— Какую?
— Кое-кому известно о готовящейся акции. Это мой друг. Если вы сумеете его там разыскать, он вам многое расскажет. (Джони поглядел на часы.) Я должен идти. Никогда не задерживаюсь надолго в одном месте. Завтра между шестью и семью я вам позвоню. И вы скажете, что решили с Баальбеком.
— Спасибо, — поблагодарил Малко.
Джони протянул ему револьвер и деньги.
— Не торопитесь благодарить. И главное, не вздумайте попытаться проникнуть сюда еще раз. Все подходы с ловушками. Мои ребятки очень изобретательны. Привычка...
Он распахнул дверь. В полумраке сидел на корточках мальчик, опершись на автомат Калашникова. Джони любовно взлохматил его курчавые волосы.
— Это Фарух, мой приятель. Знаете, он отлично говорит по-английски. А, Фарух, ты говоришь по-английски?
— Йес! — ответил парнишка и встал.
— Кто они? — спросил Малко. — И что здесь делают?
— Такие же палестинцы, как и я, — объяснил Джони. — Жили в Сабре и Шатиле. Семьи их перебиты, погибли под израильскими бомбами или от рук фалангистов. Они больше не захотели так жить. Вот и нашли здесь оружие, кров и работу...
— У кого и какую? Чем они занимаются?
Палестинец грустно улыбнулся.
— Убивают, естественно. Или подкладывают взрывчатку. По заказу самых разных движений, кроме израильтян и фалангистов... Всем им от десяти до четырнадцати, как Фаруху. Они отчаянно, безрассудно смелы. И неплохо выкручиваются. У них есть девочки, гашиш из Бекаа и деньги на еду. Мы с ними друзья.
Фарух серьезно слушал Джони, опершись на автомат, как опытный воин.
— И никто их здесь не беспокоит, не пытается выселить?
— Нет, они слишком опасны.
Пройдя тем же путем, Малко и Джони оказались через несколько минут снова на поле. Палестинец пожал Малко руку и исчез среди бетонных обломков. А через десять минут и Малко вынырнул из удушающей атмосферы конца света в реальный мир. Махмуд встретил его возгласами радости.
Оставалось найти способ оказаться в Баальбеке.
Малко совсем забыл о приглашении Джослин Сабет поужинать с ней, когда раздался звонок и она сообщила, что ждет в холле. Его охватила ярость: юная фалангистка почти наверняка виновна в смерти Масбунжи.
Выглядела она весьма элегантно: черный костюм-смокинг, волосы стянуты сзади, легкий макияж. Малко дождался, пока они уселись в красную «мицубиси», и высказал ей все, что думал. Джослин Сабет слушала его, не снижая скорости. Лишь чуть скривила рот. Потом повернулась к Малко:
— Надеюсь, вы не считаете все же, что это сделала я?
— Может, и не вы, — ответил он. — А кто-то из вашего ближайшего окружения.
В черных глазах женщины вспыхнул гнев.
— Я немедленно вызову того, кто передал мне эти сведения. Он из службы безопасности. Предатель — кто-то из его подчиненных. Мы найдем его и обезвредим.
— Только это не вернет к жизни Масбунжи, — заметил Малко.
Джослин Сабет остановилась как раз у поста, зажгла свет в машине и ответила:
— Конечно, нет. Но зато одним предателем станет меньше.
Ужин был просто шикарным, если забыть о газовых фонарях на низких столиках и разрушенной снарядом террасе.
К концу ужина Джослин улизнула на минутку к телефону, но и оттуда продолжала наблюдать за Малко. По сравнению с остальными женщинами, увешанными драгоценностями и стразами, она выглядела почти строго... Как все это далеко от разбитого стадиона. Однако война чувствовалась и тут: профессор медицины в углу стонал по поводу факультета. Каждый из присутствующих за восемь лет гражданской войны потерял родственника или друга, но об этом все предпочитали помалкивать.
Джослин вернулась к столу. Глаза ее блестели, она напряженно вертела в пальцах бокал «Гастон де Лагранжа».
— Завтра мне будет все известно об убийстве Масбунжи.
К ним подошел веселый толстый ливанец. Джослин спросила:
— Что поделываешь, Рашид?
— Я только что из Баальбека.
Малко навострил уши:
— Любовались на древние руины?
Джослин покатилась со смеху:
— Руины закрыты для осмотра. Там теперь только сирийцы, иранцы и торговцы крадеными машинами. Наверняка Рашид ездил к ним.
— Зачем?
— На войне не только разоряются. Шайка, возглавляемая неким Абу Шаки, крадет в Бейруте машины, в основном в христианских кварталах: «мерседесы», «порше», «БМВ». Благодаря сообщникам друзьям им удается переправлять краденое в Бекаа. Самые лучшие автомобили Абу Шаки продает сирийцам, а остальные разбирает на запчасти.
Рашид подтвердил:
— Это точно. Мою тоже украли, но мне удалось ее отыскать, потому что я действовал очень быстро. Один знакомый отвез меня к Абу Шаки в Баальбек. Я предложил ему пять тысяч ливров за то, чтобы он «отыскал» мою машину. И вот она снова у меня! Он, конечно, опять ее украдет, но немного времени все же остается...
Совсем близко раздался взрыв, и разговоры смолкли. Задрожали стекла. Бывший министр, сидевший рядом с Малко, произнес со светской улыбкой:
— Подумать только, ракета «Град». Что-то они сегодня раньше начали.
Джослин взяла Малко за руку.
— Поехали, скоро Кольцо станет опасным.
Действительно, ведь придется пересечь границу между восточным и западным секторами. Он последовал за женщиной. Впрочем, вечер все равно подошел к концу.
Сонные солдаты, остановившие их при въезде на Кольцо, заверили, что обстановка нормальная. Это была самая зловещая дорога Бейрута: за двумя черными стенами развалин скрывались боевики «Амала». Но Джослин Сабет словно не осознавала опасности.
— У меня, в западном секторе, бояться нечего, — заверила она.
Даже не спросив, согласен ли он, Джослин привезла Малко в богатую квартиру, завешенную коврами, где вдоль стен стояли мягкие диваны. Похоже, женщина жила одна. Она принесла Малко водки, поставила на проигрыватель диск с классической музыкой и вытянула ноги, положив их на низкий столик. Волна эротизма, бросившая их друг к другу в первый вечер, отхлынула и не возвращалась. Разве что Джослин снова раздразнит призрак Моны. Женщина плеснула в бокал «Гастон де Лагранжа» и стала греть коньяк в теплых ладонях. Малко слишком устал, чтобы делать ей авансы. Они посидели молча, но тут зазвонил телефон.
Джослин сняла трубку, выслушала и взволнованно повернулась к Малко.
— Помните, там была пара: полная такая женщина в черном? Они оба погибли. Ракета попала прямо в их машину. Ужас какой! Что тут скажешь? Бейрут. Малко снова подумал о Баальбеке. Нужно во что бы то ни стало организовать экспедицию. Джослин закурила, в глазах ее стояли слезы. Рука дрожала.
— Почему вы не уезжаете из Бейрута? — спросил Малко.
Она тряхнула головой, не в силах говорить, потом выдавила из себя:
— Не хочу стать бездомной армянкой. Это моя страна. Я арабка.
— Но убить вас стремятся тоже арабы.
— Мы выживем, — сказала она. — Христиане всегда выживали.
Малко не ответил. Он представил, как это хрупкое тело разорвет бомба или проткнет штык. В Ливане все вокруг весело убивали друг друга. Джослин примяла окурок.
— Поехали, я вас отвезу.
Нейла выглядела еще соблазнительней, чем раньше. Малко не стал спрашивать, как она провела ночь. Мешки под глазами и распухшие губы. Словно наслаждение ее не покидало. Она оглянулась на магазин, из которого только что вышла для встречи с Малко, и вздохнула:
— До чего надоело торчать тут по восемь часов за каких-то тысячу двести в месяц...
Она подхватила Малко под руку и объявила:
— Хочу есть. Знаешь «Бейрутский погребок»? У нас сегодня есть время. Я не иду в университет.
Он не знал. Взяли такси, хотя «Погребок» оказался совсем рядом. Малко старался определить, наблюдают ли за ним израильтяне. В этом городе, кишевшем группировками самого разного толка, невозможно понять, кто на кого работает. Нейла выглядела совершенно спокойной. Перед «Бейрутским погребком» стояло несколько автомобилей с номерами американского посольства, а внутри шумно поглощала обед разномастная публика. Малко подождал, пока Нейла закажет бифштекс и красное вино, а потом спросил:
— Ты ездила в Бордж Эль-Бражнех?
Нейла опустила глаза и покраснела.
— Да, я была там всю ночь.
— С тем приятелем из «Амала»?
— Да.
Малко с трудом удерживал готовые слететь с губ вопросы.
Нейла выглядела смущенной. Она основательно приложилась к бокалу, словно стараясь придать себе храбрости, потом улыбнулась Малко:
— Мне здесь нравится...
Будучи мусульманкой, она прекрасно себя чувствовала в христианском окружении. Во всяком случае, выглядела так же вызывающе, как самая последняя маронитка. Девушка с глазами порочной лани.
Заметив немой вопрос во взгляде Малко, Нейла наклонилась над столом:
— Они что-то замышляют. Зачем-то угнали мусоровоз...
Глава 9
Малко уже приходилось видеть большие желтые машины для сборки мусора, которые время от времени проезжали по Бейруту в сопровождении военного эскорта. Если такую громадину начинить взрывчаткой, получится ужасающее оружие, причем сработать оно сможет совершенно неожиданно. Гул голосов в ресторане заглушал их беседу.
— Твой друг сам ее...
— Да, — признала Нейла. — Он фанатик. Ненавидит израильтян, а еще больше — американцев. В шестнадцать он уже вступил в компартию. Этот парень хочет на мне жениться.
— Тебе известно, где сейчас находится машина?
— Да, — выдохнула она. — Но тебя отвести туда не могу. Слишком опасно. Я тебе все объясню.
Малко поднял глаза и вдруг увидел Мону, стюардессу, в красном платье из джерси, рука об руку с высоким молодым человеком с орлиным профилем. Она оставила своего спутника и бросилась к Малко.
— Малко! А Джослин сказала мне, что вы уехали из Бейрута... Вот негодяйка!
Малко поцеловал девушку, и она, обняв его, шепнула на ухо:
— Я позвоню. Или вы сами заезжайте.
Он снова повернулся к Нейле, и они продолжили обед в молчании, потому что теперь рядом сидели люди, которые могли слышать их разговор. Потом он приказал вызвать такси, и они вернулись в «Коммодор». Нейла разделась, сохраняя отсутствующий вид. Она немного оживилась, когда со знанием дела принялась его возбуждать, но ее движения оставались механическими. Она даже не стала изображать удовольствия. Вулкан на время утих... Потом девушка вытянулась нагишом на кровати и закурила, краем глаза посматривая на Малко.
— Ты сможешь достать мне американскую визу?
Он не ожидал такого вопроса. Так вот что ее беспокоило!
— Зачем тебе туда?
Она качнула головой.
— Видишь ли, я боюсь. Они победят, эти безумцы, ретрограды. Тот приятель уже сейчас меня заучил: нельзя употреблять спиртного, нельзя так вызывающе одеваться. Дальше жизнь станет совсем невозможной. Я никогда не надену чадры... А в Америке я найду, чем заняться...
— Почему ты не обратилась с этим к Роберту Карверу?
— Потому что он никогда не согласится. Я ему нужна здесь. Он выжмет меня, как лимон.
Прозорливая девочка. Малко воспользовался ситуацией:
— Я помогу тебе, если ты согласишься помочь мне. Я должен попасть в Баальбек.
Она с интересом посмотрела на него.
— Это опасно. Там полно иранцев. Они контролируют город. Что тебе там нужно?
— Хочу кое с кем встретиться.
— А-а-а.
— Ну так как же?
— Сирийцы тебя не пропустят.
— Пропустят, я кое-что придумал.
И он рассказал ей про Абу Шаки и торговлю крадеными автомобилями.
— Ты будешь моим переводчиком, — сказал он. — Получишь десять тысяч ливров и визу.
Прекрасные черные глаза сверкнули.
— Это правда?
— Да.
Она отложила сигарету и приникла пухлыми губами к его шее.
— Знаешь, я тебя очень люблю. Роберт Карвер считает меня животным. Но я не виновата, что бедна, а в Бейруте нужно иметь много денег, чтобы выжить. Мой отец ничем не может мне помочь. А в Америке-то я сумею хорошо заработать, я уверена.
— И я не сомневаюсь, — заметил Малко.
Нейла царапнула его.
— Негодяй! Ты считаешь меня проституткой!
Он обнял ее, они начали барахтаться, а когда опомнились, то уже вовсю занимались любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30