Схватила свой бумажник, часы, жемчужное ожерелье, вытащила из ящика стола несколько булавок для галстука и все это рассовала по карманам Фрэнка. Она мысленно слышала, как полисмен или кто-то еще спрашивает: "Он был в вашей комнате?" И свой собственный голос, который отвечает: "Я его слышала, но сама старалась не шуметь. Сошла вниз лишь тогда, когда подумала, что он ушел. Не знаю, что меня заставило взять пистолет. Я купила его, собираясь сделать моему боссу подарок. Мистеру Ритчи". Этот штрих заставил ее улыбнуться. Здорово! Особенно если в газетах будет процитировано слово в слово: "моему боссу". Или "дяде Рею". Так, может быть, даже лучше.
Нэнси вновь вернулась в кабинет, набрала номер, стоя в самых дверях, глядя в гостиную, однако ей опять пришлось бросить трубку и отскочить от двери.
Ну и ну! С площадки для загара вошел Джеки.
Она дала ему время как следует разглядеть Фрэнка Писарро. Потом глубоко вдохнула, медленно выдохнула, поправила треугольный вырез пижамы и шагнула в гостиную в тот момент, когда Райан поднимался с колен. Нэнси смотрела, как он перешагивает через ноги Фрэнка Писарро, резко поднимает голову и глядит на нее.
– Опять опоздал, – сказала Нэнси. – Да?
– Наверное, – ответил Райан. – Ты знаешь, что он мертв?
Она кивнула, чувствуя на себе взгляд Джека.
– Пришел еще денег просить, – объяснила Нэнси. – Если бы я ему не дала, он все выложил бы полиции про тебя.
– Вы с ним разговаривали, а потом ты его застрелила?
– Когда он пошел на меня. Потом.
– И у тебя случайно оказался пистолет?
– Он стучал, – тут же сочинила Нэнси. – Я не знала, кто это, поэтому сначала взяла пистолет.
– Позвонила в полицию?
– Нет еще.
– Что собираешься рассказать?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Что я застрелила грабителя.
– Значит, завтра твои фотографии будут в газетах, – заметил Райан.
– Я об этом не думала.
– Можешь даже в журнал попасть. В "Лайф".
– Думаешь?
– Будешь ходить везде в темных очках, люди будут показывать на тебя пальцами и говорить: "Вон та самая".
– Правда?
– Кто-нибудь в Голливуде увидит симпатичную девочку с симпатичной попкой и с длинными волосами, которая застрелила человека в прибрежном доме своего дружка-миллионера, и дело сделано.
– Эй, поосторожнее!
– Рей попал в переплет, потому что его жена и все кругом узнают, чем он занимается, но теперь тебе нечего волноваться за Рея, правда?
– Есть такой шанс, – согласилась Нэнси.
– Тебе больше не требуется никаких пятидесяти тысяч. Застрелила сборщика огурцов и обрела счастье.
– Что-то вроде сказки про Золушку. Мне нравится, – сообщила Нэнси и, подойдя к большому креслу, удобно устроилась в нем.
– Сколько раз ты стреляла в него?
– Не знаю. Не считала.
– Ты стреляла, когда он входил?
– Нет, я слышала, как он ходит по дому. Но вышла из своей комнаты, только когда подумала, что он ушел. Спустилась вниз, а он меня тут поджидает.
– Ты стреляла в Фрэнка, когда он входил в дверь, – возразил Райан. – Семь раз. Он не стучал. Он вошел.
Нэнси бросила на него удивленный взгляд.
– И правда. Я ведь для тебя оставила дверь открытой. Он не стучал. Он вошел.
– Я хочу сказать, ты ведь не собиралась убивать Фрэнка, – проговорил Райан.
– Конечно, я не собиралась его убивать.
– Ты думала, это я вхожу.
– Конечно.
– Ты меня собиралась убить.
Нэнси спокойно сидела в кресле.
– Я... Зачем?
– По-моему, по многим причинам, – ответил Джек. – Но главным образом потому, что считала это забавным. – Он умолк в ожидании. Подошел к оттоманке, сел перед девушкой и спросил: – Ну и как получилось?
– Вполне.
– Только в действительности все не так, как это себе представляешь.
– Забавно, правда?
Она следила, как он поднимается и идет к кабинету.
– Ты куда?
– Звонить в полицию.
– Я сама.
– Ты можешь чего-нибудь не то сказать.
– Ты сообщишь про меня, Джеки. А я про тебя.
Райан остановился в дверях, чувствуя себя усталым, и медленно покачал головой.
– Эй, – сказал он, – да ладно тебе, перестань.
– Я серьезно. Скажу, что ты был с ним. Расскажу про бумажники.
– Хорошо, – согласился Райан. – Расскажи им про бумажники.
Джек вошел в кабинет, поднял трубку. Нэнси слышала, как он сказал телефонистке:
– Мне полицию штата. – Затем после долгого молчания: – Я хочу сообщить, что застрелен человек. – Опять молчание. Наконец, сообщил: – В Пойнте... В доме Рея Ритчи... А? Нет, увидите, когда приедете.
Когда Райан вышел из кабинета, она произнесла:
– Молодец, Джеки! Ребята, все увидите и поймете.
Он ногой пододвинул оттоманку к телевизору, за который ему дали бы полторы сотни, и принялся нажимать кнопки. Наконец, изображение стало четким, сфокусировалось, на экране появился Маклейн все на том же месте. Джордж Келл говорил: "Двое на базах, двое выбыли, кульминация девятого иннинга".
Райан опустился на пуф.
Нэнси прижалась к ручке кресла, долго, почти минуту, вглядываясь в него.
– Джеки, – позвала она и смолкла, выжидая. – Эй, Джек, ты хороший любовник. Может быть, мне сказать, будто ты пришел, испугал его и вы начали драться? Понимаешь? По тебе ведь видно, что ты дрался. Скажу, ты мне жизнь спас. Оттащил его от меня. Слушай, а пока вы дрались, я взяла пистолет. Потом он хотел ударить тебя чем-нибудь... кочергой, и мне пришлось в него выстрелить. – Нэнси широко открыла слегка удивленные глаза. – Эй, Джек, тогда в газете напечатают и твою фотографию. А в "Лайфе" появится крупный снимок – мы оба в темных очках. А потом вместе будем сниматься в кино! Разве это невозможно? – Она открыла не только глаза, но и рот, немножечко притворяясь, но в самом деле захваченная этой мыслью.
Райан посмотрел на нее. Обождал, убедился, что Нэнси ждет от него ответа, и только тогда проговорил:
– Я уже снимался в кино.
Потом опять отвернулся к экрану телевизора, на котором Маклейн разворачивался, поднимал одну ногу и совершал бросок от плеча в сторону игрока на базе. Хорош, сукин сын, но вполне может нарваться на неприятности.
– Послушай, я серьезно, – вновь заговорила Нэнси. – Вполне может выйти. Вместе с кем-то гораздо забавнее. – Она подождала, наблюдая за ним. – Послушай меня! Посмотри на меня! Будет просто здорово. Расскажем полиции, что случилось, а через пару дней сядем в машину и уедем... Куда пожелаешь. Просто уедем. Джек, послушай меня!
Маклейн взглянул на раннера на первой базе, помедлил и сделал бросок. «Быстрый мяч, но немножечко высоко», – прокомментировал Джордж Келл.
– Можно представить все в лучшем виде, – продолжила Нэнси и вдруг встала с кресла. – Скажем, он разбушевался. Собственно, прежде, чем я взяла пистолет, он схватил меня и разорвал пижаму. – Она подняла руки к треугольному вырезу блузы, рванула, разорвала его до пояса. Распахнула блузу, воскликнула: – Смотри, Джеки, что он наделал!
Райан взглянул, кивнул и снова уставился в телевизор.
Нэнси минуту подумала.
– А потом вдруг запсиховал и начать крушить все вокруг.
Она выхватила кочергу из камина, замахнулась, прицелилась в картину над каминной полкой, с силой ударила. Затем разнесла стеклянный шкафчик в гостиной и направилась в столовую, разбивая по пути все попадавшееся ей на глаза стекло и хрусталь – вазы, пепельницы, статуэтки. Осколками брызнуло зеркало. Вернувшись в гостиную, Нэнси расколотила цельное стекло раздвижной двери высотой от пола до потолка и принялась добивать торчащие из рамы осколки. Лампы оставила напоследок, потом стали бить одну за другой. Комната постепенно погружалась в полумрак, потом остался лишь ровный белый свет, льющийся с экрана телевизора.
Наступила тишина – Нэнси в порванной пижаме замерла возле большого кресла. Но тишину вскоре нарушил голос Джорджа Келла: "Счет равный в конце девятого иннинга. Детройт отбивает. Если они собираются пошевелить мозгами, им теперь..."
Райан выключил звук, повернулся в белом сиянии телеэкрана лицом к девушке. Позади него Эл Кейлин беззвучно отбил два мяча в круг.
– Все переколотила? – спросил Джек.
Нэнси кивнула:
– По-моему, все.
– Тогда, может, сядешь?
– Джеки...
– Больше не надо, ладно? Если скажешь еще что-нибудь, я, наверное, врежу тебе как следует, а мне этого вовсе не хочется.
Эл Кейлин шагнул в круг, занял позицию, коснувшись земли концом биты.
И тут послышался первый слабый звук сирены далеко на Шор-роуд.
– Сядь и успокойся, – велел Райан. – Больше не о чем думать.
Нэнси медленно свернулась в кресле, положила голову на руку. Она смотрела на плавательный бассейн, на лужайку, на оранжевое пятно света на фоне ночного неба, потом начала поглаживать одним пальцем свесившуюся на лоб прядь темных волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Нэнси вновь вернулась в кабинет, набрала номер, стоя в самых дверях, глядя в гостиную, однако ей опять пришлось бросить трубку и отскочить от двери.
Ну и ну! С площадки для загара вошел Джеки.
Она дала ему время как следует разглядеть Фрэнка Писарро. Потом глубоко вдохнула, медленно выдохнула, поправила треугольный вырез пижамы и шагнула в гостиную в тот момент, когда Райан поднимался с колен. Нэнси смотрела, как он перешагивает через ноги Фрэнка Писарро, резко поднимает голову и глядит на нее.
– Опять опоздал, – сказала Нэнси. – Да?
– Наверное, – ответил Райан. – Ты знаешь, что он мертв?
Она кивнула, чувствуя на себе взгляд Джека.
– Пришел еще денег просить, – объяснила Нэнси. – Если бы я ему не дала, он все выложил бы полиции про тебя.
– Вы с ним разговаривали, а потом ты его застрелила?
– Когда он пошел на меня. Потом.
– И у тебя случайно оказался пистолет?
– Он стучал, – тут же сочинила Нэнси. – Я не знала, кто это, поэтому сначала взяла пистолет.
– Позвонила в полицию?
– Нет еще.
– Что собираешься рассказать?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Что я застрелила грабителя.
– Значит, завтра твои фотографии будут в газетах, – заметил Райан.
– Я об этом не думала.
– Можешь даже в журнал попасть. В "Лайф".
– Думаешь?
– Будешь ходить везде в темных очках, люди будут показывать на тебя пальцами и говорить: "Вон та самая".
– Правда?
– Кто-нибудь в Голливуде увидит симпатичную девочку с симпатичной попкой и с длинными волосами, которая застрелила человека в прибрежном доме своего дружка-миллионера, и дело сделано.
– Эй, поосторожнее!
– Рей попал в переплет, потому что его жена и все кругом узнают, чем он занимается, но теперь тебе нечего волноваться за Рея, правда?
– Есть такой шанс, – согласилась Нэнси.
– Тебе больше не требуется никаких пятидесяти тысяч. Застрелила сборщика огурцов и обрела счастье.
– Что-то вроде сказки про Золушку. Мне нравится, – сообщила Нэнси и, подойдя к большому креслу, удобно устроилась в нем.
– Сколько раз ты стреляла в него?
– Не знаю. Не считала.
– Ты стреляла, когда он входил?
– Нет, я слышала, как он ходит по дому. Но вышла из своей комнаты, только когда подумала, что он ушел. Спустилась вниз, а он меня тут поджидает.
– Ты стреляла в Фрэнка, когда он входил в дверь, – возразил Райан. – Семь раз. Он не стучал. Он вошел.
Нэнси бросила на него удивленный взгляд.
– И правда. Я ведь для тебя оставила дверь открытой. Он не стучал. Он вошел.
– Я хочу сказать, ты ведь не собиралась убивать Фрэнка, – проговорил Райан.
– Конечно, я не собиралась его убивать.
– Ты думала, это я вхожу.
– Конечно.
– Ты меня собиралась убить.
Нэнси спокойно сидела в кресле.
– Я... Зачем?
– По-моему, по многим причинам, – ответил Джек. – Но главным образом потому, что считала это забавным. – Он умолк в ожидании. Подошел к оттоманке, сел перед девушкой и спросил: – Ну и как получилось?
– Вполне.
– Только в действительности все не так, как это себе представляешь.
– Забавно, правда?
Она следила, как он поднимается и идет к кабинету.
– Ты куда?
– Звонить в полицию.
– Я сама.
– Ты можешь чего-нибудь не то сказать.
– Ты сообщишь про меня, Джеки. А я про тебя.
Райан остановился в дверях, чувствуя себя усталым, и медленно покачал головой.
– Эй, – сказал он, – да ладно тебе, перестань.
– Я серьезно. Скажу, что ты был с ним. Расскажу про бумажники.
– Хорошо, – согласился Райан. – Расскажи им про бумажники.
Джек вошел в кабинет, поднял трубку. Нэнси слышала, как он сказал телефонистке:
– Мне полицию штата. – Затем после долгого молчания: – Я хочу сообщить, что застрелен человек. – Опять молчание. Наконец, сообщил: – В Пойнте... В доме Рея Ритчи... А? Нет, увидите, когда приедете.
Когда Райан вышел из кабинета, она произнесла:
– Молодец, Джеки! Ребята, все увидите и поймете.
Он ногой пододвинул оттоманку к телевизору, за который ему дали бы полторы сотни, и принялся нажимать кнопки. Наконец, изображение стало четким, сфокусировалось, на экране появился Маклейн все на том же месте. Джордж Келл говорил: "Двое на базах, двое выбыли, кульминация девятого иннинга".
Райан опустился на пуф.
Нэнси прижалась к ручке кресла, долго, почти минуту, вглядываясь в него.
– Джеки, – позвала она и смолкла, выжидая. – Эй, Джек, ты хороший любовник. Может быть, мне сказать, будто ты пришел, испугал его и вы начали драться? Понимаешь? По тебе ведь видно, что ты дрался. Скажу, ты мне жизнь спас. Оттащил его от меня. Слушай, а пока вы дрались, я взяла пистолет. Потом он хотел ударить тебя чем-нибудь... кочергой, и мне пришлось в него выстрелить. – Нэнси широко открыла слегка удивленные глаза. – Эй, Джек, тогда в газете напечатают и твою фотографию. А в "Лайфе" появится крупный снимок – мы оба в темных очках. А потом вместе будем сниматься в кино! Разве это невозможно? – Она открыла не только глаза, но и рот, немножечко притворяясь, но в самом деле захваченная этой мыслью.
Райан посмотрел на нее. Обождал, убедился, что Нэнси ждет от него ответа, и только тогда проговорил:
– Я уже снимался в кино.
Потом опять отвернулся к экрану телевизора, на котором Маклейн разворачивался, поднимал одну ногу и совершал бросок от плеча в сторону игрока на базе. Хорош, сукин сын, но вполне может нарваться на неприятности.
– Послушай, я серьезно, – вновь заговорила Нэнси. – Вполне может выйти. Вместе с кем-то гораздо забавнее. – Она подождала, наблюдая за ним. – Послушай меня! Посмотри на меня! Будет просто здорово. Расскажем полиции, что случилось, а через пару дней сядем в машину и уедем... Куда пожелаешь. Просто уедем. Джек, послушай меня!
Маклейн взглянул на раннера на первой базе, помедлил и сделал бросок. «Быстрый мяч, но немножечко высоко», – прокомментировал Джордж Келл.
– Можно представить все в лучшем виде, – продолжила Нэнси и вдруг встала с кресла. – Скажем, он разбушевался. Собственно, прежде, чем я взяла пистолет, он схватил меня и разорвал пижаму. – Она подняла руки к треугольному вырезу блузы, рванула, разорвала его до пояса. Распахнула блузу, воскликнула: – Смотри, Джеки, что он наделал!
Райан взглянул, кивнул и снова уставился в телевизор.
Нэнси минуту подумала.
– А потом вдруг запсиховал и начать крушить все вокруг.
Она выхватила кочергу из камина, замахнулась, прицелилась в картину над каминной полкой, с силой ударила. Затем разнесла стеклянный шкафчик в гостиной и направилась в столовую, разбивая по пути все попадавшееся ей на глаза стекло и хрусталь – вазы, пепельницы, статуэтки. Осколками брызнуло зеркало. Вернувшись в гостиную, Нэнси расколотила цельное стекло раздвижной двери высотой от пола до потолка и принялась добивать торчащие из рамы осколки. Лампы оставила напоследок, потом стали бить одну за другой. Комната постепенно погружалась в полумрак, потом остался лишь ровный белый свет, льющийся с экрана телевизора.
Наступила тишина – Нэнси в порванной пижаме замерла возле большого кресла. Но тишину вскоре нарушил голос Джорджа Келла: "Счет равный в конце девятого иннинга. Детройт отбивает. Если они собираются пошевелить мозгами, им теперь..."
Райан выключил звук, повернулся в белом сиянии телеэкрана лицом к девушке. Позади него Эл Кейлин беззвучно отбил два мяча в круг.
– Все переколотила? – спросил Джек.
Нэнси кивнула:
– По-моему, все.
– Тогда, может, сядешь?
– Джеки...
– Больше не надо, ладно? Если скажешь еще что-нибудь, я, наверное, врежу тебе как следует, а мне этого вовсе не хочется.
Эл Кейлин шагнул в круг, занял позицию, коснувшись земли концом биты.
И тут послышался первый слабый звук сирены далеко на Шор-роуд.
– Сядь и успокойся, – велел Райан. – Больше не о чем думать.
Нэнси медленно свернулась в кресле, положила голову на руку. Она смотрела на плавательный бассейн, на лужайку, на оранжевое пятно света на фоне ночного неба, потом начала поглаживать одним пальцем свесившуюся на лоб прядь темных волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30