Как только они оказались в номере, Ирина схватила рукоятку пистолета двумя пальцами и бросила его на кресло. Потом принялась раздевать Малко, при этом сама оставалась в лифе и юбке.
Выгнувшись низом вперед, она прислонилась спиной к стене и разрешила ему завладеть своей грудью, которую до этого высвободила из-под лифа. Потом начала с нежностью гладить его. А затем опустилась на колени для бесконечной фелляции. Пока она с жадностью заглатывала его в свой рот, ее руки, поднятые кверху, как в молитве, вовсю занимались его сосками. Предел этой изысканной прелюдии положил он, увлекая ее к кровати. Вскоре на ней оставались только длинные чулки, поддерживаемые посредством черного пояса для подвязок. Она улыбнулась Малко и сказала:
— Я знала, что мы будем заниматься любовью, как только увидела тебя в аэропорту.
Когда он вошел в нее, пальцы Ирина судорожно вцепились в простынь. Малко так сильно умерял свое желание на протяжении всего вечера, что сейчас ему было безумно трудно сдерживать себя. Внезапно Ирина оттолкнула его с той же сдержанной улыбкой, повернулась к нему спиной и, изогнув свой таз, перешла в недвусмысленную позицию. На этот раз, как только он снова вошел в нее, она принялась постанывать при каждом поступательном его движении. Она дрожала, вцепившись пальцами в простынь. Малко не спешил и почти полностью выходил из Ирины, прежде чем снова погрузиться в нее. Он останавливался после каждого толчка, не сводя глаз с великолепного полного зада, изогнувшегося перед ним.
Хорошо войдя в нее, он прошептал:
— Знаешь, чего мне хочется?
Ирина Мюррей издала легкий смех.
— Не говори, действуй.
Он тихонько вышел из нее и поместил свой член на ее заднем отверстии, в полной мере наслаждаясь этим эфемерным ощущением. Представляя себе, что он сделает несколько мгновений спустя. Затем, действуя всем своим весом, начал постепенно нажимать до тех пор, пока напряженный член не погрузился на несколько сантиметров между ягодицами Ирины, сжатыми самым восхитительным образом. Женщина только задышала чуточку сильнее. Малко остановил продвижение вперед, но неуловимым колебанием таза Ирина дала понять, что ей хочется, чтобы он продолжал. Мало-помалу, он полностью овладел ею. Он едва ли мог двигаться в ней, до такой степени был зажат, но потом оболочка расслабла, и он смог свободно двигаться туда и обратно. Она растянулась под ним, и он буравил ее вертикально, наваливаясь на нее всем своим весом. Ирина начала ворочаться под ним, издавать стоны, а затем принялась совершать своим задом яростные толчки, двигаясь ему навстречу.
Они оба покрылись потом. Малко неистовствовал, не зная уже, какую позу принять. А потом Ирина закричала, ее ногти с хрустом царапнули по простыням, и она застонала.
— Я сейчас кончу!
Для Малко это было уже слишком. Он взорвался в глубине ее ягодиц и рухнул на нее. Потом лежал неподвижно, сраженный, удовлетворенный, с пустой от удовольствия головой.
Завтра будет другой день.
* * *
Дональд Редстоун протянул Малко свежий номер «Украинской газеты». Фотография священника, убитого в Андреевской церкви, занимала почти всю страницу. Фотография его убийцы, намного меньше, была помещена внизу полосы. На второй странице он обнаружил изображение тела Стефана, лежащего на обочине Андреевского спуска.
— Его звали Стефан Освенцим, — объявил резидент ЦРУ. -Поляк, нелегально проникнувший в Украину. Разыскиваемый в своей стране по крайней мере за одно убийство, подозреваемый в совершении нескольких других.
— А здесь, в Киеве?
Американец соединил указательный и большой палец в почти идеальном кружочке.
— Ничего! Ноль. Неизвестно даже, где он жил. Милиция никогда о нем не слышала. Полагают, что его подобрала мафия. О Евгении Богдановой не упоминают. Кажется, им ничего не известно об этой стороне его деятельности. Он не был вооружен и имел при себе совсем незначительную сумму денег.
— Значит, кто-то передал ему пистолет, из которого он стрелял в меня, и забрал обратно.
— Разумеется.
— А как с мобильным телефоном, который я нашел рядом с ним?
— В памяти пусто. Надо было бы, чтобы «Киевстар» посодействовал нам и передал перечень входящих звонков. Пока что это невозможно.
— Я видел, как он подъезжал на «Шкоде» зеленого цвета. Где она?
— Никто о ней не упоминает. Должно быть, она все еще на том же месте. Когда стемнеет, прогуляйтесь возле нее на всякий случай...
— А мужчина, которого я застрелил в церкви?
— Бывший боец «Беркута». Тут тоже не за что зацепиться. Он жил один, в каком-то логове на левом берегу. К услугам такого рода типа могут обращаться очень многие...
Все это не вдохновляло.
— В газете обо мне ничего не пишут? — поинтересовался он.
— Конечно же пишут. К счастью, то описание ваших примет, которое они дают, довольно расплывчатое... Милиция считает, что речь идет о сведении счетов между преступными элементами.
— Игорь Смешко не позвонил вам?
— Нет, но, в конце концов, это меня не удивляет. Стефан Освенцим был польским преступником, скрывающимся от правосудия, а бывший боец «Беркута» — подручным головорезом. На первый взгляд, ничто не связывает их с делом Ющенко.
— Мы в тупике, — обобщил Малко. — Поляк был последней ниточкой, которая могла привести нас к организаторам заговора против Ющенко. С этого момента вновь воцарится тишина. Разве что у них еще остались намерения предпринять что-либо до 26 декабря.
— Именно мы должны попытаться разоблачить новое возможное покушение на Виктора Ющенко, — сделал вывод Дональд Редстоун. — Евгений Червоненко занимается только непосредственной охраной, даже если порой к нему и стекается конфиденциальная информация.
— Конечно, — согласился Малко, — но кроме автомобиля Стефана Освенцима и номеров телефонов, звонивших на его мобильный, у нас ничего нет, и...
Разговор прервала мелодия его собственного телефона. Послышался баритон Евгения Червоненко.
— Я видел газеты, — заявил он без обиняков. — Нужно будет поговорить об этом.
— У вас есть какие-то соображения? — спросил Малко.
— Не совсем, но надо пообщаться на эту тему... Я звоню не по этому поводу. Вы совершенно уверены в номере мобильного телефона, который вы сообщили мне на днях?
— Настолько, насколько это возможно, — утвердительно ответил Малко. — А что?
— Я установил имя его владельца, — объявил украинец. -Результат неожиданный. Если вы заедете ко мне, я введу вас в курс дела.
Малко закончил разговор в приподнятом настроении. В момент, когда, казалось, уже не было никакого просвета, он снова мог действовать.
— Я еду к Червоненко, — бросил он Дональду Редстоуну. — Возможно, мы снова выйдем на след.
Глава 12
— Речь идет об одном из самых богатых олигархов страны, связанном с режимом Кучмы, — объяснил Евгений Червоненко. — Он занимается нефтью, производством водки и импортом телевизоров. Зовут его Игорь Байкал. Мобильный телефон зарегистрирован на адрес его личной дачи на Осокорках.
Довольный собой, руководитель службы безопасности Виктора Ющенко закурил сигару. Малко не мог прийти в себя от услышанного. В штабе кандидата «оранжевой революции» в это утро было по-особенному спокойно, и он даже не заметил прекрасную Светлану, ворчунью с московского рейса. Открытие, сделанное Евгением Червоненко, открывало новые горизонты.
— Что за связь может существовать между этим олигархом и нашим делом? — спросил он.
— На первый взгляд, непонятно, — сознался Червоненко. — Игорь Байкал не политик. Он занимается бизнесом, и только. Поскольку при власти сейчас команда Кучмы, он вместе с ними. Но он дал немного денег и на «оранжевую революцию». Человек заботится о своем будущем.
— Вы знакомы с ним?
— Не лично. Он мало где бывает. Мне известно только, что он связан с Владимиром Сацюком, который является как бы его соседом. И что проводить связанное с ним расследование будет чрезвычайно трудно. Все действующее правительство у него в кармане. Кроме того, это бывший мафиози, который в 1993 году заключил соглашение с СБУ, чтобы спасти свои дела. В то время он занимался импортом водки «Смирнофф» и держал ночные клубы и рестораны. Когда СБУ приняло решение о том, чтобы захватить принадлежащий мафии бизнес, у него хватило ума договориться с ними.
— Возможно, именно в этом направлении и следует искать, — предположил Малко. — Вы могли бы отыскать тогдашних его собеседников в СБУ?
— Я попытаюсь, — пообещал Червоненко. — Но это будет очень трудно. Прошло уже больше десяти лет. Ну что ж, я прощаюсь с вами.
— У вас есть номер телефона Игоря Байкала?
— Да, но он никогда сам не отвечает. Если он поймет, в чем дело, вы уже не сможете связаться с ним, а если будете настаивать, то он сделает так, чтобы вас убрали.
Очень обнадеживающе.
Малко вдруг подумал о Татьяне, помощнице Владимира Шевченко, которая должна была прибыть рейсом из Афин в начале второй половины дня.
— Как вы считаете, Владимир Шевченко знаком с Игорем Байкалом? — спросил он.
Евгений Червоненко взорвался смехом.
— Еще бы! Но с какого-то времени они перестали встречаться. Как бы там ни было, спросите его.
Малко вышел озадаченным после этой встречи. С какой стати миллиардеру укрывать у себя на даче мелкого польского преступника? Кто попросил его об этом? Если он найдет ответ на этот вопрос, то проникнет в сердце заговора, устроенного против Виктора Ющенко.
Но это было равносильно нырянию в болото, кишащее изголодавшимися крокодилами.
* * *
Затерявшись в толпе аэровокзала «Борисполь», Малко внимательно следил за раздвижной дверью, через которую пассажиры покидали зону таможенного контроля. По дороге сюда он многое передумал. У него было ощущение, что он вел, скорее, не какой-то арьергардный бой, а настоящую битву. Его шестое чувство прямо-таки орало ему, что на самом деле те, кто пытался устранить Виктора Ющенко от президентских выборов, не отказались от своих замыслов.
Татьяна Михайлова возникла между двумя створками из матового стекла, как богиня. Она была одета в меховое манто очень модного покроя, смахивавшее одновременно на пончо, пелерину и шкуру какого-то животного, жившего в юрском периоде... Внизу под ним ее тело облегал черный кашемировый свитер и кожаные брюки. Ее груди были такими же острыми, а ее взгляд таким же строгим. Он потеплел, когда она заметила Малко и, на глазах у оторопевших зевак, прильнула к нему, запустив до самой его глотки живой, как у ящерицы, язык. У Малко появилось ощущение, что его ударило разрядом тока в 100 000 вольт.
— Здравствуй, — радостно произнесла она после того, как отдышалась. — Владимир Иванович просил передать тебе самый дружеский привет. Он сожалеет, что не смог прибыть сам.
Ее таз, которым она терлась о Малко, активно участвовал в передаче этого дружеского привета. Он увлек россиянку в сторону, прежде чем какой-нибудь милиционер не арестовал их за оскорбление общественных нравов... Прикоснувшись к ее манто, он понял, что это соболь... Самый дорогой в мире мех.
— Великолепная вещь, — заметил он. — Ты нашла это на Кипре?
— Нет, в Париже, в магазине «Ревийон», — ответила она просто. — У Владимира там были деньги, и я ими воспользовалась.
Малко провел ее к такси, которое он нанял в «Премьер-Палаце», — роскошному лимузину «Мерседес-600» — и Татьяна с наслаждением растянулась на заднем сидении.
— У меня для тебя послание! — объявила она. — От твоего друга.
У Малко не хватило времени, чтобы спросить о содержании этого послания.
Не обращая внимания на шофера, Татьяна положила голову на его бедра. И тотчас же принялась расстегивать пояс фирмы «Гермес» на брюках Малко. Почувствовав, как язык Татьяны обвивается вокруг него, тот вспомнил о прозвище, которое дал Татьяне Владимир Шевченко. Она не потеряла сноровки, если можно так выразиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Выгнувшись низом вперед, она прислонилась спиной к стене и разрешила ему завладеть своей грудью, которую до этого высвободила из-под лифа. Потом начала с нежностью гладить его. А затем опустилась на колени для бесконечной фелляции. Пока она с жадностью заглатывала его в свой рот, ее руки, поднятые кверху, как в молитве, вовсю занимались его сосками. Предел этой изысканной прелюдии положил он, увлекая ее к кровати. Вскоре на ней оставались только длинные чулки, поддерживаемые посредством черного пояса для подвязок. Она улыбнулась Малко и сказала:
— Я знала, что мы будем заниматься любовью, как только увидела тебя в аэропорту.
Когда он вошел в нее, пальцы Ирина судорожно вцепились в простынь. Малко так сильно умерял свое желание на протяжении всего вечера, что сейчас ему было безумно трудно сдерживать себя. Внезапно Ирина оттолкнула его с той же сдержанной улыбкой, повернулась к нему спиной и, изогнув свой таз, перешла в недвусмысленную позицию. На этот раз, как только он снова вошел в нее, она принялась постанывать при каждом поступательном его движении. Она дрожала, вцепившись пальцами в простынь. Малко не спешил и почти полностью выходил из Ирины, прежде чем снова погрузиться в нее. Он останавливался после каждого толчка, не сводя глаз с великолепного полного зада, изогнувшегося перед ним.
Хорошо войдя в нее, он прошептал:
— Знаешь, чего мне хочется?
Ирина Мюррей издала легкий смех.
— Не говори, действуй.
Он тихонько вышел из нее и поместил свой член на ее заднем отверстии, в полной мере наслаждаясь этим эфемерным ощущением. Представляя себе, что он сделает несколько мгновений спустя. Затем, действуя всем своим весом, начал постепенно нажимать до тех пор, пока напряженный член не погрузился на несколько сантиметров между ягодицами Ирины, сжатыми самым восхитительным образом. Женщина только задышала чуточку сильнее. Малко остановил продвижение вперед, но неуловимым колебанием таза Ирина дала понять, что ей хочется, чтобы он продолжал. Мало-помалу, он полностью овладел ею. Он едва ли мог двигаться в ней, до такой степени был зажат, но потом оболочка расслабла, и он смог свободно двигаться туда и обратно. Она растянулась под ним, и он буравил ее вертикально, наваливаясь на нее всем своим весом. Ирина начала ворочаться под ним, издавать стоны, а затем принялась совершать своим задом яростные толчки, двигаясь ему навстречу.
Они оба покрылись потом. Малко неистовствовал, не зная уже, какую позу принять. А потом Ирина закричала, ее ногти с хрустом царапнули по простыням, и она застонала.
— Я сейчас кончу!
Для Малко это было уже слишком. Он взорвался в глубине ее ягодиц и рухнул на нее. Потом лежал неподвижно, сраженный, удовлетворенный, с пустой от удовольствия головой.
Завтра будет другой день.
* * *
Дональд Редстоун протянул Малко свежий номер «Украинской газеты». Фотография священника, убитого в Андреевской церкви, занимала почти всю страницу. Фотография его убийцы, намного меньше, была помещена внизу полосы. На второй странице он обнаружил изображение тела Стефана, лежащего на обочине Андреевского спуска.
— Его звали Стефан Освенцим, — объявил резидент ЦРУ. -Поляк, нелегально проникнувший в Украину. Разыскиваемый в своей стране по крайней мере за одно убийство, подозреваемый в совершении нескольких других.
— А здесь, в Киеве?
Американец соединил указательный и большой палец в почти идеальном кружочке.
— Ничего! Ноль. Неизвестно даже, где он жил. Милиция никогда о нем не слышала. Полагают, что его подобрала мафия. О Евгении Богдановой не упоминают. Кажется, им ничего не известно об этой стороне его деятельности. Он не был вооружен и имел при себе совсем незначительную сумму денег.
— Значит, кто-то передал ему пистолет, из которого он стрелял в меня, и забрал обратно.
— Разумеется.
— А как с мобильным телефоном, который я нашел рядом с ним?
— В памяти пусто. Надо было бы, чтобы «Киевстар» посодействовал нам и передал перечень входящих звонков. Пока что это невозможно.
— Я видел, как он подъезжал на «Шкоде» зеленого цвета. Где она?
— Никто о ней не упоминает. Должно быть, она все еще на том же месте. Когда стемнеет, прогуляйтесь возле нее на всякий случай...
— А мужчина, которого я застрелил в церкви?
— Бывший боец «Беркута». Тут тоже не за что зацепиться. Он жил один, в каком-то логове на левом берегу. К услугам такого рода типа могут обращаться очень многие...
Все это не вдохновляло.
— В газете обо мне ничего не пишут? — поинтересовался он.
— Конечно же пишут. К счастью, то описание ваших примет, которое они дают, довольно расплывчатое... Милиция считает, что речь идет о сведении счетов между преступными элементами.
— Игорь Смешко не позвонил вам?
— Нет, но, в конце концов, это меня не удивляет. Стефан Освенцим был польским преступником, скрывающимся от правосудия, а бывший боец «Беркута» — подручным головорезом. На первый взгляд, ничто не связывает их с делом Ющенко.
— Мы в тупике, — обобщил Малко. — Поляк был последней ниточкой, которая могла привести нас к организаторам заговора против Ющенко. С этого момента вновь воцарится тишина. Разве что у них еще остались намерения предпринять что-либо до 26 декабря.
— Именно мы должны попытаться разоблачить новое возможное покушение на Виктора Ющенко, — сделал вывод Дональд Редстоун. — Евгений Червоненко занимается только непосредственной охраной, даже если порой к нему и стекается конфиденциальная информация.
— Конечно, — согласился Малко, — но кроме автомобиля Стефана Освенцима и номеров телефонов, звонивших на его мобильный, у нас ничего нет, и...
Разговор прервала мелодия его собственного телефона. Послышался баритон Евгения Червоненко.
— Я видел газеты, — заявил он без обиняков. — Нужно будет поговорить об этом.
— У вас есть какие-то соображения? — спросил Малко.
— Не совсем, но надо пообщаться на эту тему... Я звоню не по этому поводу. Вы совершенно уверены в номере мобильного телефона, который вы сообщили мне на днях?
— Настолько, насколько это возможно, — утвердительно ответил Малко. — А что?
— Я установил имя его владельца, — объявил украинец. -Результат неожиданный. Если вы заедете ко мне, я введу вас в курс дела.
Малко закончил разговор в приподнятом настроении. В момент, когда, казалось, уже не было никакого просвета, он снова мог действовать.
— Я еду к Червоненко, — бросил он Дональду Редстоуну. — Возможно, мы снова выйдем на след.
Глава 12
— Речь идет об одном из самых богатых олигархов страны, связанном с режимом Кучмы, — объяснил Евгений Червоненко. — Он занимается нефтью, производством водки и импортом телевизоров. Зовут его Игорь Байкал. Мобильный телефон зарегистрирован на адрес его личной дачи на Осокорках.
Довольный собой, руководитель службы безопасности Виктора Ющенко закурил сигару. Малко не мог прийти в себя от услышанного. В штабе кандидата «оранжевой революции» в это утро было по-особенному спокойно, и он даже не заметил прекрасную Светлану, ворчунью с московского рейса. Открытие, сделанное Евгением Червоненко, открывало новые горизонты.
— Что за связь может существовать между этим олигархом и нашим делом? — спросил он.
— На первый взгляд, непонятно, — сознался Червоненко. — Игорь Байкал не политик. Он занимается бизнесом, и только. Поскольку при власти сейчас команда Кучмы, он вместе с ними. Но он дал немного денег и на «оранжевую революцию». Человек заботится о своем будущем.
— Вы знакомы с ним?
— Не лично. Он мало где бывает. Мне известно только, что он связан с Владимиром Сацюком, который является как бы его соседом. И что проводить связанное с ним расследование будет чрезвычайно трудно. Все действующее правительство у него в кармане. Кроме того, это бывший мафиози, который в 1993 году заключил соглашение с СБУ, чтобы спасти свои дела. В то время он занимался импортом водки «Смирнофф» и держал ночные клубы и рестораны. Когда СБУ приняло решение о том, чтобы захватить принадлежащий мафии бизнес, у него хватило ума договориться с ними.
— Возможно, именно в этом направлении и следует искать, — предположил Малко. — Вы могли бы отыскать тогдашних его собеседников в СБУ?
— Я попытаюсь, — пообещал Червоненко. — Но это будет очень трудно. Прошло уже больше десяти лет. Ну что ж, я прощаюсь с вами.
— У вас есть номер телефона Игоря Байкала?
— Да, но он никогда сам не отвечает. Если он поймет, в чем дело, вы уже не сможете связаться с ним, а если будете настаивать, то он сделает так, чтобы вас убрали.
Очень обнадеживающе.
Малко вдруг подумал о Татьяне, помощнице Владимира Шевченко, которая должна была прибыть рейсом из Афин в начале второй половины дня.
— Как вы считаете, Владимир Шевченко знаком с Игорем Байкалом? — спросил он.
Евгений Червоненко взорвался смехом.
— Еще бы! Но с какого-то времени они перестали встречаться. Как бы там ни было, спросите его.
Малко вышел озадаченным после этой встречи. С какой стати миллиардеру укрывать у себя на даче мелкого польского преступника? Кто попросил его об этом? Если он найдет ответ на этот вопрос, то проникнет в сердце заговора, устроенного против Виктора Ющенко.
Но это было равносильно нырянию в болото, кишащее изголодавшимися крокодилами.
* * *
Затерявшись в толпе аэровокзала «Борисполь», Малко внимательно следил за раздвижной дверью, через которую пассажиры покидали зону таможенного контроля. По дороге сюда он многое передумал. У него было ощущение, что он вел, скорее, не какой-то арьергардный бой, а настоящую битву. Его шестое чувство прямо-таки орало ему, что на самом деле те, кто пытался устранить Виктора Ющенко от президентских выборов, не отказались от своих замыслов.
Татьяна Михайлова возникла между двумя створками из матового стекла, как богиня. Она была одета в меховое манто очень модного покроя, смахивавшее одновременно на пончо, пелерину и шкуру какого-то животного, жившего в юрском периоде... Внизу под ним ее тело облегал черный кашемировый свитер и кожаные брюки. Ее груди были такими же острыми, а ее взгляд таким же строгим. Он потеплел, когда она заметила Малко и, на глазах у оторопевших зевак, прильнула к нему, запустив до самой его глотки живой, как у ящерицы, язык. У Малко появилось ощущение, что его ударило разрядом тока в 100 000 вольт.
— Здравствуй, — радостно произнесла она после того, как отдышалась. — Владимир Иванович просил передать тебе самый дружеский привет. Он сожалеет, что не смог прибыть сам.
Ее таз, которым она терлась о Малко, активно участвовал в передаче этого дружеского привета. Он увлек россиянку в сторону, прежде чем какой-нибудь милиционер не арестовал их за оскорбление общественных нравов... Прикоснувшись к ее манто, он понял, что это соболь... Самый дорогой в мире мех.
— Великолепная вещь, — заметил он. — Ты нашла это на Кипре?
— Нет, в Париже, в магазине «Ревийон», — ответила она просто. — У Владимира там были деньги, и я ими воспользовалась.
Малко провел ее к такси, которое он нанял в «Премьер-Палаце», — роскошному лимузину «Мерседес-600» — и Татьяна с наслаждением растянулась на заднем сидении.
— У меня для тебя послание! — объявила она. — От твоего друга.
У Малко не хватило времени, чтобы спросить о содержании этого послания.
Не обращая внимания на шофера, Татьяна положила голову на его бедра. И тотчас же принялась расстегивать пояс фирмы «Гермес» на брюках Малко. Почувствовав, как язык Татьяны обвивается вокруг него, тот вспомнил о прозвище, которое дал Татьяне Владимир Шевченко. Она не потеряла сноровки, если можно так выразиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33