— Так ты ударил его? — чуть слышно, почти шепотом спросил у него Хэнк.
— Я в жизни ни разу ни на кого не поднял руку, — пробормотал Дэнни сквозь слезы. — Никогда, никогда, никогда. Я никогда никому не сделал больно. Никогда, о Господи, никогда этого не было!
— Ладно, Дэнни, — тихо сказал Хэнк.
— Но я… я не хотел, чтобы они думали, будто я струсил. Разве мог я показать им, что мне страшно? Разве мог допустить, чтобы они это поняли?
Репортеры вслед за Майком Бартоном уже начали пробираться к дверям, находящимся в дальнем конце зала. Мэри Дипаче, сидевшая вместе с мужем в первом ряду, вскочила с места, готовая броситься к сыну.
— К порядку! — поспешно сказал Сэмелсон. — В заседании суда объявляется перерыв до двух часов. Прошу окружного прокурора и адвокатов защиты немедленно пройти ко мне в кабинет. — Он встал.
— Всем встать! — крикнул секретарь, и в тот же миг, как только Сэмелсон вышел, весь зал немедленно пришел в движение, превратившись в громкоголосый людской водоворот.
Дэнни Дипаче, все еще остававшийся на свидетельском месте, тихо плакал, и тогда Хэнк вытащил из нагрудного кармана носовой платок и протянул ему:
— Вот, сынок, возьми. Утри слезы. Все закончено.
— Я не должен плакать, — пролепетал Дэнни, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. — Плачут только трусы и слабаки.
— Мужчины тоже иногда плачут, — сказал Хэнк и был рад, когда Дэнни взял у него платок.
* * *
По пути к выходу его задержала Мэри с мужем, потом адвокаты защиты, затем его перехватили репортеры, уже успевшие сообщить сенсационную новость в свои редакции и теперь спешившие поскорее вернуться в зал суда. Но вот в конце концов ему все же удалось пробраться туда, где ждали его жена и дочь, и он крепко прижал их к себе, а Кэрин торопливо поцеловала его в щеку и затем заглянула ему в лицо. Глаза ее лучились счастьем.
— Ты был великолепен! — воскликнула она.
— Папа, папочка! — пролепетала Дженни и крепко сжала его руку.
— Я должен быть у Эйба, — сказал он им. — Вы меня дождетесь? А потом мы могли бы пойти и пообедать где-нибудь все вместе.
— Хэнк, у тебя теперь будут неприятности?
— Может быть, Кэрин, может быть, я потеряю работу.
— Ничего. Ведь ты всегда можешь подыскать себе что-нибудь другое, — проговорила она.
— Да. Всегда можно найти что-то. — Он немного помолчал. — Кэрин, если бы ты только знала, как мне было страшно. Это было заметно? Ты видела, как у меня дрожали коленки?
— Нет, любимый. Ты выглядел очень смелым и решительным. Ты был великолепен.
— Мне было ужасно страшно, — повторил он и снова замолчал. — Но теперь я уже ничего не боюсь. — И тут он неожиданно рассмеялся:
— Черт возьми, теперь мне просто ужасно хочется есть.
— Поспеши, — напомнила она. — А то Эйб, наверное, уже тебя заждался.
— Да, мне пора. — Хэнк замешкался, не выпуская ее руку» — Кэрин, ты это…
— Что?
— Не волнуйся. Все будет хорошо.
— А я и не волнуюсь.
— Хорошо. Слушайте, вы уж дождитесь меня, ладно? Я скоро вернусь. — Он снова замолчал. — Я люблю вас обеих. Очень-очень.
И затем Хэнк развернулся и направился к двери, облицованной темными панелями и находящейся слева от места судьи. На мгновение поток солнечного света лег ему на плечи, ослепительные лучи коснулись гордо поднятой головы. Оказавшись перед дверью, он на мгновение замешкался, а затем решительно толкнул ее и переступил порог.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38