Подвал «Эгоиста» был оборудован совсем по-другому, в более современном стиле, с неизбежными плоскими телеэкранами в обоих залах. Мягкая музыка проникала сквозь невидимые динамики. Виктория повисла на Малко и подняла к нему свои великолепные голубые глаза.
— Я так счастлива, что встретила вас.
— Я тоже, — поклялся Малко.
Это теплое тело, прижимавшееся к нему, в довершение к пузырькам шампанского, приводило его в состояние эйфории. Но было ясно, что он еще не коснулся сути проблемы.
— Мне хочется развлечься, — продолжала Виктория. — Возможно, это шампанское... Оно такое вкусное.
«Тэтэнже» действительно не было похоже на отвратительное крымское пойло, которое украинцы потребляли в ужасающих количествах... Они еще немного потанцевали и затем вернулись на место.
— Едем домой? — предложила Виктория.
Малко оставил на столе пухлую пачку гривен. Выйдя на улицу, они оказались под чем-то похожим на мокрый снег. Виктория остановила старую «Волгу», и Малко слышал, как она спрашивала ее владельца, сколько тот возьмет, чтобы отвезти их к «Премьер-Палацу». Они сошлись на двадцати гривнах.
В машине она положила голову на плечо Малко, а потом, когда они остановились возле отеля, первой вышла из салона и без малейших колебаний поднялась по лестнице, ведущей к стойке администратора. Если бы у Малко и оставались еще какие-то сомнения относительно ее намерений, то они рассеялись бы в кабине лифта. Едва та начала движение, как Виктория всем телом прижалась к нему для их первого поцелуя. Малко не смог устоять перед желанием засунуть свою руку под микро-юбку, потом еще дальше, тогда как язык Виктории вовсю усердствовал у него во рту, пытаясь достать до самих миндалин.
Затем они почти рысью пробежали через оббитый голубым мокетом коридор.
Малко едва успел открыть дверь. Виктория уже сбросила свое красивое белое пальто и начала расстегивать пальто на Малко, яростно обвиваясь вокруг него. Некоторое время они извивались в маленьком коридорчике, с силой прижимаясь друг к другу, потом молодая женщина неожиданно замерла. Малко понадобилось несколько долей секунды, чтобы понять, почему.
Пальцы молодой украинки как раз задели рукоятку пистолета Макарова, засунутого за пояс посредине спины.
Она отпрыгнула назад с резко расширившимися зрачками. Желая успокоить ее, он вынул пистолет, чтобы засунуть его куда-нибудь, но не успел. Ударом наотмашь Виктория выбила пистолет у него из руки. Он полетел на пол. Когда Малко наклонился, чтобы поднять его, она оттолкнула его и первой схватила пистолет.
— Виктория! — начал было он.
С искаженным от страха лицом, с опущенными книзу уголками рта, она наставила оружие на него и закричала:
— Подонок! Ты хотел сделать со мной то же, что и с Евгенией! Но сейчас я грохну тебя!
Вытянув руку, она направляла большой пистолет прямо на него. Ее рука немного дрожала, но на таком расстоянии это не имело большого значения. Он видел, как указательный палец молодой женщины сжимается на пусковом крючке, который начал подаваться назад. Черное отверстие ствола казалось ему чем-то вроде огромной дыры. В голове у него молнией пронеслась мысль о том, что от вечности его отделяет какая-то доля секунды.
Глава 5
Внешний боек «Макарова» сухо щелкнул в тот самый момент, когда мозг Малко выдал обнадеживающее сообщение: в патроннике автоматического пистолета не было патрона. Его нервы разом расслабились. Лицо Виктории Позняк обмякло, и она с недоумением уставилась на пистолет. Так, как будто он предал ее. По всей очевидности, она не была знакома с огнестрельным оружием. Малко схватился за ствол правой рукой и вывернул его, заставляя молодую женщину выпустить рукоятку. Голубые зрачки увеличились в размере, и Виктория Позняк отступила к стене, объятая ужасом.
— Пожалуйста, не убивайте меня, — произнесла она умоляющим голосом.
Она была так напугана, что у нее подкосились ноги. Точно сломанная кукла, она скользнула по стене и опустилась на пол. Все это произошло чрезвычайно быстро, и тут Малко вдруг понял, что этот инцидент дает ему возможность перейти к самой сути дела, осознавая вместе с тем, что Дональд Редстоун все правильно предвидел. Виктория Позняк могла быть очень полезной.
Чтобы успокоить ее, он бросил пистолет на кровать, потом помог молодой женщине подняться. У нее дрожало все тело. Малко усадил ее в одно из кресел и ласково сказал:
— Не надо бояться, я не убийца.
Она протянула руку в сторону кровати, указывая на пистолет.
— Тогда почему это у вас?
Малко понял, что настало время рискнуть. Другой такой возможности у него не будет.
— Для самозащиты. А теперь я должен рассказать вам правду. Наша с вами встреча не была случайной.
Виктория Позняк уставилась на него с ошеломленным видом.
— Что вы хотите этим сказать?
— Успокойтесь, я вам сейчас объясню, — ответил Малко.
Она подняла свою сумку и достала оттуда тоненькую сигарету. Она зажгла ее, а потом долго выпускала дым. Понемногу дрожание ее рук успокаивалось. Она снова посмотрела на пистолет, потом на Малко.
— Кто вы?
— Я расследую смерть вашей подруги, Евгении Богдановой, — объяснил он. — Я знаю, что вы были связаны. Именно поэтому я и начал ухаживать за вами. Мне рассказали, что вы часто приходите в «Дом кофе». Отчего вы так напуганы?
Она посомневалась, выпустила еще одно облако дыма от своей сигареты.
— Потому что Евгения впуталась во что-то странное, как раз накануне своей смерти. Я спрашиваю себя, действительно ли этот тип, Роман Марчук, убил ее. Он не был ее любовником. Я это знаю, потому что она рассказывала мне о многих вещах. Ее любовником был один поляк, в которого она была безумно влюблена. Так что...
Она оставила фразу недоговоренной.
— Вы правы, Виктория, — отозвался Малко. — Евгению убили, но сделал это не Марчук. Сейчас я объясню вам, как это произошло.
Виктория выслушала его внимательно, впитывая каждое слово, и сразу же задала вопрос:
— Откуда вам известны все эти детали? Вы были там?
— Нет, но за Евгенией наблюдали.
— Кто именно?
— Друзья Виктора Ющенко, расследующие его отравление. Я из их числа. Я в Киеве для того, чтобы понять, почему ее убили. И кто убийца.
— Вы работаете на американцев? Они ведь поддерживают Ющенко.
— Да, я работаю на них.
— Но Евгения никак не была связана с Ющенко, — возразила Виктория Позняк.
— Виктория нет, а вот Роман Марчук был связан. Существуют серьезные подозрения, что это он подсыпал яд в блюдо Виктора Ющенко. Он работал в качестве помощника на даче Владимира Сацюка в тот вечер, когда состоялся этот знаменитый ужин.
Лицо Виктории Позняк исказилось.
— Боже мой! — издала она почти неслышно.
Она так побледнела, что он предложил ей:
— Хотите чего-нибудь выпить?
— Да. Виски, если можно.
Он достал из мини-бара фляжку «Дефендера» и наполнил стакан. Виктория Позняк осушила его одним движением. Малко подождал, пока она придет в себя, и продолжил:
— Я полагаю, что вы можете дать мне недостающие детали...
Она внезапно вздыбилась.
— Я не стукачка! И не хочу больше слышать обо всем этом.
Малко долго фиксировал ее своим взглядом, так, как будто его золотистые зрачки были способны загипнотизировать ее.
— Виктория, речь не идет о том, чтобы шпионить. Скорее о том, чтобы защитить вас. Евгению убили, чтобы помешать ей говорить. Если они заподозрят, что вам что-то известно, вас может постичь ее участь. Я не исключаю, что я под наблюдением. Именно по этой причине я ношу пистолет. Люди, убившие Евгению, не способны на жалость. Возможно, они следят за вами. Если они видели вас со мной, то могут...
— Но это омерзительно! — взорвалась молодая женщина. — Я ничего не сделала. И если бы эта дуреха Евгения слушалась меня, она была бы сейчас жива.
Она резко замолчала, осознав, что сболтнула лишнее.
— Хорошо, — произнес Малко. — Я считаю, что для вашей безопасности будет лучше всего, если вы расскажете мне все, что вам известно.
Виктория Позняк несколько секунд сидела молча, потом закурила вторую сигарету и покачала головой.
— Евгении нужны были деньги, — объяснила она неуверенным голосом. — В своей вонючей конторе она едва зарабатывала 2000 гривен. И вкладывала их в шмотки, чтобы подцеплять богатых мужчин. Несколько месяцев назад она встретила одного поляка, классного парня, у которого, как ей казалось, было полно денег. Естественно, она рассказала мне об этом.
— Как его звали?
— Стефан. Это все, что мне известно. Она меня с ним не познакомила. Я видела его только однажды, в кафе. Это длилось минут пять. Возможно, она боялась, что я его уведу. Какое-то время все шло хорошо, Евгения купалась в золоте, покупала великолепные шмотки, даже купила мне сапоги в «Метрограде». Она была влюблена по уши. А потом однажды, может быть, неделю назад, она позвонила мне и попросила об одной услуге.
— Об услуге какого рода?
— Ее поляк попросил ее приютить на несколько дней одного человека, до тех пор, пока тот не уедет из страны. Якобы его приятеля. Евгении это было хлопотно из-за Марины, ее дочери, жившей вместе с ней на квартире. Она спросила, не могу ли я сделать это за 2000 гривен. Я отказалась. Это было слишком рискованно. Впрочем, она поклялась, что милиция не будет совать свой нос в это дело, что речь идет о политике... Тем не менее я не согласилась.
— Она упоминала Ющенко?
— Нет.
— А что было потом?
— Она держала этого парня у себя несколько дней. До событий. Это был Роман Марчук.
— Это все?
Виктория Позняк затянулась сигаретой.
— Да. На следующий день я пошла на ее квартиру. Я волновалась за Мариночку. Я застала там ее мужа, который пришел за своими вещами. Милиция предупредила его накануне. Роясь в квартире, он нашел 10 000 гривен, спрятанные под матрасом у Евгении, в банкнотах по 50 гривен. Возможно, это были деньги, которые она получила за то, что прятала этого типа.
— Вам известно что-либо о нем?
— Нет. Я увидела его имя в газетах, и это все. Сейчас я начинаю понимать больше.
— Вы поступили правильно, ответив отказом, — сказал Малко, — иначе из окна выпали бы вы. Эти люди не хотят оставлять следы. Вы действительно ничего не знаете об этом Стефане?
— Не очень много, — призналась Виктория. — Евгения рассказывала мне, что он живет на даче одного богатого приятеля, на Осокорках.
— А как он выглядит?
— Высокий, блондин, со светло-голубыми глазами и, по словам Евгении, с большим членом. Она любила хорошо сложенных мужчин, почти так же, как деньги...
Найти кого-то с такими приметами будет не просто...
— А что в отношении мужа Евгении? — продолжал Малко.
— Симпатичный парень. Его зовут Юрий Богданов.
— Вам известно, где он живет?
— Нет, но когда я видела его, он оставил мне номер своего мобильного. Хотите записать?
— Да.
Виктория достала из своей сумочки небольшой блокнот, полистала его и объявила:
— Вот: 8 044 202 36 93. Но ему ничего не известно. Когда она встретила Стефана, Евгения уже оставила мужа.
Она замолчала, докурила свою сигарету и повернулась к Малко.
— Я могу уйти? Мне больше ничего не хочется. Как бы там ни было, спасибо за ужин.
Она поднялась.
— Вы могли бы покинуть Киев на несколько дней? — спросил Малко. — Так было бы надежней.
— Да, конечно. Я могу съездить к своим родителям в Харьков. Но мне надо будет немного денег.
Не колеблясь, Малко достал из кармана пачку стодолларовых банкнот, взял из нее десяток и протянул Виктории.
— Уезжайте завтра же, — посоветовал он. — Дайте мне номер вашего мобильного. Мне, может быть, понадобится связаться с вами. Возможно, для того чтобы опознать Стефана, если я отыщу его след.
— Я видела его только однажды, — повторила она. — И не очень долго.
Было видно, что в голове у нее была только одна мысль: смыться. Натянув пальто, она посмотрела ему прямо в лицо и бросила:
— Надеюсь никогда больше не встретиться с вами и никогда больше не слышать об этой истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33