Давно уже такого не было. Послушай, а где наш ковер?
– Его Ахмед забрал, – не моргнув глазом, соврала я.
– Зачем?
– Он передо мной не отчитывался.
– Я все понимаю, но зачем ему понадобился наш ковер, не могу понять.
– После того, как ты меня избил, я лежала на полу и выла от боли. Пришел Ахмед и увидел, что на ковре много кровавых пятен. Он помог мне привести себя в порядок, затем вновь посмотрел на пятна, лихо свернул ковер и куда-то отнес. Может, решил почистить? А может, подумал о том, что ты не должен этого видеть. Кровавые пятна на ковре – это некрасивое зрелище.
– Я у него потом спрошу, где ковер. Послушай, а что ты ела все эти дни?
– Ничего.
– А Ахмед тебя не накормил?
– Нет.
– Я потом ему сделаю выговор. Ты голодная?
– Да я как-то уже привыкла…
– К чему? – вытаращил глаза Валид. – Быть голодной?
– К тому, что мои раны так сильно болят, что есть мне совершенно не хочется.
– Малышка, я приглашаю тебя в ресторан.
– В ресторан?!
– А почему ты так удивилась?
– У меня такой вид. Я распугаю всех в ресторане.
– Ты моя жена. Ты – со мной, и никого не должен волновать твой внешний вид.
– Хорошо. Я согласна.
Я подумала о том, что согласна идти с Валидом куда угодно, только бы не оставаться с ним один на один в мрачной квартире, где еще совсем недавно произошло убийство.
ГЛАВА 28
Когда мы с Валидом проходили мимо лавки Хасана, тот выскочил на улицу и заголосил:
– Передай этой сумасшедшей женщине, что я не поеду в ее Сибирь! Скажи ей, Хасану и здесь хорошо! Пусть она сама едет в свою Сибирь и не мешает мне торговать.
– Вот возьми и скажи ей это сам! – ответила я Хасану. – Что-то, как она рядом, так ты в свою лавку прячешься, а как ее нет – так орешь на всю улицу. Боишься ее, что ли?
– Просто она сумасшедшая женщина! Когда у нее самолет? Когда она улетит из нашей Хургады?
– Ты хочешь спросить, когда ты вздохнешь спокойно? Не переживай, скоро.
– Таким женщинам нельзя выезжать в Египет! Как ее выпустил российский врач?! У нее головка вава!
– Да на вас только таких женщин и нужно натравливать, чтобы ты в следующий раз немного подумал, прежде чем языком молоть.
– Валя, что происходит? Почему ты, замужняя женщина, разговариваешь с посторонним мужчиной? – побагровел от злости Валид. – Тебе нельзя с ним говорить. Хасан для тебя чужой.
– Он первый заорал на всю улицу. Я что, должна молчать?
Валид и Хасан что-то стали говорить друг другу на своем арабском языке, и я с трудом дождалась того момента, когда непонятная мне словесная перепалка наконец закончилась и Валид повел меня к ресторану.
– Это плохой человек. У него черное сердце. Больше он никогда с тобой не заговорит.
– На этом спасибо!
– А ты никогда не говори с ним, он для тебя чужой мужчина. И не разговаривай с той сумасшедшей пляжной женщиной, которая хочет увезти Хасана в Сибирь.
Как только мы сели за столик в рыбном ресторане и официант принял у нас заказ, я постаралась прикрыть волосами свое лицо, чтобы не так были заметны изуродовавшие меня следы побоев.
– Теперь я вижу, что ты меня по-настоящему любишь, – ласково заворковал Валид. – Твое решение продать квартиру очень правильное. Ты ни о чем не пожалеешь.
– Я знаю, – я и не сомневалась в том, что мое предложение продать московскую квартиру перевесило желание Валида находиться рядом с шикарной блондинкой Надей.
– Я буду делать все возможное, чтобы мы хорошо жили. Я же у тебя бизнесмен! Мы купим еще один магазин и встанем на ноги. Как ты думаешь, сколько стоит твоя квартира?
– Я не знаю. Нужно вызывать оценщика.
– Ну хотя бы приблизительно? – Валида интересовали конкретные цифры. Он настолько предвкушал отхватить крупный куш, что не мог себя сдерживать и хоть как-то прятать свой денежный интерес относительно моей персоны.
– Валид, этим вопросом и нужно заниматься. Ты должен найти денег на билет и отправить меня в Москву. Оттуда я тебе позвоню и все расскажу. Приеду, как только продам квартиру.
После моих слов энтузиазм Валида заметно поубавился, и он почувствовал неладное.
– Ты решила от меня сбежать?
– Нет. Я всего лишь хочу, чтобы мы имели собственное жилье в Хургаде.
– Но ведь ты можешь не вернуться.
– Я тебя люблю. Как же я могу не вернуться?
– Валя, нужно сделать так, чтобы твою квартиру продали без тебя.
– Но это же невозможно!
– Ты можешь выслать доверенность на свою маму. Пусть она продает квартиру и пересылает деньги сюда.
– Валид, я тебе еще раз говорю, что это невозможно, – стояла я на своем. – У нас в Москве уже давно не продают квартиры по генеральным доверенностям. Да и покупателей днем с огнем на такую квартиру не найдешь. Так что квартиру должна продавать я сама.
– Тогда мы поедем в Москву вместе, – задумчиво произнес Валид и нервно закурил сигарету. – Одну я тебя не пущу, это мое окончательное решение. Я не могу позволить тебе ехать одной. Мы же семья, значит, мы должны делать все вместе.
Видимо, в этот момент он опомнился, почувствовав, что перегибает палку, и, решив усыпить мою бдительность, произнес томным голосом, как в старые добрые времена:
– Ладно, что мы с тобой все о деньгах. Главное – наша любовь и то, что мы с тобой обрели друг друга. Ты счастлива?
– Очень, – сказала я, едва скрывая свое отвращение.
– И я тоже. Мне хочется взять твою руку и приложить ее к своему сердцу. Я хочу, чтобы ты знала, что оно стучит для тебя: оно твое, ты можешь забрать его из моей груди.
Я ела вкусную рыбу и думала о том, как же быстро любовь может превратиться в ненависть, а все мечты и иллюзии – в обыкновенные мыльные пузыри. Мне все еще больно расставаться с этим мужчиной, потому что мне слишком жалко себя и слишком тяжело остаться одной. А еще… Еще мне было страшно от того, что наши с Валидом отношения закончились именно таким образом и я возвращаюсь на родину, избитая и глубоко несчастная… А ведь в кино все было бы совсем не так. Я бы оставила прощальную записку, гордая тем, что нашла в себе силы совершить решительный поступок, села бы в самолет и улетела. Но тем не менее этот этап моей жизни уже закончился. Сейчас самое главное – сделать одно-единственное усилие, оттолкнуться от берега, и начнется новая жизнь.
Я вдруг почувствовала в себе невероятные силы и поняла, что я смогу встать с коленей, что у меня все получится и что я уже готова к решительным переменам.
Я пила чай маленькими глотками, ловила на себе сочувственные взгляды официантов, которые перешептывались между собой и старались обслужить меня первой. Даже им было неприятно смотреть на избитую русскую женщину, у которой вместо лица был один сплошной синяк и которой, по всей вероятности, требовалась медицинская помощь.
И хотя мое тело ныло от боли, а душа была полностью опустошена, я вдруг воспрянула духом, я почувствовала себя уверенной женщиной, которая знает, чего она хочет, может контролировать ситуацию. Эта женщина способна восстать из пепла и доказать всему миру, что она еще на что-то способна, что она умеет признавать и исправлять свои ошибки. Она выдержит удар, который ей нанесла судьба, и приложит все усилия для того, чтобы из затюканного, забитого жизнью существа перевоплотиться в сильную, здравомыслящую, уважающую себя женщину, которая сможет за себя постоять, сумеет не сломаться и прогнать от себя прочь все несчастья и беды, молниеносно обрушившиеся на ее голову.
Весь вечер Валид рассказывал мне о нашей дальнейшей жизни, о том, в каком районе мы купим квартиру и как счастливо мы заживем. Если бы я не знала, какой Валид страшный человек, то этот вечер показался бы мне просто волшебным. Мой муж был удивительно красноречив, рисовал радужные перспективы, клялся мне в вечной любви, заказал так много блюд, что я почувствовала, что больше не могу есть. Я смотрела на Валида и поражалась тому, как много у него необузданной фантазии и с какой искренностью он умеет врать. Он очаровывал всех сидящих в ресторане женщин. Со стороны казалось, что он смотрит на меня влюбленным взглядом, но на самом же деле этот взгляд был просто беззлобен.
Ночью я почти не спала, просто лежала рядом с Валидом, слушала, как он храпит, и думала только о том, чтобы как можно быстрее наступило утро, а точнее, три часа дня, и я смогла, получив свои деньги, первым же рейсом вылететь в родную Москву.
Проснувшись, Валид быстро оделся, привел себя в порядок и, уходя, оставил на тумбочке немного денег, на которые с трудом можно было купить самые необходимые продукты.
– Приготовишь обед, – по-хозяйски произнес он и принялся набирать номер телефона Ахмеда. – Ничего не пойму, где Ахмед? Если он появится, то сходи с ним на рынок за продуктами. Если не появится, то сходим за продуктами вместе, как только я освобожусь. Одна на улицу не выходи. Помни, что ты замужняя женщина.
– Я думаю, что Ахмед все-таки скоро появится.
– Я тоже так думаю. Так надолго он еще никогда не пропадал.
Как только за мужем закрылась дверь, я быстро оделась и оглядела комнату. Свои сумки с одеждой я решила с собой не брать, потому что решила начать новую жизнь, а в новой жизни старые вещи мне совсем ни к чему.
Ближе к трем часам дня я приехала в рыбный ресторан, в котором должна была состояться моя встреча с Татьяной, и увидела скучающую за столиком Клаву.
– Ты уже здесь? – Я обрадовалась, потому что, как и прежде, видела в Клаве родственную душу.
– Уже полчаса как здесь. Что-то твоей девушки нет.
– Подъедет, – нерешительно произнесла я.
– А у тебя негативы с собой?
– Откуда ты знаешь про негативы?
– Ты же вчера сама говорила, что ты не получишь денег, если не отдашь какие-то там негативы.
– У меня все с собой, – успокоила я Клаву.
Клава внимательно посмотрела на мое синюшнее лицо и озабоченно покачала головой.
– Послушай, тебе, по-хорошему, в больницу надо.
– У меня денег нет на больницу.
– А мне кажется, тебе обязательно нужна медицинская помощь.
– В России меня вылечат.
Клава подозвала к нам официанта, заказала два чая и заговорила взволнованным голосом:
– Валя, а как тебя на паспортном контроле-то пропустят?
– В смысле? – не сразу поняла я Клаву.
– Ну как ты докажешь, что ты – это ты? Ведь сейчас ты на себя совсем не похожа. На фотографии в паспорте у тебя одно лицо, а в действительности – другое.
– Пропустят! – Я решительно махнула рукой. – Я ведь на родину еду! А не пропустят – я пешком пойду!
В этот момент один из официантов подошел к Клаве и, увидев ее руках мобильный телефон, с любопытством спросил:
– Хороший телефон?
– Хороший, – не могла не согласиться та.
– У меня тоже скоро такой будет, – улыбнулся ей официант.
– А у тебя-то откуда?
– Ко мне русская девушка скоро приедет и в подарок мне его привезет.
– Счастливчик! Ох, и разбаловали же вас наши русские бабы.
– Она мне еще плеер привезет.
– И за какие обезьяньи заслуги?
Но официант не понял Клавиного вопроса и ушел на кухню. Но через минуту к нашему столику подошел другой, более молодой, официант и, наклонившись, на очень плохом русском спросил:
– Вы русские?
– А разве не видно? – спросила его Клава. – Или мы на японок похожи?
– Я очень хочу познакомиться с девушкой из России. Пожалуйста, скажите мне какую-нибудь русскую фразу, при помощи которой я смогу покорить ее сердце.
При этом официант достал блокнот и приготовился записывать:
– Пиши, – согласилась ему помочь Клава. – «Я таю от твоей любви, как снеговик зимой» или «У тебя глаза, как яйца дрозда».
Официант захлопал своими длинными ресницами и наивно спросил:
– А русской девушке это понравится?
– Очень понравится.
– Она меня захочет?
– Как только ты ей это скажешь, ее сердце дрогнет, она сразу тебя захочет и навеки будет твоей.
Официант закрыл блокнот и сказал на отвратительном русском языке:
– У меня не получается писать по-русски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Его Ахмед забрал, – не моргнув глазом, соврала я.
– Зачем?
– Он передо мной не отчитывался.
– Я все понимаю, но зачем ему понадобился наш ковер, не могу понять.
– После того, как ты меня избил, я лежала на полу и выла от боли. Пришел Ахмед и увидел, что на ковре много кровавых пятен. Он помог мне привести себя в порядок, затем вновь посмотрел на пятна, лихо свернул ковер и куда-то отнес. Может, решил почистить? А может, подумал о том, что ты не должен этого видеть. Кровавые пятна на ковре – это некрасивое зрелище.
– Я у него потом спрошу, где ковер. Послушай, а что ты ела все эти дни?
– Ничего.
– А Ахмед тебя не накормил?
– Нет.
– Я потом ему сделаю выговор. Ты голодная?
– Да я как-то уже привыкла…
– К чему? – вытаращил глаза Валид. – Быть голодной?
– К тому, что мои раны так сильно болят, что есть мне совершенно не хочется.
– Малышка, я приглашаю тебя в ресторан.
– В ресторан?!
– А почему ты так удивилась?
– У меня такой вид. Я распугаю всех в ресторане.
– Ты моя жена. Ты – со мной, и никого не должен волновать твой внешний вид.
– Хорошо. Я согласна.
Я подумала о том, что согласна идти с Валидом куда угодно, только бы не оставаться с ним один на один в мрачной квартире, где еще совсем недавно произошло убийство.
ГЛАВА 28
Когда мы с Валидом проходили мимо лавки Хасана, тот выскочил на улицу и заголосил:
– Передай этой сумасшедшей женщине, что я не поеду в ее Сибирь! Скажи ей, Хасану и здесь хорошо! Пусть она сама едет в свою Сибирь и не мешает мне торговать.
– Вот возьми и скажи ей это сам! – ответила я Хасану. – Что-то, как она рядом, так ты в свою лавку прячешься, а как ее нет – так орешь на всю улицу. Боишься ее, что ли?
– Просто она сумасшедшая женщина! Когда у нее самолет? Когда она улетит из нашей Хургады?
– Ты хочешь спросить, когда ты вздохнешь спокойно? Не переживай, скоро.
– Таким женщинам нельзя выезжать в Египет! Как ее выпустил российский врач?! У нее головка вава!
– Да на вас только таких женщин и нужно натравливать, чтобы ты в следующий раз немного подумал, прежде чем языком молоть.
– Валя, что происходит? Почему ты, замужняя женщина, разговариваешь с посторонним мужчиной? – побагровел от злости Валид. – Тебе нельзя с ним говорить. Хасан для тебя чужой.
– Он первый заорал на всю улицу. Я что, должна молчать?
Валид и Хасан что-то стали говорить друг другу на своем арабском языке, и я с трудом дождалась того момента, когда непонятная мне словесная перепалка наконец закончилась и Валид повел меня к ресторану.
– Это плохой человек. У него черное сердце. Больше он никогда с тобой не заговорит.
– На этом спасибо!
– А ты никогда не говори с ним, он для тебя чужой мужчина. И не разговаривай с той сумасшедшей пляжной женщиной, которая хочет увезти Хасана в Сибирь.
Как только мы сели за столик в рыбном ресторане и официант принял у нас заказ, я постаралась прикрыть волосами свое лицо, чтобы не так были заметны изуродовавшие меня следы побоев.
– Теперь я вижу, что ты меня по-настоящему любишь, – ласково заворковал Валид. – Твое решение продать квартиру очень правильное. Ты ни о чем не пожалеешь.
– Я знаю, – я и не сомневалась в том, что мое предложение продать московскую квартиру перевесило желание Валида находиться рядом с шикарной блондинкой Надей.
– Я буду делать все возможное, чтобы мы хорошо жили. Я же у тебя бизнесмен! Мы купим еще один магазин и встанем на ноги. Как ты думаешь, сколько стоит твоя квартира?
– Я не знаю. Нужно вызывать оценщика.
– Ну хотя бы приблизительно? – Валида интересовали конкретные цифры. Он настолько предвкушал отхватить крупный куш, что не мог себя сдерживать и хоть как-то прятать свой денежный интерес относительно моей персоны.
– Валид, этим вопросом и нужно заниматься. Ты должен найти денег на билет и отправить меня в Москву. Оттуда я тебе позвоню и все расскажу. Приеду, как только продам квартиру.
После моих слов энтузиазм Валида заметно поубавился, и он почувствовал неладное.
– Ты решила от меня сбежать?
– Нет. Я всего лишь хочу, чтобы мы имели собственное жилье в Хургаде.
– Но ведь ты можешь не вернуться.
– Я тебя люблю. Как же я могу не вернуться?
– Валя, нужно сделать так, чтобы твою квартиру продали без тебя.
– Но это же невозможно!
– Ты можешь выслать доверенность на свою маму. Пусть она продает квартиру и пересылает деньги сюда.
– Валид, я тебе еще раз говорю, что это невозможно, – стояла я на своем. – У нас в Москве уже давно не продают квартиры по генеральным доверенностям. Да и покупателей днем с огнем на такую квартиру не найдешь. Так что квартиру должна продавать я сама.
– Тогда мы поедем в Москву вместе, – задумчиво произнес Валид и нервно закурил сигарету. – Одну я тебя не пущу, это мое окончательное решение. Я не могу позволить тебе ехать одной. Мы же семья, значит, мы должны делать все вместе.
Видимо, в этот момент он опомнился, почувствовав, что перегибает палку, и, решив усыпить мою бдительность, произнес томным голосом, как в старые добрые времена:
– Ладно, что мы с тобой все о деньгах. Главное – наша любовь и то, что мы с тобой обрели друг друга. Ты счастлива?
– Очень, – сказала я, едва скрывая свое отвращение.
– И я тоже. Мне хочется взять твою руку и приложить ее к своему сердцу. Я хочу, чтобы ты знала, что оно стучит для тебя: оно твое, ты можешь забрать его из моей груди.
Я ела вкусную рыбу и думала о том, как же быстро любовь может превратиться в ненависть, а все мечты и иллюзии – в обыкновенные мыльные пузыри. Мне все еще больно расставаться с этим мужчиной, потому что мне слишком жалко себя и слишком тяжело остаться одной. А еще… Еще мне было страшно от того, что наши с Валидом отношения закончились именно таким образом и я возвращаюсь на родину, избитая и глубоко несчастная… А ведь в кино все было бы совсем не так. Я бы оставила прощальную записку, гордая тем, что нашла в себе силы совершить решительный поступок, села бы в самолет и улетела. Но тем не менее этот этап моей жизни уже закончился. Сейчас самое главное – сделать одно-единственное усилие, оттолкнуться от берега, и начнется новая жизнь.
Я вдруг почувствовала в себе невероятные силы и поняла, что я смогу встать с коленей, что у меня все получится и что я уже готова к решительным переменам.
Я пила чай маленькими глотками, ловила на себе сочувственные взгляды официантов, которые перешептывались между собой и старались обслужить меня первой. Даже им было неприятно смотреть на избитую русскую женщину, у которой вместо лица был один сплошной синяк и которой, по всей вероятности, требовалась медицинская помощь.
И хотя мое тело ныло от боли, а душа была полностью опустошена, я вдруг воспрянула духом, я почувствовала себя уверенной женщиной, которая знает, чего она хочет, может контролировать ситуацию. Эта женщина способна восстать из пепла и доказать всему миру, что она еще на что-то способна, что она умеет признавать и исправлять свои ошибки. Она выдержит удар, который ей нанесла судьба, и приложит все усилия для того, чтобы из затюканного, забитого жизнью существа перевоплотиться в сильную, здравомыслящую, уважающую себя женщину, которая сможет за себя постоять, сумеет не сломаться и прогнать от себя прочь все несчастья и беды, молниеносно обрушившиеся на ее голову.
Весь вечер Валид рассказывал мне о нашей дальнейшей жизни, о том, в каком районе мы купим квартиру и как счастливо мы заживем. Если бы я не знала, какой Валид страшный человек, то этот вечер показался бы мне просто волшебным. Мой муж был удивительно красноречив, рисовал радужные перспективы, клялся мне в вечной любви, заказал так много блюд, что я почувствовала, что больше не могу есть. Я смотрела на Валида и поражалась тому, как много у него необузданной фантазии и с какой искренностью он умеет врать. Он очаровывал всех сидящих в ресторане женщин. Со стороны казалось, что он смотрит на меня влюбленным взглядом, но на самом же деле этот взгляд был просто беззлобен.
Ночью я почти не спала, просто лежала рядом с Валидом, слушала, как он храпит, и думала только о том, чтобы как можно быстрее наступило утро, а точнее, три часа дня, и я смогла, получив свои деньги, первым же рейсом вылететь в родную Москву.
Проснувшись, Валид быстро оделся, привел себя в порядок и, уходя, оставил на тумбочке немного денег, на которые с трудом можно было купить самые необходимые продукты.
– Приготовишь обед, – по-хозяйски произнес он и принялся набирать номер телефона Ахмеда. – Ничего не пойму, где Ахмед? Если он появится, то сходи с ним на рынок за продуктами. Если не появится, то сходим за продуктами вместе, как только я освобожусь. Одна на улицу не выходи. Помни, что ты замужняя женщина.
– Я думаю, что Ахмед все-таки скоро появится.
– Я тоже так думаю. Так надолго он еще никогда не пропадал.
Как только за мужем закрылась дверь, я быстро оделась и оглядела комнату. Свои сумки с одеждой я решила с собой не брать, потому что решила начать новую жизнь, а в новой жизни старые вещи мне совсем ни к чему.
Ближе к трем часам дня я приехала в рыбный ресторан, в котором должна была состояться моя встреча с Татьяной, и увидела скучающую за столиком Клаву.
– Ты уже здесь? – Я обрадовалась, потому что, как и прежде, видела в Клаве родственную душу.
– Уже полчаса как здесь. Что-то твоей девушки нет.
– Подъедет, – нерешительно произнесла я.
– А у тебя негативы с собой?
– Откуда ты знаешь про негативы?
– Ты же вчера сама говорила, что ты не получишь денег, если не отдашь какие-то там негативы.
– У меня все с собой, – успокоила я Клаву.
Клава внимательно посмотрела на мое синюшнее лицо и озабоченно покачала головой.
– Послушай, тебе, по-хорошему, в больницу надо.
– У меня денег нет на больницу.
– А мне кажется, тебе обязательно нужна медицинская помощь.
– В России меня вылечат.
Клава подозвала к нам официанта, заказала два чая и заговорила взволнованным голосом:
– Валя, а как тебя на паспортном контроле-то пропустят?
– В смысле? – не сразу поняла я Клаву.
– Ну как ты докажешь, что ты – это ты? Ведь сейчас ты на себя совсем не похожа. На фотографии в паспорте у тебя одно лицо, а в действительности – другое.
– Пропустят! – Я решительно махнула рукой. – Я ведь на родину еду! А не пропустят – я пешком пойду!
В этот момент один из официантов подошел к Клаве и, увидев ее руках мобильный телефон, с любопытством спросил:
– Хороший телефон?
– Хороший, – не могла не согласиться та.
– У меня тоже скоро такой будет, – улыбнулся ей официант.
– А у тебя-то откуда?
– Ко мне русская девушка скоро приедет и в подарок мне его привезет.
– Счастливчик! Ох, и разбаловали же вас наши русские бабы.
– Она мне еще плеер привезет.
– И за какие обезьяньи заслуги?
Но официант не понял Клавиного вопроса и ушел на кухню. Но через минуту к нашему столику подошел другой, более молодой, официант и, наклонившись, на очень плохом русском спросил:
– Вы русские?
– А разве не видно? – спросила его Клава. – Или мы на японок похожи?
– Я очень хочу познакомиться с девушкой из России. Пожалуйста, скажите мне какую-нибудь русскую фразу, при помощи которой я смогу покорить ее сердце.
При этом официант достал блокнот и приготовился записывать:
– Пиши, – согласилась ему помочь Клава. – «Я таю от твоей любви, как снеговик зимой» или «У тебя глаза, как яйца дрозда».
Официант захлопал своими длинными ресницами и наивно спросил:
– А русской девушке это понравится?
– Очень понравится.
– Она меня захочет?
– Как только ты ей это скажешь, ее сердце дрогнет, она сразу тебя захочет и навеки будет твоей.
Официант закрыл блокнот и сказал на отвратительном русском языке:
– У меня не получается писать по-русски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42