Тусклое пламя свечи и мерцающий огонь в камине бросали отсветы на белые плечи Мег. Ее глаза понимающе блеснули под полуопущенными веками.
— Очень хорошо! Профессор Фентон, почему вы здесь?
— Потому что я побежден, — откровенно ответил он. — Я не знаю, что мне делать, и пришел сюда за… за…
— За сочувствием? — осведомилась Мег с язвительной вежливостью. Ее грудь бурно вздымалась, во взгляде светились ревность и ненависть. — Очевидно, у вас произошла размолвка с вашей… Лидией?
— В некотором смысле да.
— И вы приползли ко мне за сочувствием? Ну, так вы его не получите! — Мег выпрямилась.
Фентон уставился на яркий ковер.
— Возможно, ты и права, — признал он.
— О, я тоже знакома с мистером Ривом! — с горечью продолжала Мег. — Кто же его не знает! И у меня есть копия его стихов, где вы именуетесь героем «битвы» на Пэлл-Молл! Я гордилась вами! А вы помните, как в нашей другой жизни планировали кампанию генерала Фэтуоллера (теперь он фельдмаршал), которая едва не прорвала всю немецкую оборону? И сами повели атаку во главе первого батальона Уэстширского полка?
— Как ни странно, я недавно видел это во сне.
— А теперь вы являетесь ко мне за сочувствием! Не выношу мужчин, которые приползают на брюхе! Убирайтесь отсюда! Вон! — завизжала она. — Уходите вместе со своими идиотскими неприятностями!
— Тогда доброй ночи и прощай.
Фентон не заметил, как еще до того, как он повернулся к двери, выражение лица Мег внезапно изменилось. Шелестя шелками, она подбежала к двери, закрыла ее и вернулась назад.
— Ник! Подожди!
— Пожалуйста, уйди с дороги, — бесстрастно произнес Фентон. — Что в этом толку?
— Почему я всегда так поступаю?! — воскликнула Мег, ее серые глаза бегали по комнате, словно в поисках ответа. — Почти каждый раз, когда мы встречаемся, я становлюсь злой и сварливой, говорю слова, которые совсем не хотела говорить! И сейчас я не собиралась говорить то, что сказала!
К его удивлению, на ресницах Мег заблестели слезы. Теперь она, казалось, излучала почти обжигающее сочувствие, пересиливавшее ее раскаяние и физическую привлекательность.
— Не уходи, Ник! — прошептала Мег.
Он поцеловал ее и вновь потерял голову.
— Скажи, что тебе сделала эта женщина? — спросила Мег. — Она согрешила?
— Черт возьми, Мэри, неужели ты забыла язык двадцатого века?
— Прости! Но неужели она… изменила тебе с другим мужчиной?
— Нет.
— Тогда почему вы поссорились?
Фентон молчал. Он был не в силах говорить.
— Ну, это не имеет значения, — сказала Мег. — Меня это не заботит. Подойди сюда, Ник.
На некотором расстоянии от закрытой двери стояло большое мягкое кресло лицом к камину и окнам. За правым окном мелькнула красная вспышка, но Фентон вспомнил, что это всего лишь мыловарня на Темзе.
— Это не имеет значения! — дрожащим голосом повторила Мег, но он знал, что она лжет. Мег указала на кресло напротив окна: — Садись, дорогой. И зачем тебе плащ и шпага, когда ты здесь, со мной?
Сняв шпагу и плащ, Фентон положил их на оттоманку и сел.
— Я бы попросила тебя снять и парик, — продолжала Мег, — но все мужчины носят такую безобразную короткую стрижку — почти что наголо бреются, чтобы не было вшей.
Фентон рассмеялся, сам не зная почему.
— Тебе незачем опасаться вшей или обритой головы — я отпустил волосы, — сказал он, сняв парик, Фентон бросил его на оттоманку, ощутив боль в правой руке.
Его густые черные волосы, разделенные косым пробором, были придавлены париком, сняв который, он словно начал медленно удаляться из тумана прошлого к будущему. Но Мег, сев к ему на колени и глядя на него, не давала ни на секунду подумать об этом.
— Нет, — прошептала она, — ты никогда не должен думать обо мне, как о Мэри Гренвилл, — только как о Мег Йорк! В сущности я всегда была ею, даже именуясь Мэри Гренвилл, но должна была это скрывать, потому что ты думал обо мне только как о маленькой девочке.
Ее привлекательность, нежность и сочувствие заставляли Фентона хранить молчание. Мег упорно пользовалась старинным произношением, и он знал, что должен делать то же самое.
— Большую часть твоих сложностей, — продолжала Мег, — вызвала я тем, о чем давно следовало тебе рассказать, но я не осмеливалась. Выслушаешь ли ты меня теперь?
— Я слушаю тебя.
— Помнишь тот вечер в твоей приемной в 1925 году, когда ты сказал мне, что продал душу дьяволу?
Фентон ощутил холодок внутри, но кивнул.
— Хорошо помню, — ответил он.
— И ты заметил, что я… не удивилась?
— Да, я почувствовал это, но не мог сказать, почему?
— Это ты мог понять только сердцем, а не умом. И ты понял это прежде, чем осознал.
— Но…
— Погоди! Я до того вечера не слышала от тебя ни слова об этих людях и об истории с отравлением, хотя ты изучал все это долгие годы. Ты помнишь это?
— Ну?
— Я была вне себя от ревности — мне хотелось до крови кусать себе руки. — В голосе Мег послышалось шипение. — Но надо было спешить. Я любила тебя и должна была как можно скорее узнать, кто эти люди. Ты, сказал, что в этом деле фигурируют «три красивых женщины», — злобно процитировала Мег. — Ну, так вот — я решила отправиться с тобой в прошлое в качестве одной из этих женщин!
— Отправиться в… — Фентон не договорил.
— Изображая Мег Йорк, но оставаясь в душе самой собой, я могла продемонстрировать, что не являюсь маленькой девочкой, — на округлых губах Мег мелькнула знакомая неуловимая усмешка. — Разве ты не заметил этого, Ник, в первую же ночь, когда повстречал Мег Йорк?
В правом и частично в левом окне вновь вспыхнуло красное сияние, осветив злую улыбку Мег.
— Черт возьми! — выругался Фентон, стиснув ее руки; улыбка при этом стала еще более вызывающей. — Значит ты, Мэри Гренвилл, продала душу… нашему другу?
— Об этом, — загадочно ответила Мег, — мы вскоре поговорим. Не так давно, в Весенних садах, ты спросил меня, почему я не сказала тебе при первой встрече, что я — Мэри Гренвилл. Я ответила, что была не уверена в себе — даже в своей речи.
Мег задрожала. Фентон обнял ее, и она прижалась к нему щекой.
— Но, — продолжала Мег, — это была неправда. Я должна была заставить тебя поверить, что я — не Мэри Гренвилл. Откладывая объяснение, я хотела, чтобы ты любил или хотя бы желал меня, как Мег Йорк.
— Скажи же наконец, заключила ли ты договор с…
— Я не скажу ни «да», ни «нет». Все же я отправилась в прошлое в моем собственном обличье, хотя и решила стать Мег Йорк — твоей любовницей!
— Жаль, — заметил Фентон, — что я так и не смог воспользоваться своими правами!
— Ну, это легко исправить!.. Подожди, не прикасайся ко мне! Мне нужно время, чтобы…
— Вздор! К чему откладывать?
После короткой борьбы Мег поднялась на ноги. Поправив платье с кружевом на корсаже, она подошла к камину и взяла с полки канделябр. Идя к двери в другую комнату, Мег, проходя мимо тоже поднявшегося Фентона, приподняла свечу.
— Я скоро вернусь, — прошептала она, — если ты этого хочешь!
— Очень хочу!
Мег ускользнула от руки Фентона, бросив на него взгляд из-под полуопущенных век. Дверь открылась и закрылась за ней.
Фентон, нервы которого были напряжены, как струны, вновь сел.
Теперь маленькую комнатку с картинами и гобеленами освещали только красноватые отблески тлеющих в камине дров, над которыми иногда поднимался язычок пламени.
Весь этот район, подумал Фентон, был сметен пожаром, начавшимся в бакалейной лавке на Аллее Пудингов. Пламя в камине вело себя как-то странно. Быть может, изменилось направление ветра? Казалось, что в комнате появился дым, приобретающий причудливые очертания. Но очередная багровая вспышка за окном открыла Фентону истину. Дыма в комнате не было. Он ошибочно принял за него смутные контуры сидящего в большом кресле.
Послышался знакомый вежливый голос.
— Добрый вечер, друг мой! — промолвил дьявол.
Глава 18. Праотец зла
Красное сияние снова порозовело и исчезло. Но неопределенные очертания сидящего на стуле остались на месте. Дьявол, как и прежде, говорил на современном английском языке со слегка архаичным акцентом.
Фентоном снова овладело чувство, которое он испытал в тот вечер, когда впервые встретил дьявола. Ему казалось, будто он видит сон. Голоса производили впечатление беззвучных, непонятные эмоции витали вокруг неощутимыми волнами. В то же время все выглядело естественным и обыденным, словно двое мужчин беседовали в курительной клуба.
Прежде чем Фентона окутало ощущение погружения в грезы, он успел вскочить на ноги и с трудом удержаться от старинного ругательства. Снова сев, он заговорил холодно и вежливо, под стать манерам собеседника.
— Добрый вечер, дорогой сэр.
Последовала долгая пауза. Дьявол выглядел раздосадованным.
— Профессор Фентон, — сказал он, — разве я чем-либо оскорбил вас? Мое присутствие нежелательно?
— Оно всегда желательно, — ответил Фентон, — ибо вступать с вами в словесный поединок — истинное наслаждение. Все же вы выбрали чертовски… я хотел сказать, чрезвычайно неподходящий момент для своего визита.
— Ага! — Дьявол, казалось, просветлел. — Вы имеет в виду… э-э… молодую леди?
— Которая вернется очень скоро.
Дьявол был глубоко шокирован.
— Друг мой! — запротестовал он. — Неужели вы хоть на секунду вообразили, что я намерен вмещаться в ваше маленькое приключение? Ни в коем случае! Подобные истории в девяти случаях из десяти весьма полезны для меня… А, понимаю! Вы считаете мое присутствие в такой момент смущающим и бестактным?
— Я не сказал бестактным, а просто отметил, что вы выбрали неподходящее время.
— Ну и ну! — усмехнулся дьявол. — Не ожидал, что вы столь тривиальны! В таком случае вы могли бы отложить ваши любовные шалости на другой раз.
— Неужели вы с вашим обширным опытом, сэр, когда-либо находили подобный аргумент убедительным?
Голос дьявола слегка изменился.
— Вам не приходит в голову, профессор Фентон, что вы слишком легкомысленны в вопросах, касающихся вашей души?
Фентон впервые ощутил в волне исходящих из кресла эмоций намек на зло, правда, вроде того, которое присуще испорченному ребенку. Все же маленький мальчик мог сокрушать лишь игрушечные горы и армии оловянных солдатиков, в то время как праотец зла мог делать то же самое с вполне реальными горами и армиями.
К тому же, хотя дьявол продолжал вести себя обычно, словно находясь в клубе, ощущение его могущества внезапно усилилось. Он походил на игрока, имеющего на руках одни козыри и начинающего это демонстрировать. Конечно, ему было известно с самого начала, что Мег находится здесь.
На мгновение, как и во время их предыдущей встречи, присутствие дьявола вызвало у Фентона острое чувство страха. Фентон знал, что ходит по жердочке. Но, говоря метафорически, у дьявола — не было козырного туза, поэтому Фентон мог смело вести игру дальше.
— Вы правы, — согласился Фентон с нотками унижения в голосе. — Я относился к этим вопросам… возможно, чересчур легкомысленно. Прошу у вас прощения.
— О, не волнуйтесь! — успокоил его дьявол. — Я просто хотел напомнить о вашем положении. В конце концов, некоторое время назад мы подписали определенное… соглашение.
— Разумеется.
— Выполнил ли я условия сделки?
— Откровенно говоря, сэр, вы водили меня за нос.
— Но вы ведь желали стать сэром Ником Фентоном и стали. им! К сожалению, выполнение некоторых ваших «условий» находилось за пределами даже моего могущества. Будучи рассеянным, я забыл напомнить вам об этом вовремя.
— Что?! — Ужас вновь охватил Фентона. — Вы «забыли» напомнить?
— Увы, да, — вздохнул дьявол. — Но, говоря мне «сделайте то-то» или «не делайте того-то», вы сами должны были понимать, что не в моей власти противостоять истории. Однако, дорогой сэр! — с обидой добавил дьявол. — Я честно предупредил вас, что изменить историю не может никто.
— Никто?
— Ни я сам, ни мой… Оппонент, — самодовольно ответил дьявол, бросив взгляд наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55