По ее глазам он понял, что Лейла не врет. Каджар был предусмотрительным человеком и организовал похищение наилучшим образом.
— Поверь, — ласково убеждала его Лейла, — лучше немного потерпеть, осталось совсем чуть-чуть.
В полном отчаянии Малко закрыл глаза. Если он не сумеет ее уговорить и превратить в сообщницу, ему конец!
— Послушай, — сказал он ласково, — ты знаешь, кто я на самом деле?
— Ты сам мне сказал. Ты — князь Малко Линге.
— Это мое имя. Но ты не знаешь, чем я занимаюсь и зачем приехал сюда.
— Нет, не знаю.
— И ты не задавала себе никаких вопросов?
— Я думаю, ты занимаешься политикой, раз у тебя есть какие-то дела с Каджаром.
— Нет, я не занимаюсь политикой. Ты знаешь, что такое секретный агент?
— Шпион?!
— Если хочешь. Но это не совсем так. Я работаю на правительство Соединенных Штатов Америки в отделе безопасности. Мой прямой начальник... ну вот как у вас Каджар.
— Понимаю.
— Надеюсь, ты знаешь о том, что наши страны, Америка и Иран — союзники?
Она засмеялась.
— Конечно, знаю. Вы нам даете много долларов.
— И тебя не удивляет, что генерал Каджар держит меня в плену и хочет убить?
— Малко, я всего лишь слабая женщина, я ничего не понимаю в политике.
— Тогда слушай, я тебе все объясню. Генерал Каджар — изменник. Он изменил своей стране, он хочет убить шаха и сесть на его место. А это очень опасно.
Она смотрела на него с каким-то новым интересом.
— Это правда, все, что ты говоришь?
— Клянусь тебе! Это истинная правда. Каджару надо помешать.
Она всплеснула руками.
— Ты с ума сошел! Это будет просто здорово, если Каджар придет к власти!
— Почему?
— Потому что Сэди — моя лучшая подруга! Знаешь, как это для меня будет выгодно?
— Ты ничего не поняла. Он хочет убить шаха!
— Ой, шах сам стольких поубивал... Это все политика. Но я бы хотела, чтобы выиграл дядя Тимур. Он такой красивый мужчина! Разве ты его не видел? В белом кителе. У него столько орденов...
— Лейла, ты что, издеваешься надо мной? Она удивленно посмотрела на него.
— С чего ты взял? Зачем мне над тобой издеваться?
— В таком случае ты совершенно безнравственна!
— А что это значит?
— Ничего. Развяжи меня!
— Нет, лучше не настаивай. Если я это сделаю, они меня потом убьют. Я знаю про них слишком много, и на твоей совести будет моя смерть.
— Ничего они тебе не сделают. Я этого не допущу.
— Ой, ты рассуждаешь, как ребенок, — прошептала Лейла, целуя его.
— Я не ребенок, и ты об этом прекрасно знаешь. Хорошо, отнеси от меня записку. Я скажу кому.
— Нет, я боюсь. Тимур меня убьет. Если он узнает, сразу убьет. А сейчас мне пора. Я ухожу до вечера. Мне пора на работу, а завтра праздник, и я весь день проведут тобой.
И прежде, чем он успел что-то сказать, она скользнула своей бесподобной походкой к двери.
Разочарованный, он откинул голову. Через несколько минут в комнату вошел иранец.
Малко уже имел удовольствие видеть его. Страж проверил надежность веревок. Да, они все предусмотрели и не хотели рисковать.
— Хочешь заработать много денег? — спросил Малко на фарси.
Человек посмотрел на него с явной заинтересованностью.
— Это очень просто. Развяжи веревки, и я дам тебе тысячу туманов.
— Ага, а потом генерал убьет меня. Предпочитаю остаться бедным, но живым.
Он повернулся и ушел. И этот отказался от таких денег! Значит, они сильно запуганы. Малко потерял последнюю надежду.
Перед лицом столь явной бесперспективности он решил немного вздремнуть. Чтобы опять попытаться хоть что-то предпринять, надо было дождаться ночи. Они снова придут проверять его, тогда можно будет попробовать нанести удар и вытащить каким-нибудь образом нож, висящий в ножнах на поясе у этого цербера. А если не удастся, что ж, он рискует получить пару ударов.
Малко проснулся от шума подъехавшей машины. Затем донесся разговор на фарси. Говорили несколько человек, но один голос принадлежал Тимуру Каджару. Малко снова закрыл глаза и притворился спящим.
Заскрипели половицы под тяжелыми шагами, чья-то сильная рука тряхнула его за плечо. Малко открыл глаза. Возле дивана, прямо над ним, стоял генерал, по обе стороны от него — два гориллоподобных телохранителя со свирепыми рожами.
— Как вы себя чувствуете, господин Линге? Обращение было вежливое, можно сказать, светское.
— Я бы чувствовал себя намного лучше, если бы меня развязали, — сухо ответил Малко. — Надеюсь, вы понимаете, какую берете на себя ответственность, обращаясь подобным образом с австрийским подданным, являющимся должностным лицом американского правительства?
Каджар от души расхохотался. Он вытащил из кармана пачку сигарет.
— У вас великолепно развито чувство юмора, господин Линге. Но не волнуйтесь, вас развяжут в скором времени. Тогда вы сможете идти на все четыре стороны.
Нотки угрозы проскочили в его интонациях, и Малко решил не вступать в прения.
— Должен вас поздравить, — продолжал Каджар, — вы весьма догадливый человек, дорогой мой. Для чужака, совершенно не знакомого со страной, вы отлично развернулись и преуспели.
— Благодарю за комплимент.
— Но вы чуть были не навлекли на меня массу неприятностей. Я бы мог здорово погореть, окажись ваш посол чуточку расторопней.
Малко позволил себе немного поиронизировать.
— И если бы ваши техники были более умными. С мукой, способной на громкий «бум», вы неплохо придумали. Каджар злобно ощерился.
— Еще раз браво. Ваше Сиятельство! Я вижу, время выводить вас из игры и впрямь подоспело.
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Как что? Я собираюсь убить вас.
— Что-то вы не слишком в себе уверены, генерал.
— Не принимайте меня за ребенка. Я объясню вам, почему я собираюсь убить вас. Не потому, что вы слишком много знаете. Через несколько часов я буду легитимным главой государства, и тогда, что бы вы ни говорили своему правительству, это уже не будет меня тревожить. В политике нет места для мести. Укажите мне хоть одного правителя развивающихся стран, у которого не были бы испачканы руки в крови. Иначе бы их не воспринимали всерьез.
— А дальше?
— Дальше? Я человек осторожный и предусмотрительный. Вы — мой враг. Никогда не следует оставлять врага в живых, если его можно убить. Только в этом случае победитель доживает до старости. Скажем, это элементарная предосторожность. И еще я открою вам маленький секрет. Я люблю убивать людей. И делаю это по долгу службы. Вот теперь вы все знаете. Несколько лет тому назад я стал изучать человеческую психологию, допрашивая политических узников. Но теперь у меня нет времени спускаться в подвалы и проводить там долгие часы. И еще, надо признаться, я вынужден был иметь дело с кретинами. А убивать дурака неинтересно, просто скучно, могу признаться... Так вот, скоро все, что вы мне успели наговорить, уже не будет меня тревожить. У меня редко выпадают свободные часы, вот как сейчас. Я проведу это время самым приятным образом.
— Уверен, что из вас получится великолепный правитель, — сказал Малко с иронической усмешкой, — если вам удастся осуществить ваш скромный план.
— Все должно получиться, — задумчиво произнес генерал, — я даже могу рассказать вам суть моего плана. Поскольку для вас это уже не имеет значения. Как говорят игроки в покер, вы за себя заплатили.
— Прошу вас, очень интересно послушать.
— Я решил убить двух зайцев одним ударом и собираюсь устранить не только шаха, но и всех его приближенных. Вначале я полагался на винтовки с оптическим прицелом, но у нас нет снайперов и местность для этой цели неподходящая. Кроме того, после покушения на Гитлера я не доверяю подложенным бомбам, поэтому решил применить широкомасштабные действия: буду бомбить Его Величество с воздуха.
— Бомбить?
— Да. Завтра будет большой спортивный праздник. На нем будет присутствовать шах вместе со своей свитой. Разумеется, его будут тщательно охранять, но это не помеха. Когда он поднимется на свое место на трибуне, с аэродрома, расположенного неподалеку, взлетит маленький самолет с большим количеством динамита. Вполне достаточным для того, чтобы от трибуны ничего не осталось. На его борту никого не будет. Вовсе не из соображений гуманности, смею вас заверить. Просто потому, что любой пилот может в последнюю минуту струсить или передумать. А радио не рассуждает. Мой самолет будет управляться с одного наблюдательного пункта... Мы весьма благодарны генералу Шальбергу, снабдившему нас великолепной техникой. Мы уже пробовали несколько раз. Парень, управляющий этой машинкой, доводит летающую бомбу до цели со стопроцентной точностью. У нас все прекрасно получится. Даже если этот невинный с виду самолет будет замечен, ему не успеют помешать сделать свое дело.
— Я так полагаю, что вас на этом замечательном представлении не будет.
— Скажем так, я немного опоздаю.
— И, что совершенно очевидно, это ужасное преступление будет приписано партии Тудеш.
— Совершенно верно. Когда начнут разбирать обломки, там найдутся кое-какие следы, подтверждающие эту версию. Вы понимаете, что после такого страшного покушения возникнет необходимость срочно сформировать крепкое правительство, способное предотвратить дальнейшие беспорядки.
— А при необходимости, насколько мне известно, некоторые племена охотно придут к вам на помощь. Они-то и помогут вам ликвидировать оставшихся в живых приверженцев шаха.
— Забавно. Об этом вы тоже знаете? Еще раз браво!
Малко решил выяснить все до конца.
— Скажите, дорогой Каджар, а вы не боитесь русских? Ведь они-то прекрасно поймут, что их друзья из Тудеш на самом деле не имеют никакого отношения к этому быстрому и столь ловко продуманному перевороту. Вы не боитесь их реакции? Я плохо себе представляю, как вам удастся устоять перед несколькими бронедивизиями сибиряков.
Каджар пожал плечами.
— Белый дом не слишком торопится увидеть над Персидским заливом советский флаг. Рапорт, отправленный генералом Шальбергом, оповестит американское правительство о коммунистическом заговоре, стоившем жизни шаху. Вот тут и пригодится ваше исчезновение. Никто не сможет опровергнуть Шальберга.
— Что ж, в добрый час, желаю удачи. Надеюсь в скором времени встретиться с вами в аду.
Тимур Каджар гнусно усмехнулся, но ничего не ответил. Он негромко позвал:
— Ара!
К нему приблизился один из гориллоподобных, и генерал сказал ему несколько слов на фарси. Малко понял и горько улыбнулся. Каджар приказал снять с него мерку для гроба. Помощник вышел и возвратился с рулеткой. С самым серьезным видом он измерил рост Малко.
— Мой рост примерно метр восемьдесят, — без усмешки сказал Малко, — но я предпочитаю лежать вольготно.
Странное равнодушие вдруг охватило его. Он был совершенно беспомощен. Так стоит ли протестовать, возмущаться? Против судьбы не пойдешь.
Он не очень боялся смерти. В его деле смерть всегда подстерегала внезапно. А унижаться и умолять Каджара... Он был не способен на это. Да к тому же это было бы бесполезно. С грустью подумал он о прекрасной персиянке. Если бы Каджар умел жить, он мог бы на прощание преподнести Малко прекрасный подарок. Но Каджар не умел жить.
— Господин Линге, — любезно сказал Каджар, — мои люди уже роют для вас могилу в парке. Жить вам осталось немного. У вас есть какое-нибудь последнее желание?
— О да. Я хотел бы остаться на час наедине с нашей общей приятельницей Лейлой.
Генерал усмехнулся.
— Вы мне нравитесь. Я ненавижу людей, строящих из себя вельмож, а умирающих хуже собак, и отношусь к вам с большим уважением. Я постараюсь, чтобы позже, когда ваше тело найдут, оно было бы перевезено в вашу страну. А пока, к сожалению, у меня нет больше времени болтать с вами.
Вернулись телохранители в сопровождении военного. Видимо, это был шофер генерала. Он подошел к хозяину и протянул ему штык. Генерал подал знак, и все удалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28