– Любопытно… И что он тебе ответил?
– Братишка сказал, что хватит сидеть дома, пора выходить на большую охоту…
– Что ж, думаю он прав! И на кого же охота?
– На черную птицу!
– Уж не на ворону ли? – слегка съехидничала Лана.
– На Ворона…
Капитан Логинов
– Отыскать бы того парня, который ему башку снес, я бы ему не только руку пожал, но и дастархан соорудил, – сказал Костя.
Все формальности завершились на редкость оперативно. Вскоре эксперт и фотограф, погрузившись в «рафик», отправились восвояси. Лишь парни из убойного отдела, о чем-то тихо переговариваясь, кучкой стояли поодаль от места преступления.
Когда напомнил о себе пристегнутый к поясному ремню сотовый телефон Логинова, коченеющее тело насильника уже уложили в черный полиэтиленовый пакет и несли в приехавшую позже всех труповозку двое алкоголического типа небритых санитаров в грязных, кое-как надетых поверх обычной одежды халатах без пуговиц.
– Слушаю, – коротко бросил Костя.
– Капитан, нашелся твой подранок, – нарочито небрежным, впрочем, как и всегда, тоном сообщил Логинову сегодняшний дежурный по городу подполковник Беляев. – Видимо, пытаясь добраться до врача на собственной тачке, этот тип с финкой в брюхе потерял много крови, отрубился неподалеку от метро «Кировский завод» и, влетев на тротуар, напрочь снес торговую палатку какого-то абрека!
– Не слабо, – пробормотал Костя. – Ну а дальше что?
– Чурбан, слава богу, резвый оказался, успел выпрыгнуть в самый последний момент… А как раз поблизости проезжал экипаж ППС, они твоего друга и оприходовали. Все бы ничего, но главный прикол обнаружился уже потом, когда попытались вытащить этого мужика из машины – ноги ему чуток поприжало… С виду – обычная «восьмерка», долбаная-передолбаная, а на самом деле – настоящий танк!
Стекла и двери – сплошь бронированные, под передними сиденьями – скрытый люк, движочек форсированный, с турбиной, в скаты закачан герметик, чтобы не сразу спускали, если попадет пуля, а под панелью приборов обнаружился хитро замаскированный тайничок. Его ни за что не нашли бы, но кузов перекосило, вот он и открылся… А в тайничке том – ствол, две обоймы «желудей», граната с выкрученным запалом и ксива, как думаешь – какая?! Шпагоглотатель этот, оказывается, частный детектив, некто Орлов Александр Александрович. Согласно ксиве – имеет право на ношение…
– Машину внимательно осмотрели, может, еще какие сюрпризы найдутся?
– Вроде больше ничего. Детали я сообщил генералу, он уже в курсе…
– Ясно. А в какую больницу его отвезли?
– В Озерковую, – сообщил Беляев. – Ладно, давай, у меня еще куча дел.
– Спасибо, Палыч, пока.
Логинов отключил связь и посмотрел на часы. Стрельнув у «убойщиков» сигарету. Костя уговорил их по дороге в отдел подбросить его до Озерковой больницы, где в это самое время, после окончания сложнейшей трехчасовой операции, лежал под капельницей перевязанный бинтами и по-прежнему находящийся в беспамятстве Ворон, он же бывший командир СОБРа, до сих пор, правда, еще не узнанный.
Он был помещен в отдельную палату на втором этаже хирургического отделения, под круглосуточную охрану двух вооруженных автоматами бойцов ОМОНа…
Алтаец
– Хватит сидеть дома, – сказал Бронский. – Пора выходить на большую охоту…
Обычно Алтайцу везло. Фортуна лишь однажды повернулась к нему задницей – с тем самым контейнером с оружием, из-за которого он целых восемь месяцев и шесть дней проторчал в СИЗО.
Избиваемый тяжелыми вертухайскими ботинками и кусая от боли превращенные в лохмотья губы, Алтаец поклялся, что, как только окажется на свободе, отомстит всем, так или иначе причастным к его аресту и последующим истязаниям. И он сдержал свое слово.
Влад Кайманов по прозвищу Кай был уже мертв. Группировка его быков, для начала изрядно потеряв в численности, разбежалась кто куда. Как говорится, иных уж нет, а те далече…
Стукач Фрол получил заслуженную им с лихвой пулю в лобешник прямо в зале суда.
А кривозубый прапор, любитель всевозможных издевательств над скованными наручниками подследственными, сдох страшной смертью. Голова с отрезанным членом во рту отправлена супружнице курьерской почтой. Казалось, все, расчет. ан нет!
Валяясь после пластической операции с перебинтованным, исполосованным лицом и размышляя о будущем. Алтаец вдруг вспомнил еще об одном мусорке, который заслуживал того, чтобы его сопливые серые мозги обильно вымазали собой первую попавшуюся шершавую стенку.
Это был высокий, тощий, совсем молодой, но уже набравшийся наглости опер по фамилии Молодцов, в течение нескольких суток подряд внагляк ломающий его на совершенно «левую» мокруху, с ехидной улыбочкой называющий на «вы» и тут же подсовывающий под нос какие-то липовые свидетельские показания.
По его сучьему приказу вертухаи почти неделю не давали Алтайцу сомкнуть глаз более чем на несколько минут, а вместо убогой тюремной жратвы с ехидными усмешками подсовывали отвратительно воняющие помои из бака для отходов!
Это он, скотина, несколько раз грозился, что рано или поздно обязательно «поимеет так называемого авторитета, который на самом деле – обычный бык, волей случая оказавшаяся на гребне волны шестерка»!
Таких слов Алтаец не мог простить никому…
Поэтому он дал команду своему заму Скелету во что бы то ни стало узнать про опера Молодцова все, начиная от домашнего адреса и заканчивая привычками.
И вот вчера Скелет принес два отпечатанных на компьютере листа с данными на мусорка. Прочитав их. Алтаец невольно заулыбался. Как хорошо все-таки, когда представляющие интерес люди имеют давно устоявшиеся привычки! С такими разбираться – одно удовольствие.
Теперь Алтаец знал, где и как он сполна рассчитается с наглым ментовским щенком, посмевшим назвать его шестеркой. А заодно еще раз проверит качество работы седого финского «скульптора», работающего исключительно с человеческим материалом.
Если и Молодцов не узнает в заявившемся к нему незнакомце с шумом сбежавшего из зала суда авторитета, значит, полный порядок! Можно делать фотографии и отправлять их для получения новых документов, а далее – по заранее просчитанному плану.
Дел предстояло много, но Алтаец верил в успех, в то, что через какой-нибудь год криминальный Питер будет целиком в безраздельной власти нового папы…
Капитан Логинов
Ворон был помещен в отдельную палату под круглосуточную охрану двух вооруженных автоматами бойцов ОМОНа…
– Вам уже сообщили, какие вещи обнаружились при пострадавшем? Кроме пистолета и, разумеется, извлеченного нами из тела ножа? – казенным и, как показалось Косте, чуть озабоченным тоном спросил главврач больницы Довженко – крепкий, чуть располневший мужчина средних лет в голубой медицинской одежде, взглянув на Логинова из-под квадратных дымчатых очков с толстыми линзами. И не дожидаясь ответа, он пухлой волосатой рукой взял со стола листок с описью и протянул его сидящему напротив капитану:
– Вот, взгляните.
Костя бегло пробежался глазами по не особенно длинному списку. Пачка «Мальборо», зажигалка, связка ключей, двести американских долларов и семьсот рублей, испорченный при аварии сотовый телефон… Интересно!.. Банковский чек на предъявителя шведского «Индастриал моушен банк» на сумму… пятьсот тысяч долларов?! Нет, байки, не может такого быть… Наверное, ошибка?
Резко оторвавшись от описи. Костя удивленно посмотрел на молча сидящего за столом главврача. Тот словно ждал именно этого момента и, пожав плечами, тяжело вздохнул, сложив руки перед грудью.
– Любопытно, не правда ли? – криво усмехнулся Довженко. – Обычно подобные больные поступают к нам вообще без денег… Испаряются презренные дензнаки, знаете ли, с завидной регулярностью в процессе транспортировки бесчувственного тела от места аварии до приемного отделения больницы. А тут – такая непростительная оплошность со стороны подобравших его милиционеров и сотрудников «скорой помощи»!.. Или, может быть, заглянули грешным делом в бумажник, увидели сумму и испугались – такое тоже вполне возможно… В любом деле должна быть мера, о чем умные люди догадываются. Полмиллиона баксов – это вам не мелочь по карманам тырить, могут и башку на фиг открутить. Как считаете, капитан?
– Сейчас убивают и за бутылку водки… – рассеянно пробормотал Логинов, отодвигая список вещей. – Могу я, под официальную расписку, разумеется, взять оружие и чек?
– А у меня разве есть выбор?! – лукаво заметил главврач, пристально глядя сквозь дымчатые стекла очков на представителя власти.
– Честно говоря… нет, – покачал головой, слегка улыбаясь, Логинов. – Где сейчас находятся его вещи? Я могу их забрать немедленно?
– Можете, – равнодушным тоном бросил шеф Озерковой больницы.
Чуть ссутулившись, он с тихим скрипом открыл дверцу правой тумбы массивного письменного стола, в которой помещался сейф, и зазвенел ключами.
Выложил на стол черный полиэтиленовый пакет с бумажной биркой.
– Тогда уж принимайте сразу все, так и мне и вам будет спокойней, – заметил главврач. – Вот здесь, на описи, черканите свое имя и звание, поставьте дату, подпись и можете забирать весь пакет… Впрочем, что я вам, профессионалу, азбуку для дошкольников объясняю? Вы не хуже меня знаете, как делаются такие дела!
– К сожалению, – подтвердил Логинов.
Сверив содержимое пакета с описью, он не нашел никаких недоразумений, достал из нагрудного кармана авторучку и, сведя брови к переносице, стал быстро покрывать нижнюю часть листа ровным убористым почерком. Закончив, вернул документ главврачу, который тот просветил цепким взглядом и, кивнув, смахнул в верхний выдвижной ящик стола…
Опер Молодцов
Алтаец вдруг вспомнил еще об одном мусорке, который заслуживал того, чтобы его мозги вымазали собой первую попавшуюся стенку. Это был молодой, но уже набравшийся наглости опер по фамилии Молодцов.
Олег Молодцов был из той новой поросли российских оперов, которые, заканчивая школу милиции уже после демократического переворота и получая погоны лейтенанта, с самого начала знали, в каких условиях им придется тянуть будущую ментовскую лямку.
А условия эти теперь общеизвестны – поголовная продажность чиновников всех рангов, начиная от домоуправа и заканчивая обитателями Кремля, оплеванная прессой и униженная постоянными реформами и чехардой с руководством Государственная безопасность, царящий на всех необъятных просторах страны экономический хаос и криминальный беспредел. Милиция растеряла былую хватку и превратилась из мощной силы в почти бюрократическую контору, где каждый сотрудник, кроме, может быть, лишь элитных подразделений, озабочен только одним – содержимым собственного кармана и необходимостью постоянного роста числа раскрытых преступлений, как того требовали большие дяди из столицы.
Олег был парнишкой смышленым и, в отличие от многих идейных дураков, достаточно рано понял, что плыть против течения – себе дороже выйдет. На первом же порученном ему деле увешанная бриллиантами мамаша попавшегося на краже аудиотехники из автомашин сопляка прозрачно намекнула на щедрую благодарность со своей стороны взамен снятия обвинений с драгоценного чада. Молодцов недолго думая предложил встретиться часом позже неподалеку от РОВД в приватной обстановке простенького кафешника «Минутка». Где вскоре и получил в сложенном пополам конверте без марки свой первый скромный «гонорар» – пятьсот американских долларов – за развал плевого дела, А дальше, как говорится, пошло-поехало.
Однако молодой офицер понял и еще одну прописную истину, гласящую, что «жадность фраера сгубила». К тому же что это за опер такой, у которого каждое дело заканчивается отсутствием состава преступления или тому подобным заключением, не дающим райотделу никаких показателей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46