
— А остальные?
— Сэм Чанг отвез свое семейство в Куинс.
— В Куинс? — переспросил Призрак. — Куда именно? Еще одно нежное рукопожатие. На мгновение он представил себе, что прикасается к груди Яньдао.
Май кивнул на свой стол.
— Вот! Адрес на листе бумаги.
Взяв листок, Призрак взглянул на него и убрал в карман. Отпустив руку председателя землячества, он медленно растер пальцем пот на ладони Мая.
— Ты никому не расскажешь о том, что я тебя об этом спрашивал, — пробормотал Призрак.
— Нет-нет, конечно же, не скажу!
Призрак улыбнулся.
— Ты оказал мне услугу, и я тебе очень признателен. Я перед тобой в долгу. И в ответ я тоже окажу тебе одну любезность.
Май ответил не сразу.
— Любезность? — наконец дрожащим голосом спросил он.
— Чем еще вы занимаетесь, мистер Май? Какие у вас еще здесь дела? Вы помогаете «поросятам», вы помогаете «змеиным головам». Но, по-моему, у вас еще есть массажные салоны?
— Есть. — Джимми Май начал понемногу успокаиваться. Он вытер ладони о брючины. — Но в основном игорные дома.
— Ах да, игорные дома. В Чайнатауне любят азартные игры. Я тоже люблю играть. А вы?
Сглотнув комок в горле, Май вытер лицо носовым платком.
— А кто не любит играть? Да-да, я тоже люблю.
— Тогда скажите мне вот что: кто вмешивается в ваш игорный бизнес? Другое землячество? Триады? Банда «Мей-го»? Полиция? Я могу кое с кем поговорить. У меня есть связи в правительстве. Очень высокие связи. Я могу позаботиться о том, чтобы ваши игорные дома больше никто не беспокоил.
— Да-да, сэр. Ну у кого сейчас нет проблем? Но только меня донимают не китайцы и не полиция. Итальянцы. Ну почему они доставляют нам столько неприятностей? Не знаю. Молодежь бросает в наши заведения зажигательные бомбы, избивает, грабит посетителей.
— Итальянцы, — задумчиво произнес Призрак. — Как их здесь зовут? Есть какое-то оскорбительное прозвище... только я что-то никак не могу вспомнить...
— «Макаронники», — по-английски подсказал Май.
— Точно, «макаронники».
Май улыбнулся.
— А еще у них есть одно прозвище, имеющее отношение к вашему роду деятельности.
— К моему? Какому?
— Иммиграции. Их зовут «бопами», то есть «без паспорта». Когда много лет назад здесь появились первые итальянцы, им выдавали справку с пометкой «БП». Это тоже очень обидное прозвище.
Оглядевшись вокруг, Призрак нахмурился.
— Вы хотите что-нибудь еще? — угодливо поинтересовался Май.
— У вас есть толстый маркер? Или, быть может, краска?
— Краска? — удивленно переспросил Май. — Нет. Но я могу попросить свою секретаршу. Она внизу. Сейчас я ее приглашу, и она достанет все что вам нужно. Абсолютно все.
— Подождите, — остановил его Призрак, — в этом нет необходимости. Мне пришла другая мысль.
* * *
Посмотрев на свой сотовый телефон, Лон Селитто мрачно объявил собравшимся:
— У нас еще один труп. В Чайнатауне. Звонит следователь из пятого округа.
Райм встревоженно посмотрел на него. Неужели Призрак выследил и убил кого-то из иммигрантов?
Кого? Чжан, Ву? Ребенка?
Но Селитто, окончив разговор, сказал:
— Кажется, к Призраку это не имеет никакого отношения. Жертва — некий Джимми Май.
— Я его знаю, — вмешался Эдди Дэн. — Он председатель землячества.
Коу кивнул.
— Я тоже слышал о таком. Контрабандой людей он непосредственно не занимался, но встречал и угощал нелегалов.
— Что это значит? — язвительно спросил Райм, поняв, что Коу не намеревается объяснять свои загадочные слова.
— Когда нелегальные иммигранты попадают в Чайнатаун, — сказал агент СИН, — им помогает какое-нибудь официальное лицо: устраивает жилье, дает денег на первое время. Это называется «встречать и угощать». В основном этим занимаются помощники «змеиных голов», но есть и свободные художники. Вроде Мая. Просто работа эта неприбыльная. Те, кто хочет получить большие деньги, занимаются наркотиками, игорным бизнесом и массажными салонами. Вот этим и живет Май. Точнее, жил, судя по всему.
— Почему ты решил, что с Призраком это не связано? — спросил Райм.
— На стене кабинета Мая над письменным столом написано: «Вы называете нас макаронниками, вы выгнали нас из дома». Кстати, надпись сделана кровью Мая.
Дэн кивнул.
— Неприкрытая вражда между мафиози в третьем поколении — вспомните «Клан Сопрано» — и китайскими землячествами. Китайцы практически вышвырнули итальянцев с Манхэттена.
Райм знал, что демография организованной преступности такая же изменчивая, как и демография всего города.
— Так или иначе, — заметил Коу, — эти спасшиеся с «Дракона» должны были как можно быстрее зарыться в землю. Они будут держаться подальше от таких видных людей, как Май. По крайней мере, я бы на их месте вел себя именно так.
— Если только они не пошли на это от отчаяния, — возразила Сакс. — А их положение безвыходное. — Она посмотрела на Райма. — Возможно, Призрак расправился с. Маем и попытался представить это как дело рук итальянцев. Может, мне осмотреть место преступления?
Райм колебался. Да, спасшиеся иммигранты находились в отчаянном положении, но он уже успел убедиться в их находчивости и изобретательности — вероятно, этим они были обязаны Сэму Чангу. Вряд ли они отправятся к такому человеку, как Джимми Май, — это слишком опасно.
— Нет, ты нужна мне здесь. Но пусть туда съездят наши ребята из криминалистического отдела и пришлют нам копию протокола осмотра места преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70