Да еще думают, будто я помогу поймать этого… Продолжайте! Говорите! Почему вы считаете его виновным?
— Говорю вам, я с самого начала так думал. Спросите Пегги, Хэнка и Валвика, если не верите мне! Я был готов поклясться, что этот человек выдает себя за доктора Кайла с тех самых пор, как он треснул меня по башке у меня же в каюте…
Уоррен в ужасе закрыл рот рукой, но было поздно. Капитан Уистлер, собравшийся отхлебнуть успокаивающего средства в виде виски с содовой, поперхнулся и поставил стакан на столик.
— Доктор Кайл треснул вас по башке у вас же в каюте? — повторил он, сверля Уоррена глазами. — Когда это произошло?
— Капитан, я ошибся. Это был несчастный случай! Честное слово. Я упал и ударился головой…
— Оправданы за недостаточностью улик, молодой человек. Но я больше не позволю водить меня за нос! Вы высказали обвинение, и мне кажется… я повторяю: кажется… вы правы. Почему вы обвиняете доктора Кайла?
Уоррен взъерошил волосы и заскрипел зубами.
— Что ж, капитан, — начал он после паузы. — Я знал, понимаете — понял, что он виновен! У него такой вид. У него… словом, сегодня за завтраком он был сам не свой — юлил, лебезил и заявил нам, что ночью на палубе кого-то изнасиловали. Вот почему… Вы мне не верите? Ладно, я вам докажу; я собираюсь доказать, что его надо немедленно заключить под стражу! И я расскажу вам, зачем я к вам пришел. Вчера ночью на корабле произошло убийство, старый вы осетр! Хэнк, — Уоррен молниеносно обернулся к писателю, — дайте мне бритву!
Капитан Уистлер буквально — мы не преувеличиваем — подскочил на стуле по меньшей мере на шесть дюймов в воздух. Вне всякого сомнения, частично его прыжок был вызван привычкой к морской качке — он взметнулся в воздух, словно пружина. Однако, помимо этого сугубо материалистического объяснения, очевидно было, что капитан чрезвычайно возбужден. Хотя душа его пребывала в смятении, он пошарил в ящике письменного стола и вскоре направил на Уоррена автоматический пистолет.
— Ладно, — сказал он. — Спокойно, ребята!
— Капитан, это истинная правда. — Морган схватил его за руку. — Он не сумасшедший и не шутит. Преступник действительно убил человека; я имею в виду самозванца на борту. Если вы дадите мне минуту времени, я вам докажу. Действуйте, Валвик. К черту его пушку. Усадите его обратно на стул и держите, пока мы не вобьем правду ему в голову. К этому времени второй помощник наведет справки и узнает, что пропала одна из пассажирок. Вчера ночью была убита женщина, а труп выкинули за борт…
Раздался стук в дверь. Все похолодели; друзьям почему-то показалось, что они остались в дураках… Наступило молчание. Наконец Уистлер невнятно крикнул:
— Войдите!
— Осмелюсь доложить, сэр, — на пороге стоял второй помощник, — вам, а также… — глаза его сверкнули, — мистеру Моргану, как вы и приказывали. Мы вдвоем совершили полный обход корабля. Мы навели справки обо всех пассажирах и членах экипажа. Вчера ночью никто не пострадал.
На виске Моргана забилась жилка.
— Отлично, мистер Болдуин. Но мы не ищем человека, который просто пострадал или был ранен. Мы ищем женщину, которая была убита и исчезла…
Болдуин окаменел.
— Сэр, можете сами проверить, — он огорченно пожал плечами, — но вы не найдете ее. Я лично проверил судно. Все пассажиры и члены экипажа в наличии.
— Верно ли это, мистер Болдуин? — почти добродушно пророкотал капитан Уистлер. — Так-так…
В 11.45 по летнему времени Уоррена под усиленным конвоем препроводили в корабельную тюрьму.
Интерлюдия
Наблюдения доктора Фелла
Косые лучи теплого майского солнышка падали на пол просторного, уставленного книгами кабинета в доме по Аделфи-Террас; река за окном искрилась и сверкала. Через открытое окно до них доносился отдаленный звон курантов на здании парламента. Биг-Бен отбивал полдень. В пепельнице скопилась гора сигарных окурков. Морган совершенно выдохся и охрип.
Глаза доктора Фелла были полузакрыты. Откинувшись спиной на спинку стула, он оторвался от созерцания потока машин на набережной Виктории и перевел взгляд на собеседника. Его тройной подбородок под бандитскими усиками подпрыгивал от сдерживаемого смеха.
— Полдень, — сказал доктор Фелл. — Отдохните немного, я прикажу подать нам ленч. Большой глоток холодного пива доставит вам неизъяснимое наслаждение. — Отдуваясь, он дернул шнурок колокольчика. — Во-первых, мой мальчик, позвольте признаться: я отдал бы год моей жизни за то, чтобы оказаться на «Королеве Виктории» вместе с вами. Хе! Хе-хе-хе! А пока — только один вопрос. Скажите, вы больше ничего не натворили? Хотя трудно представить, что можно запутаться и наделать бед больше, чем сделала ваша славная компания!
Морган смущенно хмыкнул.
— Сэр, — глаза его были печальны, — то, что я успел вам рассказать, это… всего лишь микроскопическая часть, можно сказать атом, микроб, скрытый в капле воды, по сравнению с обширным океаном бедствий, которые нас ждали. Вы еще ничего не слышали, ни-че-го! Охотно признаю: мозг у меня до сих пор не расплавился, но почему я пока не сошел с ума — просто не понимаю. После зловещего эпизода с золотыми часами… но об этом после. — Он немного помялся. — Послушайте, сэр. Я знаю, вы мастер распутывать детективные интриги. Если бы я пришел просить вас о помощи, то так сразу и заявил бы. Когда я пишу роман, то особенно слежу за тем, чтобы сюжетная линия была ясна и четко очерчена. Если, невзирая на всю путаницу и глупости, на корабле действительно произошло убийство, мне надо быть в этом уверенным, понимаете? К такому развитию событий необходимо подготовиться; обидно, если все окажется просто гигантской мистификацией, розыгрышем. Выражаясь фигурально, нужен труп на полу. Когда в детективе кто-то внезапно исчезает, автору не на что опереться. Чаще всего требуется недюжинная ловкость, чтобы доказать, что убийства вовсе не было или убили не того человека… Читателя такой поворот только раздражает… Разумеется, с аналитической точки зрения, а не с общечеловеческой. Однако, если вы сейчас спросите меня, действительно ли на борту «Королевы Виктории» произошло убийство, я вынужден буду признаться, что не уверен в этом.
Доктор Фелл глухо заворчал. В руке у него был карандаш, которым он торопливо царапал на листке бумаги какие-то пометки.
— Хорошо, — произнес он, и глаза его сверкнули из-за стекол очков, — но если вы не уверены, то почему бы вам не спросить об этом меня?
— Вы… стало быть… полагаете…
— Да, — кивнул доктор Фелл, — на «Королеве Виктории» произошло убийство. — Он нахмурился. — Мне очень неприятно говорить вам об этом. Мне неприятно, что приходится думать об этом; возможно, я и ошибаюсь. Дабы развеять все сомнения, вам неизбежно придется поведать мне еще одну вещь. Однако на этой одной вещи я настаиваю. Не бойтесь чуши. Пусть вам не будет неловко за радостный рождественский смех, когда адмирал поскальзывается на куске мыла и садится на собственную шляпу с перьями. Не говорите, что смеху и радости не место там, где речь идет об убийстве. Как будто сам убийца не способен смеяться! Отнесясь к убийце как к монстру из музея восковых фигур, который злобно смотрит на свои окровавленные руки, вы никогда не сумеете понять его и, возможно, так никогда и не поймете, кто он такой. Будь он проклят, если вы не сумеете найти его, однако не говорите, что он не человек или что жизнь налагает на детективные истории обязанность вселять ужас. Те, кто так рассуждают, чаще всего склонны осуждать невиновного. Детектив в таком случае оборачивается фикцией. И все же… — Он ткнул кончиком карандаша в свои заметки. — И все же, друг мой, ваш случай весьма показателен. Если следовать вашей логике и вашему веселому рассказу, в данном конкретном случае вырисовывается некий подставной убийца…
— Подставной убийца?
— Мы имеем дело с профессиональным преступником и прекрасным имитатором, надевшим маску. Короче говоря, с убийцей, который убивает ради выгоды. Человек, выдающий себя за другого, всего лишь копия — дурная или хорошая, но копия с оригинала. Нам трудно разглядеть его за личиной. Единственное, что нам остается делать, — это судить, хорошо или плохо он выучил украденную роль. Хм!… Тут нужно хорошенько пораскинуть мозгами; вне всякого сомнения, маска очень похожа на оригинал. Однако о том, как разглядеть под маской его подлинную сущность, вам лучше поговорить с одной из марионеток дядюшки Фортинбраса… — Он замолчал и сузил сонные глазки. — Почему, кстати, вы сейчас дернулись? Или нет?
— Н-ну… — замялся Морган, — собственно говоря, дядюшку Жюля… как бы это сказать… словом… его посадили под арест.
Секунду доктор Фелл молча смотрел на него, а затем громко фыркнул, отчего из его трубки вылетел целый сноп искр.
— Дядюшка Жюль под арестом? — Доктор Фелл задумчиво сощурился. — Еще того веселее. За что?
— О, не за убийство, ничего подобного. Я все вам расскажу. Разумеется, сегодня его выпустят. Они…
— Хм… Кгм!… Давайте проверим, понял ли я смысл сказанного вами. Его сегодня выпустят? Разве корабль еще не пришвартовался?
— Об этом и речь, сэр. Нет. Однако благодарение Господу, что вы спросили, ведь именно поэтому я к вам и пришел… Вы знакомы с капитаном Уистлером? А он знает вас, не так ли?
— У меня был некоторый опыт общения, — доктор Фелл мечтательно закрыл один глаз, — со старой… хм… каракатицей. Хе! Хе-хе-хе! Да, я знаю его. А что?
— Мы должны были причалить к берегу сегодня рано утром. Проблема в том, что в последнюю минуту в порту неверно указали наш док, причал, или как там его называют; «Королева Анна» не сдвинулась с места, чтобы пропустить нас, и мы остались в гавани; теперь мы никак не можем пристать к берегу примерно до двух часов дня…
Доктор Фелл выпрямил спину.
— Значит, «Королева Виктория» все еще…
— Да. Благодаря кое-чему, о чем вы услышите в свое время, мне удалось уговорить Уистлера отпустить меня на берег вместе с лоцманом. Конечно, пришлось ускользнуть незаметно, иначе остальные просто взбесились бы от злости. Но… — он перевел дыхание, — так как Уистлер знает вас, мне удалось, наконец, убедить его в том, что, если я попаду к вам до того, как пассажиры покинут корабль, его, возможно, ожидают слава и почет. Собственно говоря, сэр… вы расцените мое поведение как наглость, но я практически пообещал ему, что вы передадите ему в руки выдающегося преступника — порукой тому ваша репутация, — если я сумею попасть к вам до того, как пассажиры покинут «Королеву Викторию». — Морган откинулся назад и пожал плечами, не сводя встревоженного взгляда с доктора Фелла.
— Наглость? Ха! Хе-хе-хе! Чушь! — весело загремел доктор Фелл. — Для чего же и нужен Гидеон Фелл, как не для таких оказий? И потом, у меня свои счеты с Хэдли; он дал мне в глаз на прошлой неделе во время того дельца в Блумгартене. Спасибо, мальчик мой, спасибо.
— Так, по-вашему…
— Только между нами. Я уверен, что мы предадим Слепого Цирюльника в руки правосудия. У меня довольно сильное подозрение, — доктор Фелл нахмурился и громко фыркнул носом, — что я знаю, кто такой ваш Слепой Цирюльник. Если я ошибаюсь, большого ущерба не выйдет, кроме слегка уязвленного достоинства… Но послушайте, какая в этом необходимость? Ведь из Нью-Йорка сегодня утром на «Этруске» должен был прибыть полицейский агент?
Морган покачал головой.
— Наверное, забегать вперед — дурной тон, — сказал он, — но у нас и без того так все запуталось, столько раз приходилось начинать все сначала, столько раз мы попадали в неловкое положение, что еще одна оговорка не сильно повредит стройности моего рассказа. «Этруска» прибыла вовремя, однако инспектора Патрика на ней нет. Он вообще не переплывал Атлантики. Не знаю почему, я вообще не придаю этому большого значения, однако факт остается фактом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Говорю вам, я с самого начала так думал. Спросите Пегги, Хэнка и Валвика, если не верите мне! Я был готов поклясться, что этот человек выдает себя за доктора Кайла с тех самых пор, как он треснул меня по башке у меня же в каюте…
Уоррен в ужасе закрыл рот рукой, но было поздно. Капитан Уистлер, собравшийся отхлебнуть успокаивающего средства в виде виски с содовой, поперхнулся и поставил стакан на столик.
— Доктор Кайл треснул вас по башке у вас же в каюте? — повторил он, сверля Уоррена глазами. — Когда это произошло?
— Капитан, я ошибся. Это был несчастный случай! Честное слово. Я упал и ударился головой…
— Оправданы за недостаточностью улик, молодой человек. Но я больше не позволю водить меня за нос! Вы высказали обвинение, и мне кажется… я повторяю: кажется… вы правы. Почему вы обвиняете доктора Кайла?
Уоррен взъерошил волосы и заскрипел зубами.
— Что ж, капитан, — начал он после паузы. — Я знал, понимаете — понял, что он виновен! У него такой вид. У него… словом, сегодня за завтраком он был сам не свой — юлил, лебезил и заявил нам, что ночью на палубе кого-то изнасиловали. Вот почему… Вы мне не верите? Ладно, я вам докажу; я собираюсь доказать, что его надо немедленно заключить под стражу! И я расскажу вам, зачем я к вам пришел. Вчера ночью на корабле произошло убийство, старый вы осетр! Хэнк, — Уоррен молниеносно обернулся к писателю, — дайте мне бритву!
Капитан Уистлер буквально — мы не преувеличиваем — подскочил на стуле по меньшей мере на шесть дюймов в воздух. Вне всякого сомнения, частично его прыжок был вызван привычкой к морской качке — он взметнулся в воздух, словно пружина. Однако, помимо этого сугубо материалистического объяснения, очевидно было, что капитан чрезвычайно возбужден. Хотя душа его пребывала в смятении, он пошарил в ящике письменного стола и вскоре направил на Уоррена автоматический пистолет.
— Ладно, — сказал он. — Спокойно, ребята!
— Капитан, это истинная правда. — Морган схватил его за руку. — Он не сумасшедший и не шутит. Преступник действительно убил человека; я имею в виду самозванца на борту. Если вы дадите мне минуту времени, я вам докажу. Действуйте, Валвик. К черту его пушку. Усадите его обратно на стул и держите, пока мы не вобьем правду ему в голову. К этому времени второй помощник наведет справки и узнает, что пропала одна из пассажирок. Вчера ночью была убита женщина, а труп выкинули за борт…
Раздался стук в дверь. Все похолодели; друзьям почему-то показалось, что они остались в дураках… Наступило молчание. Наконец Уистлер невнятно крикнул:
— Войдите!
— Осмелюсь доложить, сэр, — на пороге стоял второй помощник, — вам, а также… — глаза его сверкнули, — мистеру Моргану, как вы и приказывали. Мы вдвоем совершили полный обход корабля. Мы навели справки обо всех пассажирах и членах экипажа. Вчера ночью никто не пострадал.
На виске Моргана забилась жилка.
— Отлично, мистер Болдуин. Но мы не ищем человека, который просто пострадал или был ранен. Мы ищем женщину, которая была убита и исчезла…
Болдуин окаменел.
— Сэр, можете сами проверить, — он огорченно пожал плечами, — но вы не найдете ее. Я лично проверил судно. Все пассажиры и члены экипажа в наличии.
— Верно ли это, мистер Болдуин? — почти добродушно пророкотал капитан Уистлер. — Так-так…
В 11.45 по летнему времени Уоррена под усиленным конвоем препроводили в корабельную тюрьму.
Интерлюдия
Наблюдения доктора Фелла
Косые лучи теплого майского солнышка падали на пол просторного, уставленного книгами кабинета в доме по Аделфи-Террас; река за окном искрилась и сверкала. Через открытое окно до них доносился отдаленный звон курантов на здании парламента. Биг-Бен отбивал полдень. В пепельнице скопилась гора сигарных окурков. Морган совершенно выдохся и охрип.
Глаза доктора Фелла были полузакрыты. Откинувшись спиной на спинку стула, он оторвался от созерцания потока машин на набережной Виктории и перевел взгляд на собеседника. Его тройной подбородок под бандитскими усиками подпрыгивал от сдерживаемого смеха.
— Полдень, — сказал доктор Фелл. — Отдохните немного, я прикажу подать нам ленч. Большой глоток холодного пива доставит вам неизъяснимое наслаждение. — Отдуваясь, он дернул шнурок колокольчика. — Во-первых, мой мальчик, позвольте признаться: я отдал бы год моей жизни за то, чтобы оказаться на «Королеве Виктории» вместе с вами. Хе! Хе-хе-хе! А пока — только один вопрос. Скажите, вы больше ничего не натворили? Хотя трудно представить, что можно запутаться и наделать бед больше, чем сделала ваша славная компания!
Морган смущенно хмыкнул.
— Сэр, — глаза его были печальны, — то, что я успел вам рассказать, это… всего лишь микроскопическая часть, можно сказать атом, микроб, скрытый в капле воды, по сравнению с обширным океаном бедствий, которые нас ждали. Вы еще ничего не слышали, ни-че-го! Охотно признаю: мозг у меня до сих пор не расплавился, но почему я пока не сошел с ума — просто не понимаю. После зловещего эпизода с золотыми часами… но об этом после. — Он немного помялся. — Послушайте, сэр. Я знаю, вы мастер распутывать детективные интриги. Если бы я пришел просить вас о помощи, то так сразу и заявил бы. Когда я пишу роман, то особенно слежу за тем, чтобы сюжетная линия была ясна и четко очерчена. Если, невзирая на всю путаницу и глупости, на корабле действительно произошло убийство, мне надо быть в этом уверенным, понимаете? К такому развитию событий необходимо подготовиться; обидно, если все окажется просто гигантской мистификацией, розыгрышем. Выражаясь фигурально, нужен труп на полу. Когда в детективе кто-то внезапно исчезает, автору не на что опереться. Чаще всего требуется недюжинная ловкость, чтобы доказать, что убийства вовсе не было или убили не того человека… Читателя такой поворот только раздражает… Разумеется, с аналитической точки зрения, а не с общечеловеческой. Однако, если вы сейчас спросите меня, действительно ли на борту «Королевы Виктории» произошло убийство, я вынужден буду признаться, что не уверен в этом.
Доктор Фелл глухо заворчал. В руке у него был карандаш, которым он торопливо царапал на листке бумаги какие-то пометки.
— Хорошо, — произнес он, и глаза его сверкнули из-за стекол очков, — но если вы не уверены, то почему бы вам не спросить об этом меня?
— Вы… стало быть… полагаете…
— Да, — кивнул доктор Фелл, — на «Королеве Виктории» произошло убийство. — Он нахмурился. — Мне очень неприятно говорить вам об этом. Мне неприятно, что приходится думать об этом; возможно, я и ошибаюсь. Дабы развеять все сомнения, вам неизбежно придется поведать мне еще одну вещь. Однако на этой одной вещи я настаиваю. Не бойтесь чуши. Пусть вам не будет неловко за радостный рождественский смех, когда адмирал поскальзывается на куске мыла и садится на собственную шляпу с перьями. Не говорите, что смеху и радости не место там, где речь идет об убийстве. Как будто сам убийца не способен смеяться! Отнесясь к убийце как к монстру из музея восковых фигур, который злобно смотрит на свои окровавленные руки, вы никогда не сумеете понять его и, возможно, так никогда и не поймете, кто он такой. Будь он проклят, если вы не сумеете найти его, однако не говорите, что он не человек или что жизнь налагает на детективные истории обязанность вселять ужас. Те, кто так рассуждают, чаще всего склонны осуждать невиновного. Детектив в таком случае оборачивается фикцией. И все же… — Он ткнул кончиком карандаша в свои заметки. — И все же, друг мой, ваш случай весьма показателен. Если следовать вашей логике и вашему веселому рассказу, в данном конкретном случае вырисовывается некий подставной убийца…
— Подставной убийца?
— Мы имеем дело с профессиональным преступником и прекрасным имитатором, надевшим маску. Короче говоря, с убийцей, который убивает ради выгоды. Человек, выдающий себя за другого, всего лишь копия — дурная или хорошая, но копия с оригинала. Нам трудно разглядеть его за личиной. Единственное, что нам остается делать, — это судить, хорошо или плохо он выучил украденную роль. Хм!… Тут нужно хорошенько пораскинуть мозгами; вне всякого сомнения, маска очень похожа на оригинал. Однако о том, как разглядеть под маской его подлинную сущность, вам лучше поговорить с одной из марионеток дядюшки Фортинбраса… — Он замолчал и сузил сонные глазки. — Почему, кстати, вы сейчас дернулись? Или нет?
— Н-ну… — замялся Морган, — собственно говоря, дядюшку Жюля… как бы это сказать… словом… его посадили под арест.
Секунду доктор Фелл молча смотрел на него, а затем громко фыркнул, отчего из его трубки вылетел целый сноп искр.
— Дядюшка Жюль под арестом? — Доктор Фелл задумчиво сощурился. — Еще того веселее. За что?
— О, не за убийство, ничего подобного. Я все вам расскажу. Разумеется, сегодня его выпустят. Они…
— Хм… Кгм!… Давайте проверим, понял ли я смысл сказанного вами. Его сегодня выпустят? Разве корабль еще не пришвартовался?
— Об этом и речь, сэр. Нет. Однако благодарение Господу, что вы спросили, ведь именно поэтому я к вам и пришел… Вы знакомы с капитаном Уистлером? А он знает вас, не так ли?
— У меня был некоторый опыт общения, — доктор Фелл мечтательно закрыл один глаз, — со старой… хм… каракатицей. Хе! Хе-хе-хе! Да, я знаю его. А что?
— Мы должны были причалить к берегу сегодня рано утром. Проблема в том, что в последнюю минуту в порту неверно указали наш док, причал, или как там его называют; «Королева Анна» не сдвинулась с места, чтобы пропустить нас, и мы остались в гавани; теперь мы никак не можем пристать к берегу примерно до двух часов дня…
Доктор Фелл выпрямил спину.
— Значит, «Королева Виктория» все еще…
— Да. Благодаря кое-чему, о чем вы услышите в свое время, мне удалось уговорить Уистлера отпустить меня на берег вместе с лоцманом. Конечно, пришлось ускользнуть незаметно, иначе остальные просто взбесились бы от злости. Но… — он перевел дыхание, — так как Уистлер знает вас, мне удалось, наконец, убедить его в том, что, если я попаду к вам до того, как пассажиры покинут корабль, его, возможно, ожидают слава и почет. Собственно говоря, сэр… вы расцените мое поведение как наглость, но я практически пообещал ему, что вы передадите ему в руки выдающегося преступника — порукой тому ваша репутация, — если я сумею попасть к вам до того, как пассажиры покинут «Королеву Викторию». — Морган откинулся назад и пожал плечами, не сводя встревоженного взгляда с доктора Фелла.
— Наглость? Ха! Хе-хе-хе! Чушь! — весело загремел доктор Фелл. — Для чего же и нужен Гидеон Фелл, как не для таких оказий? И потом, у меня свои счеты с Хэдли; он дал мне в глаз на прошлой неделе во время того дельца в Блумгартене. Спасибо, мальчик мой, спасибо.
— Так, по-вашему…
— Только между нами. Я уверен, что мы предадим Слепого Цирюльника в руки правосудия. У меня довольно сильное подозрение, — доктор Фелл нахмурился и громко фыркнул носом, — что я знаю, кто такой ваш Слепой Цирюльник. Если я ошибаюсь, большого ущерба не выйдет, кроме слегка уязвленного достоинства… Но послушайте, какая в этом необходимость? Ведь из Нью-Йорка сегодня утром на «Этруске» должен был прибыть полицейский агент?
Морган покачал головой.
— Наверное, забегать вперед — дурной тон, — сказал он, — но у нас и без того так все запуталось, столько раз приходилось начинать все сначала, столько раз мы попадали в неловкое положение, что еще одна оговорка не сильно повредит стройности моего рассказа. «Этруска» прибыла вовремя, однако инспектора Патрика на ней нет. Он вообще не переплывал Атлантики. Не знаю почему, я вообще не придаю этому большого значения, однако факт остается фактом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42