— Да, кое-что есть. — Синклер поправил стружки лопаточкой и установил увеличение на сорок. — Использовалось лезвие. Возможно, бороздки — результат некоей чистовой обработки. Судя по результату, производитель может быть доволен — поверхность получилась гладкая.
Он подвинулся, чтобы мы тоже могли посмотреть. Первым к окуляру приник Марино.
— Похоже на следы лыж на снегу. И их оставило какое-то лезвие, так? Или что?
— Их оставил тот инструмент, которым строгали этот металл. Бороздки — то же, что отпечатки пальцев. Видите, они совпадают на обоих образцах.
Марино пожал плечами.
— Док, взгляните сами.
Синклер поднялся со стула.
То, что я увидела, вполне годилось для суда: дорожки на уоррентонской стружке в одном поле света соответствовали дорожкам на втором образце. Ясно, что в обоих случаях некий предмет из магния строгали одним и тем же инструментом. Неясным оставался лишь вопрос относительно инструмента. Учитывая, насколько тонкими были стружки, он должен был быть очень острым. Сделав для меня несколько фотографий, Синклер положил их в конверт.
— Ладно, куда теперь? — спросил Марино, опасливо поглядывая на двух экспертов, обрабатывающих окровавленную одежду под колпаками биозащиты.
За другим столом несколько человек внимательно рассматривали крестообразную отвертку и мачете.
— За покупками, — бросила я на ходу.
Мне хотелось бежать, лететь, потому что я чувствовала, что приближаюсь к разгадке тайны, реконструкции того, что делали Кэрри и ее сообщник или кто-то еще.
— Что ты имеешь в виду? За какими еще покупками? За стеной, в тире, слышались приглушенные выстрелы.
— Почему бы тебе не проверить Люси? А я вернусь позже, примерно через час.
— Мне не нравится, когда ты начинаешь так говорить. Позже. Что еще за хреновина! — возмутился Марино, протискиваясь вслед за мной в кабину лифта. — Я знаю, что ты надумала. Будешь носиться по городу и совать свой нос куда не следует. А сейчас для этого не самое лучшее время. Ты не должна шастать по улицам в одиночку. Мы до сих пор не знаем, где может быть Кэрри.
— Да, не знаем. Но надеюсь, это скоро изменится.
Мы вышли на первом этаже, и я сразу направилась к гаражу, где стояла моя машина. Марино плелся за мной с таким несчастным видом, что мне почти стало жаль его.
— Ты можешь сказать, куда, черт возьми, поедешь?! — рявкнул он наконец, не выдержав моего молчания.
— В магазин спортивных товаров. Самый большой, какой только смогу найти.
Таковым оказался «Джамбо спортc» на южной стороне реки Джеймс, совсем близко к району, где обитал Марино. Собственно, именно поэтому я и знала о существовании магазина, потому что никогда не покупала ни баскетбольные мячи, ни клюшки для гольфа, ни тарелочки фрисби.
«Джамбо спортс» помещался в большом здании из красного кирпича, переднюю стену которого украшали нарисованные краской фигуры атлетов. Стоянка была забита машинами, что казалось несколько удивительным, учитывая время дня, и я невольно подумала о том, что место, похоже, пользуется популярностью у тех, кто может позволить себе тратить часы на поддержание мышц в должном тонусе.
Я не имела ни малейшего понятия, где что находится, поэтому для начала решила изучить указатели. Потом двинулась вдоль растянувшихся, как казалось, на мили, рядов. Справа шла распродажа боксерских перчаток, слева красовались тренажеры, больше похожие на средневековые орудия пыток. Спортивные костюмы всех возможных размеров и самых немыслимых расцветок покачивались на вешалках, шеренга которых уходила за горизонт. Глядя на них, я обратила внимание на полное отсутствие белого цвета и решила, что безнадежно отстала от жизни, до сих пор облачаясь в него в тех редких счастливых случаях, когда мне выпадала возможность поиграть в теннис.
Логика подсказывала, что ножи следует искать в отделе туристского и охотничьего снаряжения, который занимал немалое пространство у дальней стены и мог похвастать луками и стрелами, мишенями и палатками, каноэ, комплектами столовых принадлежностей и камуфляжем. Я оказалась единственной женщиной, проявившей интерес к такого рода вещам. Возможно, именно поэтому поначалу никто не проявил ко мне никакого интереса.
Неподалеку загорелый мужчина искал духовое ружье для своего десятилетнего сынишки. Другой, постарше, в белом костюме, расспрашивал о средствах от москитов и аптечках на случай укуса змеи. В конце концов мое терпение истощилось, и я вмешалась в неторопливый разговор:
— Извините.
Продавец, парень студенческого возраста, сделал вид, что не слышит.
— Дело в том, что прежде, чем применять препараты из этой аптечки, вы должны проконсультироваться с врачом, — говорил он мужчине в белом костюме.
— И как, по-вашему, я это сделаю, если буду находиться в лесу? Где, черт возьми, искать врача, если меня только что укусила какая-нибудь медноголовка?
— Я имею в виду другое, сэр. Вам нужно проконсультироваться с врачом перед походом.
Слушать этот бред было невозможно.
— Аптечки такого рода не только бесполезны, но и вредны. Жгуты и надрезы, высасывание яда и прочее лишь усугубят ситуацию. Если вас укусит змея, — я повернулась к мужчине в белом, — нужно обеспечить неподвижность укушенной части тела и побыстрее добраться до больницы.
Мужчины повернулись и удивленно уставились на меня.
— Значит, брать с собой ничего не нужно? — спросил покупатель. — Вы это имеете в виду? Не надо ничего покупать?
— Ничего, кроме пары хорошей обуви и длинной палки. Держитесь подальше от высокой травы и не суйте руки в норы и ямы. Яд передается по телу посредством лимфатической системы, поэтому помогут широкий жгут и доска, чтобы зафиксировать руку или ногу.
— Вы врач? — спросил продавец.
— Мне приходилось иметь дело со змеиными укусами. — Я умолчала о том, что в моих случаях жертвы не выжили. — Меня интересуют приспособления для заточки ножей, у вас есть что-нибудь?
— Кухонные или походные?
— Давайте начнем с походных.
Он кивнул в сторону стены, где на крючках висели самые разные точильные камни и прочие предметы того же назначения. Металлические и керамические. Нужная мне информация на упаковке отсутствовала — производители охраняли свои секреты. Я просмотрела несколько, пока взгляд не наткнулся на маленький пакетик внизу. Прозрачный пластиковый мешочек содержал четырехугольный кусок серовато-серебристого металла. Он назывался зажигательницей и был сделан из магния. Мое волнение усилилось после ознакомления с инструкцией. Чтобы развести огонь, нужно было только поскрести ножом по поверхности куска и сложить из стружек кучку размером с монету в двадцать пять центов. Спички не требовались, потому что к магнию прилагался пьезоэлектрический разрядник.
Купив дюжину зажигательниц, я поспешила к выходу и, разумеется, заблудилась. Я кружила по секциям, натыкаясь на бейсбольные кепки, хоккейные рукавицы и шары для боулинга, и в итоге оказалась в отделе для любителей плавания, где мне сразу бросились в глаза яркие купальные шапочки. Одна из них была ярко-розовая. Я вспомнила крохотные шарики в волосах Клер Роули. С самого начала я полагала, что в момент убийства у нее было что-то на голове.
Шапочка для душа рассматривалась в качестве одного из вариантов, потому что она слишком тонка и не продержалась бы и пяти секунд. А вот мысль о купальной шапочке меня не посетила. Быстро просмотрев несколько десятков, я убедилась, что все они изготовлены из лайкры, латекса или силикона.
Розовая была из силикона, который, как известно, более термостоек, чем другие материалы. Я купила несколько штук и помчалась в офис. К счастью, обошлось без штрафных талонов, потому что неслась я, не разбирая полос. Мысли, приходившие в голову, были слишком ужасны, и я лишь надеялась, что моя теория не верна.
— О, Бентон, Бентон. Господи, пожалуйста, пусть все будет не так.
Глава 20
В половине второго я загнала машину в гараж, быстро прошла к лифту и поднялась на третий этаж. Мне была нужна Джерри Гэрмон, которая исследовала розовые крупинки в самом начале и сделала вывод, что это силикон.
Приоткрыв дверь, я увидела комнату, заполненную самым современным оборудованием, используемым для анализа всевозможных органических веществ, от героина до связующих красок. Джерри держала в руке шприц, собираясь ввести какой-то образец в камеру газового хроматографа, и заметила меня только тогда, когда я обратилась к ней.
— Джерри, извините, — запыхавшись, сказала я. — Не хотела бы вас отвлекать, но у меня есть кое-что интересное.
Увидев розовую купальную шапочку, она поначалу никак не отреагировала.
— Силикон.
В ее глазах вспыхнул огонек.
— О! Купальная шапочка? Ну и ну! Кто бы мог подумать. Лишний пример того, что в наше время за всем не уследишь.
— Мы можем ее сжечь?
— А почему бы и нет? Давайте. Мне и самой любопытно.
Трассеологическая лаборатория, где вещественные улики проходили первоначальное изучение, занимала довольно просторное помещение, в котором, однако, свободного места становилось все меньше и меньше. Десятки герметичных алюминиевых контейнеров с хранящимся в них мусором с места пожаров и горючими остатками лежали пирамидами на полках рядом с чашками Петри, лабораторными стаканами и большими бумажными мешками. Тест, который я хотела провести, не отличался сложностью и не занимал много времени.
Стоявшая в углу муфельная печь напоминала небольшой керамический крематорий бежевого цвета размером с гостиничный мини-бар и могла разогреваться до температуры в две с половиной тысячи градусов по Фаренгейту. Джерри включила ее, и вскоре тепловая шкала показала подъем температуры. Положив шапочку в белую фарфоровую емкость, похожую на чашку для каши, Джерри достала из ящика стола толстую асбестовую рукавицу, защищавшую руку до локтя, и вооружилась клещами. Температура уже поднялась до сотни градусов. Подождав, пока столбик поднимется до двухсот пятидесяти, она проверила наш образец. С шапочкой ничего не случилось.
— Могу сказать, что латекс и лайкра уже начали бы расползаться. А эта штука даже цвет не изменила.
Дымок появился только при пятистах градусах. При семистах пятидесяти края стали сереть, материал плавиться. На подходе к тысяче шапочка вспыхнула, и Джерри пришлось искать рукавицу потолще.
— Удивительно, — пробормотала она.
— Теперь понятно, почему силикон используется для изоляции, — сказала я.
— Вам бы лучше отступить.
— Не беспокойтесь.
Я все же отступила от печи. Джерри подтянула фарфоровую чашу клещами и перенесла в химический шкаф. Пока она включала вытяжку, свежий воздух дал пищу пламени, и чашку пришлось накрыть крышкой.
В конце концов огонь погас, и мы с любопытством склонились над чашей. Сердце дрогнуло — на дне лежали хлопья серовато-белой золы и розовые комочки несгоревшего силикона. Шапочка не расползлась, не превратилась в клейкую, вязкую субстанцию, а просто начала распадаться на составные элементы. Процесс не завершился только из-за понижения температуры или нехватки воздуха, как в нашем случае. Конечный продукт эксперимента полностью совпадал с тем, что я обнаружила в волосах Клер Роули.
Воображение нарисовало ее лежащей в ванне с розовой купальной шапочкой на голове, и мне пришлось сделать усилие, чтобы убрать эту ужасную картину. Теперь я лучше представляла, как все произошло. Когда температура в ванной поднялась, дверь душевой кабинки обрушилась. Пламя метнулось к потолку, но тело оказалось защищенным от него краями ванны и расплавившимся стеклом. Температура в самой ванне не превысила тысячу градусов, и часть силиконовой шапочки сохранилась благодаря тому, что дверь душевой была старой и состояла из толстого листа обычного стекла.
* * *
Движение, захватившее меня в час пик, стало как будто агрессивнее, хотя, может быть, мне так только казалось из-за собственной спешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51