Когда луч скользнул по стволу кленового дерева, он увидел второй клок шерсти, на этот раз побольше – теперь можно было понять, что это за зверь. Линкольн двинулся в сторону клена, и страх нахлынул с прежней силой, нервы натянулись, как струны. В свете фонаря посверкивали стальные клепки ошейника и белые клыки, торчащие из мертвой пасти. «Один из питбулей. Во всяком случае то, что от него осталось». На собаке был ошейник, прикрепленный к цепи. Пес не мог сбежать, у него не было шанса на спасение.
Линкольн не помнил, как выхватил из кобуры пистолет; знал только, что оружие вдруг оказалось в руке, а страх усилился настолько, что, казалось, сковал его горло. Он осветил фонариком весь двор и увидел вторую половину собачьего трупа с кишками наружу, валявшуюся у ступенек крыльца. Он подошел к кровавому месиву и заставил себя коснуться трупа голым пальцем. Ткани были холодными, но еще не застывшими. Значит, прошло меньше часа. Тот, кто растерзал бедное животное, мог скрываться где-то рядом.
Приглушенный звон стекла заставил его обернуться, сердце едва не выпрыгнуло из груди. Звук доносился из дома. Он оглядел темные окна. Здесь жила семья из пяти человек и среди них – четырнадцатилетняя девочка. Что же случилось?
Келли поднялся на крыльцо и подошел к двери. Она была не заперта – еще одна тревожная деталь. Он повернул ручку и распахнул ее. Луч фонаря выхватил из темноты потертый ковер и несколько пар обуви в прихожей. Ничего подозрительного. Он щелкнул выключателем. Света не было. Неужели отключили электричество?
Он в нерешительности замер на пороге, раздумывая, стоит ли обнаруживать свое присутствие. Он знал, что у Джека Рейда было охотничье ружье, и этот человек, не задумываясь, воспользуется им, если решит, что к нему в дом забрался грабитель. Линкольн набрал воздуха в легкие, собрался было выкрикнуть: «Полиция!», но тут его взгляд упал на стену, и крик застыл в горле.
На стене виднелся кровавый отпечаток ладони.
Пистолет вдруг стал скользким в руках Линкольна. Он приблизился к стене. Приглядевшись, убедился в том, что это действительно кровь и ее следы тянутся до самой кухни.
«В этом доме живут пять человек. Где же они?»
Войдя на кухню, он обнаружил первого члена семьи. Джек Рейд распластался на полу; его горло было перерезано от уха до уха. Фонтан артериальной крови залил все четыре стены. Рука все еще сжимала ружье.
Что-то звякнуло, покатилось по полу. Линкольн моментально вскинул пистолет; в висках застучала кровь. Шум доносился снизу. Из погреба.
Его легкие работали, словно кузнечные мехи, ускоренно закачивая и выпуская воздух. Он кинулся к двери погреба, мысленно досчитал до трех, и сердце забилось еще сильнее, а вспотевшие пальцы крепче сжали пистолет. Набрав в грудь побольше воздуха, он с силой обрушился на дверь и вышиб ее.
Она распахнулась, ударившись об стенку.
Чьи-то шаги торопливо удалились в темноту. Внизу кто-то был. Мрак был пропитан враждебной энергией. Он чувствовал чье-то присутствие, запах. Он направил луч фонарика вниз, осветив подземелье. И уловил легкое движение, как будто чья-то тень порхнула под лестницу.
– Полиция! – заорал Линкольн. – Выйти на свет! – Он твердо держал в руке фонарь, а дуло его пистолета было нацелено на нижнюю ступеньку. – Выходите, выходите. Немедленно!
Темнота постепенно приобрела вполне узнаваемые очертания. В луче света материализовалась рука. Потом из-под лестницы выглянуло лицо с перепуганными глазами. Мальчик.
– Здесь моя мама, – заскулил Эдди Рейд. – Пожалуйста, помогите мне вывести отсюда маму.
Теперь снизу донесся и шепот женщины:
– Помогите. Бога ради, помогите нам!
Линкольн спустился по ступенькам и направил луч фонаря на женщину. Прямо на него смотрела Грейс Рейд, ее перекошенное жутким страхом лицо было мертвенно-бледным.
– Не надо света, – взмолилась она. – Погасите свет, иначе он найдет нас! – Женщина шарахнулась в сторону. У нее за спиной оказался электрический щиток. Судя по всему, это Грейс обесточила здание.
Эдди подтолкнул мать к лестнице.
– Мама, все хорошо. Мы должны выйти отсюда. Прошу тебя, пожалуйста, иди.
Грейс яростно замотала головой.
– Нет, он ждет нас там. – Она попятилась, отказываясь покидать убежище. – Джей-Ди там, наверху.
Эдди снова схватил мать за руку и потащил ее к лестнице.
– Мама, пошли!
– Подождите, – вмешался Линкольн. – А где же Амелия? Госпожа Рейд, где Амелия?
Грейс посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Амелия? – пробормотала она, как будто только что вспомнила о существовании родной дочери. – В своей комнате.
– Давай-ка выведем маму из дома, – сказал Линкольн Эдди. – Моя машина стоит во дворе.
– А как же…
– Я найду твою сестру. Но сначала посажу вас обоих в машину и свяжусь по рации с участком, чтобы прислали подкрепление. А теперь пошли. Следуй за мной. – Линкольн повернулся и начал медленно подниматься по лестнице.
Он слышал за спиной их шаги, судорожное дыхание Грейс, подбадривающее бормотание Эдди.
Джей-Ди. Они оба боялись Джея-Ди.
Линкольн остановился на верхней ступеньке. Деваться было некуда – ему предстояло вести их через залитую кровью кухню, мимо тела Джека Рейда. Если Грейс забьется в истерике, то это произойдет именно здесь.
Эдди, молодец, выручил. Мальчик обнял мачеху за плечи и прижал ее лицо к своей груди.
– Идите, комиссар Келли, – шепотом поторопил мальчик. – Пожалуйста, уведите нас отсюда.
Линкольн вывел их через кухню в коридор. Там он остановился, чувствуя, что нервы снова превратились в струны. Дверь в дом была открыта нараспашку. «Закрывали я за собой дверь?»
– Ждите здесь, – шепнул он и подкрался к выходу.
Выглянув на улицу, он увидел только залитый лунным светом снег. Патрульная машина стояла в тридцати шагах от дома. Кругом было все тихо и спокойно.
«Что-то не так. За нами наблюдают. За нами следят».
Он обернулся к Эдди и Грейс и прошептал:
– Бегите к машине. Быстро!
Но Грейс не побежала. Вместо этого она попятилась назад и, когда на нее упал лунный свет из окна, Линкольн увидел, что ее взгляд устремлен наверх. На лестницу.
Он быстро развернулся, успев заметить, что прямо на него несется тень. В тот же миг он был с такой силой отброшен на спину, что дыхание со свистом вырвалось из его легких. Резкая боль полоснула по щеке. Он увернулся очень вовремя, потому что лезвие ножа снова опустилось, но на этот раз вонзилось в стену. Во время падения он выронил пистолет и теперь судорожно шарил по полу, пытаясь нащупать его в темноте.
Он услышал скрип ножа, который пытались вытащить из деревянной стены, и, повернув голову, увидел, что на него снова бросается какая-то тень. Он поднял левую руку и успел-таки удержать занесенный над его головой нож. Лезвие наткнулось на кость, и он услышал собственный крик – такой далекий, будто бы чужой.
Ему все-таки удалось ухватить мальчика за запястье правой рукой и выбить оружие. Нож упал на пол. Мальчик вывернулся и, зашатавшись, отлетел в сторону.
Линкольн вскочил на ноги и схватил нож. Но ощущение победы длилось всего мгновение.
Мальчик уже был на ногах – на фоне окна возник его силуэт. В руках у него был пистолет Линкольна. И целился парнишка прямо в него.
Выстрел прогремел с такой силой, что стекло в окне треснуло. Его осколки рассыпались по крыльцу.
Никакой боли. Почему он не чувствует боли?
Застыв в изумлении, Линкольн смотрел, как Джей-Ди медленно оседает на пол. За спиной заскрипели шаги, и дрожащий голос Эдди спросил:
– Я убил его?
– Нам нужен свет, – сказал Линкольн.
Эдди во тьме прошел через кухню и спустился в подвал, к электрическом щитку. Через секунду в доме стало светло от разом вспыхнувших ламп.
Одного взгляда на тело Джея-Ди было достаточно, чтобы понять: он мертв.
Эдди вернулся с кухни, все еще сжимая в руках ружье Джека Рейда. Он подошел к мачехе и встал рядом. Они оба не могли отвести глаз от мертвого мальчика и так и стояли молча; это жуткое зрелище – Джей-Ди Рейд в луже собственной крови – навеки останется в их памяти.
– Амелия, – вспомнил Линкольн и посмотрел наверх, на площадку второго этажа. – Где ее комната?
Эдди посмотрел на него затуманенным взглядом.
– Вторая. Справа…
Линкольн взбежал по лестнице. При первом взгляде на дверь в комнату Амелии он понял, что самое страшное уже произошло. Дверь была выбита, и раскрошенное дерево устилало пол в коридоре. Должно быть, девочка пыталась запереться, но Джей-Ди разнес дверь несколькими ударами топора. В предчувствии ужаса, который ожидал его внутри, он шагнул в комнату.
Он увидел топор, застрявший в искореженном стуле. Увидел разбитое зеркало, разодранные платья, сорванную дверь шкафа, болтающуюся на одной петле. Он медленно перевел взгляд на кровать девочки.
Там никого не было.
Митчелл Грум, сидя за рулем «Субару» доктора Эллиот, медленно вел машину по склону Букового Холма. Он дождался полуночи – часа, когда встреча со случайным свидетелем маловероятна, но, к сожалению, небо было ясным, а свет полной луны с беспощадной яркостью отражался от чистого снега. От этого он чувствовал себя незащищенным, уязвимым. Но, как бы то ни было, он должен завершить все сегодня. Слишком много было проколов, и ему пришлось прибегнуть к радикальным мерам, которые он не планировал.
Все началось с простого задания – ему надлежало присмотреть за работой доктора Татуайлера и под видом журналиста, невинно задающего вопросы, осторожно оценить, как действует паразитическая инфекция на молодых людей Транквиля. Но его задача внезапно усложнилась вмешательством Клэр Эллиот. Ее подозрения были опасно близки к правде. А потом и Дорин Келли добавила ему неприятностей.
После возвращения в Бостон ему определенно предстоит тяжелый разговор.
Он был уверен в том, что может представить вполне логичное объяснение исчезновения Макса Татуайлера. Нельзя же рассказать боссам из «Лабораторий Энсон» всю правду: что Макс захотел выйти из игры, узнав о том, как на самом деле погибла Дорин Келли. «Меня наняли найти червей, – возмущался Макс. – „Энсон“ уверяли, что это будет погоня за научной сенсацией. Никто не упоминал об убийстве, да и к чему оно? Чтобы сделать этих особей корпоративной тайной?»
Макс отказывался понимать, что создание нового психотропного препарата все равно что разработка золотой жилы. Строжайшая секретность была в этом деле ключевым фактором. Нельзя было допустить ни малейшей утечки информации, иначе сокровище окажется в лапах конкурентов.
А сокровищем был тот самый гормон, который вырабатывается уникальным беспозвоночным, гормон, обладающий ярко выраженным эффектом усиления агрессии. Достаточно небольшой дозы препарата – и солдат мог бесстрашно сражаться в бою. Это было зелье для убийства, очень полезное для военной индустрии.
«Лаборатории Энсон» и их головная компания, «Фармация Слоун-Рутье», узнали о существовании червей всего два месяца назад, когда сыновья одной семейной пары из Вирджинии загремели в психиатрическое отделение военного госпиталя. У одного из мальчиков вышел червь – биолюминесцентная особь, которую не смог идентифицировать ни один из военных патоморфологов.
Семья провела отпуск в коттедже на берегу озера в штате Мэн.
Грум свернул на шоссе Тодди-Пойнт. На пассажирском сиденье, шевельнув головой, застонала Клэр. Он надеялся, для ее же блага, что она не придет в сознание, потому что участь, которая ее ожидала, была не из приятных. Еще одна неприятная необходимость. Смерть бедолаги Дорин Келли, конечно, заставила некоторых горожан удивленно вскинуть брови. Но местный доктор не мог бесследно исчезнуть, вопросы были бы неизбежны. Поэтому нужно было, чтобы полиция, обнаружив ее тело, признала смерть несчастным случаем.
Дорога представляла собой череду плавных спусков и подъемов – идеальная трасса для ночного путника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53