Послушай, миленькая, ты все путаешь. Ты такая холодная на вид, что я был бы в восторге, если бы ты хоть чуть-чуть оттаяла. Я был прав — ты обалденная. Ты бы с успехом отмыла бы меня в одном из моих борделей.
Бетти уронила руки, побледнела, отстранившись от него.
Тони заметил боль и слезы в ее глазах, горькие складки, исказившие ее рот. Глаза видели, а натура бунтовала: поскольку Бетти причинила ему боль и привела в ярость, он испытал извращенное желание причинить ей еще большую муку, сознавая, что должен отрезать по живому, отделаться от нее раз и навсегда, бесповоротно. Иначе придется жить как на раскаленной сковородке — в неизбывной и нестерпимой муке, которая ломала и корежила его все последние дни.
Свирепо глядя на нее, Тони злобно цедил:
— Тебя шокирует мой образ жизни, крошка? А не должен бы. Я никогда не скрывал, что из себя представляю. Я всего лишь крупный сводник, милочка, честный продавец плоти и полагал, что смогу заполучить для этой цели и тебя. Ведь я уже отправил парочку твоих радостных подружек в бордели — Руф и Джун. Ты, должно быть, соскучилась по ним. Но ты безнадежна. Я, хоть и тугодум, сообразил-таки, что к чему. Так что конец — делу венец. — Тони задохнулся, смолк, пробежал взглядом вверх и вниз по ее телу. — Да, я мог бы многое сделать для тебя, детка. Еще двадцать девочек, таких, как ты, — и я позволил бы себе уйти на пенсию.
Ее сжатые в ниточку алые губы резко выделялись на побелевшем лице. Бетти размахнулась и попыталась дать ему пощечину, но Тони перехватил и сжал ее руку. Она сверлила его широко раскрытыми сверкавшими глазами, судорожно, бурно дышала приоткрытым ртом.
Несколько долгих секунд они мерили друг друга взглядами, не издавая ни звука, сознавая, что видятся в последний раз, потом Тони отпустил ее руку, круто повернулся на каблуках и ушел.
Тони повернул ключ в замке и вошел в свою квартиру, едва ли сознавая, зачем он вернулся. У него было такое ощущение, словно часть его уже умерла. Более того, ему в голову пришла сумасшедшая мысль, будто что-то внутри его отмерло и разлагается, а вскоре смрад гниения достигнет горла и ноздрей и вызовет рвоту. Он увидел торопливо семенящую к нему Марию. Из-за ее плеча он разглядел кого-то, сидящего на кремовом диване, — Анджело, мать его.
Тони тряхнул головой, будто прогоняя пелену перед глазами. Слишком много мыслей перемешалось в его издерганном мозгу. Мария что-то лепетала, но он не слушал ее, уставившись на Анджело.
— Что ты здесь делаешь? — прорычал Тони, не замечая, что обращается к боссу на “ты”.
Анджело вскочил с дивана:
— Где, черт побери, ты пропадал, Ромеро? Уже первый час.
— Ну и что? Да, первый. Что дальше? Я спросил, что ты здесь делаешь?
— Это же очевидно, Ромеро, разве нет? Я пытался найти тебя. И следи за собой, когда разговариваешь со мной!
Тони перевел взгляд с Анджело на Марию и обратно — они оба показались ему растрепанными.
— Верно, — Тони обнажил зубы, — достаточно очевидно. Даже не знаю, чего это мне взбрело в голову спрашивать. Теперь я правильно излагаю мысль?
На лице Анджело появилось жесткое выражение.
— Я хочу потолковать с тобой, Ромеро. Через полчаса жду тебя в конторе.
— Обязательно. А сейчас катись отсюда, Анджело.
Анджело в недоумении посмотрел на Тони:
— Как? Что ты вякаешь?
— Катись. Убирайся. — Тони расхохотался. — Не понял? Катись!
Анджело никак не мог врубиться. Видимо, ушам своим не верил. Уголки его рта опустились, еще некоторое время он сверлил Тони взглядом, потом рывком распахнул дверь и, выйдя, с грохотом захлопнул ее за собой.
Тони повернулся к Марии:
— Я же предупреждал тебя, что не желаю видеть здесь этого ублюдка.
— Ты потерял голову! Почему ты разговаривал с ним в таком тоне? Он пришел расспросить о тебе.
— Ну, разумеется. Посмотри на себя в зеркало, золотце. У тебя вся краска смазана. Как тебя только не вырвало от этого типа?
— Ты не хочешь выслушать меня? Он пришел к тебе. Я рассказывала тебе, что сюда пытается внедриться мафия с Востока. Ну вот, Анджело что-то задумал. Поэтому ему так не терпелось встретиться с тобой.
Тони припомнил, что Вилли Файф тоже заикнулся о появлении Синдиката. Слухи об этом носились в воздухе довольно давно, и дела, видимо, продвинулись уже далеко.
— Так что там с Синдикатом? — переспросил Тони.
— Я не в курсе. Анджело расскажет тебе. Вроде бы что-то должно решиться уже сейчас. Если бы ты находился здесь, не возникло бы никаких проблем. Анджело собирается потолковать с ними сегодня ночью.
— Он не мог, что ли, прислать сюда одного из своих холуев? Почему он приперся сам? Вы тут резвились с ним, а, детка?
— Ну ты даешь, Тони. Ты думаешь, я не сообразила, куда ты подевался? После того, как ты вел себя по возвращении, последняя дурочка поняла бы. Ты поехал к своей девке, кем бы она ни была!
— Не к “своей девке”, а к Бетти, золотце. — Тони снова рассмеялся. — Мы с тобой великолепная парочка. Пока я беседовал с девушкой, едва выбравшейся из колыбели, ты резвилась в койке с недоноском Анджело.
— Не резвилась я с ним ни в какой койке.
— Ну что ж, сегодня ночью вам это не удалось, — презрительно отозвался Тони. — Не успели.
— Да тебе плевать, если даже я пересплю с конем. Даже не знаю, что сказать. Ты перестал быть Тони Ромеро. Ты сам не свой. И таким ты мне совсем не нравишься.
— Я себе нравлюсь, а ты заткнись.
Тони направился к бару и налил себе солидную порцию.
Мария подошла к нему:
—Тони, послушай меня. Я давно уже предупреждала тебя, что ты увязаешь слишком глубоко, что ты не сможешь выбраться из дерьма, если будешь продолжать в том же духе. А теперь в дело ввязывается Синдикат. Боюсь, тебе придется несладко, гадать трудно. Но тебе следует поубавить пылу. А так разговаривать с Анджело... Ты не можешь себе этого позволить, Тони. Тебе нужно вести себя потише, особенно с появлением тех людей.
— Я велел тебе заткнуться. У меня все о’кей, и я добьюсь, чего желаю. А твой Анджело меня совершенно не колышет.
— Он, наверное, встретится сегодня ночью с людьми Синдиката. Тебя это тоже не колышет? С ними шутки плохи.
— Ну что ж, я тоже пообщаюсь с ними. Не только Анджело может толковать с приезжими, верно? А может мне вообще побеседовать с ними вместо него?
Мария, изумленная, глянула на него:
— Что ты мелешь? Не болтай глупостей, Тони. Да что с тобой? Ты сходишь с ума или у тебя просто крыша поехала? Попомни меня, ты зашел слишком далеко.
Тони сделал большой глоток из стакана, не обращая внимания на Марию. Все, она его уже достала, постоянно придираясь и отчитывая, как сварливая жена.
— Тони, еще не все потеряно, — заговорила с надеждой Мария. — Мы можем уехать куда-нибудь и...
Тони взревел:
— Хватит трепаться об отъезде. Я часть этого дела и остаюсь здесь.
Мария, легко прикоснувшись к его руке, принялась упрашивать его остановиться, пока с ним ничего не случилось, пока он еще жив. Тони не слушал, отдавшись нарастающей ярости, молча следил за ее шевелящимся ртом. Она говорила примерно то же самое, что и Бетти, — рассусоливала бабские глупости, дурацкие попытки повлиять на него, сделать его таким, каким он никогда не станет. Глядя, как открывается и закрывается рот Марии, Тони едва слышал, что она говорит, но чувствовал, как все в нем дрожит от нарастающего бешенства.
— Я пыталась объяснить тебе, — говорила тем временем Мария. — Но боюсь, ты ведешь себя как невменяемый, как если бы...
Тони размахнулся и ударил ее тыльной стороной сжатой в кулак руки по губам. Мария пошатнулась, рухнула на пол, на ее губах выступила кровь. Тони шагнул к ней и громко крикнул:
— Я велел тебе закрыть рот! Я запретил тебе вякать! Теперь ты замолчишь, наконец?
Мария провела ладонью по губам, не спуская с него глаз, медленно поднялась на ноги и проронила:
— Все кончено, Тони. Спасибо. Я ухожу.
— Вот и прекрасно. Убирайся. Катись колбаской. Может, еще догонишь Анджело. Этого гребаного выродка. Я должен был проучить и его. Ничего, доберусь и до его морды.
Мария открыла шкаф и принялась лихорадочно снимать одежду с вешалок. Тони подошел к ней, рявкнул:
— Если уходишь, то немедленно, сейчас же! Как есть, детка. Давай, давай, вали отсюда!
Она уронила одежду на ковер, заторопилась к двери и ушла.
Тони подошел к бару и допил свой бурбон, затем швырнул стакан через всю комнату в дальнюю стену — брызнувшие осколки отозвались похоронным звоном — и в отчаянии обхватил голову руками. Забористо выругавшись, он оглядел опустевшую квартиру.
Все полетело к чертям собачьим, вроде этого стакана. И ему еще предстояла встреча с Анджело — какая-то там чертова заваруха с этим чертовым Синдикатом. Тони прошел в спальню и приладил сбрую с “магнумом”. В баре нацедил себе еще стаканчик, опрокинул его и вышел из квартиры.
Глава 15
Анджело срезал сигару и вставил ее в свой кривой рот.
Глянув на Тони, он чиркнул спичкой и подержал ее у другого конца сигары. Между двумя затяжками миролюбиво обронил:
—Нам ни к чему ссориться, Тони. Я понимаю, у человека иной раз нервы сдают. Бывает, этого и следовало ожидать.
Анджело вынул сигару изо рта и угрюмо уставился на нее.
Тони бросил взгляд на Фрейма и Рока, сидевших на креслах у дальней стены, — Фрейм закинул ногу на подлокотник, а более грузный Рок развалился с удобствами, вытянув во всю длину ноги.
Анджело глянул на Тони, сухо кивнул:
—Садись.
Тони сел в “свое” кресло и подождал, что еще скажет Анджело. Тот был внешне приветлив, словно и не таил на него зла за сцену, которую Тони устроил в своей квартире. Тони почувствовал облегчение. Он был тогда на таком взводе, в такой ярости, в таком раздражении чувств, что действительно позволил себе говорить с Анджело недопустимо дерзко, но вроде бы все обошлось.
— Ты — мой помощник номер один, Тони, — заговорил Анджело. — Мы просто не можем позволить себе бить горшки и рвать отношения между нами. Согласен?
— Конечно же. У меня были кое-какие неприятности, Анджело. Сорвался. Теперь вроде бы все улажено.
— Рад слышать. Я понимаю, ты испытал чрезмерное напряжение, Тони. Мало что ускользает от моего внимания.
Что-то уж больно приторно сладкий у него голос, встревожился Тони. Слишком ласковый и вкрадчивый. Анджело, казалось, начисто выбросил из головы стычку у Тони дома.
А босс тем временем продолжал:
— Вскоре, Тони, здесь появятся два мужика из Чикаго. Они примут участие в операции. Это обусловит некоторые перемены, но и освободит нас от части забот.
— В каком смысле?
— Дело будет расширено — сеть их публичных домов охватывает всю страну, так что нам будет обеспечен регулярный приток новых кадров. Этой стороной дела займутся они. Увеличатся и наши общие доходы, и, значит, наши интересы не пострадают.
— В том числе и мои?
— Разумеется, Тони.
— А чем буду я заниматься при новом раскладе?
— Тем же, чем и сейчас. Однако... — Анджело умолк, подумал. И продолжил: — Как я уже говорил, ты испытал значительные перегрузки. Полагаю, тебе не помешает дополнительный небольшой отдых.
Тони не понравился такой поворот в разговоре. Угадывался тут какой-то скрытый от него смысл. И он возразил:
— Я только что из продолжительного отпуска. Из слишком даже длительного. И сейчас я в полном порядке.
— Позволь уж судить об этом мне, Тони. — Голос Анджело зазвучал чуть жестче. — Я тут пораскинул умишком и подыскал тебе другую работенку. Помнишь тот ночной клуб, о котором ты как-то говорил? Ну, который прикрыли?
Тони припомнил: когда он присматривал дом для обслуживания людей со странностями, то заглянул и в тот ночной клуб и решил, что из него может получиться недурное заведение — со столами внизу и постелями наверху. Находился он, правда, далековато, за городом.
— Еще бы, — ответил он, — я помню его.
— Так вот, я решил запустить его на полную катушку. Поручу его тебе, Тони, — месяца на три-четыре, понял?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28