Омоновец в каске, сверив наши удостоверения со списком приглашенных гостей, пропускает в подъезд. Для себя примечаю, что омоновец все время сморкается, задирая черную шапочку.
Лифт не работает. На шестой этаж добираемся пешком. Мария допрыгивает в два раза быстрее. Она помоложе, да и опыт у нее поболе моего по лестницам прыгать. На каждой площадке проверяют документы. Строгие ребята придирчиво сверяют фотографии с личностью предъявителя. Но это только у меня. Машку пропускают без проверок. Может потому, что она несется верх с пистолетом наизготовку.
Опираюсь об косяк нужной квартиры. Задыхаюсь. В свободное время надо заняться спортом.
— Пономарев! Ну, ты что? — высовывается Баобабова. — Тебя одного все ждут.
Выдыхаю воздух в последний раз, одергиваю футболку и спешу вслед за напарником.
Всюду наши ребята. Ползают на карачках, снимают отпечатки, собирают улики, ищут следы грубых преступных ног. Дежурный фотограф щелкает стареньким аппаратом. По слухам, из снятого материала в дело годится пятьдесят процентов кадров. Неплохой процент.
— Лейтенант! Мы здесь, — это голос капитана. Какой-то нервный и взвинченный. Да и откуда взяться спокойствию? Враг не дремлет. Но и мы не в теплых койках.
Картина, достойная зала Славы в местном краеведческом музее. Капитан, расхаживающий по комнате с сигаретой. Вместо пепельницы банка из-под майонеза. Судя по количеству бычков начальство не в себе уже давно. Вокруг капитана вертится завхоз с бумагами. Просит незамедлительно подписать какой-то акт. На стареньком, покрытом пледом, кресле, нога на ногу, незнакомый майор. Смотрит на капитана с укоризной.
Машка прислоняется к стене. Равнодушный взгляд, в котором больше хладнокровия, чем наплевательского отношения к службе. Наблюдает, как мельтешит по комнате капитаном. Выводы оставляет при себе.
— Лейтенант Пономарев, — удостоверение в руках. Надоело засовывать в узкие карманы джинсов после многочисленных проверок.
Капитан, как и следовало ожидать, в представленный документ не смотрит. Он меня и так знает. Завхозу, вообще, наплевать. Я его и без документа заявками на оргтехнику замучил.
— Майор Рама.
А вот незнакомый майор с необычной для майоров фамилией изучает удостоверение тщательно. На лице некоторое удивление. Но только поначалу. Потом, по-видимому, вспоминает, что за герой перед ним, и из какого отдела. Даже привстает с кресла, отдавая красные корочки.
— Лейтенант, вы, в самом деле, верите, что существуют внеземные цивилизации? — ухмылка у майора в высшей степени издевательская.
— А черт их знает, — забираю удостоверение и ухмыляюсь не менее гнусно. Если каждому аппаратчику рассказывать, при каких обстоятельствах мне сделали пластическую операцию, язык устанет. — Но я уверен, что наша человеческая раса, при всей своей замкнутости, рано или поздно найдет единомышленников во вселенной хотя бы потому, что одному в кровати скучно.
Пока майор Рама отдела обдумывает фразу, интересуюсь у капитана подробностями:
— Хищение в особо циничных размерах, — отчего-то злится капитан, одну за другой, смоля сигареты. Банка из-под майонеза наполняется окурками с невероятной скоростью.
Осматриваю комнату. Кроме ветхого дивана, старенького, черно-белого телевизора на деревянном ящике, шаткого стола и пары затертых кресел в комнате ничего нет.
— И что похитили в этой сокровищнице? Надеюсь, не коллекцию столового серебра?
Баобабова со своего места посылает непонятные жесты, но я на них внимания не обращаю. Я весь в работе. Первое нормальное, практически человеческое, дело, в котором я смогу проявить себя в полной мере. Правда, не совсем понятно, каким боком наша засекреченная контора относится к простому хищению из квартиры бардачного типа, но раз позвали, надо помогать, а не рассуждать.
— Предметы хищения? — продолжаю набирать информацию. Необходимо быть невообразимо бедным взломщиком, чтобы позарится на эту нищую и неприбранную квартиру. Позже попрошу Машку составить психологический портрет налетчиков. Наверняка лица без определенного места жительства и работы. Хотя нет. С профилем работы все ясно. — Так украли что, или нет? Или, наоборот, занесли что неположенное?
— Книжку красную украли, — бросается на стены капитан. Вот ведь человек. За потерпевших переживает, как за самого себя. Какой человек!
— Прапорщик Баобабова! — напарник перестает крутить пальцами у виска. Давно бы к врачу сходила, подлечилась. — Проверьте, пожалуйста, всех букинистов города. Если украдена книга, то это их работа. Где хозяин квартиры?
Пытаюсь проникнуть на кухню, где надеюсь обнаружить потерпевшего, но дорогу преграждает капитан Угробов с горящими глазами.
Шаг вправо. Капитан вправо. Шаг влево. Капитан туда же.
— Пропустите, — пытаюсь проскочить начальство, но без физического контакта это затруднительно. — Мне с терпимцем побеседовать надо!
Капитан мычит и колотит кулаками себя в грудь. Выражение лица самое несчастное. Страшная догадка посещает мой, наконец-то, разработавшийся мозг.
— Потерпевший… Это вы, товарищ капитан? — подтянутый образ капитана никак не вяжется с не совсем современной обстановкой. Но с другой стороны, с такой зарплатой?…
— Я! — капитан теряет последние силы и валится в кресло. Хорошо, что у майора быстрая реакция, иначе получился бы служебный камфуз.
Майор накрывает капитана стареньким пледом, потом обнимает меня за плечо и отводит в дальний угол.
— Злоумышленник проник в квартиру в тот момент, когда капитан находился в ванной. Похищено удостоверение капитана и табельное оружие с запасным магазином. Остальные вещи не тронуты.
— Ну, ничего себе! — в училище нас учили, что потеря вышеназванных майором предметов означает полное несоответствие обладателя данных предметов занимаемой должности. За такие дела по головке не гладят.
Майор, видя, что я полностью проникся положением капитана, продолжает:
— Следов взлома не обнаружено. Замки не повреждены. Никаких отпечатков. Никаких следов. Ничего нет. Точно так же, как и удостоверения с оружием.
Капитан в кресле дергается, стонет, и его рука тянется к пустой кобуре. Переживает человек. Если удостоверение можно новое выписать, то пистолет в ближайшем киоске не купишь. Особенно в форме.
— А причем здесь мы? — вспоминаю об особой миссии нашего отдела. — Может ему стоит получше поискать? Обронил где-нибудь. Или закатился? Я, например, ключи от квартиры раз в месяц теряю.
— Согласно личному делу, капитан никогда не расстается с оружием, — Баобабова отлепляется от стены и присоединяется к обсуждению возникшей проблемы.
Майор Рама уважительно посматривает на острые коленки прапорщика, знающего столь секретную информацию.
— Верно, — соглашается он. — По словам самого капитан он всего на минуту расстался с пистолетом. Знаете, современные ванные такие тесные. Оружие все время по трубам стучит. Через минуту он вернулся, но все уже было кончено. Кобура пустая.
Теперь все ясно. Товарищ капитан, находясь в замкнутом помещении, понадеялся на безопасность квартиры и непредусмотрительно расстался с личным оружием. Результат на лицо. Глубокий обморок под пледом.
— Простите, майор, но мне необходимо поговорить с напарником, — майор слегка обижается, но под строгим взглядом сотрудников нашего отдела, удаляется на кухню, где оперативная группа нашла холодильник.
— Странное все, — Баобабова прищуривает глаза. — Капитан, отлучась в уборную, проспал пистолет. В квартиру из посторонних никто не заходил, двери не взламывались, шестой этаж. Может, проведем следственный эксперимент?
Я смотрю на неподвижное тело предположительно бывшего начальника. Нет, следственный эксперимент он не выдержит. Да и не поможет это.
— Лучше опроси соседей, — Мария согласно кивает. — Может, кто-то что подозрительное заметил? Узнай, не слышали ли они посторонние шумы из квартиры капитана. Не фиксировались ли в данной местности приведения, голоса или другие необъяснимые факты.
— Лесик, — хмурится напарник. — Ты, конечно, умный лейтенант, но зеленые человечки здесь ни при чем. Не смеши людей, в том числе и меня. Самая обычная халатность. Посеял пистолет на улице и все дела. Ты же не думаешь, в самом деле, что исчезновение табельного оружия можно свалить на пришельцев или на потусторонние силы? Особенно из пустой квартиры на шестом этаже.
Сразу видно, что Баобабова не видела летающих тарелок. Мысль прямолинейна. Версия официальна. Никакой фантазии.
— Все может быть, — неопределенно пожимаю плечами. — История знает немало необъяснимых явлений. Вот ты, например, с какой радости волосы сбрила? Наука, например, объяснить это не в силах. То же самое с капитаном. Лично я ему верю.
Выпроваживаю к соседям, пытающуюся возразить железным доводам, Марию. Надо работать, а не обсуждать версии. Я, конечно, тоже не верю в бесследное исчезновение оружия, но наш отдел работает над таинственными делами, соответственно, я должен выдвигать самые невообразимые теории.
Теория первая. Пришельцам потребовались образцы земного вооружения. Они не находят ничего лучшего, чем свистнуть оставленный капитаном милиции пистолет. Красиво, но невозможно. Посадочная площадь комнаты недостаточна для неопознанного летающего объекта.
Теория вторая. Стерва-соседка обладает способностью протискиваться сквозь стены. Ей требуется пистолет, чтобы заставить мужа отдать заначку. Пользуясь отсутствием хозяина, стерва, она же соседка, проникает на место преступления и совершает акт похищения.
Не менее красивая версия. Надо проверить.
Или вот! Душа дальнего родственника капитана, не в силах видеть, как гробится на службе потерпевший, решает собственными силами уволить несчастного, посредством невосполнимой кражи личного оружия.
— Товарищ майор! — заглядываю на кухню, где оперативная группа, во главе с незнакомым майором, проводит оперативное обсуждение происшествия. — А у капитана враги были?
На кухне никого нет. В блюдце дымится сигарета. На плите исходится паром чайник. Дохлая муха на подоконнике. Ходики отзванивают двенадцать часов.
— А преступление мне одному раскрывать? — обидно до чертиков. Ведь только нащупал ниточку. Кажется, потянуть чуть-чуть, и распутается весь клубок. Так, нет! Надо все испоганить и смыться на обед в самый неподходящий момент.
Возвращаюсь в комнату. Пока все обедают, надо тщательно осмотреть место преступления. Из теории знаю, что даже опытные сыщики часто пропускают мелочи, способные кардинально поменять ход расследования. Конечно, я не надеюсь найти паспорт преступника, но хоть что-то должно остаться?
Переступаю порог и краем глаза замечаю скользящую за окном тень. Голуби совсем обнаглели. Нет, чтобы как все нормальные птицы улетать в теплые края и там гадить на африканские памятники старины.
Загадка. Зимой и летом одним цветом? Засиженный голубями памятник. Или другая загадка….
Капитана в кресле нет.
За спиной гулко хлопает дверь.
Вздрагиваю.
Форточка, скрипнув, врезается шпингалетом в створку. Трескается стекло. Падают на пол осколки стекла. Редкие тараканы испуганно спешат к плинтусам. От кресла, в котором только что сидел капитан, отваливаются колесики. В плечо вонзаются чьи-то пальцы и давят, давят, давят….
— Лесик! Ты чего?
Выпускаю воздух. Теперь понимаю, отчего люди сходят с ума. Машка — шоковая терапия, лыбиться за спиной.
— Куда капитана дел, Лесик? Ты чего молчишь? И ребята где? Я соседей опросила. Как и следовало ожидать, ничего подозрительного. В гости к капитану никто не заходил. Жалоб на недостойное поведение не поступало. Соседка, правда, одна есть. Хуже чем я, стерва. Захлопнула дверь перед носом, пришлось дверь выламывать. Она в это время с ножом у мужа заначку выпрашивала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56