Вы будете туристом, любителем свежей тропической плоти. Эта роль как раз для вас, — добавил он с оттенком иронии.
Малко посмотрел на него с ужасом:
— Скажите, вы что, решили избавиться от меня? Эта девица, если она любовница Баямо, наверняка находится под наблюдением. Вы меня бросаете прямо в волчью пасть.
На лице шефа засветилась ослепительная успокаивающая улыбка.
— Мы подумали об этом. По мнению центра в Гаване, она «чиста», иначе не смогла бы встретиться с Джеральдом Свэтом. Кубинцы ее, конечно, допрашивали и решили, что она ничего не знает.
Малко скептически посмотрел на своего начальника.
— Вы слышали историю о козе и тигре? Может быть, они нам расставляют ловушку...
Выказывая признаки скрытого раздражения, американец скрипнул креслом.
— Послушайте, — произнес он, — риск в этом деле неизбежен. Вы являетесь достаточно подготовленным руководителем операции, чтобы на месте разобраться, когда нужно обрубать концы и уходить.
— Это может оказаться слишком поздно, — возразил Малко. — Сам факт контакта с ней представляет риск.
Его собеседник покачал головой.
— Нет. Каждый вечер половина труппы «Тропиканы» разбирается туристами. Вы смешаетесь с этой массой. Эта девица сама попросила, чтобы с ней встретились таким образом. Она знает, что делает.
Они посмотрели друг другу в глаза. Наступила пауза. Малко мог отказаться, но тогда вся его кредитоспособность летела к черту.
— Ну хорошо, я привезу вам сигары, — сказал он, поднимаясь с места. — Если вернусь...
— Не говорите глупостей, — проворчал резидент. — Вас нельзя уничтожить.
— Никто не убежит от пули, выпущенной из «магнума-357», — заметил Малко. — Будем надеяться, что бог на моей стороне.
Успокоенный этим духовным упованием, шеф подошел к бару в углу комнаты и налил Малко рюмку «столичной» и откупорил бутылку коньяка «Гастон де Лагранж» для себя.
— За вашу миссию! — провозгласил он.
Охлажденная водка вернула Малко хорошее настроение. Через пять минут американец проводил его до лифта.
— Я вам не желаю успеха, — сказал он на прощание.
Оказавшись за рулем своего «роллс-ройса», Малко не чувствовал себя до конца уверенным. Быть убитым, выполняя задание, — это была игра, но провести долгие годы в кубинском застенке...
Александра ожидала его возле «Захэра», рассматривая витрину с новинками Клода Даля.
— Я хочу такую кровать, — сказала она, показывая на огромную кровать от Тифани, застеленную покрывалом из расшитого золотом шелка. Ее обтягивало кожаное платье фиалкового цвета от Жан-Клода Житруа, подчеркивающее необыкновенно крутой изгиб ее талии и пышную грудь. Платье едва прикрывало ее на треть.
Едва она села в «роллс-ройс», как Малко засунул руку между ее ног, ощущая шелковистость нейлона и всего ее тела. Увы, невозможно было пойти дальше этого...
— Здесь слишком тесно! — садистски-игриво заметила Александра.
Тем не менее, ничто другое, кроме кожаного платья в обтяжку, не защищало ее. Дорога до аэродрома была для Малко настоящими танталовыми муками...
В зале отлетов Александра прижалась к нему, из-за чего у него страшно подскочило давление. Завидев вход в туалетную комнату, Малко потащил туда молодую женщину:
— Пойдем!
Как только они вошли, Малко прижал ее к двери и задрал на бедрах платье, обнажая черные подвязки, верх ляжек и светлый низ живота, выставленный без защиты. Александра помогла ему, поставив одну ногу на унитаз, чтобы он лучше в нее проник... Малко испытал наслаждение в тот момент, когда по громкоговорителю объявили посадку.
* * *
Полицейский протянул руку за паспортом, который исчез в окошке. Он был в форме серо-стального цвета, с усами, плохо выбрит и усталый. На его груди был приколот значок «Министерство внутренних дел. Иммиграционная служба». Малко почувствовал, как участились удары его сердца. Он был на Кубе. Его спутники — двое русских крепкого телосложения — казались столь же усталыми, как и он сам. Перелет был утомительным. Подумать только, что он мог бы оказаться в кресле-кушетке первого класса самолета «Эр-Франс» на пути к Форт де Франс. Аэропорт имени Хосе Марти оказался небольшим деревянным строением, лишенным системы кондиционирования воздуха. В нем шумела густая толпа туристов, ищущих своих гидов и беззаботных служащих. Несмотря на то, что было только два часа утра, липкая жара давила.
— С приездом, сеньор.
С безразличным видом полицейский вернул ему его совсем новый паспорт. С этого момента Марк Линц был лишь таким же туристом с долларами, как и все другие, которого нужно уважать. Затем в такую жуткую жару надо было еще целый час торчать в ожидании багажа. Наконец Малко смог вскочить в туристическое такси.
— В отель «Виктория».
На разбитой автодороге огромная афиша славила сто двадцатую годовщину со дня рождения Ленина и обещала лучезарное будущее.
Машина неожиданно сделала резкий маневр. Впереди идущий «шевроле» пятидесятых годов потерял свой капот, который летел в ночи как гигантская бабочка. Водитель обернулся и по-доброму улыбнулся.
— Она очень старая...
Половина автомобильного парка Кубы эксплуатировалась более тридцати лет. Его такси — «лада» — было без ручек. Бараки вдоль автодороги, казалось, вот-вот рухнут. Все это отдавало социализмом. Несмотря на столь поздний час, в центре Гаваны огромные очереди ожидали автобусов на остановках. «Виктория» оказалась совсем маленьким четырехэтажным отелем, стоящим напротив тридцатиэтажного бетонного здания зеленоватого цвета недалеко от моря. Полицейский в серой форме караулил у входа.
— Почему он здесь стоит? — спросил Малко у водителя.
— Кубинцы не имеют права входить в отели, — объяснил шофер такси. — Из-за долларов...
Он говорил об этом так, словно речь шла о СПИДе.
Малко, липкий от пота и голодный, хотел только одного: принять душ и поесть. К сожалению, бар был закрыт, а в номере здесь не обслуживали. Но, к счастью, имелся кондиционер.
Малко заснул с пустым желудком, до конца не веря, что ему так легко удалось попасть на Кубу.
Теперь главное было уехать отсюда.
* * *
Через два жилых блока от гостиницы «Виктория» вздымался цементный каркас отеля «Капри». С трудом верилось, что он служил штаб-квартирой мафии в добрые времена диктатуры Батисты... Унылого вида подделка под дворец, полный растрепанных туристов. Организацией развлечений здесь занималось туристическое бюро, располагавшееся в холле гостиницы. Малко подошел туда и спросил:
— Я хотел бы заказать место в «Тропикане» на сегодняшний вечер.
— Двадцать пять долларов, — объявил служащий, оформляя обязательную квитанцию. — Спектакль начинается в 10 часов 30 минут вечера. Автобус отходит в девять.
— У меня есть машина, — сказал Малко.
Четверть часа назад он взял напрокат «ниссан» в Гава-навто, недалеко от отеля «Капри». И без всяких проблем. Засекла ли его кубинская безопасность? Даже если это и так, они дали ему возможность беспрепятственного въезда, чтобы выяснить цель его приезда. Он, конечно же, оставил свой сверхплоский пистолет в Лицене...
Когда он спускался по Рампе, оживленному проспекту, ведущему к Малекону, полицейский на мотоцикле медленно проехал около него. Неприятный холодок пробежал у него по спине. Везде было полно полицейских: пеших, мотоциклистов, в машинах с огромными номерами сзади и с надписью «полиция» белыми буквами по бокам.
Малко проехал до конца по Малекону и поднялся вдоль порта, протянувшегося параллельно старому городу. Остановившись, он сориентировался в лабиринте узких улочек старой Гаваны и углубился на улицу Эмпедрадо. Проехать мимо «Бодегиды дель Медио» было невозможно. Человек сто стояло в очереди на узкой, плохо мощеной улице под косым взглядом полицейского. Это все были кубинцы, у которых не было долларов, и они почтительно расступились перед Малко. В крошечном баре люди набились как сельди в бочке, пытаясь завладеть одним из шести табуретов у стойки, за которой плохо выбритый бармен серийно делал коктейли мохитос, наполняя стаканы с листьями мяты и сахаром, выстроенные перед ним в ряд.
Малко пролез к стойке, заказал мохито и осмотрелся. Афиши и фотографии звезд, как и бесчисленные надписи на всех языках, в том числе и на русском, покрывали стены. Он почувствовал вдруг, как чья-то рука потянула его за рукав, и посмотрел вниз. Очень юная девушка в желтой форме с косичками смотрела на него умоляющим взглядом.
— Долорес, сеньор, — прошептала она.
В то же самое время она прижималась к нему с выразительной мимикой на лице. Бармен заметил это и накричал на нее. Она сразу убежала. Ей не было и четырнадцати лет. Через полминуты сосед Малко за стойкой бара нагнулся к нему.
— Сеньор, если вы хотите поменять, я вам дам семь песо за доллар.
Малко вежливо отказался. Это мог быть и провокатор. Оставив свой мохито, он прошел через внешний коридор по трем маленьким залам ресторана. Таксофон находился в конце, слева. Малко снял трубку и набрал номер наугад. Тем временем он писал зеленой шариковой ручкой зашифрованное послание. Он едва нашел место: настолько плотно надписи покрывали стены...
Затем он вернулся в бар, допил свой коктейль и вышел на улицу Эмпедрадо.
В ожидании контакта с ЦРУ надо было играть роль туриста... И убить время до своей возможной встречи с пресловутой Херминией.
* * *
Это был тропический вариант Фоли-Бержер с легким налетом государственного патронажа: ни одной голой груди, но великолепные негритянки. Десятки танцовщиц двигались по сцене среди декораций, изображающих джунгли, под дьявольскую музыку на основе танца конга. В «Тропикане» было полно клиентов. Одни туристы: из Канады или из восточных стран. Вход для кубинцев сюда был закрыт. Сидя в первом ряду и осыпаемый блестками, Малко изучал программу. Херминия должна была выступать в следующем номере.
Оркестр, состоящий из негров, вышел на помост, и ритм изменился, переходя на афро-кубинские мотивы. Из-за кулис появились одетые в звериные шкуры девушки, преследуемые неграми, которые дико вращали глазами.
Первой среди них была молодая блондинка, стройная, тонкая, с трепетным задом и маленькими грудями. У нее был миндалевидный разрез глаз и большой рот. В трех метрах от Малко она начала дергаться, изображая совокупление, выпячивая живот и строя умопомрачительные глазки зрителям первых рядов. Следуя ритму барабанов, ее бедра яростно двигались, вытанцовывая нечто наподобие макумбы. Появилось желание подняться на сцену и тут же поиметь ее. Один из негров подхватил ее и стал крутить на своих плечах как куклу. Зрелище, полное дикой чувственности. Другая девушка с раздвинутыми ногами имитировала жертву изнасилования... Малко сделал знак официанту.
— Кто это, та блондинка?
— Херминия, сеньор. Она хорошо танцует, не правда ли?
Малко взял пятидолларовую бумажку и, сложив ее вчетверо, сунул в руку официанту.
— Я бы с удовольствием выпил с ней стаканчик. Кубинец посмотрел вокруг, спрятал деньги и ушел. Через полчаса он вернулся и шепнул на ухо Малко:
— В перерыве между двумя спектаклями, сеньор, за сценой.
По-видимому, предложение Малко не удивило его. Это был скорее хороший знак.
* * *
Зрители расходились. Малко проскользнул вдоль огромных деревьев, которые окружали сцену на открытом воздухе. В полумраке он заметил полицейских в форме. Все еще в костюмах, несколько девушек устроились за столиками на воздухе. Он легко отыскал светлые волосы Херминии, сидящей между двумя негритянками, достойными резца скульптора.
Как только девушка увидела его, она поднялась и пошла ему навстречу. На сцене он видел ее с голыми ногами. Теперь же, в лодочках на высоких каблуках, томно покачивающая бедрами, с завлекающим взглядом, приоткрытыми яркими губами большого рта, она возбуждала еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Малко посмотрел на него с ужасом:
— Скажите, вы что, решили избавиться от меня? Эта девица, если она любовница Баямо, наверняка находится под наблюдением. Вы меня бросаете прямо в волчью пасть.
На лице шефа засветилась ослепительная успокаивающая улыбка.
— Мы подумали об этом. По мнению центра в Гаване, она «чиста», иначе не смогла бы встретиться с Джеральдом Свэтом. Кубинцы ее, конечно, допрашивали и решили, что она ничего не знает.
Малко скептически посмотрел на своего начальника.
— Вы слышали историю о козе и тигре? Может быть, они нам расставляют ловушку...
Выказывая признаки скрытого раздражения, американец скрипнул креслом.
— Послушайте, — произнес он, — риск в этом деле неизбежен. Вы являетесь достаточно подготовленным руководителем операции, чтобы на месте разобраться, когда нужно обрубать концы и уходить.
— Это может оказаться слишком поздно, — возразил Малко. — Сам факт контакта с ней представляет риск.
Его собеседник покачал головой.
— Нет. Каждый вечер половина труппы «Тропиканы» разбирается туристами. Вы смешаетесь с этой массой. Эта девица сама попросила, чтобы с ней встретились таким образом. Она знает, что делает.
Они посмотрели друг другу в глаза. Наступила пауза. Малко мог отказаться, но тогда вся его кредитоспособность летела к черту.
— Ну хорошо, я привезу вам сигары, — сказал он, поднимаясь с места. — Если вернусь...
— Не говорите глупостей, — проворчал резидент. — Вас нельзя уничтожить.
— Никто не убежит от пули, выпущенной из «магнума-357», — заметил Малко. — Будем надеяться, что бог на моей стороне.
Успокоенный этим духовным упованием, шеф подошел к бару в углу комнаты и налил Малко рюмку «столичной» и откупорил бутылку коньяка «Гастон де Лагранж» для себя.
— За вашу миссию! — провозгласил он.
Охлажденная водка вернула Малко хорошее настроение. Через пять минут американец проводил его до лифта.
— Я вам не желаю успеха, — сказал он на прощание.
Оказавшись за рулем своего «роллс-ройса», Малко не чувствовал себя до конца уверенным. Быть убитым, выполняя задание, — это была игра, но провести долгие годы в кубинском застенке...
Александра ожидала его возле «Захэра», рассматривая витрину с новинками Клода Даля.
— Я хочу такую кровать, — сказала она, показывая на огромную кровать от Тифани, застеленную покрывалом из расшитого золотом шелка. Ее обтягивало кожаное платье фиалкового цвета от Жан-Клода Житруа, подчеркивающее необыкновенно крутой изгиб ее талии и пышную грудь. Платье едва прикрывало ее на треть.
Едва она села в «роллс-ройс», как Малко засунул руку между ее ног, ощущая шелковистость нейлона и всего ее тела. Увы, невозможно было пойти дальше этого...
— Здесь слишком тесно! — садистски-игриво заметила Александра.
Тем не менее, ничто другое, кроме кожаного платья в обтяжку, не защищало ее. Дорога до аэродрома была для Малко настоящими танталовыми муками...
В зале отлетов Александра прижалась к нему, из-за чего у него страшно подскочило давление. Завидев вход в туалетную комнату, Малко потащил туда молодую женщину:
— Пойдем!
Как только они вошли, Малко прижал ее к двери и задрал на бедрах платье, обнажая черные подвязки, верх ляжек и светлый низ живота, выставленный без защиты. Александра помогла ему, поставив одну ногу на унитаз, чтобы он лучше в нее проник... Малко испытал наслаждение в тот момент, когда по громкоговорителю объявили посадку.
* * *
Полицейский протянул руку за паспортом, который исчез в окошке. Он был в форме серо-стального цвета, с усами, плохо выбрит и усталый. На его груди был приколот значок «Министерство внутренних дел. Иммиграционная служба». Малко почувствовал, как участились удары его сердца. Он был на Кубе. Его спутники — двое русских крепкого телосложения — казались столь же усталыми, как и он сам. Перелет был утомительным. Подумать только, что он мог бы оказаться в кресле-кушетке первого класса самолета «Эр-Франс» на пути к Форт де Франс. Аэропорт имени Хосе Марти оказался небольшим деревянным строением, лишенным системы кондиционирования воздуха. В нем шумела густая толпа туристов, ищущих своих гидов и беззаботных служащих. Несмотря на то, что было только два часа утра, липкая жара давила.
— С приездом, сеньор.
С безразличным видом полицейский вернул ему его совсем новый паспорт. С этого момента Марк Линц был лишь таким же туристом с долларами, как и все другие, которого нужно уважать. Затем в такую жуткую жару надо было еще целый час торчать в ожидании багажа. Наконец Малко смог вскочить в туристическое такси.
— В отель «Виктория».
На разбитой автодороге огромная афиша славила сто двадцатую годовщину со дня рождения Ленина и обещала лучезарное будущее.
Машина неожиданно сделала резкий маневр. Впереди идущий «шевроле» пятидесятых годов потерял свой капот, который летел в ночи как гигантская бабочка. Водитель обернулся и по-доброму улыбнулся.
— Она очень старая...
Половина автомобильного парка Кубы эксплуатировалась более тридцати лет. Его такси — «лада» — было без ручек. Бараки вдоль автодороги, казалось, вот-вот рухнут. Все это отдавало социализмом. Несмотря на столь поздний час, в центре Гаваны огромные очереди ожидали автобусов на остановках. «Виктория» оказалась совсем маленьким четырехэтажным отелем, стоящим напротив тридцатиэтажного бетонного здания зеленоватого цвета недалеко от моря. Полицейский в серой форме караулил у входа.
— Почему он здесь стоит? — спросил Малко у водителя.
— Кубинцы не имеют права входить в отели, — объяснил шофер такси. — Из-за долларов...
Он говорил об этом так, словно речь шла о СПИДе.
Малко, липкий от пота и голодный, хотел только одного: принять душ и поесть. К сожалению, бар был закрыт, а в номере здесь не обслуживали. Но, к счастью, имелся кондиционер.
Малко заснул с пустым желудком, до конца не веря, что ему так легко удалось попасть на Кубу.
Теперь главное было уехать отсюда.
* * *
Через два жилых блока от гостиницы «Виктория» вздымался цементный каркас отеля «Капри». С трудом верилось, что он служил штаб-квартирой мафии в добрые времена диктатуры Батисты... Унылого вида подделка под дворец, полный растрепанных туристов. Организацией развлечений здесь занималось туристическое бюро, располагавшееся в холле гостиницы. Малко подошел туда и спросил:
— Я хотел бы заказать место в «Тропикане» на сегодняшний вечер.
— Двадцать пять долларов, — объявил служащий, оформляя обязательную квитанцию. — Спектакль начинается в 10 часов 30 минут вечера. Автобус отходит в девять.
— У меня есть машина, — сказал Малко.
Четверть часа назад он взял напрокат «ниссан» в Гава-навто, недалеко от отеля «Капри». И без всяких проблем. Засекла ли его кубинская безопасность? Даже если это и так, они дали ему возможность беспрепятственного въезда, чтобы выяснить цель его приезда. Он, конечно же, оставил свой сверхплоский пистолет в Лицене...
Когда он спускался по Рампе, оживленному проспекту, ведущему к Малекону, полицейский на мотоцикле медленно проехал около него. Неприятный холодок пробежал у него по спине. Везде было полно полицейских: пеших, мотоциклистов, в машинах с огромными номерами сзади и с надписью «полиция» белыми буквами по бокам.
Малко проехал до конца по Малекону и поднялся вдоль порта, протянувшегося параллельно старому городу. Остановившись, он сориентировался в лабиринте узких улочек старой Гаваны и углубился на улицу Эмпедрадо. Проехать мимо «Бодегиды дель Медио» было невозможно. Человек сто стояло в очереди на узкой, плохо мощеной улице под косым взглядом полицейского. Это все были кубинцы, у которых не было долларов, и они почтительно расступились перед Малко. В крошечном баре люди набились как сельди в бочке, пытаясь завладеть одним из шести табуретов у стойки, за которой плохо выбритый бармен серийно делал коктейли мохитос, наполняя стаканы с листьями мяты и сахаром, выстроенные перед ним в ряд.
Малко пролез к стойке, заказал мохито и осмотрелся. Афиши и фотографии звезд, как и бесчисленные надписи на всех языках, в том числе и на русском, покрывали стены. Он почувствовал вдруг, как чья-то рука потянула его за рукав, и посмотрел вниз. Очень юная девушка в желтой форме с косичками смотрела на него умоляющим взглядом.
— Долорес, сеньор, — прошептала она.
В то же самое время она прижималась к нему с выразительной мимикой на лице. Бармен заметил это и накричал на нее. Она сразу убежала. Ей не было и четырнадцати лет. Через полминуты сосед Малко за стойкой бара нагнулся к нему.
— Сеньор, если вы хотите поменять, я вам дам семь песо за доллар.
Малко вежливо отказался. Это мог быть и провокатор. Оставив свой мохито, он прошел через внешний коридор по трем маленьким залам ресторана. Таксофон находился в конце, слева. Малко снял трубку и набрал номер наугад. Тем временем он писал зеленой шариковой ручкой зашифрованное послание. Он едва нашел место: настолько плотно надписи покрывали стены...
Затем он вернулся в бар, допил свой коктейль и вышел на улицу Эмпедрадо.
В ожидании контакта с ЦРУ надо было играть роль туриста... И убить время до своей возможной встречи с пресловутой Херминией.
* * *
Это был тропический вариант Фоли-Бержер с легким налетом государственного патронажа: ни одной голой груди, но великолепные негритянки. Десятки танцовщиц двигались по сцене среди декораций, изображающих джунгли, под дьявольскую музыку на основе танца конга. В «Тропикане» было полно клиентов. Одни туристы: из Канады или из восточных стран. Вход для кубинцев сюда был закрыт. Сидя в первом ряду и осыпаемый блестками, Малко изучал программу. Херминия должна была выступать в следующем номере.
Оркестр, состоящий из негров, вышел на помост, и ритм изменился, переходя на афро-кубинские мотивы. Из-за кулис появились одетые в звериные шкуры девушки, преследуемые неграми, которые дико вращали глазами.
Первой среди них была молодая блондинка, стройная, тонкая, с трепетным задом и маленькими грудями. У нее был миндалевидный разрез глаз и большой рот. В трех метрах от Малко она начала дергаться, изображая совокупление, выпячивая живот и строя умопомрачительные глазки зрителям первых рядов. Следуя ритму барабанов, ее бедра яростно двигались, вытанцовывая нечто наподобие макумбы. Появилось желание подняться на сцену и тут же поиметь ее. Один из негров подхватил ее и стал крутить на своих плечах как куклу. Зрелище, полное дикой чувственности. Другая девушка с раздвинутыми ногами имитировала жертву изнасилования... Малко сделал знак официанту.
— Кто это, та блондинка?
— Херминия, сеньор. Она хорошо танцует, не правда ли?
Малко взял пятидолларовую бумажку и, сложив ее вчетверо, сунул в руку официанту.
— Я бы с удовольствием выпил с ней стаканчик. Кубинец посмотрел вокруг, спрятал деньги и ушел. Через полчаса он вернулся и шепнул на ухо Малко:
— В перерыве между двумя спектаклями, сеньор, за сценой.
По-видимому, предложение Малко не удивило его. Это был скорее хороший знак.
* * *
Зрители расходились. Малко проскользнул вдоль огромных деревьев, которые окружали сцену на открытом воздухе. В полумраке он заметил полицейских в форме. Все еще в костюмах, несколько девушек устроились за столиками на воздухе. Он легко отыскал светлые волосы Херминии, сидящей между двумя негритянками, достойными резца скульптора.
Как только девушка увидела его, она поднялась и пошла ему навстречу. На сцене он видел ее с голыми ногами. Теперь же, в лодочках на высоких каблуках, томно покачивающая бедрами, с завлекающим взглядом, приоткрытыми яркими губами большого рта, она возбуждала еще больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29