Касси отвернулась. Фамилию Турчелло она прежде не слышала, но знала, кто такой Джоуи Маркировщик. Это был жестокий представитель «Группы» в Лас-Вегасе, один из длинной череды злобных вымогателей. Его настоящее имя было Джозеф Маркони, но все знали его как Джоуи Маркировщика из-за следов, которые он оставлял на теле тех жертв, которым сохранял жизнь. Касси вспомнила, как они с Максом целый год жили в страхе перед Джоуи, хотевшим получать часть их добычи. В Хай-Дезерт она однажды подобрала газету и прочла, что Маркировщик был убит в своем лимузине во время ожесточенной перестрелки с ФБР и полицией на автостоянке одного из банков в Лас-Вегасе. Прочтя эту статью, Касси устроила себе празднество – выпила картонный стаканчик яблочного бренди, купленного за пачку сигарет.
Она не знала, что представляет собой сменивший Маркони Турчелло, но решила, что он такой же злобный психопат, если занял его место.
– И теперь ты поставил меня в одно положение с собой и этими людьми, – сказала Касси. – Спасибо, Лео. Спасибо за...
– Нет, ошибаешься. Я тебя оберег. О тебе они даже не знают. Организовал эту работу я сам. И как уже говорил, в этом деле никто никого не знает. Они не знают тебя и никогда не будут знать.
Обещание Лео не успокаивало. Касси больше не могла сидеть, потому что перед ней, казалось, проходила вся ее жизнь. Она встала, подошла к краю бассейна и уставилась в спокойную прозрачную воду. Ее левая рука висела, как неживая.
– Что будем делать, Лео? Если я правильно поняла, эта чикагская банда использовала нас, чтобы стянуть мзду, которую кубинцы из Майами платили третьей стороне за возможность купить «Клеопатру». Мы находимся в центре предстоящей войны. Ты понимаешь это? Что нам делать?
Лео встал и подошел к ней. Крепко обнял и спокойно заговорил:
– О тебе никто не знает. Даю слово. Никто не знает и никогда не будет знать. Тебе нечего беспокоиться.
Она отстранилась от него.
– Я очень беспокоюсь, Лео. Вернись к реальности.
Ее тон заставил Лео умолкнуть. Он поднял руки и уронил их, показывая, что сдается. Стал постукивать себя кулаком по губам. Касси прохаживалась взад-вперед вдоль бассейна. Минуты через две она заговорила снова:
– Что ты знаешь о «Буэна Суэрте»?
– Как я уже сказал, ничего. Но позвоню кое-кому, наведу справки.
После очередного долгого молчания Лео пожал плечами.
– Может, просто вернуть деньги, сказать, что вышла ошибка, – предложил он. – Найдем посредника, который...
– Лео, тогда нас будут преследовать чикагцы. Этот самый Турчелло. Подумай как следует. Этого делать нельзя.
– Я скажу им, что, когда ты вошла в номер, чемоданчика там не было.
– Так тебе и поверят. Особенно после того, как объект внезапно исчез.
Лео снова уселся на свой стул под зонтом. На его лице застыло выражение безнадежности. Наступило долгое молчание, они с Касси не смотрели друг на друга.
– Иногда можно украсть слишком много, – наконец произнесла Касси, обращаясь не столько к Лео, сколько к себе.
– Что?
– Макс часто говорил, что иногда можно украсть слишком много. Это мы и сделали.
Лео молчал, обдумывая это заявление. Касси сложила руки на груди. Когда заговорила, ее голос был решительным и сильным. Она смотрела мимо Лео.
– Давай заберем деньги. Все. Поделим их и сбежим. Каждому по миллиону триста тысяч. Нам этого хватит с избытком. К черту Чикаго и Майами. Возьмем деньги и удерем.
Еще до того как она договорила, Лео начал качать головой:
– Не пойдет.
– Лео...
– Не пойдет, черт возьми. Думаешь, от этих людей можно удрать? Куда? Назови хоть одно место, где тебя не найдут. Нет таких мест. Тебя будут преследовать до самого края земли просто из принципа, чтобы привезти кисти твоих рук в Чикаго или Майами и демонстрировать их на воскресных застольях тем, кто мнит себя слишком умным.
– Я рискну. Мне терять нечего.
– А мне ЕСТЬ ЧТО! Я прочно обосновался здесь. И меньше всего хочу каждый месяц до конца жизни менять фамилию и держать пистолет за спиной всякий раз, когда открываю дверь.
Касси подошла к стулу и присела на корточки возле Лео. Положив руки на пластиковый подлокотник, заглянула ему в глаза, но он быстро отвернулся.
– Нет, Касс, не могу.
– Лео, бери два миллиона, я возьму остальные. Это все равно больше того, чем мне понадобится. Два дня назад я думала, какое счастье было бы получить двести тысяч из этих денег. Бери два. Тебе их хватит, чтобы...
Лео встал и отошел от нее. Вернулся к краю бассейна. Касси прижалась лбом к подлокотнику. Она поняла, что Лео ей не убедить.
– Речь не о деньгах, - сказал Лео. – Ты не слушала, что я говорил? Не важно, один миллион или два. Какая разница, если тебя не будет на свете, чтобы тратить их? Знаешь, одного человека несколько лет назад нашли в Джуно, на Аляске, черт бы ее побрал. Отправились туда и выпотрошили, как лосося из реки. Думаю, им каждые два года нужно расправляться с кем-то в назидание всем прочим. Я не хочу, чтобы меня ставили в пример таким образом.
Сидя на корточках, словно прячущийся ребенок, Касси повернулась и посмотрела Лео в спину.
– А чего ты хочешь? Ждать, пока кто-то приедет и выпотрошит тебя здесь? Чем это лучше бегства? В бегстве по крайней мере есть шанс.
Лео посмотрел в бассейн. Очиститель беззвучно двигался по дну.
– Черт...
Что-то в тоне Лео побудило Касси взглянуть на него с надеждой. Она подумала, что, может, убедила его, и стала молча ждать.
– Два дня, – наконец сказал он, по-прежнему глядя в воду. – Дай мне сорок восемь часов подумать, что можно сделать. Я знаю кое-кого в Майами. Позвоню этим людям, посмотрю, что удастся выяснить, и справлюсь относительно положения вещей в Вегасе и Чикаго. Надеюсь, мне удастся вывернуться. Да, может быть, договориться о сделке и даже оставить себе какую-то долю.
Лео кивнул в подтверждение своих слов, готовясь к самым значительным переговорам в жизни – об их судьбе. Ему не было видно, что Касси покачивает головой. Она не верила, что таким образом можно чего-то добиться, однако встала и подошла к Лео.
– Пойми, Турчелло не даст тебе доли из того, что находится в чемоданчике. У него и в мыслях этого не было. Позвонив своим людям, сообщив, что чемоданчик у тебя, ты тем самым скажешь: «Я здесь, ребята, приезжайте по мою душу». Лососем в этом году окажешься ты.
– Нет! Говорю тебе, я в состоянии все уладить! Я могу договориться с этими людьми. Учти, тут все дело в деньгах. Если все получат что-то, мы выкрутимся.
Касси поняла, что его не убедить, и смирилась.
– Хорошо, Лео, два дня. И только. Потом делим деньги и сматываемся. Рискнем.
Он кивнул:
– Позвони мне вечером. Может, я что-то разузнаю. А пока возвращайся на работу. Позвонить тебе можно только в агентство?
Касси дала ему номер своего сотового телефона. Ее больше не беспокоило, что полицейские могут арестовать Лео и обнаружить этот номер в его записной книжке. Волноваться об этом имело смысл, казалось, миллион лет назад.
– Я ухожу, Лео. Что будем делать с деньгами?
Не успел Лео ответить, как она вспомнила о проблеме, о которой за последними делами напрочь забыл.
– Слушай, получил ты мои паспорта?
– Могу только сказать, что мне сообщили – они уже в пути. Вечером еще раз загляну в свой почтовый ящик. Если их не окажется, они придут завтра. Это я гарантирую.
– Спасибо, Лео.
Он кивнул. Касси повернулась к раздвижной двери.
– Постой, – сказал Лео. – Хочу спросить тебя кое о чем. В какое время ты вошла в номер?
– Что?
– В какое время вошла в номер этого человека прошлой ночью? Ты должна была смотреть на часы.
Касси взглянула на Лео. Она понимала, что он хочет узнать.
– В пять минут четвертого.
– И на всю работу ушло пять – десять минут, так ведь?
– В общей сложности.
– В общей сложности?
– Лео, ему позвонили по телефону. Я была в чулане возле сейфа. Телефон зазвонил, и он стал с кем-то разговаривать. Видимо, относительно мзды. Он должен был передать ее сегодня. Потом, положив трубку, пошел в ванную.
– И ты выскользнула оттуда.
– Нет. Оставалась в чулане.
– Долго?
– Пока он снова не заснул. Пока не услышала его храп. Я была вынуждена оставаться там, Лео. Уходить было небезопасно. Тебя там не было. Я не могла уйти, пока...
– Значит, попала в период луны без курса?
– Лео, ничего поделать было нельзя, я пыталась это...
– О, черт возьми!
– Лео...
– Я предупреждал тебя. Просил только об одном.
– Ничего поделать было нельзя. Ему позвонили – позвонили по телефону в три часа ночи, Лео. Такая вот досадная неожиданность.
Лео качал головой, словно не слушая.
– Значит, все, – сказал он. – Мы...
Он не договорил. Касси закрыла глаза.
– Мне очень жаль, Лео. Право же.
Ее внимание привлек шелест возле левого уха. Она повернула голову и увидела висящую в воздухе колибри, ее крылышки быстро трепетали.
Птичка метнулась влево, потом устремилась вниз и оказалась всего в футе над неподвижной водой. Казалось, она увидела свое отражение на поверхности. И опускалась все ниже, пока не коснулась воды. Крылышки неистово затрепетали, но теперь они слишком отяжелели для полета. Вырваться из воды колибри не могла.
– Видишь, о чем я, – сказал Лео. – Глупые птицы.
И побежал за сачком, чтобы попытаться спасти жизнь крохотному существу.
27
По пути в Лос-Анджелес Джек Карч свернул с Десятого шоссе к выезду из аэропорта Онтарио и, следуя указателям, направился к долговременной автостоянке. Там поездил взад-вперед вдоль пяти рядов стоявших легковушек, пока увидел такой же лимузин, как свой, с калифорнийскими номерными знаками. Встал позади него и, не заглушая мотора, достал работающую на батарейках дрель, которую головорез Гримальди извлек вместе с другими инструментами из вентиляционного отверстия в номере 2015.
Дрель работала превосходно. Карч снял передний и задний номерные знаки калифорнийского лимузина меньше чем за минуту. Сунул их под свое переднее сиденье и поехал к выезду. Управился Карч так быстро, что кассир в будке сказал ему: он провел на стоянке меньше десяти льготных минут, и с него ничего не причитается. Попросил закурить, и Карч охотно удовлетворил его просьбу.
Из Вегаса он ехал быстро, с постоянной скоростью сто миль в час, пока перед Лос-Анджелесом шоссе не оказалось запружено машинами. Последние пятьдесят миль Карч с чувством безысходности преодолел за час и решил, что лос-анджелесцы ездят так же, как люди ходят по казино: совершенно не думая, что могут мешать кому-то. В центре он свернул с Десятого шоссе на Сто первое и поехал на северо-запад, к долине Сан-Фернандо. Карч не раз бывал в Лос-Анджелесе и, хотя со времени его последнего приезда сюда прошло около двух лет, неплохо в нем ориентировался. Когда ему требовались определенные улицы или места, в портфеле на соседнем сиденье у него лежал атлас города, изданный несколько лет назад, но вполне пригодный. В Вэлли Карч поехал потому, что номер сотового телефона Лео Ренфро начинался с 818, а он знал, что это код Сан-Фернандо – большого северного пригорода. Можно было предположить, что Лео живет в границах кода своего сотового телефона.
Карч свернул с шоссе на бульвар Вентура и ехал, пока не увидел заправочную станцию с телефоном-автоматом. Достал из портфеля сложенный листок с именем Лео Ренфро и телефонным номером. Под линией сгиба была фамилия человека Гримальди в Лос-Анджелесе, но Карч не собирался связываться с ним. Ни под каким видом не хотел посвящать незнакомца – кто бы ни ручался за него – в свои дела. Это было бы попросту глупо. Те же соображения удерживали Карча от обращения к своим людям в полиции для розыска Лео Ренфро и Кассиди Блэк. Эту работу требовалось выполнить, не оставив никаких следов.
Как ни странно, рядом с аппаратом на полке оказался телефонный справочник. Карч взял книгу и начал с белых страниц в слабой надежде, что Лео Ренфро там значится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45