Когда он отправляется сражаться и Атон шествует перед ним, он разрушает горы и попирает ногами чужеземные страны. В придворной поэзии царь именуется «Диском в его Стране Света», а дворец – «обиталищем Диска». Аменхотеп III получил имя «Ослепительный Диск». В период его правления имя Атона входило в названия войскового подразделения и царской барки.
Многие свидетельства согласно указывают на то, что бог Атон занимал значительное место в египетской религиозной мысли уже со времени Аменхотепа III.
Годы взросления
Воспитывался ли будущий фараон Эхнатон, хотя бы отчасти, в Мемфисе, как многие царские сыновья? Ни один документ не упоминает об этом. И все-таки очень вероятно, что царевич посещал этот великий город, прозванный «Весами Обеих Земель», который оставался одним из крупнейших экономических и религиозных центров. Недалеко оттуда находился и Гелиополь – священный город солнечного бога со времен глубокой древности.
Ра, Хор-Страны-Света (Хорахти), Шу, Атон… Все эти солярные боги были частью интеллектуальной атмосферы, окружавшей молодого человека, метафизическими формами, отвлекавшими его внимание от официального культа Амона – бога империи и владыки Карнака.
Дворец, подобный Малькате, уже сам по себе был для царевича средством обучения. Эхнатон открывал для себя священное и в природе, и в изображениях, созданных художниками. Весь путь Бога был здесь, перед его глазами – представленный в настенных росписях, в которых гениальные живописцы сумели оживить фауну и флору именно в том качестве, которое связывает их с вечностью.
Молодой человек изучал священные тексты египетской традиции, которая так богата духовным опытом. Как и любой будущий царь, он хорошо освоил иероглифическое письмо – после того, как его посвятили в священное знание. Ведь фараон, согласно закону Маат, должен быть одновременно ученым и мудрецом.
Одна замечательная личность, как кажется, оказала особенно большое влияние на Эхнатона. Речь идет об Аменхотепе, сыне Хапу. Этот выдающийся ученый, которого объявили богом при жизни за многие выдающиеся заслуги перед Египтом, был гениальным архитектором и способным администратором, пользовавшимся полным доверием Аменхотепа III. Царь оказал своему другу неслыханную честь: Аменхотеп, сын Хапу, получил повеление построить свой собственный храм.
Аменхотеп, сын Хапу, руководил также и войском, и писцами; но, прежде всего, был «начальником всех строительных работ царя». Будучи главным мастером страны, он считался истинным глашатаем божественной воли, человеком, способным проникнуть в замыслы Творца и воплотить их на практике. Вот почему, в соответствии со своими великими заслугами, он дожил до ста десяти лет – священного возраста, который египетская традиция приписывает мудрецам.
Аменхотеп, сын Хапу, был живым символом совершенной личности, соединяющей в себе самую утонченную духовность и способность к творческой деятельности. Молодому принцу исключительно повезло: он мог общаться с этим мудрейшим из мудрых, который одинаково хорошо знал сокровенную суть камней и людей. Долгими вечерами, в благоухающей тишине дворцовых садов, будущий царь и главный архитектор беседовали о священном, вспоминали небесную корову Хатхор, шакала Анубиса, очищающего мир, Хора, который есть изначальный свет. Эти двое говорили о Единственном – творческой силе, которая в каждый миг заново создает вселенную, являя себя в тысяче божественных обликов. Аменхотеп, сын Хапу, внушил царскому сыну мысль, что тот должен сам построить свою жизнь – как строят храм.
Будущий Эхнатон имел благоприятную возможность учиться и у других наставников: ведь при дворе Аменхотепа III было много людей, наделенных выдающимися способностями. Доказательством тому может служить, например, один из самых прекрасных текстов доамарнского периода – гимн, созданный двумя братьями, архитекторами Сути и Хором (любопытно, что они носят имена двух самых популярных в египетской мифологии богов-братьев). Сути и Хор руководили строительными работами во владениях Амона, то есть занимали одни из самых высоких государственных должностей. Однако их погребальная стела содержит текст, который, вопреки ожиданиям, прославляет не такого Амона, каким этот бог виделся фиванцам, но странного «солярного» Амона, очень близкого к тому богу, которому в скором времени будет поклоняться Эхнатон. Вот несколько отрывков из этого текста, которые, несомненно, произвели сильное впечатление на будущего царя: Приветствуют Амона, когда он восходит в качестве Хора Страны Света, начальник строительных работ Сути и начальник строительных работ Хор. Они говорят: Хвала тебе, Ра, совершенный в любой день… Самое чистое золото не сравнимо с твоим сиянием. Ты сам сотворил свое собственное тело – о скульптор, которого никто никогда не создавал… Все глаза видят благодаря тебе; они не могут видеть, когда твое величество заходит за горизонт. Когда ты поднимаешься на рассвете, твои лучи открывают глаза животным; когда ты заходишь за западную гору, они спят, как если бы впали в состояние смерти… Ты – единственный владыка, ежедневно достигающий крайних пределов земли…
Солнечный Диск наделяется эпитетом «тот, кто создает каждого» – и, таким образом, приобретает статус демиурга. Вспомним, однако, что Сути и Хор были служителями Амона. А это означает, что, попытавшись противопоставить радикальным образом традиционную религию Амона и новаторскую религию Атона, мы получили бы совершенно искаженную перспективу.
Аменхотеп III и Атон
Все источники указывают на то, что Аменхотеп III и его сын жили в полном согласии. Их соединяли психологическое сходство и душевная привязанность друг к другу, а также общность взглядов на государственные дела. Аменхотеп III, можно сказать, заложил основы той политики, которую позже проводил его сын: ведь именно благодаря ему в Египте официально «утвердились» и стали набирать силу Атон и древний солярный культ.
Были случаи, когда Аменхотеп III покидал Фивы и удалялся от Амона – например, для совершения одной из самых важных церемоний в жизни царя, праздника хеб-сед. Этот праздник включает в себя целый комплекс ритуалов, которые длятся много дней, и имеют своей целью возрождение магической силы царя, ослабевшей за долгие годы царствования. Все боги Египта собираются, чтобы принять участие в этом обновлении естества фараона.
Аменхотеп III избрал в качестве места проведения праздника хеб-сед далекий Сблеб (в Судане). Именно там его главный архитектор, Аменхотеп, сын Хапу, построил замечательный храм, сравнимый по своему великолепию с Луксором. Храм посвятили царствующей чете и магическому обновлению царя.
Вспомним, что дворец царя Египта, расположенный в левобережной части Фив, был посвящен Атону. Позже Эхнатон назовет свою резиденцию в городе Солнца так же, как назывался дворец его отца: «Прибежищем фараона является блеск Атона». С точки зрения египтянина, любое название («имя») играет важнейшую роль: оно выражает глубинную природу живого существа или вещи, к которым прилагается. Название дворца в Малькате свидетельствует о том, что Аменхотеп III передал свою повседневную жизнь под покровительство Атона и однозначно заявил о привязанности к этому богу царской семьи.
Как же не вспомнить в заключение одну очаровательную сцену, вырисовывающуюся на этом религиозном фоне? Рядом с дворцом, о котором мы сейчас говорим, Аменхотеп III повелел выкопать пруд для приятного времяпрепровождения. Работы были закончены ко дню «Праздника открытия водоемов». По этому случаю царь и царица Тийа спустились в великолепную барку, которая в первый раз пересекла водную гладь искусственного озера. Эта барка, как мы уже говорили, называлась Блеск Атона или Атон сияет. Египетский текст так описывает это событие:
Его Величество повелело, чтобы был выкопан пруд
Для великой царской супруги Тийи
– Да живет она! –
В его поместье «Прогоняющий сумерки».
Его [пруда] длина была три тысячи семьсот локтей,
Его ширина – семьсот локтей.
В седьмой день третьего месяца
Его Величество отметило праздник открытия пруда,
Его Величество совершило прогулку по нему
В царской барке «Атон сияет».
Итак, раз за разом Аменхотеп III вносил все более важные изменения в религиозную ментальность своей эпохи. При нем свет бога Атона уже начал являть себя.
Глава V
СОВМЕСТНОЕ ПРАВЛЕНИЕ?
Среди политических институтов Древнего Египта был один, который современные исследователи называют «совместным правлением», подразумевая под этим разделение власти, в течение более или менее длительного периода, между стареющим фараоном и преемником, которого он избрал. Известно много примеров подобного феномена, и ученые не без основания задавали себе вопрос, не было ли это общим правилом, огромное преимущество которого заключалось в том, что правящий фараон мог подготовить будущего главу государства к его функциям, постепенно передавая ему собственный опыт.
Царица Тийа (справа) трапезничает с Эхнатоном и Нефертити. Прорись рельефа из гробницы Хуйи в эль-Амарне.
Два фараона, не будучи соперниками, на протяжении нескольких месяцев или нескольких лет делили верховную ответственность за благополучие страны. Хотя преемник в египетских текстах всегда именуется «сыном», мы не должны понимать этот термин буквально: во многих случаях речь идет о «духовном сыне», который вовсе не обязательно избирался из членов царской семьи.
Когда же Аменхотеп IV, будущий Эхнатон, прошел через ритуал коронации и был признан царем Египта – после смерти своего отца Аменхотепа III или еще при его жизни?
Этот вопрос постоянно обсуждается египтологами. Некоторые из них поддерживают точку зрения, согласно которой Аменхотеп IV был коронован лишь после кончины отца, и совершенно отрицают возможность совместного правления. Редфорд, например, обращает внимание на тот факт, что Аменхотеп IV никогда не фигурирует на памятниках своего отца и что до нас дошло только одно его упоминание как принца – в надписи на винном кувшине, обнаруженном в руинах дворца в Малькате. По мнению Редфорда, точно известно лишь следующее: Тийа, супруга Аменхотепа III и мать Эхнатона, прожила, по меньшей мере, двенадцать лет после смерти мужа и, следовательно, все это время оставалась рядом со своим сыном, оказывая на него влияние, характер которого трудно точно определить. А, следовательно, если мы и можем говорить о «совместном правлении», то лишь в расширенном смысле – как о разделении власти между матерью и сыном.
Однако выдвигалось и множество аргументов в пользу совместного правления. Так, на одной стеле, которая происходит из эль-Амарны, а ныне хранится в Британском музее, Аменхотеп III изображен сидящим рядом с Тийей перед жертвенником со всевозможной снедью. Над ним сияет бог Атон (Солнечный Диск), который подносит к носу царя символ жизни. Царь выглядит усталым, сгорбленным, постаревшим. Одна рука бессильно опущена на колени. Если признать изображение царя прижизненным, то этот документ доказывает, что совместное правление длилось, по крайней мере, девять лет. Как бы то ни было, описанная сцена свидетельствует о том, что Аменхотеп III и Тийа принимали участие в отправлении нового культа.
Еще более убедительна в этом смысле статуэтка с именами обоих фараонов и бога Атона. Поскольку памятники такого типа не засвидетельствованы ранее девятого года Эхнатона, некоторые ученые считают возможным сделать вывод, что через девять лет после коронации Эхнатона его отец, Аменхотеп III, был еще жив.
Без сомнения, к этому «досье» следует прибавить и изображение отца и сына (оба – в царских венцах) на восточной стене северной башни третьего пилона Карнака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Многие свидетельства согласно указывают на то, что бог Атон занимал значительное место в египетской религиозной мысли уже со времени Аменхотепа III.
Годы взросления
Воспитывался ли будущий фараон Эхнатон, хотя бы отчасти, в Мемфисе, как многие царские сыновья? Ни один документ не упоминает об этом. И все-таки очень вероятно, что царевич посещал этот великий город, прозванный «Весами Обеих Земель», который оставался одним из крупнейших экономических и религиозных центров. Недалеко оттуда находился и Гелиополь – священный город солнечного бога со времен глубокой древности.
Ра, Хор-Страны-Света (Хорахти), Шу, Атон… Все эти солярные боги были частью интеллектуальной атмосферы, окружавшей молодого человека, метафизическими формами, отвлекавшими его внимание от официального культа Амона – бога империи и владыки Карнака.
Дворец, подобный Малькате, уже сам по себе был для царевича средством обучения. Эхнатон открывал для себя священное и в природе, и в изображениях, созданных художниками. Весь путь Бога был здесь, перед его глазами – представленный в настенных росписях, в которых гениальные живописцы сумели оживить фауну и флору именно в том качестве, которое связывает их с вечностью.
Молодой человек изучал священные тексты египетской традиции, которая так богата духовным опытом. Как и любой будущий царь, он хорошо освоил иероглифическое письмо – после того, как его посвятили в священное знание. Ведь фараон, согласно закону Маат, должен быть одновременно ученым и мудрецом.
Одна замечательная личность, как кажется, оказала особенно большое влияние на Эхнатона. Речь идет об Аменхотепе, сыне Хапу. Этот выдающийся ученый, которого объявили богом при жизни за многие выдающиеся заслуги перед Египтом, был гениальным архитектором и способным администратором, пользовавшимся полным доверием Аменхотепа III. Царь оказал своему другу неслыханную честь: Аменхотеп, сын Хапу, получил повеление построить свой собственный храм.
Аменхотеп, сын Хапу, руководил также и войском, и писцами; но, прежде всего, был «начальником всех строительных работ царя». Будучи главным мастером страны, он считался истинным глашатаем божественной воли, человеком, способным проникнуть в замыслы Творца и воплотить их на практике. Вот почему, в соответствии со своими великими заслугами, он дожил до ста десяти лет – священного возраста, который египетская традиция приписывает мудрецам.
Аменхотеп, сын Хапу, был живым символом совершенной личности, соединяющей в себе самую утонченную духовность и способность к творческой деятельности. Молодому принцу исключительно повезло: он мог общаться с этим мудрейшим из мудрых, который одинаково хорошо знал сокровенную суть камней и людей. Долгими вечерами, в благоухающей тишине дворцовых садов, будущий царь и главный архитектор беседовали о священном, вспоминали небесную корову Хатхор, шакала Анубиса, очищающего мир, Хора, который есть изначальный свет. Эти двое говорили о Единственном – творческой силе, которая в каждый миг заново создает вселенную, являя себя в тысяче божественных обликов. Аменхотеп, сын Хапу, внушил царскому сыну мысль, что тот должен сам построить свою жизнь – как строят храм.
Будущий Эхнатон имел благоприятную возможность учиться и у других наставников: ведь при дворе Аменхотепа III было много людей, наделенных выдающимися способностями. Доказательством тому может служить, например, один из самых прекрасных текстов доамарнского периода – гимн, созданный двумя братьями, архитекторами Сути и Хором (любопытно, что они носят имена двух самых популярных в египетской мифологии богов-братьев). Сути и Хор руководили строительными работами во владениях Амона, то есть занимали одни из самых высоких государственных должностей. Однако их погребальная стела содержит текст, который, вопреки ожиданиям, прославляет не такого Амона, каким этот бог виделся фиванцам, но странного «солярного» Амона, очень близкого к тому богу, которому в скором времени будет поклоняться Эхнатон. Вот несколько отрывков из этого текста, которые, несомненно, произвели сильное впечатление на будущего царя: Приветствуют Амона, когда он восходит в качестве Хора Страны Света, начальник строительных работ Сути и начальник строительных работ Хор. Они говорят: Хвала тебе, Ра, совершенный в любой день… Самое чистое золото не сравнимо с твоим сиянием. Ты сам сотворил свое собственное тело – о скульптор, которого никто никогда не создавал… Все глаза видят благодаря тебе; они не могут видеть, когда твое величество заходит за горизонт. Когда ты поднимаешься на рассвете, твои лучи открывают глаза животным; когда ты заходишь за западную гору, они спят, как если бы впали в состояние смерти… Ты – единственный владыка, ежедневно достигающий крайних пределов земли…
Солнечный Диск наделяется эпитетом «тот, кто создает каждого» – и, таким образом, приобретает статус демиурга. Вспомним, однако, что Сути и Хор были служителями Амона. А это означает, что, попытавшись противопоставить радикальным образом традиционную религию Амона и новаторскую религию Атона, мы получили бы совершенно искаженную перспективу.
Аменхотеп III и Атон
Все источники указывают на то, что Аменхотеп III и его сын жили в полном согласии. Их соединяли психологическое сходство и душевная привязанность друг к другу, а также общность взглядов на государственные дела. Аменхотеп III, можно сказать, заложил основы той политики, которую позже проводил его сын: ведь именно благодаря ему в Египте официально «утвердились» и стали набирать силу Атон и древний солярный культ.
Были случаи, когда Аменхотеп III покидал Фивы и удалялся от Амона – например, для совершения одной из самых важных церемоний в жизни царя, праздника хеб-сед. Этот праздник включает в себя целый комплекс ритуалов, которые длятся много дней, и имеют своей целью возрождение магической силы царя, ослабевшей за долгие годы царствования. Все боги Египта собираются, чтобы принять участие в этом обновлении естества фараона.
Аменхотеп III избрал в качестве места проведения праздника хеб-сед далекий Сблеб (в Судане). Именно там его главный архитектор, Аменхотеп, сын Хапу, построил замечательный храм, сравнимый по своему великолепию с Луксором. Храм посвятили царствующей чете и магическому обновлению царя.
Вспомним, что дворец царя Египта, расположенный в левобережной части Фив, был посвящен Атону. Позже Эхнатон назовет свою резиденцию в городе Солнца так же, как назывался дворец его отца: «Прибежищем фараона является блеск Атона». С точки зрения египтянина, любое название («имя») играет важнейшую роль: оно выражает глубинную природу живого существа или вещи, к которым прилагается. Название дворца в Малькате свидетельствует о том, что Аменхотеп III передал свою повседневную жизнь под покровительство Атона и однозначно заявил о привязанности к этому богу царской семьи.
Как же не вспомнить в заключение одну очаровательную сцену, вырисовывающуюся на этом религиозном фоне? Рядом с дворцом, о котором мы сейчас говорим, Аменхотеп III повелел выкопать пруд для приятного времяпрепровождения. Работы были закончены ко дню «Праздника открытия водоемов». По этому случаю царь и царица Тийа спустились в великолепную барку, которая в первый раз пересекла водную гладь искусственного озера. Эта барка, как мы уже говорили, называлась Блеск Атона или Атон сияет. Египетский текст так описывает это событие:
Его Величество повелело, чтобы был выкопан пруд
Для великой царской супруги Тийи
– Да живет она! –
В его поместье «Прогоняющий сумерки».
Его [пруда] длина была три тысячи семьсот локтей,
Его ширина – семьсот локтей.
В седьмой день третьего месяца
Его Величество отметило праздник открытия пруда,
Его Величество совершило прогулку по нему
В царской барке «Атон сияет».
Итак, раз за разом Аменхотеп III вносил все более важные изменения в религиозную ментальность своей эпохи. При нем свет бога Атона уже начал являть себя.
Глава V
СОВМЕСТНОЕ ПРАВЛЕНИЕ?
Среди политических институтов Древнего Египта был один, который современные исследователи называют «совместным правлением», подразумевая под этим разделение власти, в течение более или менее длительного периода, между стареющим фараоном и преемником, которого он избрал. Известно много примеров подобного феномена, и ученые не без основания задавали себе вопрос, не было ли это общим правилом, огромное преимущество которого заключалось в том, что правящий фараон мог подготовить будущего главу государства к его функциям, постепенно передавая ему собственный опыт.
Царица Тийа (справа) трапезничает с Эхнатоном и Нефертити. Прорись рельефа из гробницы Хуйи в эль-Амарне.
Два фараона, не будучи соперниками, на протяжении нескольких месяцев или нескольких лет делили верховную ответственность за благополучие страны. Хотя преемник в египетских текстах всегда именуется «сыном», мы не должны понимать этот термин буквально: во многих случаях речь идет о «духовном сыне», который вовсе не обязательно избирался из членов царской семьи.
Когда же Аменхотеп IV, будущий Эхнатон, прошел через ритуал коронации и был признан царем Египта – после смерти своего отца Аменхотепа III или еще при его жизни?
Этот вопрос постоянно обсуждается египтологами. Некоторые из них поддерживают точку зрения, согласно которой Аменхотеп IV был коронован лишь после кончины отца, и совершенно отрицают возможность совместного правления. Редфорд, например, обращает внимание на тот факт, что Аменхотеп IV никогда не фигурирует на памятниках своего отца и что до нас дошло только одно его упоминание как принца – в надписи на винном кувшине, обнаруженном в руинах дворца в Малькате. По мнению Редфорда, точно известно лишь следующее: Тийа, супруга Аменхотепа III и мать Эхнатона, прожила, по меньшей мере, двенадцать лет после смерти мужа и, следовательно, все это время оставалась рядом со своим сыном, оказывая на него влияние, характер которого трудно точно определить. А, следовательно, если мы и можем говорить о «совместном правлении», то лишь в расширенном смысле – как о разделении власти между матерью и сыном.
Однако выдвигалось и множество аргументов в пользу совместного правления. Так, на одной стеле, которая происходит из эль-Амарны, а ныне хранится в Британском музее, Аменхотеп III изображен сидящим рядом с Тийей перед жертвенником со всевозможной снедью. Над ним сияет бог Атон (Солнечный Диск), который подносит к носу царя символ жизни. Царь выглядит усталым, сгорбленным, постаревшим. Одна рука бессильно опущена на колени. Если признать изображение царя прижизненным, то этот документ доказывает, что совместное правление длилось, по крайней мере, девять лет. Как бы то ни было, описанная сцена свидетельствует о том, что Аменхотеп III и Тийа принимали участие в отправлении нового культа.
Еще более убедительна в этом смысле статуэтка с именами обоих фараонов и бога Атона. Поскольку памятники такого типа не засвидетельствованы ранее девятого года Эхнатона, некоторые ученые считают возможным сделать вывод, что через девять лет после коронации Эхнатона его отец, Аменхотеп III, был еще жив.
Без сомнения, к этому «досье» следует прибавить и изображение отца и сына (оба – в царских венцах) на восточной стене северной башни третьего пилона Карнака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40