- Ах! Я рад, что вы начинает понимать. Мой отец был храбрый человек. Он понимал, что он сообщник своего генерала, но он не одобрял грабежи.
- Он рассказывал вам о войне? - спросил адвокат.
- Никогда! Он ненавидел войну. После его смерти я нашел его перзональный дневник. Пер-зональный - я правильно сказал?
- Личный.
- Вот именно, личный. Это очень волнительно... там столько высоких мыслей.
- И из этого дневника, - перебил его адвокат, - вы узнали о бункере, в котором хранятся сокровища?
- Так, так! И тогда я решил, что это сокровище всеми забыто, а это жаль.
- Вы могли рассказать правду, - возразил мэтр Робьон, - и тогда произведения искусства вернулись бы к своим хозяевам.
- Через двадцать пять лет? - произнес немец голосом, полным сомнения.
- А почему нет?
- И я должен признаться, что мой отец был участник грабежей?
Рука Ван дер Троста, державшая сигару, дрожала от волнения.
- Хорошо, - сказал мэтр Робьон, - не будем больше обсуждать эту тему. И что дальше?
- Я произвел первая разведка. Я посетил в Бресте нотариуса и узнал, что замок продается. Очень жаль, я не могу его купить, но я понял, как этот факт можно использовать. И тогда я решил стать Ван дер Трестом. Я купил "бентли", нашел двух помощников, Генриха и Карла, и снял виллу "Чайки". Сначала я думал, что все не будет трудно, но затем понял, что будут проблемы. Например, чтобы попасть в часовню, надо было пройти близко-близко от той части замка, где находятся ваши привратники.
- Это не привратники, - перебил его адвокат, - это наши друзья.
Немец ошарашенно посмотрел на него. Замечание адвоката, видимо, не совпадало с его представлениями об иерархии в старинных поместьях,
- Ладно, так! Там нас можно замечать днем и ночью. Мадам никогда не выходит из замок, и мсье тоже здесь почти постоянно. Выход через алтарь очень узкий, и вынос предметов из бункера - долгая, трудная работа. Мы должны были делать ее все трое. Один стоит внизу и передает предметы второму. Второй передает третьему, который относит все в машину. Как это можно делать незамеченно?
- Иначе говоря, - вставил мэтр Робьон, - ваша задача была заставить обитателей южного крыла замка перейти в северное крыло, откуда они уже не увидят ни часовню, ни изгородь.
- Вот именно! - подтвердил немец тоном человека, который рад, что его наконец понимают. Эта проблема меня долго занимала. Тут нельзя было действовать силой. Нет. Я не из этих... ну... на букву "п"...
- Проходимцев?
- Именно. Я не проходимец! Совсем нет! Я был...
И он с силой сцепил руки.
- Связаны?
- Йа, данке шён. Когда я волнуюсь, я забываю французские слова. К счастью, в один прекрасный день я встретился с Жан-Марком. Он вам рассказал. Лошадь-призрак - это открытый путь к часовне.
- Как вы все это делали? - спросил адвокат.
- Ну, так: сначала Жан-Марк уводит своих родителей в северное крыло, чтобы ждать лошадь. Чуть раньше чем в полночь мы приходим на территорию замка. Я сделал второй ключ. Свою машину я ставлю за изгородью, и мы спускаемся в подземелье. В нужный момент я прихожу сюда и включаю магнитофон. И мы начинаем работать. Мы делаем четыре или пять поездок на машине. Мы надеемся делать все за неделю. Я уговорил Жан-Марка повторять пробы несколько ночей. Для него это... как большой успех, вы понимаете, что я хочу сказать? Я приготовил несколько пленок. Эффект был потрясающий. Жан-Марк, он большой молодец, сделал систему автоматической передачи звука с один микрофон на другой. Вы чувствовали качество этой работы?
- А раненый? - спросил мэтр Робьон.
- Раненый? Это было так. Карлу была поручена работа в бункере. От того, что он там увидел, у него было... головокружение, и один раз ночью он украл золотую лошадку. Но Генрих это заметил. Они подрались. Меня, очень жаль, там не было. Генрих ударил Карла по голове, и Карл упал. Генрих боялся и побежал за мной. Но когда мы с ним вернулись в бункер, Карл там уже не был. Рисковать мы не могли и поэтому не стали его искать. Мы уехали на машине. А утром Карл вернулся. Он был очень больной, не мог стоять. Другого выхода, как вернуться к нам, у него не было, так как он не имел ни документов, ни денег. Без Козыря повернулся к Жан-Марку.
- Так, значит, это ты его отпустил?
- У меня тоже не было выбора, - вздохнул Жан-Марк. - Только в эту ночь я начал подозревать, что дело нечисто. Я боялся, что меня заподозрят в сообщничестве...
- А телефон, который якобы не работал? А авария с машиной? Все твоя работа? А след копыта на простыне - это что, для красоты, что ли?
Жан-Марк совсем сник.
- Да, - признался он, - это все я сделал. Я боялся, что полицейские появятся здесь... слишком рано. Я надеялся сам попросить господина Ван дер Треста объяснить мне, что происходит...
- Господина Шварца, - уточнил немец.
- Теперь я понимаю, зачем господин Шварц приезжал сюда на следующее утро и фотографировал все вокруг, - проговорил Без Козыря.
- Я пришел на разведку, - кивнул Шварц. - Может быть, Карл что-нибудь сказать во сне. Я решил посмотреть на господин Франсуа: может быть, он что-нибудь догадался. Это была честная война.
- Честных войн не бывает! - резко оборвал его мэтр Робьон.
- Извините. - Шварц осекся.
- Подведем итог, - снова начал адвокат. - По выходе отсюда вы будете задержаны жандармами. Но... - Он закурил новую сигарету. - Но я не подам на вас жалобу. Вы оказали нам услугу, сами не подозревая об этом. Ведь если бы не вы, мы бы так и не узнали о сокровище. А теперь каша семья наконец вернет себе то, что принадлежит ей по праву. Кермол не будет продан. И я счастлив, что стольким семьям будут возвращены сокровища, украденные у них во время войны... Господин Шварц, я вас больше не задерживаю.
Шварц щелкнул каблуками и чопорно поклонился.
- Жан-Марк, проводи господина до ворот, а то как бы он по ошибке не повернул не в ту сторону!
Шварц удалился с высоко поднятой головой. Жан-Марк следовал за ним, как побитая собака.
- Бедный мальчик, - вздохнула мадам Робьон.
- Мне стыдно за него, - тихо сказал Жауан. Адвокат похлопал старика по плечу.
- Не надо принимать эту историю так близко к сердцу. Жан-Марк просто слишком доверчив. Он попал под влияние Ван дер Треста, но тот, к счастью, не успел нанести мальчику большого вреда.
- Но он нас обманывал! - Маргарита вытерла слезы.
- Он просто проявил слабость, - сказала мадам Робьон. - Я готова его простить. Пусть эта история послужит ему уроком.
- Я тоже так думаю, - согласился адвокат. - Не будем больше говорить об этом. Но, знаете, мне бы хотелось еще раз послушать лошадь-призрак, пока не пришли жандармы!
Он включил магнитофон, и лошадь тотчас же оказалась рядом с ними. Она подошла, легко переступая, ударила копытом, пофыркала, поржала, позвенела уздечкой...
- Невероятно! - воскликнул мэтр Робьон. - По-моему этот шедевр надо сохранить. Эта идея насчет представления "Звук и свет"... в ней что-то есть, надо над ней поработать. Ты подумал об этом, Франсуа, наш победитель? Решай!
- Это стало бы лучшим утешением для Жан-Марка, - весело ответил Без Козыря.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15