Негр потряс своим оружием:
– Пока!
– Пока! – хором ответили Малко с Элеонорой.
Они разлеглись на песке и рассказали друг другу о своих злоключениях.
– Надо забрать оружие! – вздохнул Малко. – Но теперь, когда этот тип нас подозревает, сделать это гораздо труднее. Во всяком случае, надо успеть помешать ему поделиться своими подозрениями с Шино-Бю.
– А не проще ли, – заметила негритянка, – немедленно сообщить обо всем индусской полиции и потребовать, чтобы она ликвидировала склад оружия...
– Нет, не проще, – живо откликнулся князь. – Во-первых, еще остался шанс осуществить мой план, а во-вторых, индусская полиция явится не раньше, чем через месяц.
– А если она арестует их на бомбейском аэродроме?
– Эту возможность оставим на самый крайний случай, а сейчас немедленно отправляйтесь в хижину к Жамбо, чтобы он ни на минуту не оставался наедине с Шино-Бю. Я пойду в ресторан бинтовать ногу и покупать овощи.
Элеонора широко открыла огромные карие глаза:
– Но ведь ночью они все равно останутся одни!..
Малко таинственно улыбнулся:
– До ночи можно много чего сотворить... Пока!
* * *
Элеонора, страшно обеспокоенная, вглядывалась в пальмовую рощу. Наступала ночь, а Малко не появлялся. Разводивший костер Жамбо нервничал, тревожно поглядывая на девушку. Та старалась в точности выполнять указания Малко и не оставляла суданца ни на секунду. Как бы в возмещение побоев он немедленно повалил ее на песок и изнасиловал. Но теперь, без магического воздействия гашиша, ощущения от любовного слияния были совсем иными, и Элеонора едва сдерживалась, чтобы не кричать от отвращения.
Шино-Бю, которая ходила за дровами в лес, находившийся в двух километрах от пляжа, приволокла охапку сучьев и бросила в углу хижины. Пока вода закипела, она молча сидела на песке, устремив глаза в темноту.
Чем дольше отсутствовал князь, тем беспокойней становился Жамбо. Наконец он не выдержал и сказал Элеоноре:
– Ты должна пойти за ним!
Негритянка пожала плечами:
– Мне лень...
Довод показался суданцу вполне убедительным, и он замолчал. Они вернулись в хижину. У соседей засветились огоньки керосиновых ламп. Неожиданно в темноте возник силуэт Малко, который освещал себе дорогу электрическим фонариком. Он слегка припадал на перевязанную ногу, с трудом таща огромную корзину.
– Где ты был? – В голосе Жамбо слышались подозрение и угроза.
Малко откинулся на циновках:
– Парнишка из ресторана на машине отвез меня до калангутской аптеки, где мне сделали перевязку. Заодно я зашел там на рынок и накупил всякой всячины. Поглядите!
Он выложил из корзины груду овощей, десятка два бутылок с пивом, кока-колой и даже банку «Нескафе». Растворимый кофе, любимое лакомство суданца, сразу вернул ему хорошее расположение духа.
– Потрясно, старик! Сейчас попьем кофейку! – Его толстые губы раздвинулись в лукавой усмешке: – А я думал, ты удрал, а девку подбросил мне!
Малко улыбнулся в ответ:
– Не стоит так плохо думать о людях.
Элеонора, не спускавшая с князя внимательных глаз, заметила, что он чем-то очень доволен.
– Итак, вы завтра утром уезжаете? – спросил Малко.
– Да, на заре. Кстати, перед самым отъездом я хочу поймать двух или трех лангустов на дорогу. Отличное время для ловли! – Жамбо внимательно глядел на князя. – А из Калангута, скажи, как ты сюда добирался?
– Автобусом доехал до Бага, – спокойно объяснил тот, – это недорого, всего одна рупия. А потом лесом шел до пляжа...
Малко говорил небрежно, даже с ленцой, но каждой клеточкой своего существа чувствовал, что суданец не верит ни одному его слову.
* * *
Пламя свечей начинало затухать, от огромного лангуста остался один панцирь. Развалившись на циновке, негр стал набивать свою трубку гашишем. Малко спросил:
– Не хочешь ли кофе?
– Конечно, старик!
Малко положил в чашку растворимого кофе, добавил два куска сахару, Элеонора плеснула туда кипятку. Жамбо залпом выпил свою порцию. Остальные пили, не торопясь, каждый думал о своем. Минут через десять князь сладко потянулся:
– Я думаю, что пора спать...
Жамбо зевнул.
– Да. Но вы должны остаться здесь, возле хижины. Здесь теплее, чем на пляже. Я дам вам одеяло...
– Отлично, – сказал князь, – спасибо!
Суданец протянул ему старое, изношенное до дыр одеяло. Малко встал:
– Утром нас разбудите, надо попрощаться...
– Ну да, обязательно.
Они устроились в небольшой ложбинке, метрах в десяти от хижины. Жамбо их проводил и уложил так, чтобы не поддувал ветер. Потом он ушел. Слабо светила луна. Удостоверившись, что они одни, Элеонора горячо зашептала:
– Я ничего не понимаю... Почему он хочет, чтобы мы остались?
– Потому что этой ночью он хочет нас убить, – ответил Малко.
Глава 17
Элеонора приподнялась на локте:
– Боже милосердный!
Малко ободряюще улыбнулся:
– Не бойтесь! Прежде всего у нас есть чем обороняться. К тому же может произойти маленькое чудо... – Он раскрыл небольшой полотняный мешочек, и в лунном свете тускло блеснула сталь его пистолета.
Девушка прижалась к Малко, немного повозилась и уснула, а он стал глядеть на звезды, в особенности на одну огромную, яркую, сияющую низко, над самым океаном. Можно было подумать, что это Южный Крест...
Яркая звезда скрылась за горизонтом, когда до Малко донесся хруст веток под чьими-то торопливыми шагами. Он толкнул Элеонору и вскочил, держа наготове пистолет. Девушка быстро зажгла электрический фонарик.
Перед ними, широко раскрыв пуговичные перепуганные глаза, стояла Шино-Бю.
– Идите скорее! Я боюсь! Жамбо заболел!
Князь тотчас спрятал пистолет и побежал к хижине вслед за японкой. Сзади их догоняла Элеонора.
Жамбо, скрестив руки, стоял в углу хижины на коленях, устремив неподвижные глаза в одну точку. Зрачки суданца были невероятно расширены, черты мясистого лица искажены животным ужасом. Малко проследил за направлением его взгляда и увидел, что он смотрит на огромную яркую ночную бабочку, застывшую на перекладине. Казалось, он не обратил никакого внимания на вошедших.
– Что с ним? – спросил Малко.
Японка, сбиваясь и путаясь, заговорила резким гортанным голосом на своем ужасном английском.
– Я не знаю. Как только вы ушли, он сказал, что его окружают какие-то странные видения и что ему не по себе... Потом он замолчал и стал дрожать. Он что-то показывал на полу и кричал. По земле ползали муравьи. Я их раздавила. Он успокоился. Потом влетела бабочка, он ее увидел и завыл. И с тех пор словно безумный... Вы же видите!
Жамбо не отрывал от бабочки страшных глаз и дрожал, словно в лихорадке. Князь прошел в угол и спугнул бабочку, которая полетела прямо на суданца. И тут произошло нечто невероятное: испустив сдавленный крик, тот скорчился, потом вдруг подпрыгнул, метнулся к двери, стукнулся головой о столб, выскочил наружу и с ужасающим воем исчез в темноте ночи.
Шино-Бю, князь и негритянка кинулись за ним. Жамбо скакал по пляжу, вздымая руки и дико завывая. Японка вскрикнула и исчезла за огромным валуном.
Не помня себя, Элеонора повернулась к Малко:
– Но что это?! Объясните же мне!
Тот с ангельской улыбкой небрежно заметил:
– Я предложил ему самое изумительное «путешествие», какое можно себе вообразить. Просто на кусок сахару было положено столько ЛСД, что теперь он ощущает себя Христом, да еще совершающим чудеса!
* * *
– ЛСД! Но где вы его взяли?
– У длинноносого француза... За сто рупий купил у него дозу на двенадцать небольших «путешествий» и на одно большое.
– Но он рискует сойти с ума!
– Вполне возможно, – признался Малко. – Он и сейчас уже хорош. Насколько я знаю, бабочка должна ему представиться в сто раз больше, чем на самом деле, а сам он стал крошечным. Таково действие ЛСД.
– Но зачем вы это сделали?
В золотистых глазах Малко зажегся недобрый огонек.
– Мой план требует исключения Жамбо из игры таким образом, чтобы Шино-Бю ни о чем не могла догадаться.
– А теперь, – спросила Элеонора, совершенно потрясенная происшедшим, – что вы собираетесь делать теперь?
– Посмотрим, – ответил князь. – Если мои расчеты меня не обманывают, японка должна прибежать, чтобы просить нас о помощи.
– Нашей помощи? Да для чего же?
– А чтобы достать со дна оружие. Одной ей не справиться.
Малко предстал перед Элеонорой настоящим Макиавелли!
– Но теперь проще всего было бы оставить оружие там, где оно есть! Риска ведь все равно никакого! – воскликнула она.
– А еще лучше, если бы мы вообще никакого заговора не открывали! – сердито ответил князь. – Тише, идет Шино-Бю.
Из-за деревьев показалась тощая фигурка японки, которая, судя по всему, потеряла над собой всякий контроль.
– Это ужасно! – хрипло заговорила она. – Я не смогла его поймать! Он бегает так, словно в него вселился дьявол!
Малко пытался ее утешить:
– Ложитесь спать. Он скоро вернется...
Однако Шино-Бю не двинулась с места.
– Утром мы уезжаем. Надо, чтобы он вернулся.
Князь мягко улыбнулся:
– Ну, к чему такая спешка? Ничего страшного не произойдет, если ваше путешествие отложится на день или два. Паспорта могут подождать.
Шино-Бю опустила голову.
– Конечно... – Она замялась, потом тревожно взглянула на Малко. – Ведь вы останетесь...
– Безусловно. Сейчас мы пойдем спать. Позовите нас, когда он вернется.
Японка ушла в хижину, а князь с Элеонорой улеглись на своем импровизированном ложе.
– Теперь осталось немного подождать, – подмигнул Малко.
– Вы думаете, он не вернется?..
– С той дозой ЛСД, которую я ему подбросил, этот тип должен либо добежать до Бомбея, либо дня на два забиться в какой-нибудь угол.
Девушка вздрогнула от ночной сырости и прижалась к своему собеседнику.
* * *
– Это я! – прошептала японка.
Малко поднялся. Он лежал не смыкая глаз, потому что кроме ЛСД купил у предприимчивого француза и амфетамин, наркотик, снимающий сон, по крайней мере, на двое суток. И не зря: уже назавтра Киссинджер прибывал в Кувейт.
– Что такое? – спросил князь.
– Жамбо нет до сих пор...
На верхушки кокосовых пальм ложились первые отблески зари. Шино-Бю зябко куталась в рваную кофту. С измученного лица тускло глядели обведенные черными кругами глаза. Невозможно было представить, что это жалкое создание разыскивалось полицией двенадцати стран!
– Да ложитесь же вы спать! – снова посоветовал Малко. – Разве его теперь найдешь? Может, он в лесу, а может, на рисовых плантациях...
– Но мне необходимо уехать! – простонала Шино-Бю. – Обязательно! И не позже, чем через два часа. – Японка посмотрела на серое в этот предрассветный час море и повторила как бы про себя: – Обязательно!
Князь совершенно неправильно истолковал ее беспокойство:
– Я скажу Жамбо, что вы уехали, и посторожу хижину, пока вас не будет.
Шино-Бю тревожно переводила взгляд с Малко на Элеонору:
– Совершенно необходимо, чтобы вы мне помогли! – прошептала она.
– Вам нужны деньги?
– Нет! Нет! Совсем не то! Но я должна кое-что отвезти в Бомбей. Жамбо спрятал это среди подводных камней в том месте, где он ловит лангустов. Пришлось там спрятать, потому что местные воруют все, что попадает под руку... А я не умею плавать!..
Элеонора молчала. Малко предложил:
– Это нетрудно. Я туда плавал вместе с Жамбо. А что это?
– Желтый мешок... но, – она запнулась, – об этом не надо никому говорить...
Князь развел руками:
– Кому же я могу сказать? Я никого здесь не знаю, и это меня не касается. А тяжелый мешок?
– Килограммов, может, двадцать...
– Хорошо, я попытаюсь его достать. Покажите точное место, где он находится.
* * *
Море было гораздо холоднее, чем накануне. А может, сказывалась накопившаяся усталость.
Малко нырял уже шестой раз, но течение то и дело относило его от камней, между которыми был зажат желтый мешок. Цепляясь за камень одной рукой, он другой потянул мешок на себя, но ничего не добился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Пока!
– Пока! – хором ответили Малко с Элеонорой.
Они разлеглись на песке и рассказали друг другу о своих злоключениях.
– Надо забрать оружие! – вздохнул Малко. – Но теперь, когда этот тип нас подозревает, сделать это гораздо труднее. Во всяком случае, надо успеть помешать ему поделиться своими подозрениями с Шино-Бю.
– А не проще ли, – заметила негритянка, – немедленно сообщить обо всем индусской полиции и потребовать, чтобы она ликвидировала склад оружия...
– Нет, не проще, – живо откликнулся князь. – Во-первых, еще остался шанс осуществить мой план, а во-вторых, индусская полиция явится не раньше, чем через месяц.
– А если она арестует их на бомбейском аэродроме?
– Эту возможность оставим на самый крайний случай, а сейчас немедленно отправляйтесь в хижину к Жамбо, чтобы он ни на минуту не оставался наедине с Шино-Бю. Я пойду в ресторан бинтовать ногу и покупать овощи.
Элеонора широко открыла огромные карие глаза:
– Но ведь ночью они все равно останутся одни!..
Малко таинственно улыбнулся:
– До ночи можно много чего сотворить... Пока!
* * *
Элеонора, страшно обеспокоенная, вглядывалась в пальмовую рощу. Наступала ночь, а Малко не появлялся. Разводивший костер Жамбо нервничал, тревожно поглядывая на девушку. Та старалась в точности выполнять указания Малко и не оставляла суданца ни на секунду. Как бы в возмещение побоев он немедленно повалил ее на песок и изнасиловал. Но теперь, без магического воздействия гашиша, ощущения от любовного слияния были совсем иными, и Элеонора едва сдерживалась, чтобы не кричать от отвращения.
Шино-Бю, которая ходила за дровами в лес, находившийся в двух километрах от пляжа, приволокла охапку сучьев и бросила в углу хижины. Пока вода закипела, она молча сидела на песке, устремив глаза в темноту.
Чем дольше отсутствовал князь, тем беспокойней становился Жамбо. Наконец он не выдержал и сказал Элеоноре:
– Ты должна пойти за ним!
Негритянка пожала плечами:
– Мне лень...
Довод показался суданцу вполне убедительным, и он замолчал. Они вернулись в хижину. У соседей засветились огоньки керосиновых ламп. Неожиданно в темноте возник силуэт Малко, который освещал себе дорогу электрическим фонариком. Он слегка припадал на перевязанную ногу, с трудом таща огромную корзину.
– Где ты был? – В голосе Жамбо слышались подозрение и угроза.
Малко откинулся на циновках:
– Парнишка из ресторана на машине отвез меня до калангутской аптеки, где мне сделали перевязку. Заодно я зашел там на рынок и накупил всякой всячины. Поглядите!
Он выложил из корзины груду овощей, десятка два бутылок с пивом, кока-колой и даже банку «Нескафе». Растворимый кофе, любимое лакомство суданца, сразу вернул ему хорошее расположение духа.
– Потрясно, старик! Сейчас попьем кофейку! – Его толстые губы раздвинулись в лукавой усмешке: – А я думал, ты удрал, а девку подбросил мне!
Малко улыбнулся в ответ:
– Не стоит так плохо думать о людях.
Элеонора, не спускавшая с князя внимательных глаз, заметила, что он чем-то очень доволен.
– Итак, вы завтра утром уезжаете? – спросил Малко.
– Да, на заре. Кстати, перед самым отъездом я хочу поймать двух или трех лангустов на дорогу. Отличное время для ловли! – Жамбо внимательно глядел на князя. – А из Калангута, скажи, как ты сюда добирался?
– Автобусом доехал до Бага, – спокойно объяснил тот, – это недорого, всего одна рупия. А потом лесом шел до пляжа...
Малко говорил небрежно, даже с ленцой, но каждой клеточкой своего существа чувствовал, что суданец не верит ни одному его слову.
* * *
Пламя свечей начинало затухать, от огромного лангуста остался один панцирь. Развалившись на циновке, негр стал набивать свою трубку гашишем. Малко спросил:
– Не хочешь ли кофе?
– Конечно, старик!
Малко положил в чашку растворимого кофе, добавил два куска сахару, Элеонора плеснула туда кипятку. Жамбо залпом выпил свою порцию. Остальные пили, не торопясь, каждый думал о своем. Минут через десять князь сладко потянулся:
– Я думаю, что пора спать...
Жамбо зевнул.
– Да. Но вы должны остаться здесь, возле хижины. Здесь теплее, чем на пляже. Я дам вам одеяло...
– Отлично, – сказал князь, – спасибо!
Суданец протянул ему старое, изношенное до дыр одеяло. Малко встал:
– Утром нас разбудите, надо попрощаться...
– Ну да, обязательно.
Они устроились в небольшой ложбинке, метрах в десяти от хижины. Жамбо их проводил и уложил так, чтобы не поддувал ветер. Потом он ушел. Слабо светила луна. Удостоверившись, что они одни, Элеонора горячо зашептала:
– Я ничего не понимаю... Почему он хочет, чтобы мы остались?
– Потому что этой ночью он хочет нас убить, – ответил Малко.
Глава 17
Элеонора приподнялась на локте:
– Боже милосердный!
Малко ободряюще улыбнулся:
– Не бойтесь! Прежде всего у нас есть чем обороняться. К тому же может произойти маленькое чудо... – Он раскрыл небольшой полотняный мешочек, и в лунном свете тускло блеснула сталь его пистолета.
Девушка прижалась к Малко, немного повозилась и уснула, а он стал глядеть на звезды, в особенности на одну огромную, яркую, сияющую низко, над самым океаном. Можно было подумать, что это Южный Крест...
Яркая звезда скрылась за горизонтом, когда до Малко донесся хруст веток под чьими-то торопливыми шагами. Он толкнул Элеонору и вскочил, держа наготове пистолет. Девушка быстро зажгла электрический фонарик.
Перед ними, широко раскрыв пуговичные перепуганные глаза, стояла Шино-Бю.
– Идите скорее! Я боюсь! Жамбо заболел!
Князь тотчас спрятал пистолет и побежал к хижине вслед за японкой. Сзади их догоняла Элеонора.
Жамбо, скрестив руки, стоял в углу хижины на коленях, устремив неподвижные глаза в одну точку. Зрачки суданца были невероятно расширены, черты мясистого лица искажены животным ужасом. Малко проследил за направлением его взгляда и увидел, что он смотрит на огромную яркую ночную бабочку, застывшую на перекладине. Казалось, он не обратил никакого внимания на вошедших.
– Что с ним? – спросил Малко.
Японка, сбиваясь и путаясь, заговорила резким гортанным голосом на своем ужасном английском.
– Я не знаю. Как только вы ушли, он сказал, что его окружают какие-то странные видения и что ему не по себе... Потом он замолчал и стал дрожать. Он что-то показывал на полу и кричал. По земле ползали муравьи. Я их раздавила. Он успокоился. Потом влетела бабочка, он ее увидел и завыл. И с тех пор словно безумный... Вы же видите!
Жамбо не отрывал от бабочки страшных глаз и дрожал, словно в лихорадке. Князь прошел в угол и спугнул бабочку, которая полетела прямо на суданца. И тут произошло нечто невероятное: испустив сдавленный крик, тот скорчился, потом вдруг подпрыгнул, метнулся к двери, стукнулся головой о столб, выскочил наружу и с ужасающим воем исчез в темноте ночи.
Шино-Бю, князь и негритянка кинулись за ним. Жамбо скакал по пляжу, вздымая руки и дико завывая. Японка вскрикнула и исчезла за огромным валуном.
Не помня себя, Элеонора повернулась к Малко:
– Но что это?! Объясните же мне!
Тот с ангельской улыбкой небрежно заметил:
– Я предложил ему самое изумительное «путешествие», какое можно себе вообразить. Просто на кусок сахару было положено столько ЛСД, что теперь он ощущает себя Христом, да еще совершающим чудеса!
* * *
– ЛСД! Но где вы его взяли?
– У длинноносого француза... За сто рупий купил у него дозу на двенадцать небольших «путешествий» и на одно большое.
– Но он рискует сойти с ума!
– Вполне возможно, – признался Малко. – Он и сейчас уже хорош. Насколько я знаю, бабочка должна ему представиться в сто раз больше, чем на самом деле, а сам он стал крошечным. Таково действие ЛСД.
– Но зачем вы это сделали?
В золотистых глазах Малко зажегся недобрый огонек.
– Мой план требует исключения Жамбо из игры таким образом, чтобы Шино-Бю ни о чем не могла догадаться.
– А теперь, – спросила Элеонора, совершенно потрясенная происшедшим, – что вы собираетесь делать теперь?
– Посмотрим, – ответил князь. – Если мои расчеты меня не обманывают, японка должна прибежать, чтобы просить нас о помощи.
– Нашей помощи? Да для чего же?
– А чтобы достать со дна оружие. Одной ей не справиться.
Малко предстал перед Элеонорой настоящим Макиавелли!
– Но теперь проще всего было бы оставить оружие там, где оно есть! Риска ведь все равно никакого! – воскликнула она.
– А еще лучше, если бы мы вообще никакого заговора не открывали! – сердито ответил князь. – Тише, идет Шино-Бю.
Из-за деревьев показалась тощая фигурка японки, которая, судя по всему, потеряла над собой всякий контроль.
– Это ужасно! – хрипло заговорила она. – Я не смогла его поймать! Он бегает так, словно в него вселился дьявол!
Малко пытался ее утешить:
– Ложитесь спать. Он скоро вернется...
Однако Шино-Бю не двинулась с места.
– Утром мы уезжаем. Надо, чтобы он вернулся.
Князь мягко улыбнулся:
– Ну, к чему такая спешка? Ничего страшного не произойдет, если ваше путешествие отложится на день или два. Паспорта могут подождать.
Шино-Бю опустила голову.
– Конечно... – Она замялась, потом тревожно взглянула на Малко. – Ведь вы останетесь...
– Безусловно. Сейчас мы пойдем спать. Позовите нас, когда он вернется.
Японка ушла в хижину, а князь с Элеонорой улеглись на своем импровизированном ложе.
– Теперь осталось немного подождать, – подмигнул Малко.
– Вы думаете, он не вернется?..
– С той дозой ЛСД, которую я ему подбросил, этот тип должен либо добежать до Бомбея, либо дня на два забиться в какой-нибудь угол.
Девушка вздрогнула от ночной сырости и прижалась к своему собеседнику.
* * *
– Это я! – прошептала японка.
Малко поднялся. Он лежал не смыкая глаз, потому что кроме ЛСД купил у предприимчивого француза и амфетамин, наркотик, снимающий сон, по крайней мере, на двое суток. И не зря: уже назавтра Киссинджер прибывал в Кувейт.
– Что такое? – спросил князь.
– Жамбо нет до сих пор...
На верхушки кокосовых пальм ложились первые отблески зари. Шино-Бю зябко куталась в рваную кофту. С измученного лица тускло глядели обведенные черными кругами глаза. Невозможно было представить, что это жалкое создание разыскивалось полицией двенадцати стран!
– Да ложитесь же вы спать! – снова посоветовал Малко. – Разве его теперь найдешь? Может, он в лесу, а может, на рисовых плантациях...
– Но мне необходимо уехать! – простонала Шино-Бю. – Обязательно! И не позже, чем через два часа. – Японка посмотрела на серое в этот предрассветный час море и повторила как бы про себя: – Обязательно!
Князь совершенно неправильно истолковал ее беспокойство:
– Я скажу Жамбо, что вы уехали, и посторожу хижину, пока вас не будет.
Шино-Бю тревожно переводила взгляд с Малко на Элеонору:
– Совершенно необходимо, чтобы вы мне помогли! – прошептала она.
– Вам нужны деньги?
– Нет! Нет! Совсем не то! Но я должна кое-что отвезти в Бомбей. Жамбо спрятал это среди подводных камней в том месте, где он ловит лангустов. Пришлось там спрятать, потому что местные воруют все, что попадает под руку... А я не умею плавать!..
Элеонора молчала. Малко предложил:
– Это нетрудно. Я туда плавал вместе с Жамбо. А что это?
– Желтый мешок... но, – она запнулась, – об этом не надо никому говорить...
Князь развел руками:
– Кому же я могу сказать? Я никого здесь не знаю, и это меня не касается. А тяжелый мешок?
– Килограммов, может, двадцать...
– Хорошо, я попытаюсь его достать. Покажите точное место, где он находится.
* * *
Море было гораздо холоднее, чем накануне. А может, сказывалась накопившаяся усталость.
Малко нырял уже шестой раз, но течение то и дело относило его от камней, между которыми был зажат желтый мешок. Цепляясь за камень одной рукой, он другой потянул мешок на себя, но ничего не добился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25