Говорили они по-английски, потому что китайского генерал не знал, но это не имело значения — вокруг были только свои. Спецназовцы подсоединили свой шифропередат-чик к корабельной антенне, и Лим говорил из радиорубки, охраняемой его бойцами со всех сторон.
Переговоры между Макферсоном и «Эльдорадо» в эти часы велись исключительно интенсивно. Сначала генерал передал приказ не подчиняться ничьим указаниям, кроме его собственных, объясняя это тем, что похитители «Янг Игла» могут вторгаться в секретные каналы связи и передавать ложные команды. Но уже через несколько часов он отменил свой приказ и отдал новый — если из Белого дома, Пентагона или от командования ВМС поступит указание двигаться в такой-то район для встречи с американскими кораблями, этот приказ надлежит выполнять, если только сам Макферсон его не отменит.
Соответсгнующий приказ поступил еще через несколько часов, и не от кого-нибудь, а лично от самого президента США, после чего был подтвержден и Пентагоном, и командованием ВМС.
Курс менять не пришлось. Место встречи, естественно, тоже было на Востоке, примерно на полпути между той точкой, где «Эльдорадо» находился сейчас, и Гавайскими островами. Адмирал, с которым Лим беседовал после разговора с президентом Клиффордом и министром обороны, сообщил, что как раз сейчас из Пирл-Харбора выходит группа быстроходных спасательных судов, которой поручено снять спецназовцев с борта «Эльдорадо» и доставить их на Гавайи.
Как раз когда лейтенант заканчивал разговор, в радиорубку вошел сержант Чой. Как только адмирал отключился, Лим поднял голову и сказал:
— Сегодня ночью останешься тут старшим дежурным. Мы вдруг стали важными персонами, сюда звонят все кому не лень, до президента включительно, и я не хочу никаких проколов. Нгуен на мостике справится сам, а ты сиди тут и даже в туалет сходи заранее.
— Хорошо, — равнодушно сказал Чой, и никто не заметил, с каким трудом далось ему это равнодушие. Ведь он вот уже три дня постоянно думал только об одном — как бы подобраться поближе к радиорубке в такое время, когда все спят.
116
Поскольку Джон Рафферти вместе с Харви Линдсеем благополучно отбыли на родину в тот же день, когда Аора Альтман и Хелен Ларсен познакомились с бразильцем по фамилии Эсперантуш, любвеобильной иудео-полинезийке ничего не оставалось, кроме как развить роман с вертолетчиком по фамилии Мортимер, приписанным к спасательному судну «Орион». Это у нее получилось более чем успешно, и вертолетчик даже приступил к осторожным намекам, что от такой любви неплохо бы и пожениться. Но поскольку Аора параллельно обучала таинствам любви внука маминой подруги (о чем Мортимер знал и почти не возражал), ей было как-то не до матримониальных затей.
С мальчиком Аора упражнялась в дневное время, тогда как Мортимер посещал ее по вечерам. Но в один прекрасный вечер он почему-то не пришел.
А как раз накануне у них был разговор насчет свадьбы, и Аора сказала что-то в том духе, что ей слишком мало лет, чтобы думать о семейной жизни.
Теперь она, естественно, решила, что любовник обиделся. И стала звонить на базу Пирл-Харбор.
Оттуда ей ответили, что лейтенанта Мортимера на базе нет, а где он — сказать не могут. Военная тайна.
Тогда Аора попросила к телефону капитана Хендерсона. И получила тот же самый ответ.
Этих данных умненькой Аоре было более чем достаточно, чтобы понять — «Орион» зачем-то вышел в море.
Но ведь Мортимер мог хотя бы позвонить!
Говоря это себе, Аора совершенно не принимала в расчет тот факт, что ее весь день не было дома и дозвониться до нее вертолетчик никак не мог. Он, надо отметить, пытался это сделать, но дома не было вообще никого. Аора весь день пропадала на пляже, а в костюме Евы нет карманов — некуда положить мобильный телефон. Стокилограммовая мамочка Аоры тоже отсутствовала, а приказ о выходе «Ориона» в море был особо срочным. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, то «Орион» вообще остался бы на базе. На нем затеяли мелкий ремонт и сняли корабль с регулярного дежурства. Именно это обстоятельство и позволяло Мортимеру и Аоре проводить вместе каждую ночь.
Следующее сообщение Аора получила от Эсперанту-ша, который прогуливал Хелен на яхте и видел, как целая эскадра спасательных судов вышла в открытый океан и взяла курс на запад.
Их было больше, чем обычно отправляется в район аварий, а следовательно, тут скрывалась какая-то тайна. Тайны же возбуждали Аору до степени болезненной. Хелен отличалась тем же качеством, и они вдвоем насели на бразильца. Аора пообещала отдаться ему несчетное количество раз, если он выполнит ее просьбу, а Хелен заявила:
— Или мы плывем за ними, или ноги моей не будет на твоей яхте!
Такого напора с двух сторон Эсперантуш вынести не мог, и яхта «Амор» вышла в погоню за эскадрой спасателей с отставанием всего в четыре часа.
Эсперантушу было все равно куда плыть — лишь бы его драгоценные нудистки были рядом.
117
— Слушай задачу, — сказал майор Хантер девушке по имени Дженнифер, закончив телефонную беседу с президентом Соединенных Штатов. — Вот тебе двадцать долларов. Отправляйся за завтраком.
Ему не терпелось поговорить с генералом Макферсоном, а делать это следовало без посторонних — но девочку оказалось не так-то просто сплавить. Как и положено порядочной молодой американке, она первым делом отправилась в душ и проявила тенденцию к продолжительному омовению. Терпение Хантера лопнуло на пятой минуте. Он ворвался в душ, ни слова не говоря выволок оттуда взвизгивающую по-щенячьи Дженнифер и потащил ее к выходу из комнаты. Уже открыв замок и нажав на ручку, он спросил:
— Ты идешь за завтраком?
— Неужели ты такой голодный? — ответила вопросом на вопрос Дженнифер, пытаясь поцеловать майора.
— Такой. Если не хочешь погулять голая в коридоре, то одевайся в темпе.
— А, понятно-понятно. Секретные переговоры.
— Секретнее не бывает. Марш!
Дженни наконец осознала, что ее новый друг вполне может отправить ее в коридор в чем мать родила и забота о своей репутации ему не помешает. Поэтому она поспешно натянула на голое тело джинсы и футболку, сунула ноги в кроссовки и пулей вылетела из номера.
Немного подождав, Хантер выглянул в коридор — проверить, не подслушивает ли девчонка под дверью.
Дженнифер не было. Но на всякий случай майор ушел со своим мобильным телефоном в душ и только после этого набрал номер.
— Вы в курсе? — спросил он без предисловий.
— Да, — ответил генерал Макферсон.
Генерал со своей подпольной фермы контролировал все телефоны Аризонской базы отряда «Саймак», и как только ему сказали, что Хантеру звонит президент, он тотчас же примчался к своим связистам, чтобы прослушать эту беседу лично.
— Наши действия? — спросил Хантер.
— Ты смотрел утренние новости?
— Нет, у меня были другие дела, — ухмыльнувшись про себя, ответил Хантер.
— Зря. Похитители «Игла» прислали новый ультиматум. И Клиф заявил, что больше не может рисковать. Дескать, готовится корабль с деньгами и пусть террористы подавятся. То есть для публики они станут делать вид, что собираются заплатить. А на самом деле задумали что-то другое. Такое, для чего им срочно понадобился ты.
— Они хотят пустить «инопланетян» на корабль, а потом с нашей помощью его захватить.
— Похоже, что так. И мне эта идея нравится. Особенно то, что они не отказываются от наших услуг, хотя в стране полно всякого спецназа. Так что, придется тебе ехать в Вашингтон. Если повезет — то сумеешь отлучиться на денек, чтобы лично принять профессора. А не сумеешь — ребята и без тебя справятся.
— Надеюсь. Выезжать немедленно?
— А зачем? Для президента ты в Аризоне — оттуда и поедешь. Проинструктируй ребят в Портленде, закончи неотложные дела, потом на самолет — и в Финикс. Там тебя будет ждать машина.
— Клиф запретил пользоваться самолетами.
— Естественно. На него произвела глубокое впечатление наша милая шутка. Но ты все-таки воспользуйся. Никто об этом не узнает и ничего не случится ни с тобой, ни с самолетом.
— Понял.
— Тогда все. Хотя нет. Клиф ведь запретил тебе пользоваться сотовым телефоном?
— Да.
— Оставь включенным канал связи с базой. Я буду звонить тебе по дороге.
— Хорошо.
Макферсон отключился.
Первое, о чем подумал майор Хантер после этого разговора, была Дженнифер. «Надо срочно отшить эту мученицу науки», — сказал он себе, и она тут же, как по заказу, вкатилась в комнату и бросила на стол полиэтиленовый пакет с завтраком.
118
Ночь наконец наступила.
В радиорубке «Эльдорадо» осталось два человека — сержант Чой и рядовой — его напарник.
Правда, поблизости находилось еще четверо спецназовцев. Двое охраняли дверь радиорубки, а еще двое — дальние подступы к ней. Лейтенант Лим не хотел неожиданностей.
Но четверо снаружи были не опасны. Они ни при каких обстоятельствах не должны покидать пост, и в рубке им нечего делать.
А вот напарник представлял собой весьма серьезную проблему. Однако Чой учел ее с самого начала. А решение подсказала фраза Лима о том, что перед этим дежурством надо заранее сходить в туалет.
Средство глобальной очистки организма имелось в аптечке у каждого спецназовца. Чою не стоило никаких усилий бросить растворимую таблетку в кофе напарнику, и тот уже через несколько минут почувствовал тревожные сигналы организма.
Через полчаса пищеварительная и мочеполовая система напарника Чоя разыгралась вовсю. Он понял, что если сейчас же не отправится в гальюн, то дальнейшие действия его разбушевавшегося организма будут выглядеть крайне неприглядно. И он решился попросить сержанта об одолжении.
— Командир, со мной что-то неладно, — пробормотал он. — Мне срочно надо в туалет.
— Этого только не хватало, — раздраженно ответил Чой, вперив взгляд в лицо напарника, на котором застыло страдальческое выражение.
— Ладно, иди, — разрешил он минуту спустя.
Рядовой стремглав выбежал из радиорубки, а сержант, не мешкая, принялся щелкать тумблерами и вращать верньеры. Наконец в наушниках раздался голос, равнодушно сказавший по-русски:
— Квартира Бубенцовых. К сожалению, нас нет дома, но мы еще надеемся вернуться. Оставьте сообщение после звукового сигнала.
Как ни странно, Чой тоже заговорил по-русски, без малейшего акцента и очень быстро:
— Будда — Большому Брату. Я в золотой стране, Умник — в лодке под нами. Лодка идет в Портленд и восемь миль к северу. Все белые там. Все.
Он мог бы и не торопиться так, поскольку напарник отсутствовал после этого еще минут пятнадцать. Но агент Главного разведывательного управления Генерального штаба российских вооруженных сил под кодовым наименованием Будда прекрасно знал, что на «квартире Бубенцовых» его послание отлично поймут с первого раза, без всяких повторений и уточнений. Так что излишне рисковать совершенно ни к чему. Поэтому, проговорив с пулеметной скоростью свое сообщение, Чой немедленно прервал связь с «квартирой Бубенцовых», вернул всю аппаратуру в исходное состояние, налил новую чашку кофе из термоса и стал наслаждаться тишиной.
Напарник по возвращении был бледен как мел. Он в изнеможении рухнул на стул и слабым голосом пробормотал:
— Сержант, вы не будете против, если я после дежурства отправлюсь к доктору Цзян Цзехуа? Похоже, я серьезно заболел.
Чоя больше всего позабавило то, что солдат-вьетнамец, родившийся в Америке, даже в таком состоянии не забыл, что разговаривать на этом судне надо по-китайски. Вопрос был задан на пекинском диалекте, с заметным акцентом, однако вполне сносно, учитывая самочувствие парня.
Чой, пребывающий в прекрасном расположении духа, ответил:
— Вообще-то это вопрос не ко мне, а к лейтенанту, но я думаю, он не станет возражать.
— Спасибо, — прошептал рядовой, после чего безвольно уронил голову и закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58