Как фурункул на заднице. Какой же я идиот!
Рей промолчал Он все понял. Пеха мог пойти в нападение на него только по одной причине…
Будто подслушав мысли Рея, немного успокоившийся Пеха глухо сказал:
– Ты должен меня ненавидеть.
– С какой стати?
– Это я тебя вложил.
– Я уже догадался. Ну и что?
– Как это что!? Теперь по твоей милости я самая распоследняя сволочь, стукач. И правильно сделают, если меня замочат, правильно!
– Пеха, я могу только посочувствовать тебе.
– Твое сочувствие мне до лампочки, – пробурчал Пеха.
– Мало того, – продолжал Рей, – считаю, что ты правильно сделал, когда навел людей этого Пал Сергеича на мой след.
– Ты что… сбрендил!?
– Пока нет. Но уверен, что в противном случае тебя просто забили бы до смерти или искалечили. Я не прав?
– Прав. Как они метелили меня… Сволочи!
– Вот-вот, и я об этом. А так у нас с тобой есть шанс. Пусть мизерный, но все-таки.
– Что-то я не понял… Ты о чем?
Рей приблизил свои губы к уху Пехи и прошептал скороговоркой:
– Скоро поймешь, будем по делу говорить тихо, не исключен вариант, что в этой каморке полно «клопов», понял?
– Да, – так же шепотом ответил заинтригованный Пеха.
– Думаю, что нас отпустят, – бодро и в полный голос сказал Рей. – Мы ведь с тобой ни в чем не виноваты.
– Верно, – тоже громко откликнулся Пеха, поняв игру Рея. – На кой мы им? Что будем делать? – спросил он уже тихо.
– Мне бы от наручников освободиться…
– Тоже мне проблема… Момент.
Рей удивился уверенности в голосе Пехи, но благоразумно промолчал. Покопавшись в своей одежде, Пеха шепнул:
– Повернись ко мне спиной.
Рей послушно исполнил его просьбу. Какое-то время Пеха что-то делал с наручниками, а затем они как по волшебству разжали свои железные объятия, и Рей с удивлением обнаружил, что фокус удался.
– У тебя был ключ? – спросил он шепотом.
– Нет, всего лишь большая английская булавка, – ответил Пеха.
– Ты что, всегда ее носишь с собой?
Пеха немного помялся, но все же ответил:
– Ну да…
– Штаны поддерживаешь?
– Как тебе сказать… Булавку я ношу от сглаза. Мне так посоветовала одна бабуля-знахарка.
– И помогает? – не без иронии поинтересовался Рей.
– Конечно, – бодро ответил Пеха. – Знаешь, сколько в этом мире завистников? Так и норовят ножку подставить. Особенно достают энергетические вампиры.
– Это еще что такое?
– А ты не знаешь? – удивился Пеха.
– Да как-то не интересовался разной мистической чушью.
– Это совсем не мистика. Доказано наукой.
– Ну и чем занимаются эти энерговампиры?
– Присосется такая падла и всю твою жизненную силу схавает. Потом человек ходит, как египетская мумия или деревянный истукан – никаких желаний, настроение хуже некуда, болезни разные появляются, дела идут из рук вон плохо… Некоторые из-за этого даже кончают жизнь самоубийством.
– И каким же образом они это делают?
– Энергию они высасывают через глаза. Заговорят зубы, забьют человеку баки – что-что, а языки у них подвешены, будь здоров – и хана.
– Но причем тут булавка? Или ее нужно во время разговора воткнуть энерговампиру в глаз?
– Не остри, – обиделся Пеха. – Булавка работает как громоотвод. Она отбирает все черную энергию, которой вампир пытается подавить волю контактера к сопротивлению.
– Сиречь, волю жертвы…
– Ну да.
– Что ж, теперь и я просветился на сей счет. Если выберусь из этой передряги, приобрету себе дюжину булавок – на все случаи жизни.
Рей с наслаждением начал разминать кисти рук. План освобождения, который в начале разговора с Пехой едва начинал брезжить, уже полностью вырисовался в его воображении.
Нужно рискнуть, твердо решил Рей. Надеяться на милость Мясника и иже с ним не приходилось. И этот тип, худощавый… Судя по всему, для него убить человека, что муху на оконном стекле раздавить.
А еще Татарин… Пахан – мстительная сволочь. Он не успокоится, пока не перережет Рею глотку. Рею уже приходилось встречаться с такими злопамятными ублюдками.
Нет, надо было его кончать… Надо! Сказав «А», нужно говорить «Б». В борьбе за собственную жизнь места сентиментам не должно быть.
– Ты готов? – тихо спросил Рей.
– М-м… Да, – с некоторой запинкой ответил Пеха.
Он пока не понимал, что задумал Рей.
– Ходить можешь?
– Если потребуется, побегу вприпрыжку.
– Думаю, что скоро такой момент наступит.
– Но ведь мы заперты.
– Попытка не пытка, как говаривал незабвенный товарищ Сталин. Начнем с первого варианта.
– Это что значит?
– Ты с системой Станиславского знаком? – ухмыльнувшись, спросил Рей.
– Что еще за Станиславский?
– Дярёвня ты, Пеха… Был когда-то такой великий актер и педагог. Но мне рассказывать о нем более подробно недосуг. Как-нибудь потом… – «Если будет это потом», – мелькнула черная мысль. – Ты занимался в школьном драмкружке?
– Было дело. Как все…
«Наверное, изображал колобка в одноименной сказке», – едва не высказал предположение Рей, почувствовавший знакомый прилив энергии, что обычно случалось у него перед боем, но сдержался. Пеха мужик обидчивый.
– Вот и ладушки. Будем изображать драку. Нет, даже не драку, а смертоубийство. Поскольку я сильнее тебя, то роль жертвы будешь играть ты.
– Но нас ведь вряд ли кто услышит. Тут такое перекрытие… Не говоря уже о том, что это подвал.
– Я все-таки надеюсь, что здесь есть «жучки».
– Что я должен делать?
– Орать благим матом «Помогите, убивают!». А вместе мы будем творить шум, как от настоящего побоища. Благо здесь, как я заметил, валяются какие-то ящики и прочий хлам.
– Ты хочешь, чтобы нас прибежали разнимать…
– Стоп! Больше ни слова. Люблю догадливых. Когда отворится дверь, мы с тобой должны быть вот здесь… – Рей зажег спичку и принялся втолковывать на ухо Пехе диспозицию.
– Кстати, где и у кого ты научился так ловко управляться с замками наручников? – спросил Рей, когда подготовка к «спектаклю» была завершена.
– У меня много интересных знакомых, – уклончиво ответил Пеха. – Они считают, что быстро освобождаться от «браслетов» при помощи подручных средств обязан каждый деловой. Ну я и… на всякий случай.
– Предусмотрительный ты человек, Пеха.
– Будь я предусмотрительным, не пустил бы тебя и на порог своего заведения, – сердито сказал Пеха.
– Карма, – ответил Рей.
– Что?
– Судьба у тебя такая – как мозаика. А я – один из кусочков смальты, с которых творец всего сущего сложил ее замысловатые узоры.
– Лучше бы он этот «кусочек смальты» выбросил в сортир, – пробурчал Пеха.
– У всевышнего была такая возможность, и не раз, – парировал его выпад Рей. – Но, видимо, ему очень хотелось облагодетельствовать еще и тебя.
– Сволочь ты, Ворон! – огрызнулся Пеха. – И каркаешь так же, как твой пернатый сородич.
Рей ухмыльнулся и промолчал. О том, как переводится его фамилия на русский язык, знали очень немногие, в том числе и Пеха.
– Ну что, начнем? – после небольшой паузы спросил Пеха, массируя горло.
Похоже, он намеревался выдать целый концерт. Чего не сделаешь ради спасения…
– Поехали, – кивнул Рей и повысил голос до крика: – Так это ты, козел, меня вложил!? Убью, гад! Мать твою!…
С этими словами он начал расшвыривать ящика и пинать ногой дверь. Пеха тем временем завопил, как резаный:
– Помогите!!! Убивают! А! О! Ух! Помогите!… Что ты делаешь… Что делаешь!? Не бей меня! Больно! А-о-ув… – Пеха захрипел, словно ему стиснули горло, и с силой затопал ногами.
– Задавлю! – рычал Рей, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать во весь голос – он мысленно представил, как выглядит Пеха, изображающий борьбу с невидимым противником, который в этот момент душил его за горло.
Артист, не без удивления подумал Рей. Наверное, Пехе немало пришлось поупражнялся в актерском мастерстве перед бандитской «крышей» и налоговыми инспекторами, чтобы достичь таких высот.
Импровизированный «концерт» продолжался, но реакции от благодарных слушателей почему-то не было. Неужели подвал не оснащен прослушкой?
Огорченный Рей на несколько секунд приостановил свой разрушительный поход против ящиков и выругался уже не наигранно, а от всего сердца.
И тут он услышал грохот взрыва. Естественно, он был сильно приглушен расстоянием и толстыми стенами узилища, и тем не менее Рей мог побиться об заклад на что угодно и с кем угодно, что это именно взрыв, притом большой мощности. Скорее всего, кто-то пустил в ход армейский гранатомет.
– Что это? – трагическим шепотом спросил испуганный Пеха, тоже прекративший свои экзерсисы по методу великого Станиславского, о котором он не имел ни малейшего понятия.
– Стреляют, – философски ответил Рей.
Выстрелы, последовавшие сразу после взрыва, были едва слышны, но у Рея уже имелся определенный опыт по этой части, поэтому он сразу определил, что дом окружен, и что стрельба ведется из автоматического оружия.
Кто это? – думал сбитый с толку Рей. Менты? Или конкуренты бандитов, которые поймали в свои сети его и Пеху?
Поди знай…
– Кто? – снова задал вопрос Пеха, который вдруг задрожал как осиновый лист – так, что зацокали зубы.
Наверное, у него было сильно развито воображение.
– Какая разница, – ответил Рей. – Если это милиция, то мне точно каюк. С тюрьмы, судя по всему, я уже не выйду. Но в этом случае хоть ты, возможно, спасешься, и то хорошо. А если братва, тогда читай молитву с прошением, чтобы тебя взяли в рай нектар и амброзию по тарелочкам раскладывать да по бокалам разливать.
– П-почему? С к-какой стати? – заикаясь от волнения, спросил Пеха.
– А с той, что если это разборка, нас тоже отправят вперед ногами за компанию с Мясником и другими.
– Мы-то им зачем!?
– Затем, что имеем глаза, уши, и, самое главное, длинный язык. Свидетелей в таких делах живыми не оставляют.
– Спасибо, утешил… – горестно всхлипнул Пеха.
– Пожалуйста.
На какое-то время они умолкли, с тревогой прислушиваясь к событиям наверху. А они явно происходили весьма бурно. Автоматы тарахтели, почти не умолкая, затем прогремел еще один взрыв, и послышались крики.
– Дело близится к концу, – заметил Рей, усиленно ворочая мозгами.
Он понимал, что нужно предпринять нечто неординарное. Но что именно?
– Ты думаешь? – Пеха топтался, рядом, переступая с ноги на ногу и шумно вздыхая.
Пеха уже немного оправился от обуревающих его дурных предчувствий и несколько приободрился.
– Тут и думать особо нечего, – сказал Рей. – Бой идет, как я понял, лишь возле ворот. Там очень неплохая позиция. А позади дома уже все стихло. Значит, тыл оголен, и победа соловьев-разбойников (или кто они там) не за горами.
– Мы пропали… – тоскливо молвил Пеха.
– Dum spiro, spero.
– Не понял… Что ты сказал?
– Пока дышу, надеюсь. Это латынь, Пеха. Древние римляне были мудрыми людьми. Правда, и они в конце концов дали маху, развалив свое государство, но так получилось не от большой учености, а от того, что правящий класс погряз в роскоши, разврате и лени. Что очень напоминает нашу недавнюю и нынешнюю историю. Тебе так не кажется?
– Мне не нужно читать тут лекции по обществоведению, – огрызнулся Пеха. – Ты лучше придумай, как нам сделать отсюда ноги.
– Чего проще, – невесело осклабился в темноте Рей. – Нужно лишь дождаться пока победители спустятся в подвал. И тогда мы без особых затруднений вознесемся на небеса.
– Тебе все хахоньки! – обиделся Пеха. – Эх, мне бы сейчас к Мусе… и детишкам… – произнес он тоскливо.
– Перед большой опасностью, которая может закончиться смертью, всегда так.
– Ты о чем?
– Вспоминаешь все свои прегрешения и ошибки и усиленно каешься.
– Ты серьезно? – дрогнувшим голосом спросил Пеха.
– Абсолютно. Это я к тому, что нечего хоронить себя раньше времени и вспоминать всуе свою бывшую супругу. Такие воспоминания точно не к добру. Ты еще тещу вспомни. По твоим рассказам, она сущий крокодил.
– А что мне остается!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41