Клиники, в которой должна была находиться Китти Хиллман, вообще не существовало. Суссан снял очки и прошептал:
– Это ужасно, я ничего не понимаю. За ней приехала машина медицинской службы с двумя санитарами. Врач представил письменное распоряжение Фостера Хиллмана.
– Оно у вас?
– Разумеется.
Профессор Суссан открыл папку и достал письмо. Оно было отпечатано на машинке. В тексте говорилось о том, что Китти Хиллман должна быть отправлена на обследование с предъявителем этого письма.
– Кто-то злоупотребил вашим доверием, профессор. Фостер Хиллман никогда не диктовал этого письма. Расскажите мне теперь обо всем случившемся подробно, ничего не опуская.
Профессор Суссан, нервно потирая руки, пробормотал:
– Неделю назад мне позвонил мужчина, назвавшийся врачом. Он сказал, что по просьбе Хиллмана собирается использовать новый метод лечения.
– Вас это не удивило?
Суссан покачал головой.
– Отнюдь. Однажды мне пришлось возить Китти в Лондон, где находился проездом один знаменитый японский специалист. Дело в том, что Хиллман внимательно следит за всеми достижениями медицины в этой области и не упускает ни малейшего шанса, чтобы попытаться хоть чем-нибудь помочь дочери. Я подумал, что речь идет о новой попытке.
У профессора была возможность для самооправдания: похищения в Швейцарии случаются нечасто.
– Вы можете описать этого так называемого врача?
– Это был мужчина в возрасте, русый, худой, с грустным лицом. Он действительно врач, так как мы с ним довольно долго беседовали на профессиональные темы. Очень подтянутый, чистоплотный, то есть тип человека, к которому инстинктивно испытываешь доверие...
– Какой он национальности?
– Думаю, что немец. Он назвался Карлом Бабором. Говорил по-французски с легким акцентом, но я слышал, как он разговаривал с шофером на безупречном немецком.
– А Китти не возражала?
Профессор грустно улыбнулся.
– Бедняжка! Она послушно исполняет все, что ей говорят.
– Она могла бы узнать своих похитителей?
– Нет, она не узнает даже отца.
Наступило тягостное молчание, прерванное профессором.
– Я должен немедленно предупредить господина Хиллмана и полицию.
Малко покачал головой.
– Не спешите, это ничего не изменит, дело не совсем обычное, и полиция навряд ли кого-нибудь найдет. Расскажите подробнее о похищении Китти.
Швейцарец сказал изменившимся голосом:
– Они приехали в девять часов. Доктор Карл Бабор передал мне письмо господина Хиллмана. Мы поговорили минут двадцать, и я пошел за Китти. Санитары проводили ее к машине, в то время как я повел доктора Бабора в бухгалтерию.
Малко подскочил.
– В бухгалтерию? Зачем?
Голос профессора стал тверже.
– Дело в том, что согласно нашим правилам ни один больной не может оставить клинику, пока его счет не закрыт. Доктор оставил чек...
– Где этот чек?
– Мы снимаем фотокопию со всех чеков. Я наведу справку в бухгалтерии.
Профессор позвонил бухгалтеру, через три минуты тот принес в кабинет фотокопию чека. Малко внимательно изучил его и поморщился: в нем не было никакого имени, только номер 97 865. Чек был выдан Депозитным банком с указанием адреса: Цюрих, Банхофштрассе, 49. Малко вздохнул.
– Номерной чек...
– У меня тоже есть такой, – сообщил профессор. – От налоговой инспекции. Согласно закону банки не имеют права называть имя владельца даже полиции.
Малко знал это. Рассчитывать на поддержку Службы безопасности Швейцарии можно было только в случае оглашения похищения. А ни один швейцарский банкир никогда не выдаст секрета фирмы.
Малко поднялся и спросил:
– У вас есть фотография девушки?
Профессор с готовностью кивнул.
– Ее регулярно фотографируют по просьбе господина Хиллмана.
Он снова открыл папку и протянул Малко снимок, изображающий очаровательную юную девушку с длинными белокурыми волосами, с чуть вздернутым носиком, чувственным, пухлым ртом и ямочками на щеках...
– Она прелестна! – вырвалось у Малко.
Профессор Суссан тяжело вздохнул.
– Увы! Если бы она имела нормальное умственное развитие, я бы не отказался от такой дочери. Она прекрасно сложена... но, увы, умственно неполноценна.
Малко поднялся и подошел к двери.
– Если вы верующий, молитесь, – сказал он. – Это все, что вам остается. Пока ни слова полиции, в противном случае вы приговорите девушку к смерти.
Оставшись один, профессор дрожащими руками закрыл папку и вдруг, о чем-то вспомнив, отодвинул кресло и помчался по коридору. Запыхавшись, он подбежал к Малко.
– Господин... Линге... Я забыл вас предупредить об одной вещи относительно мисс Хиллман...
Малко заинтересованно посмотрел на него. Профессор снял очки и, смущаясь, сказал:
– Дело в том, что мисс Хиллман в силу своего возраста и темперамента имеет повышенные сексуальные потребности. Поскольку она лишена разума, то воспринимает это как детскую игру. У меня были серьезные проблемы с некоторыми санитарами, которые злоупотребили ее доверчивостью, мне пришлось их уволить Я несу за нее ответственность...
Малко грустно улыбнулся.
– В настоящий момент Китти Хиллман рискует гораздо большим. До свидания, профессор.
Малко вернулся в «додж», где оба телохранителя встретили его вздохом облегчения.
– Где крошка?
Малко быстро ввел их в курс дела, рассказал о похищении и показал им фото девушки.
Парни широко открыли рты. Крис заметил:
– Я не думал, что сумасшедшие могут так выглядеть.
– Не забывай, что у нее затронут только мозг, все остальное функционирует нормально, а может быть, и анормально.
– Куда мы едем? – спросил Крис.
Малко с сожалением покидал Женевское озеро.
– Едем в Цюрих. Нам нужно наведаться в Депозитный банк.
Машина выехала на автостраду в направлении Берна. Малко надеялся, что благодаря чеку он сможет выйти на след похитителей Китти Хиллман. После того как он увидел фотографию девушки, им овладело страстное желание... отомстить.
Глава 6
Сидя за рулем «доджа», Крис Джонс медленно ехал по самой крупной магистрали Цюриха, Банхофштрассе. В витринах банков сверкали золотые слитки, луидоры, доллары и соверены, привлекая внимание прохожих. Витрины ювелирных магазинов ломились от драгоценностей.
– С ума можно сойти, – сказал Милтон. Малко кивнул головой.
– Да, Цюрих – самый большой золотой рынок мира. Если вы хотите, можете войти в любой банк и выйти из него с чемоданом, полным золота. Здесь это возможно. Здесь каждый квадратный метр содержит гораздо больше ценностей, чем Уолл-стрит...
Казалось, что ехавшие от вокзала трамваи с облупившейся краской не имели отношения к царившей вокруг роскоши. Но хорошо известно, что швейцарцы не любят выставлять напоказ свое богатство.
Малко пристально вглядывался в почерневшие от сажи фасады домов на нечетной стороне улицы.
– Это здесь, – сказал он.
Дом №49 был ничем не примечателен: обыкновенный семиэтажный дом, на первом этаже которого размещалась булочная-кондитерская. Но Малко увидел медную табличку с надписью: «Депозитный банк».
– Сделайте круг и остановитесь напротив, – попросил Малко.
Им пришлось доехать до конца Банхофштрассе и потерять десять минут у светофора... Крис, почти засыпая за рулем, клевал носом. Малко сгорал от нетерпения. Он не сомкнул глаз со вчерашнего вечера. Ключ от тайны уже почти был в его руках.
Наконец зажегся зеленый свет. Крис припарковал «додж» напротив элегантного кафе, завсегдатаями которого были манекенщики лучшего портного Цюриха и самые богатые и некрасивые женщины со всего мира. Крис отправился с Малко, а Милтон остался в машине.
Банк был расположен на втором этаже. В Цюрихе банк можно сравнить с церковью, где поклоняются своим богам.
Малко нажал на звонок и подождал. Посредине огромной двери красного дерева, отделанной железом, находился небольшой глазок, позволяющий изнутри разглядеть посетителей.
Приличный вид Малко (в дороге он побрился) произвел благоприятное впечатление, так как дверь быстро открыли. Малко нервничал, ибо единственной возможностью напасть на след похитителей Китти был чек, лежащий в его кармане. Однако вырвать у швейцарского банкира имя вкладчика было не легче, чем заставить архиепископа рассказать об исповеди прихожанина.
Существо, появившееся в дверях, оказалось для них полной неожиданностью. Хотя очки в прямоугольной роговой оправе и наводили на мысль о цифрах и диаграммах, зато все остальное было бы уместнее где-нибудь в Сен-Тропезе: длинные ноги, обтянутые черными чулками, белая прозрачная блузка, сквозь которую просвечивал хорошо наполненный бюстгальтер.
Черные волосы были скромно затянуты сзади узлом. Шел такой сильный аромат духов, что создавалось впечатление, будто девушка облилась ими с головы до пят.
– Добрый день, господа, – сказала она томным голосом.
Крис приподнял шляпу, а Малко – очки. При виде его золотистых глаз девушка сказала «добро пожаловать» таким тоном, что Малко испугался, не ошиблись ли они этажом.
– Я хотел бы поговорить с директором, – сказал Малко.
– С господином Оери?
– Да, именно с господином Оери.
– Будьте любезны, подождите в салоне.
Малко начинал понимать, почему люди хранят деньги в Швейцарии. Крис был настолько ошеломлен, что утратил дар речи. Он не мог оторвать блаженного взора от удаляющихся по коридору очаровательных узких бедер.
К счастью, ждать пришлось недолго: в салоне появился собственной персоной директор.
Объяснялось ли это мимикрией или другим биологическим феноменом, но господин Оери был желтым: у него были желтые зубы, кожа, ногти и волосы, тщательно зачесанные на косой пробор. Он полностью соответствовал прозвищу «цюрихский гном». Но это был не добрый гном, а карлик, пожелтевший от золота. Казалось, что и костюм его был шит золотыми нитками.
Он рассматривал визитную карточку Малко с видом гурмана, словно держал в руке золотой слиток. Принц вселял в него надежды...
– Чем могу быть полезен, господин Линге, э... ваша светлость? – спросил он с сильным немецко-швейцарским акцентом.
Малко как можно более надменным тоном представил Криса Джонса.
– Мой секретарь, господин Джонс.
– Рад с вами познакомиться, господин Джонс, – сказал швейцарец, поклонившись.
Он ожидал, что Малко вынет сейчас бриллианты из всех карманов, и застыл в позе кота, готового броситься на мышь. Крис вытягивал шею, пытаясь увидеть еще раз ошеломивший его силуэт в черных чулках.
– Я пришел по рекомендации одного из ваших клиентов, – начал Малко. – Его счет номер 97 865.
Господин Оери понимающе кивнул: друзья его клиентов могут стать и его друзьями.
– Речь идет об одном очень конфиденциальном деле, – продолжал Малко.
Крис Джонс стоял, разглядывая свою шляпу. Если бы он мог взять инициативу в свои руки!
Господин Оери поднял желтую пергаментную руку.
– Господин.... э... ваша светлость, мы занимаемся только конфиденциальными делами и гарантируем полную тайну всех наших сделок. – Он подчеркнул слово «полную». Плохой признак.
– Итак, мой друг имеет счет в вашем банке, – осторожно продолжал Малко. – Счет номерной...
Оери неожиданно воодушевился.
– Не знаю, известно ли вашей светлости, что во время войны в банк явились господа из гестапо, пытавшиеся узнать, имеются ли у нас счета немецких евреев. Они ничего не узнали от нас. Ничего.
«Интересно, как господин Оери распорядился этими деньгами? Или передал их в сиротский приют? Но он обязан был сохранять их на случай, если объявятся наследники», – думал Малко.
– Какой вклад вы предполагаете сделать у нас? – спросил господин Оери.
Крис Джонс заерзал на стуле. Под пиджаком у него был верный кольт 45-го калибра, а господин Оери был ему явно не симпатичен.
Малко почувствовал, что пора переходить к делу.
– Господин Оери, мне необходимо получить одну информацию. Владелец счета номер 97 865 совершил очень неблаговидный поступок, который прямо меня затрагивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Это ужасно, я ничего не понимаю. За ней приехала машина медицинской службы с двумя санитарами. Врач представил письменное распоряжение Фостера Хиллмана.
– Оно у вас?
– Разумеется.
Профессор Суссан открыл папку и достал письмо. Оно было отпечатано на машинке. В тексте говорилось о том, что Китти Хиллман должна быть отправлена на обследование с предъявителем этого письма.
– Кто-то злоупотребил вашим доверием, профессор. Фостер Хиллман никогда не диктовал этого письма. Расскажите мне теперь обо всем случившемся подробно, ничего не опуская.
Профессор Суссан, нервно потирая руки, пробормотал:
– Неделю назад мне позвонил мужчина, назвавшийся врачом. Он сказал, что по просьбе Хиллмана собирается использовать новый метод лечения.
– Вас это не удивило?
Суссан покачал головой.
– Отнюдь. Однажды мне пришлось возить Китти в Лондон, где находился проездом один знаменитый японский специалист. Дело в том, что Хиллман внимательно следит за всеми достижениями медицины в этой области и не упускает ни малейшего шанса, чтобы попытаться хоть чем-нибудь помочь дочери. Я подумал, что речь идет о новой попытке.
У профессора была возможность для самооправдания: похищения в Швейцарии случаются нечасто.
– Вы можете описать этого так называемого врача?
– Это был мужчина в возрасте, русый, худой, с грустным лицом. Он действительно врач, так как мы с ним довольно долго беседовали на профессиональные темы. Очень подтянутый, чистоплотный, то есть тип человека, к которому инстинктивно испытываешь доверие...
– Какой он национальности?
– Думаю, что немец. Он назвался Карлом Бабором. Говорил по-французски с легким акцентом, но я слышал, как он разговаривал с шофером на безупречном немецком.
– А Китти не возражала?
Профессор грустно улыбнулся.
– Бедняжка! Она послушно исполняет все, что ей говорят.
– Она могла бы узнать своих похитителей?
– Нет, она не узнает даже отца.
Наступило тягостное молчание, прерванное профессором.
– Я должен немедленно предупредить господина Хиллмана и полицию.
Малко покачал головой.
– Не спешите, это ничего не изменит, дело не совсем обычное, и полиция навряд ли кого-нибудь найдет. Расскажите подробнее о похищении Китти.
Швейцарец сказал изменившимся голосом:
– Они приехали в девять часов. Доктор Карл Бабор передал мне письмо господина Хиллмана. Мы поговорили минут двадцать, и я пошел за Китти. Санитары проводили ее к машине, в то время как я повел доктора Бабора в бухгалтерию.
Малко подскочил.
– В бухгалтерию? Зачем?
Голос профессора стал тверже.
– Дело в том, что согласно нашим правилам ни один больной не может оставить клинику, пока его счет не закрыт. Доктор оставил чек...
– Где этот чек?
– Мы снимаем фотокопию со всех чеков. Я наведу справку в бухгалтерии.
Профессор позвонил бухгалтеру, через три минуты тот принес в кабинет фотокопию чека. Малко внимательно изучил его и поморщился: в нем не было никакого имени, только номер 97 865. Чек был выдан Депозитным банком с указанием адреса: Цюрих, Банхофштрассе, 49. Малко вздохнул.
– Номерной чек...
– У меня тоже есть такой, – сообщил профессор. – От налоговой инспекции. Согласно закону банки не имеют права называть имя владельца даже полиции.
Малко знал это. Рассчитывать на поддержку Службы безопасности Швейцарии можно было только в случае оглашения похищения. А ни один швейцарский банкир никогда не выдаст секрета фирмы.
Малко поднялся и спросил:
– У вас есть фотография девушки?
Профессор с готовностью кивнул.
– Ее регулярно фотографируют по просьбе господина Хиллмана.
Он снова открыл папку и протянул Малко снимок, изображающий очаровательную юную девушку с длинными белокурыми волосами, с чуть вздернутым носиком, чувственным, пухлым ртом и ямочками на щеках...
– Она прелестна! – вырвалось у Малко.
Профессор Суссан тяжело вздохнул.
– Увы! Если бы она имела нормальное умственное развитие, я бы не отказался от такой дочери. Она прекрасно сложена... но, увы, умственно неполноценна.
Малко поднялся и подошел к двери.
– Если вы верующий, молитесь, – сказал он. – Это все, что вам остается. Пока ни слова полиции, в противном случае вы приговорите девушку к смерти.
Оставшись один, профессор дрожащими руками закрыл папку и вдруг, о чем-то вспомнив, отодвинул кресло и помчался по коридору. Запыхавшись, он подбежал к Малко.
– Господин... Линге... Я забыл вас предупредить об одной вещи относительно мисс Хиллман...
Малко заинтересованно посмотрел на него. Профессор снял очки и, смущаясь, сказал:
– Дело в том, что мисс Хиллман в силу своего возраста и темперамента имеет повышенные сексуальные потребности. Поскольку она лишена разума, то воспринимает это как детскую игру. У меня были серьезные проблемы с некоторыми санитарами, которые злоупотребили ее доверчивостью, мне пришлось их уволить Я несу за нее ответственность...
Малко грустно улыбнулся.
– В настоящий момент Китти Хиллман рискует гораздо большим. До свидания, профессор.
Малко вернулся в «додж», где оба телохранителя встретили его вздохом облегчения.
– Где крошка?
Малко быстро ввел их в курс дела, рассказал о похищении и показал им фото девушки.
Парни широко открыли рты. Крис заметил:
– Я не думал, что сумасшедшие могут так выглядеть.
– Не забывай, что у нее затронут только мозг, все остальное функционирует нормально, а может быть, и анормально.
– Куда мы едем? – спросил Крис.
Малко с сожалением покидал Женевское озеро.
– Едем в Цюрих. Нам нужно наведаться в Депозитный банк.
Машина выехала на автостраду в направлении Берна. Малко надеялся, что благодаря чеку он сможет выйти на след похитителей Китти Хиллман. После того как он увидел фотографию девушки, им овладело страстное желание... отомстить.
Глава 6
Сидя за рулем «доджа», Крис Джонс медленно ехал по самой крупной магистрали Цюриха, Банхофштрассе. В витринах банков сверкали золотые слитки, луидоры, доллары и соверены, привлекая внимание прохожих. Витрины ювелирных магазинов ломились от драгоценностей.
– С ума можно сойти, – сказал Милтон. Малко кивнул головой.
– Да, Цюрих – самый большой золотой рынок мира. Если вы хотите, можете войти в любой банк и выйти из него с чемоданом, полным золота. Здесь это возможно. Здесь каждый квадратный метр содержит гораздо больше ценностей, чем Уолл-стрит...
Казалось, что ехавшие от вокзала трамваи с облупившейся краской не имели отношения к царившей вокруг роскоши. Но хорошо известно, что швейцарцы не любят выставлять напоказ свое богатство.
Малко пристально вглядывался в почерневшие от сажи фасады домов на нечетной стороне улицы.
– Это здесь, – сказал он.
Дом №49 был ничем не примечателен: обыкновенный семиэтажный дом, на первом этаже которого размещалась булочная-кондитерская. Но Малко увидел медную табличку с надписью: «Депозитный банк».
– Сделайте круг и остановитесь напротив, – попросил Малко.
Им пришлось доехать до конца Банхофштрассе и потерять десять минут у светофора... Крис, почти засыпая за рулем, клевал носом. Малко сгорал от нетерпения. Он не сомкнул глаз со вчерашнего вечера. Ключ от тайны уже почти был в его руках.
Наконец зажегся зеленый свет. Крис припарковал «додж» напротив элегантного кафе, завсегдатаями которого были манекенщики лучшего портного Цюриха и самые богатые и некрасивые женщины со всего мира. Крис отправился с Малко, а Милтон остался в машине.
Банк был расположен на втором этаже. В Цюрихе банк можно сравнить с церковью, где поклоняются своим богам.
Малко нажал на звонок и подождал. Посредине огромной двери красного дерева, отделанной железом, находился небольшой глазок, позволяющий изнутри разглядеть посетителей.
Приличный вид Малко (в дороге он побрился) произвел благоприятное впечатление, так как дверь быстро открыли. Малко нервничал, ибо единственной возможностью напасть на след похитителей Китти был чек, лежащий в его кармане. Однако вырвать у швейцарского банкира имя вкладчика было не легче, чем заставить архиепископа рассказать об исповеди прихожанина.
Существо, появившееся в дверях, оказалось для них полной неожиданностью. Хотя очки в прямоугольной роговой оправе и наводили на мысль о цифрах и диаграммах, зато все остальное было бы уместнее где-нибудь в Сен-Тропезе: длинные ноги, обтянутые черными чулками, белая прозрачная блузка, сквозь которую просвечивал хорошо наполненный бюстгальтер.
Черные волосы были скромно затянуты сзади узлом. Шел такой сильный аромат духов, что создавалось впечатление, будто девушка облилась ими с головы до пят.
– Добрый день, господа, – сказала она томным голосом.
Крис приподнял шляпу, а Малко – очки. При виде его золотистых глаз девушка сказала «добро пожаловать» таким тоном, что Малко испугался, не ошиблись ли они этажом.
– Я хотел бы поговорить с директором, – сказал Малко.
– С господином Оери?
– Да, именно с господином Оери.
– Будьте любезны, подождите в салоне.
Малко начинал понимать, почему люди хранят деньги в Швейцарии. Крис был настолько ошеломлен, что утратил дар речи. Он не мог оторвать блаженного взора от удаляющихся по коридору очаровательных узких бедер.
К счастью, ждать пришлось недолго: в салоне появился собственной персоной директор.
Объяснялось ли это мимикрией или другим биологическим феноменом, но господин Оери был желтым: у него были желтые зубы, кожа, ногти и волосы, тщательно зачесанные на косой пробор. Он полностью соответствовал прозвищу «цюрихский гном». Но это был не добрый гном, а карлик, пожелтевший от золота. Казалось, что и костюм его был шит золотыми нитками.
Он рассматривал визитную карточку Малко с видом гурмана, словно держал в руке золотой слиток. Принц вселял в него надежды...
– Чем могу быть полезен, господин Линге, э... ваша светлость? – спросил он с сильным немецко-швейцарским акцентом.
Малко как можно более надменным тоном представил Криса Джонса.
– Мой секретарь, господин Джонс.
– Рад с вами познакомиться, господин Джонс, – сказал швейцарец, поклонившись.
Он ожидал, что Малко вынет сейчас бриллианты из всех карманов, и застыл в позе кота, готового броситься на мышь. Крис вытягивал шею, пытаясь увидеть еще раз ошеломивший его силуэт в черных чулках.
– Я пришел по рекомендации одного из ваших клиентов, – начал Малко. – Его счет номер 97 865.
Господин Оери понимающе кивнул: друзья его клиентов могут стать и его друзьями.
– Речь идет об одном очень конфиденциальном деле, – продолжал Малко.
Крис Джонс стоял, разглядывая свою шляпу. Если бы он мог взять инициативу в свои руки!
Господин Оери поднял желтую пергаментную руку.
– Господин.... э... ваша светлость, мы занимаемся только конфиденциальными делами и гарантируем полную тайну всех наших сделок. – Он подчеркнул слово «полную». Плохой признак.
– Итак, мой друг имеет счет в вашем банке, – осторожно продолжал Малко. – Счет номерной...
Оери неожиданно воодушевился.
– Не знаю, известно ли вашей светлости, что во время войны в банк явились господа из гестапо, пытавшиеся узнать, имеются ли у нас счета немецких евреев. Они ничего не узнали от нас. Ничего.
«Интересно, как господин Оери распорядился этими деньгами? Или передал их в сиротский приют? Но он обязан был сохранять их на случай, если объявятся наследники», – думал Малко.
– Какой вклад вы предполагаете сделать у нас? – спросил господин Оери.
Крис Джонс заерзал на стуле. Под пиджаком у него был верный кольт 45-го калибра, а господин Оери был ему явно не симпатичен.
Малко почувствовал, что пора переходить к делу.
– Господин Оери, мне необходимо получить одну информацию. Владелец счета номер 97 865 совершил очень неблаговидный поступок, который прямо меня затрагивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20