К великому удивлению, тот совсем не обратил внимания на его крики и продолжил путь, совершенно равнодушный к раздраженным возгласам водителей. Как сознательный гражданин датчанин решил сообщить о нем первому же полицейскому. Он и не знал, что является уже двенадцатым водителем, едва не сбившим этого человека. А Отто Вигант и не думал кончать счеты с жизнью. Вот уже в течение получаса он шел следом за высокой блондинкой, как две капли воды похожей на Стефани. У нее были длинные ноги и на голове изысканная прическа. При ходьбе ее бедра соблазнительно покачивались.
Он увидел ее на Строжет, разминувшись с Малко всего на несколько минут. Девушка тоже заметила поведение Виганта и несколько раз обернулась с улыбкой на лице.
Это была почти улыбка Стефани. Небольшие ровные зубки и полные чувственные губы. Первый раз после смерти жены Вигант ощутил теплоту. Девушка ступила на пешеходную зебру, когда загорелся желтый свет. Немного поколебавшись, Вигант стал переходить дорогу уже на зеленый. Ему показалось, что та ждет его на другой стороне улицы.
Инж – так звали девушку – почувствовала в идущем за ней мужчине одновременно что-то волнующее и привлекательное.
Они продолжали идти по улицам Копенгагена еще некоторое время. Девушка не могла понять, почему незнакомец не может заговорить с ней. Дания уже давно не королевство стыдливых граждан. Вигант же не хотел знакомиться с ней только потому, что боялся, как бы не пропало то очарование, которое он испытывал, глядя на нее. Умом он понимал, что это не Стефани, а подсознание подсказывало обратное, и он чувствовал себя в эту минуту почти счастливым.
Неожиданно девушка уселась за столик в кафе напротив ботанического сада. Она вытянула на солнце длинные ноги и, приподняв до середины бедер юбку, заказала кружку пива.
Вигант принялся ходить взад и вперед мимо кафе. Девушка повернула голову и улыбнулась ему. Вигант обескураженно отвел глаза. Ему казалось счастьем только смотреть на нее, и большего он не желал. Так прошло с четверть часа, но вдруг их глаза случайно встретились. Во взгляде Виганта было столько горя, что ей стало немного не по себе. Девушка невольно наклонилась вперед и спросила по-датски:
– Что-то случилось? Вам плохо?
Инж была прекрасной девушкой, любившей жизнь, и она очень удивилась, увидев в глазах незнакомого мужчины столько скорби. Мягким голосом она повторила вопрос.
Только после этого Вигант решился раскрыть рот. Бессознательно он перешел на украинский и стал рассказывать о Стефани. Когда он коснулся ее руки, она не убрала ее. Не понимая ни слова из его речи, она участливо кивала головой, желая успокоить его. Внезапно за спиной Виганта раздался насмешливый голос. Это оказался высокий парень, знакомый девушки, тот, которого она ждала. Инж убрала руку и стала рассыпаться перед ним в объяснениях. Парень, даже не удостоив Виганта взглядом, положил на стол несколько крон и, взяв девушку за руку, быстро увел ее. Вигант снова остался один. Нестерпимая боль снова овладела им. Тогда он поднялся и пошел наугад. Спускалась ночь.
* * *
Борис Савченко с кем-то быстро говорил по телефону. От напряжения его лицо стало каменным. Два часа назад он заметил исчезновение Виганта и Малко. Озабоченный вид фланировавшего в холле Кризантема подсказал Борису, что Вигант улизнул.
После звонка сразу несколько человек, вооружившись фотографией Виганта и телеобъективами, вышли на его поиски в разных районах Копенгагена. Однако ночь служила им плохой помощницей.
* * *
– На улице остались одни проститутки, – бросил Малко после пяти часов безуспешных поисков.
Лайза незаметно передернулась. Это слово в Дании не любят. Благодаря царящим здесь свободным нравам представительницы древнейшей профессии неминуемо обречены на безработицу. Чтобы заработать на жизнь, они собираются в этот поздний час обычно в районе порта, где можно встретить падких на клубничку матросов с иностранных судов. Итак, район канала Нихавн с его злачными местами оставался единственным местом, где еще не побывали Малко и Лайза.
Глава 16
У капитана Фреда Олсена было отвратительное настроение. Дела шли из рук вон плохо с тех пор, как корабль бросил якорь в порту Копенгагена. Неприятности начались с утра. Электрический прибор для нанесения татуировки сломался в тот самый момент, когда самый известный в городе мастер по этой части Джек трудился над хвостом русалки на левом плече капитана: на следующий день нужно было вновь выходить в море, а конкурент Джека – Джон – уже закрыл лавочку. Напрасно мастер старался убедить капитана, что русалка и без хвоста не менее красива. Норвежец ушел от него в бешенстве.
В «Гонконге», ресторане Нихавна, его тоже ждало разочарование. В этом знаменитом отстойнике официанты имели привычку, видимо, заботясь о здоровье клиентов, отпивать из их стаканов, пока те танцевали. Когда Фред Олсен заметил приложившегося к его стакану официанта, последствия не замедлили сказаться. Он сломал тому челюсть, но и сам вскоре оказался за дверью. В сопровождении горстки матросов из экипажа Олсен продолжил исследование левого берега с кабачка, хозяином которого был добродушный бородатый парень, продававший по дешевке шнапс.
Зрелище обнаженной кривляющейся под музыку высокой и худющей брюнетки вызвало в капитане аппетит и заставило броситься к торговому автомату за презервативами, но, к несчастью, тот оказался пуст. Чтобы успокоиться, Олсен принялся молотить автомат кулаками. Появившийся на шум хозяин посоветовал идти полечить нервы где-нибудь в другом месте.
Затем компания ввалилась в другой бар, где от звука оркестра дрожал потолок. Если бы стул под капитаном не оказался прибитым к полу, он охотно бы швырнул его в музыкантов, чтобы заставить их замолчать. Возможно, он нашел бы какой-нибудь предмет, чтобы заменить стул, но в это время ему нестерпимо захотелось опорожнить мочевой пузырь. Он вышел из бара и, не решившись разбудить струёй спящего у портика пьяницу, повернулся в сторону моря, туда, где царила тишина. Этот ресторан был последним увеселительным заведением, дальше находились только тихие строения с потушенными огнями. На другой стороне канала пассажиры ждали поезд на Мальмё.
Матросы заняли всю дорогу. Они не обратили ни малейшего внимания на шедшего навстречу человека, опустившего голову и державшего руки в карманах брюк. Он был настолько занят своими мыслями, что буквально врезался в широкую грудь капитана. Тот недовольно оттолкнул его. Он слишком хотел помочиться, чтобы ударить. Человек неразборчиво пробормотал извинение и отошел в сторону. Через три метра он поравнялся с помощником капитана, который с любопытством бросил взгляд на незнакомца, посмевшего толкнуть капитана без каких-либо для себя последствий, и тотчас ахнул. Затем он крикнул что-то по-норвежски. Капитан резко обернулся. Незнакомец тоже остановился, удивленный криком. Гигант, на которого он наткнулся, смотрел на него одновременно с удивлением и отвращением. Вигант подумал сначала о пьяном капризе, но потом, призвав на помощь свою память, почувствовал, как смертельный холодок пробежал по его спине.
Случай только что сыграл с ним злую шутку. Капитан «Рагоны» являлся тем человеком, с которым ему меньше всего хотелось бы встретиться. Если бы Вигант не повиновался инстинкту самосохранения и не бросился к ближайшему портику, у него остался бы шанс выкарабкаться из ситуации, так как до этого мгновения капитан не был окончательно уверен в его виновности.
Вигант яростно дергал за ручку. Удар ногой в грудь отбросил его от двери. Он потерял равновесие и взмахнул руками. От последовавшего за этим удара в челюсть у него вылетело сразу несколько зубов. Упав на тротуар, Вигант сильно ударился затылком и потерял сознание.
Придя в себя, он сначала увидел пару сапог у лица, а когда приподнял голову, то встретился с полными ненависти глазами капитана Олсена, который ждал, сжав кулаки. Капитан потерял фуражку, и светлые волосы спадали ему прямо на глаза. Вигант понял, что тот убьет его. Вокруг себя он насчитал еще четверых матросов. Все как один примерно такого же роста, что и капитан.
Кругом было тихо и безлюдно. Двое полицейских, наблюдавших за выходившими из ресторанов, никогда не доходили до этого места.
Вигант осторожно приподнялся на локте и попытался броситься в ноги к ближайшему матросу, но тут же получил удар ногой, от которого у него перехватило дыхание. Наклонившись, Олсен поднял его одной рукой, схватив за отворот куртки, и прошипел на плохом английском, дыша Виганту прямо в лицо:
– Мерзавец, я растерзаю тебя, как ты это сделал с малышкой.
При мысли о близкой смерти у Виганта закружилась голова. Он открыл рот, чтобы защитить себя, но кулак капитана вновь заставил его рухнуть на тротуар.
* * *
Первым Виганта обнаружил Борис. Обыскав напрасно весь правый берег, он вспомнил о Нихавне. Здесь он увидел группу матросов, окруживших лежащего на земле человека. Подойдя ближе, он узнал в нем Виганта. Едва не сойдя с ума от счастья, Борис бросился к нему.
Он уже дотронулся до плеча Виганта, когда почувствовал укол в бок. Один из матросов, приставив нож к его животу, готов был в любую секунду приложить еще немного усилий, чтобы вонзить его. Матрос сказал Борису единственное слово, которое знал по-английски:
– Убирайся!
Борис стал медленно отступать, пока не уперся спиной в стену. Отто Вигант извивался, как разрезанная напополам гусеница.
Тщательно прицелившись, Олсен нанес ему страшный удар в бок, от которого у Виганта сломалось сразу три ребра. Борис невольно подался вперед, отчего острие ножа вонзилось в тело примерно на сантиметр. На его глазах убивали человека, которого он должен был любой ценой доставить на родину.
– Остановитесь! – закричал он по-английски. – Я дам вам много денег.
Олсен снова ударил Виганта ногой, на этот раз в почку. Тот застонал. Никто из матросов не оглянулся на крик русского. Они не поняли или им просто было наплевать.
– Полиция! – закричал Борис еще громче. На этот раз матросы поняли. Нож быстро переместился под горло. Надежды спасти Виганта больше не было.
* * *
Не случайно машина Малко выехала в район Нихавна, где располагались почти все кабаки для матросов. Вместе с Лайзой они уже облазили парки и все пользующиеся дурной славой места. Оставалось последнее.
Пока Лайза осматривала близлежащие улочки, Малко стал обходить бары. Его внимание привлекла группа людей. Он подошел ближе. Теперь он видел пригвожденного к стене Бориса и рядом – истекающее кровью существо, в котором еще можно было узнать Виганта.
В это время он ощутил в боку, как несколькими минутами раньше Борис, острие ножа. Оставалась надежда на Лайзу. Если она увидит их вовремя, то может еще успеть позвать полицию. Но даже за это время они смогут тысячу раз убить Виганта.
Прерывающимся от волнения голосом Борис крикнул Малко:
– Сделайте же что-нибудь! Они убьют его!
Рискуя быть продырявленным, Малко подался вперед и обратился к самому здоровому из матросов – тому, кто избивал Виганта.
– Остановитесь! – крикнул он по-немецки. – Немедленно!
Голос звучал настолько властно, что здоровяк обернулся.
– Вы сейчас убьете его, – продолжил Малко по-английски, впившись глазами в капитана и стараясь мобилизовать всю свою волю, чтобы остановить его.
Тот ответил, медленно подыскивая слова:
– Он убил мою племянницу у меня на корабле неделю назад. Теперь я убью его.
В его голосе совсем не было злобы. Вдоль туловища капитана свисали руки, похожие на багры.
– Не убивайте его! – взмолился Малко. – Он нужен нам живой. Если он совершил преступление, его будут судить.
Капитан только медленно проронил, качая головой:
– Идите к черту!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Он увидел ее на Строжет, разминувшись с Малко всего на несколько минут. Девушка тоже заметила поведение Виганта и несколько раз обернулась с улыбкой на лице.
Это была почти улыбка Стефани. Небольшие ровные зубки и полные чувственные губы. Первый раз после смерти жены Вигант ощутил теплоту. Девушка ступила на пешеходную зебру, когда загорелся желтый свет. Немного поколебавшись, Вигант стал переходить дорогу уже на зеленый. Ему показалось, что та ждет его на другой стороне улицы.
Инж – так звали девушку – почувствовала в идущем за ней мужчине одновременно что-то волнующее и привлекательное.
Они продолжали идти по улицам Копенгагена еще некоторое время. Девушка не могла понять, почему незнакомец не может заговорить с ней. Дания уже давно не королевство стыдливых граждан. Вигант же не хотел знакомиться с ней только потому, что боялся, как бы не пропало то очарование, которое он испытывал, глядя на нее. Умом он понимал, что это не Стефани, а подсознание подсказывало обратное, и он чувствовал себя в эту минуту почти счастливым.
Неожиданно девушка уселась за столик в кафе напротив ботанического сада. Она вытянула на солнце длинные ноги и, приподняв до середины бедер юбку, заказала кружку пива.
Вигант принялся ходить взад и вперед мимо кафе. Девушка повернула голову и улыбнулась ему. Вигант обескураженно отвел глаза. Ему казалось счастьем только смотреть на нее, и большего он не желал. Так прошло с четверть часа, но вдруг их глаза случайно встретились. Во взгляде Виганта было столько горя, что ей стало немного не по себе. Девушка невольно наклонилась вперед и спросила по-датски:
– Что-то случилось? Вам плохо?
Инж была прекрасной девушкой, любившей жизнь, и она очень удивилась, увидев в глазах незнакомого мужчины столько скорби. Мягким голосом она повторила вопрос.
Только после этого Вигант решился раскрыть рот. Бессознательно он перешел на украинский и стал рассказывать о Стефани. Когда он коснулся ее руки, она не убрала ее. Не понимая ни слова из его речи, она участливо кивала головой, желая успокоить его. Внезапно за спиной Виганта раздался насмешливый голос. Это оказался высокий парень, знакомый девушки, тот, которого она ждала. Инж убрала руку и стала рассыпаться перед ним в объяснениях. Парень, даже не удостоив Виганта взглядом, положил на стол несколько крон и, взяв девушку за руку, быстро увел ее. Вигант снова остался один. Нестерпимая боль снова овладела им. Тогда он поднялся и пошел наугад. Спускалась ночь.
* * *
Борис Савченко с кем-то быстро говорил по телефону. От напряжения его лицо стало каменным. Два часа назад он заметил исчезновение Виганта и Малко. Озабоченный вид фланировавшего в холле Кризантема подсказал Борису, что Вигант улизнул.
После звонка сразу несколько человек, вооружившись фотографией Виганта и телеобъективами, вышли на его поиски в разных районах Копенгагена. Однако ночь служила им плохой помощницей.
* * *
– На улице остались одни проститутки, – бросил Малко после пяти часов безуспешных поисков.
Лайза незаметно передернулась. Это слово в Дании не любят. Благодаря царящим здесь свободным нравам представительницы древнейшей профессии неминуемо обречены на безработицу. Чтобы заработать на жизнь, они собираются в этот поздний час обычно в районе порта, где можно встретить падких на клубничку матросов с иностранных судов. Итак, район канала Нихавн с его злачными местами оставался единственным местом, где еще не побывали Малко и Лайза.
Глава 16
У капитана Фреда Олсена было отвратительное настроение. Дела шли из рук вон плохо с тех пор, как корабль бросил якорь в порту Копенгагена. Неприятности начались с утра. Электрический прибор для нанесения татуировки сломался в тот самый момент, когда самый известный в городе мастер по этой части Джек трудился над хвостом русалки на левом плече капитана: на следующий день нужно было вновь выходить в море, а конкурент Джека – Джон – уже закрыл лавочку. Напрасно мастер старался убедить капитана, что русалка и без хвоста не менее красива. Норвежец ушел от него в бешенстве.
В «Гонконге», ресторане Нихавна, его тоже ждало разочарование. В этом знаменитом отстойнике официанты имели привычку, видимо, заботясь о здоровье клиентов, отпивать из их стаканов, пока те танцевали. Когда Фред Олсен заметил приложившегося к его стакану официанта, последствия не замедлили сказаться. Он сломал тому челюсть, но и сам вскоре оказался за дверью. В сопровождении горстки матросов из экипажа Олсен продолжил исследование левого берега с кабачка, хозяином которого был добродушный бородатый парень, продававший по дешевке шнапс.
Зрелище обнаженной кривляющейся под музыку высокой и худющей брюнетки вызвало в капитане аппетит и заставило броситься к торговому автомату за презервативами, но, к несчастью, тот оказался пуст. Чтобы успокоиться, Олсен принялся молотить автомат кулаками. Появившийся на шум хозяин посоветовал идти полечить нервы где-нибудь в другом месте.
Затем компания ввалилась в другой бар, где от звука оркестра дрожал потолок. Если бы стул под капитаном не оказался прибитым к полу, он охотно бы швырнул его в музыкантов, чтобы заставить их замолчать. Возможно, он нашел бы какой-нибудь предмет, чтобы заменить стул, но в это время ему нестерпимо захотелось опорожнить мочевой пузырь. Он вышел из бара и, не решившись разбудить струёй спящего у портика пьяницу, повернулся в сторону моря, туда, где царила тишина. Этот ресторан был последним увеселительным заведением, дальше находились только тихие строения с потушенными огнями. На другой стороне канала пассажиры ждали поезд на Мальмё.
Матросы заняли всю дорогу. Они не обратили ни малейшего внимания на шедшего навстречу человека, опустившего голову и державшего руки в карманах брюк. Он был настолько занят своими мыслями, что буквально врезался в широкую грудь капитана. Тот недовольно оттолкнул его. Он слишком хотел помочиться, чтобы ударить. Человек неразборчиво пробормотал извинение и отошел в сторону. Через три метра он поравнялся с помощником капитана, который с любопытством бросил взгляд на незнакомца, посмевшего толкнуть капитана без каких-либо для себя последствий, и тотчас ахнул. Затем он крикнул что-то по-норвежски. Капитан резко обернулся. Незнакомец тоже остановился, удивленный криком. Гигант, на которого он наткнулся, смотрел на него одновременно с удивлением и отвращением. Вигант подумал сначала о пьяном капризе, но потом, призвав на помощь свою память, почувствовал, как смертельный холодок пробежал по его спине.
Случай только что сыграл с ним злую шутку. Капитан «Рагоны» являлся тем человеком, с которым ему меньше всего хотелось бы встретиться. Если бы Вигант не повиновался инстинкту самосохранения и не бросился к ближайшему портику, у него остался бы шанс выкарабкаться из ситуации, так как до этого мгновения капитан не был окончательно уверен в его виновности.
Вигант яростно дергал за ручку. Удар ногой в грудь отбросил его от двери. Он потерял равновесие и взмахнул руками. От последовавшего за этим удара в челюсть у него вылетело сразу несколько зубов. Упав на тротуар, Вигант сильно ударился затылком и потерял сознание.
Придя в себя, он сначала увидел пару сапог у лица, а когда приподнял голову, то встретился с полными ненависти глазами капитана Олсена, который ждал, сжав кулаки. Капитан потерял фуражку, и светлые волосы спадали ему прямо на глаза. Вигант понял, что тот убьет его. Вокруг себя он насчитал еще четверых матросов. Все как один примерно такого же роста, что и капитан.
Кругом было тихо и безлюдно. Двое полицейских, наблюдавших за выходившими из ресторанов, никогда не доходили до этого места.
Вигант осторожно приподнялся на локте и попытался броситься в ноги к ближайшему матросу, но тут же получил удар ногой, от которого у него перехватило дыхание. Наклонившись, Олсен поднял его одной рукой, схватив за отворот куртки, и прошипел на плохом английском, дыша Виганту прямо в лицо:
– Мерзавец, я растерзаю тебя, как ты это сделал с малышкой.
При мысли о близкой смерти у Виганта закружилась голова. Он открыл рот, чтобы защитить себя, но кулак капитана вновь заставил его рухнуть на тротуар.
* * *
Первым Виганта обнаружил Борис. Обыскав напрасно весь правый берег, он вспомнил о Нихавне. Здесь он увидел группу матросов, окруживших лежащего на земле человека. Подойдя ближе, он узнал в нем Виганта. Едва не сойдя с ума от счастья, Борис бросился к нему.
Он уже дотронулся до плеча Виганта, когда почувствовал укол в бок. Один из матросов, приставив нож к его животу, готов был в любую секунду приложить еще немного усилий, чтобы вонзить его. Матрос сказал Борису единственное слово, которое знал по-английски:
– Убирайся!
Борис стал медленно отступать, пока не уперся спиной в стену. Отто Вигант извивался, как разрезанная напополам гусеница.
Тщательно прицелившись, Олсен нанес ему страшный удар в бок, от которого у Виганта сломалось сразу три ребра. Борис невольно подался вперед, отчего острие ножа вонзилось в тело примерно на сантиметр. На его глазах убивали человека, которого он должен был любой ценой доставить на родину.
– Остановитесь! – закричал он по-английски. – Я дам вам много денег.
Олсен снова ударил Виганта ногой, на этот раз в почку. Тот застонал. Никто из матросов не оглянулся на крик русского. Они не поняли или им просто было наплевать.
– Полиция! – закричал Борис еще громче. На этот раз матросы поняли. Нож быстро переместился под горло. Надежды спасти Виганта больше не было.
* * *
Не случайно машина Малко выехала в район Нихавна, где располагались почти все кабаки для матросов. Вместе с Лайзой они уже облазили парки и все пользующиеся дурной славой места. Оставалось последнее.
Пока Лайза осматривала близлежащие улочки, Малко стал обходить бары. Его внимание привлекла группа людей. Он подошел ближе. Теперь он видел пригвожденного к стене Бориса и рядом – истекающее кровью существо, в котором еще можно было узнать Виганта.
В это время он ощутил в боку, как несколькими минутами раньше Борис, острие ножа. Оставалась надежда на Лайзу. Если она увидит их вовремя, то может еще успеть позвать полицию. Но даже за это время они смогут тысячу раз убить Виганта.
Прерывающимся от волнения голосом Борис крикнул Малко:
– Сделайте же что-нибудь! Они убьют его!
Рискуя быть продырявленным, Малко подался вперед и обратился к самому здоровому из матросов – тому, кто избивал Виганта.
– Остановитесь! – крикнул он по-немецки. – Немедленно!
Голос звучал настолько властно, что здоровяк обернулся.
– Вы сейчас убьете его, – продолжил Малко по-английски, впившись глазами в капитана и стараясь мобилизовать всю свою волю, чтобы остановить его.
Тот ответил, медленно подыскивая слова:
– Он убил мою племянницу у меня на корабле неделю назад. Теперь я убью его.
В его голосе совсем не было злобы. Вдоль туловища капитана свисали руки, похожие на багры.
– Не убивайте его! – взмолился Малко. – Он нужен нам живой. Если он совершил преступление, его будут судить.
Капитан только медленно проронил, качая головой:
– Идите к черту!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24